КЫСА МИУКА РАССКАЗЫВАЕТ ПРО СВОЁ ДЕТСТВО
Однажды во двор, где жила кыса Миука, пришли четыре кысёнка и стали петь на четыре голоса хиты 60-х годов. Они собирали деньги на выпуск своего первого альбома, вот и ходили с песнями по дворам. Пели очень хорошо, ещё и приплясывали, так что в коробку, которую они поставили перед собой, так и сыпались всякие монетки. Миука всё время, пока кысята пели, сидела на подоконнике у раскрытого окна, и после каждой песни хлопала в лапки и миукала «Браво!», а когда музыканты собрались уходить, выбежала во двор и положила в коробку очень большую денежную бумажку.
Потом она запрыгнула на скамейку, стоящую во дворе, устроилась поудобнее, и, не обращаясь ни к кому конкретно, рассказала вот что:
-Эти мальчики возбудили во мне самые нежные поминания о минувшем, о моём незабвенном детстве… Родилась я в очень аристократической семье. Моя мама была придворной кысой у королевы Бельгии Фабиолы, а папа - выходец из рыцарского замка на юге Франции. В своё время папа бросил всё, - замок, почести, покой, достаток, - ради осуществления своей заветной мечты; он стал полярным лётчиком, а позже - первым кысом, который высадился на Северном полюсе. Мама и папа познакомились… ммм, незадолго до моего рождения… на олимпиаде в Пекине, где мама несла флаг Бельгии, шагая перед бельгийской олимпийской командой на открытии. Папа, в то время уже отошедший от дел, сидел на трибуне на коленях у одной известной американской киноактрисы, которой он уделял до того явные знаки внимания. Но, увидев маму, папа сразу спрыгнул с коленей и побежал знакомиться с очаровательной бельгийской аристократкой. Не прошло и пары дней, как они обвенчались в одной маленькой пекинской католической церквушке для кыс.
Так я и появилась на свет. Первое время после рождения я и мои родители жили в Париже, где мама открыла модный салон; её платьица для кыс пользовались бешеным успехом у парижанок. После мы переехали на Аляску, где папа участвовал в поисках и поимке таинственного Снежного Мыша. Ну, а после папе предложили устроить мировое турне, где он с триумфом демонстрировал чудеса дрессировки пойманного зверя. Так что вместе с ним я и мама посетили не менее шестидесяти стран мира, помогая папе во время представления. Лондон, Венеция, Антананариву, Буэнос-Айрес, Лхаса, Курган, Вена, Токио, - всего и не упомнишь… Ах!..
Когда ангажемент закончился, папа затеял новый проект, - решил в одиночку пешком дойти до Южного полюса. Во время этого самоубийственного путешествия он и пропал. Мама, выплакав все глаза, отправилась на его поиски, и тоже пропала. Так я осталась одна-одинёшенька, с той поры и не знаю покоя; только я верю, что мои родители живы. Уж и не знаю, на чём основана эта уверенность, но часто во сне мне чудится, что далеко-далеко в Антарктиде, в какой-нибудь пещере, сидят мои мама и папа, тесно прижавшись друг к другу. Они поют полярные песни, питаются сосульками, рассказывают друг другу всякие интересные истории и ждут, когда их кто-нибудь найдёт…
***
Кыса Миука смахнула с усов невольную слезу и замолчала. После оглянулась и увидела, что её слушало множество самых разных существ, со всех сторон окруживших скамейку, на которой она сидела. Кто-то поставил перед ней коробочку, и та оказалась доверху наполнена и бумажными, и металлическими денежками. Рыси-близнецы Кусай и Царапь, которые тоже внимательно слушали Миуку, выступили вперёд и сказали:
-Мы решили начать сбор денег для организации экспедиции спасения твоих мамы и папы! И мы их обязательно найдём!
