Город трех революций
Кажется, в этом городе нет места, не пропитанного кровью тиранов и тираноборцев. Вот церковь - она построена на месте убийства царя. Рядом с поминальным храмом раскинулось Марсово поле - на нем похоронены герои революции. А по соседству с мемориалом высится Михайловский замок - там был убит еще один царь. Пройдете направо от цитадели, где «погиб увенчанный злодей» и выйдите к перекрестку Садовой улицы и Невского проспекта, где во время июльских дней была сделана знаменитая фотография расстрела рабочей демонстрации, пойдете налево - попадете к мосту Белинского, на котором 1 января 1918 года заговорщики стреляли во В.И. Ленина.
Что еще вам показать? Вот кронверк Петропавловской крепости - здесь вешали декабристов. Вот Семеновский плац - здесь вешали народовольцев. Здесь, на Сенатской площади, стояли в каре восставшие гвардейцы, а здесь с Литейного моста народ в феврале 1917 года метал в Неву жандармов. За мостом находится знаменитая Выборгская сторона, откуда начинались все русские революции, а с реки можно разглядеть купола Смольного и казематы тюрьмы «Кресты».
Жестокий тиран Петр Первый ненавидел «бунташную» Москву 17 века, с ее вечно недовольными ремесленными посадами и стрельцами. Из нее он бежал в «парадиз» на берега Невы, где руками подневольных крестьян, пленных и каторжников был построен город чиновников, гвардейцев и придворных, прообраз нынешних Вашингтонов и Канберры. Но история жестоко посмеялась над владыкой.
Еще в 18 столетии Петербург стал кладбищем для династии Романовых, буквальной вырезанной в череде дворцовых переворотов. Утопия «регулярного полицейского государства» Петра была эффективно ограничена дворянством при помощи вилок, шарфов и табакерок. Уже Екатерина Вторая была вынуждена разделить власть со служилым сословием. Немаловажную роль в этих процессах сыграла структура Петербурга. В первом русском городе Нового Времени не было Кремля, цитадели, откуда монарх мог править как сакральный правитель или где царь мог отсидеться во время бунта. Открытый со всех сторон центр города с Зимним дворцом был со всех сторон окружен слободами гвардейских полков, посредством которых дворянские группировки всегда могли навязать свою волю престолу.
Восстание декабристов было последним дворцовым переворотом и первой неудачной попыткой революции. На смену дворянским революционерам должны были придти новые силы. Их появление на исторической сцене последовало за отменой в 1862 году крепостного права.
Особенностью развития Российской империи была глубочайшая пропасть в развитии между различными регионами огромной страны. В то время как в Сибири племена кочевников еще только-только расставались с первобытно-общинным строем, индустриальные центры Польши, Прибалтики, Финляндии, Украины выступали форпостами последних достижений капиталистической цивилизации. К их числу бесспорно относился и Петроград.
Не случайно все французские революции были парижскими. Не случайно все русские революции были петроградскими. К началу XX века столица империи стала домом для десятков тысяч промышленных рабочих - молодых, образованных, обладающих классовым сознанием. Географическое расположение Петербурга привело к тому, что пролетариат города был интернационален - значительный процент рабочих составляли гастарбайтеры из Финляндии и Прибалтийских провинций. Многочисленные университеты, культурные и научные учреждения обеспечивали революционные организации прекрасно образованными кадрами. Огромная военно-морская база Кронштадт, где матросы влачили полукаторжное существование1 по соседству с роскошными офицерскими салонами, обеспечила революцию десницей, закованной в броню крейсеров.
Октябрьская революция была выдающимся триумфом цивилизации, который вполне логично произошел в одном из самых культурных и промышленно развитых городов Европы. Это революция требовала не «оптимизацию» науки и образования, а всеобщего доступа к знаниям, не ликвидацию промышленности, а индустриализацию, не «духовность» с косоворотками и вышиванками, а деклерикализацию, не замену «плохих олигархов» на «хороших олигархов», а рабочую демократию. Революция в Петрограде навсегда изменила мировую историю, и если даже когда-нибудь сбудется пророчество Евдокии Лопухиной, и град Петров скроется под волнами, память об этом городе будет жива среди людей только благодаря этому историческому событию.
Большевики мечтали о том, что столицей будущих Социалистических Соединенных Штатов Европы будет Берлин, а Петроград станет столицей Третьего Интернационала. К сожалению, эти планы не сбылись из-за поражения мировой революции. Шли годы, и постепенно Ленинград превратился в музей своего славного прошлого, «город трех революций», «столичный город с областной судьбой», уступив прерогативы политического, культурного и экономического центра Москве.
Сегодня Питер - это не Маяк Европы, не город революционных матросов и рабочих, блестящих художников и научных умов, мечтавших «по-научному» организовать общество. Это еще одна бывшая столица Старого Континента с российской спецификой - крестными ходами по Невскому проспекту, культом никому не известной до начала 1990-х годов блаженной, овладевателем геев депутатом Милоновом и православным чекистом на губернаторстве. Но революционное прошлое города никуда не ушло, оно здесь, на гранитных набережных, по которым стучали ботинки патрулей «Авроры», под кронами столетних дубов, видевших спешащих на заседания депутатов Советов, у стен особняков и дворцов «лучших людей» с заштукатуренными выбоинами от пуль. И это прошлое свидетельствует, говорит нам, что рабство - это не на всегда, и если рассвет поднялся над Невой один раз, то неизбежно когда-нибудь он поднимется снова.
http://1917.com/XML/3rLV0qm6Mn7ipSXlx+D1jnPyL-Y.xml