Южная Осетия. Ленингор - грузинский анклав осетинской страны
Или не анклав, а эксклав?
Ай, начни разбираться - и не анклав, и не эксклав, а просто чорт знает что, как говаривал Сергей Киров.
Был еще в советской Грузии Ленингорский район - тихий, глухой, сонный, тупиковый.
Там жили грузины, и немного осетин.
После развала СССР, после первой грузино-осетинской войны, начались межнациональные волнения - и многие осетины Ленингор покинули.
Формально, по бюрократии и картографии, район входил в Южную Осетию, но фактически ею не контролировался - да какой там контролировался - там до Цхинвала и дороги-то прямой не было.
Страсти улеглись - всё-таки сонный нрав мест располагает.
Ленингор переименовали в Ахалгори, а Ахалгорский район был частью грузинского края Мцхета-Мтианети. Вся жизнь завязана на Тбилиси - до него всего-то 50 километров.
2008-й год всё изменил - российские войска не очень-то разбирались в национальных хитросплетениях, и отбивали территорию Южной Осетии ровно так, как она по картам обозначена.
Результат - никого из местных не спрашивая, Ахалгорский район, населенный в подавляющем большинстве грузинами, присоединяется к Южной Осетии.
Вновь переименовываясь обратно в Ленингор.
Многие из осетин, что ушли в начале 90-х, вернулись - свершилось не без конфликтов - там, где оставшиеся заняли дома ушедших.
Администрация подобралась в основном осетинская - при грузинском населении.
Тут уж настало время уходить грузинам - и многие ушли. Кто опасаясь конфликтов, а кто просто, понимая бесперспективность своего будущего здесь.
Когда-то в Ленингоре было больше 10 тысяч население - сегодня всего-то около 2 тысяч - а то и меньше, поскольку многие лишь числятся, а сами фактически тут не живут.
Многим грузинам компенсировали жилье, выстроив отдельный коттеджный поселок близ Мцхеты - и они туда переехали.
Те, кто сохранил Ахалгорскую прописку, имеют спецпропуска - и могут ездить в Ленингор. Как на дачу.
Подобные конфликты чаще всего приводят к отвратительным примерам межнационального разлада, но здесь, слава богу, искры были, но пламя не разгорелось - на бытовом уровне в Ленингоре меж грузинами и осетинами сохранилось и поддержалось человеческое, добрососедское отношение.
Грузины Ленингора лояльно относятся к осетинской администрации - в маленьком посёлке все знают друг друга поименно, всё на виду, грузины в один голос подтверждают - их не притесняют. Притесняли бы - ушли.
В каком-то смысле сработал даже обратный эффект - о грузинах Ленингора пекутся особенно тщательно, насколько позволяют скудные экономические возможности непризнанной страны - чтобы нельзя было вменить дискриминацию.
Кстати, с осетинами оставшимися в Грузии происходит нечто подобное - из тех же соображений.
В Ленингоре множество оставленных грузинами домов - но мародерства нет. Осетины за этим следят особенно пристально - чтобы никакий обвинений в их адрес.
Ленингору повезло - его взяли без боя. Соседи не успели замараться кровью, оттого вопросы решать легче - могут быть бытовые претензии, но непримиримой кровной вражды нет.
Может сработало то, что это глухая дыра и тупик - что Грузии, что Южной Осетии - а что в тупике делить? Ладно было бы что - а чего ради конфликтовать, когда грузины да осетины в одинаковой нищете?
Банально нечем злоупотреблять. Все равны.
И течёт в Ленингоре странная, но безобидная жизнь - в магазинах цены в рублях и лари. Вино грузинское - осетины в виноделии по сравнению с грузинами по прежнему дети неразумные.
Половина машин в районе - с грузинскими номерами.
Товары грузинские - совершенно нецелесообразно переть что-то сотни километров из России, через перевалы, если граница непризнанной республики Южная Осетия в считанных от Ленингора километрах - пользуясь спецпропуском прошел кордон, в первом попавшемся грузинском магазине чем надо закупился.
И в Ленингоре спокойно. Но грустно.
Всегда очень грустно, когда некому становится любить землю, подвязывать любовно виноград.
Когда, лишь присмотришься - а дома сплошь пустые. Целые и тоскливые, как провинциальные музеи остановившегося быта.