Тут все закричали «Ура!» и стали бросать вверх шапки, чепчики, береты, треухи, тюбетейки, панамки, пилотки, кипы, парики и шиньоны. Кыса Миука, глядя на воодушевлённых слушателей, жалела только о том, что ргап Ргап не видит и не слышит всего этого: вот уже две недели как он отправился на воздушном шаре в Антарктиду на поиски Миукиных мамы и папы и куда-то потерялся. Но Кусай и Царапь успокоили Миуку, сказав ей, что уж если маму с папой найдут, то Ргапа и подавно: он большой и его издалека видно. Кыса вздохнула и пошла домой вязать из ргапьей шерсти, начёсанной за последние полгода, антарктический свитер.
Потом она запрыгнула на скамейку, стоящую во дворе, устроилась поудобнее, и, не обращаясь ни к кому конкретно, рассказала вот что:
-Эти мальчики возбудили во мне самые нежные поминания о минувшем, о моём незабвенном детстве… Родилась я в очень аристократической семье. Моя мама была придворной кысой у королевы Бельгии Фабиолы, а папа - выходец из рыцарского замка на юге Франции. В своё время папа бросил всё, - замок, почести, покой, достаток, - ради осуществления своей заветной мечты; он стал полярным лётчиком, а позже - первым кысом, который высадился на Северном полюсе. Мама и папа познакомились… ммм, незадолго до моего рождения… на олимпиаде в Пекине, где мама несла флаг Бельгии, шагая перед бельгийской олимпийской командой на открытии. Папа, в то время уже отошедший от дел, сидел на трибуне на коленях у одной известной американской киноактрисы, которой он уделял до того явные знаки внимания. Но, увидев маму, папа сразу спрыгнул с коленей и побежал знакомиться с очаровательной бельгийской аристократкой. Не прошло и пары дней, как они обвенчались в одной маленькой пекинской католической церквушке для кыс.
Так я и появилась на свет. Первое время после рождения я и мои родители жили в Париже, где мама открыла модный салон; её платьица для кыс пользовались бешеным успехом у парижанок. После мы переехали на Аляску, где папа участвовал в поисках и поимке таинственного Снежного Мыша. Ну, а после папе предложили устроить мировое турне, где он с триумфом демонстрировал чудеса дрессировки пойманного зверя. Так что вместе с ним я и мама посетили не менее шестидесяти стран мира, помогая папе во время представления. Лондон, Венеция, Антананариву, Буэнос-Айрес, Лхаса, Курган, Вена, Токио, - всего и не упомнишь… Ах!..
Когда ангажемент закончился, папа затеял новый проект, - решил в одиночку пешком дойти до Южного полюса. Во время этого самоубийственного путешествия он и пропал. Мама, выплакав все глаза, отправилась на его поиски, и тоже пропала. Так я осталась одна-одинёшенька, с той поры и не знаю покоя; только я верю, что мои родители живы. Уж и не знаю, на чём основана эта уверенность, но часто во сне мне чудится, что далеко-далеко в Антарктиде, в какой-нибудь пещере, сидят мои мама и папа, тесно прижавшись друг к другу. Они поют полярные песни, питаются сосульками, рассказывают друг другу всякие интересные истории и ждут, когда их кто-нибудь найдёт…
***
Кыса Миука смахнула с усов невольную слезу и замолчала. После оглянулась и увидела, что её слушало множество самых разных существ, со всех сторон окруживших скамейку, на которой она сидела. Кто-то поставил перед ней коробочку, и та оказалась доверху наполнена и бумажными, и металлическими денежками. Рыси-близнецы Кусай и Царапь, которые тоже внимательно слушали Миуку, выступили вперёд и сказали:
-Мы решили начать сбор денег для организации экспедиции спасения твоих мамы и папы! И мы их обязательно найдём!
Тут все закричали «Ура!» и стали бросать вверх шапки, чепчики, береты, треухи, тюбетейки, панамки, пилотки, кипы, парики и шиньоны. Кыса Миука, глядя на воодушевлённых слушателей, жалела только о том, что ргап Ргап не видит и не слышит всего этого: вот уже две недели как он отправился на воздушном шаре в Антарктиду на поиски Миукиных мамы и папы и куда-то потерялся. Но Кусай и Царапь успокоили Миуку, сказав ей, что уж если маму с папой найдут, то Ргапа и подавно: он большой и его издалека видно. Кыса вздохнула и пошла домой вязать из ргапьей шерсти, начёсанной за последние полгода, антарктический свитер.