Итак, дальше.
Т.е. ближе. (Или все же дальше?) Пока Лирон спит, продолжаю серию репортажей.
За день до знатного чаепития, с утра приехали за матрасом. За тем самым, на котором мы спим. Ах да, мы билеты купили, на 6-ое ноября. Т.е. до отъезда нам еще чуть больше месяца.
Обычно я с веселым улюлюканием растаюсь с вещами, которые у нас покупают. Я радуюсь освободившемуся месту в квартире (и в сознании чтоли). Даже когда три месяца назад уехал шкаф, причинив кучу неудобств, мне было радостно. Но иногда мне грустно наблюдать, как предметы, бывшие частью моей жизни, находят себе новых хозяев и разъезжаются кто куда. Когда забрали торшер мне было грустно. И когда унесли матрас, мне тоже было грустно, да и сейчас, спустя два дня, все еще грустно.
Вместо него мы положили на кровать лирошкин матрас для игр, который у нас был в зале. После родов мы на нем спали все вместе (или в любом другом составе) и днем и ночью, прямо на полу. Т.е. спать на нем можно, но через недельку где-то, бросив своих мужиков на полу, прихвативши с собой подушку и метя пол одеялом, я, все еще скрюченная от швов, посреди ночи позорно бежала в спальню. Игровой матрас на 10 см больше и в длину и в ширину, и поэтому не лег гладко на кровать, и в ногах и с боку получился загнутый вверх. Кроме того он значительно тоньше и Лирон теперь совсем не достает до окна, в которое он так любит смотреть во время укладывания. Подкладываю ему теперь диванную подушку, хоть это не так удобно, но в окно смотреть можно.
В спальне нам пришлось сделать маленькую перестановку, из-за чего она теперь окончательно не похожа на ту спальню, в которой без двух недель год назад на свет (а точнее в темноту) появился наш Лирон.
Виталик выходил помочь вынести матрас, а обратно вернулся с покупателем на журнальный стол. Этот экземпляр мы уже давно пытаемся продать, да никто его покупать не хочет, думали уже что придется просто отдать, а то и выкинуть. Но этот мужик взял его почти не глядя, даже не торгуясь, и не разбирая, прямо так забрал, мы даже рты закрыть от удивления не успели. Без лирошкиного матраса и без столика салон резко стал очень просторным и светлым, в нем даже акустика поменялась. Да чего уж там - она уже во всей квартире давно не та.
За все это время, я в первый раз заметила, что перемены явно действуют на Лирона. До сих пор ему ощутимо никак не мешали и на поведении не отражались перемены в квартире, постоянные разборки, перестановки и перемещение коробок из угла в угол. А в тот день ему было тяжело это переварить. Во-первых, он уже хотел спать когда приезжали покупатели, а ведь после них еще надо было быстро привести спальню в юзабельный вид. Во-вторых, на изучение этого нового вида уже не было сил, а засыпать в новой обстановке тяжело. Весь оставшийся день я только и делала что его укладывала спать. Он спал, просыпался, был капризный и в ночную пошел спать плохо. Хорошо, еще что ночью спал хорошо.
За день до знатного чаепития, с утра приехали за матрасом. За тем самым, на котором мы спим. Ах да, мы билеты купили, на 6-ое ноября. Т.е. до отъезда нам еще чуть больше месяца.
Обычно я с веселым улюлюканием растаюсь с вещами, которые у нас покупают. Я радуюсь освободившемуся месту в квартире (и в сознании чтоли). Даже когда три месяца назад уехал шкаф, причинив кучу неудобств, мне было радостно. Но иногда мне грустно наблюдать, как предметы, бывшие частью моей жизни, находят себе новых хозяев и разъезжаются кто куда. Когда забрали торшер мне было грустно. И когда унесли матрас, мне тоже было грустно, да и сейчас, спустя два дня, все еще грустно.
Вместо него мы положили на кровать лирошкин матрас для игр, который у нас был в зале. После родов мы на нем спали все вместе (или в любом другом составе) и днем и ночью, прямо на полу. Т.е. спать на нем можно, но через недельку где-то, бросив своих мужиков на полу, прихвативши с собой подушку и метя пол одеялом, я, все еще скрюченная от швов, посреди ночи позорно бежала в спальню. Игровой матрас на 10 см больше и в длину и в ширину, и поэтому не лег гладко на кровать, и в ногах и с боку получился загнутый вверх. Кроме того он значительно тоньше и Лирон теперь совсем не достает до окна, в которое он так любит смотреть во время укладывания. Подкладываю ему теперь диванную подушку, хоть это не так удобно, но в окно смотреть можно.
В спальне нам пришлось сделать маленькую перестановку, из-за чего она теперь окончательно не похожа на ту спальню, в которой без двух недель год назад на свет (а точнее в темноту) появился наш Лирон.
Виталик выходил помочь вынести матрас, а обратно вернулся с покупателем на журнальный стол. Этот экземпляр мы уже давно пытаемся продать, да никто его покупать не хочет, думали уже что придется просто отдать, а то и выкинуть. Но этот мужик взял его почти не глядя, даже не торгуясь, и не разбирая, прямо так забрал, мы даже рты закрыть от удивления не успели. Без лирошкиного матраса и без столика салон резко стал очень просторным и светлым, в нем даже акустика поменялась. Да чего уж там - она уже во всей квартире давно не та.
За все это время, я в первый раз заметила, что перемены явно действуют на Лирона. До сих пор ему ощутимо никак не мешали и на поведении не отражались перемены в квартире, постоянные разборки, перестановки и перемещение коробок из угла в угол. А в тот день ему было тяжело это переварить. Во-первых, он уже хотел спать когда приезжали покупатели, а ведь после них еще надо было быстро привести спальню в юзабельный вид. Во-вторых, на изучение этого нового вида уже не было сил, а засыпать в новой обстановке тяжело. Весь оставшийся день я только и делала что его укладывала спать. Он спал, просыпался, был капризный и в ночную пошел спать плохо. Хорошо, еще что ночью спал хорошо.