123. Илья Старинов. "Солдат столетия". "Армейцы", "партийцы", Линьков, Шухевич
Сделал небольшую паузу по теме. В принципе, по опубликованным источникам все более менее ясно. Нет ясности только по ситуации под Брестом и вокруг Бегмы на Волыни.
Понятно, что осенью 42г. началась переброска партизан из-за линии фронта на Волынь. Волынь предполагалась в качестве одного из эпицентров, возможно, даже самым крупным регионом партизанского двидения в тылу немцев. Ковпак (если не ошибаюсь, или Сабуров?) так и пишет: лично Сталин поставил задачей его рейда на Полесье создать на Волыни самый крупный партизанский край. Эта линия продвигалась противниками Пономаренко - "армейцами", в меньшей степени - НКВД. Партийцы во главе с Пономаренко делали ставку на массовую партизанскую войну во галве с парт.организациями, на выведение из-под контроля немцев территорий и населения, чтобы немцы не могли их использовать как свой материальный ресурс. "Армейцы" - на прямую и очень широкую диверсионную деятельность и профессиональную партиазснкую воуну силами крупных военизирвоанных" соединений. Обе линии реализовывались одновременно, но в целом в Беларуси преоблада линия партийцев, а в украине - "армейцев".
Переход Линькова на Князь-Озеро, а предполагалось изначально перейти в район Выгоновского озера, т.е. еще западнее, еще ближе к Волыни, был предпринят в момент обострения борьбы армейцев с Пономаренко. Этот самовольный переход Линькова надо скорее всего рассматрвиать в контексте этой борьбы. Армейцы в мае 42г., когда Линьков ушел на Полесье, еще не могли аругментирвоать своей доктрины перед Сталиным всерьез. Пономаренко - мог и стал главой ЦШПД именно 30.05. Линьеков примерно тогда и вышел из-под Лепеля на юг. Но к осени 42г. армейцы уже смогли аргументировать свой подход и получили поддержку для его реализации на Волыни. Возможно, большим аргументом в этом был успех действий Линькова летом 42г., который доказал эффективность диверсионной тактики профессиональных отрядов на примере действий своих отрядов в зап. Беларуси.
Похоже, Линьков выступал в сторону Волыни в рамках разработанной в Москве "армейцами" уже в начале 42-го года доктрины профессиональной военизированной партизанской войны. Целью этой войны должен был стать полный паралич транспортной системы вермахта и таким образом создание условий для разгрома вермахта Красной арнмией уже в конце 42-го года - 43-м году. Контраргументы партийцев понятны: гарантий усеха крупных партианских отрядов и гарантий их снабжения из-за линии фронта в 42-м году не было. Опыт 41го года показал уязвимость крупных отрядов перед ударами нецмев и в условиях отсутствия реального регулярного снабжения. Партийная линия - это в своей основе создание условий для снабжения партизан дивесрантов за счет местного населения и ослабление немцев путем выведения из-под их контроля материальных ресурсов оккупированных территорий. Партийная линия была ориентивроана на более долгий результат и на более длительную войну.
В принципе, логично, что партийцы победили в Беларуси - здесь партизаны опирались на более массовую поддержку, чем на Волыни, и могли снабжаться из-за линии фронта оперативнее, чем отряды в отдаленной от линии фронта Волыни. На Волынь партизанку надо было привносить из-вне и сразу опирать ее на крупные отряды. Это дало простор в украинском партизанском движении "армейцам".
В зап. Беларуси среди партизан стала доминировать НКВД, который в 42- году нашел опору в лице структур и активистов бывшей КПЗБ и уже потому тесно сотрудничал с партийцами Пономаренко.
Тем не менее, если Линьков шел на Полесье летом 42-го года в контексте борьбы двух направлений партизанки, то, значит, он изначально был обеспечен или по крайней мере предполагалось, что будет обеспечен, для быстрого развертывания партизанского движения "военизирвоанного" типа прежде всего на западном Полесье-Волыни.
Пытаюсь понять логику Линькова как части курса "армейцев". Армейцы предполагали уже в 42-м году полностью параллизовать немцекий тыл. Эта доктрина, похоже, сформулирвоалась ими где-то зимой 41-42гг. во время успешных наступлений Красной армии, как развитие этих наступлений. Но после краха фронта на Украине он уступили партийцам. это - логично. Партийцы предлагали вариант более устойчивый в случае даже полного краха фронта. Но армейцы к осени 42-го года все таки сумели доказать правильностьс воей стратегии хотя бы частично и на Волынь выступили Ковпак, Сабуров, Медведев, свой отряд - Бринского - отправил Линьков. Это тоже логично: немцев остановили у Сталинграда, а вскоре и разгромили. Повторилась для партизан ситуация начала 42-го года. параллич фронта стал вновь армии необходим, значение организованной деятельности внутри немецкого тыла в интересах фронта вновь стала акутальной. К этому времени Беларусь была в целом покрыта партиазснким движением или его серьезными зародышами под началом партийцев. Армейцам оставалось либо подчиненная роль в Беларуси, что и произошло, либо ведущая роль на новом театер боевфых действий - на Полесье и Волыни, а также - остальной Зап.Украинеи восточной Польше с Карпатами.
Именно это и начали реализовывать осенью 42-го года - зимой 42-43гг. И именно этой линии помешало создание УПА во главе с Шухевичем, а также - вспышка войны УПА с АК. Кстати, тоже пример негативной стороны военизации партианскихз отрядов и их профессионализации по сравнению с ситуацией в Беларуси. Если бы на Волыни была создана "партийная" в основе партизанка, анпример, так, как ее вел Корж под Пинском (самое крупное в итоге по численности партизанское соединение Беларуси, а, может, и всей партизанки СССР во Второй мировой войне, возникшее самостоятельно еще в июне 41-го года), тогда в распоряжении УПА и АК могло бы оказаться меньше мобилизационного потенциала и материальных ресурсов. Возможно, тогда бы УПА и АК также не смогли бы развернуть свою активность в лесах, как это не смогли развернуть в Беларуси белорусские националисты, вынужденные жаться к оккупационным властям, оставив лес партизанам. По крайней мер, УПА могла бы не стать такой крупной. Конечно, это умозрительно. В Зап. Украине в 42-м году не было такого ресурса как КПЗБ под Пинском и Брестом. Но какие-то аналогии наверное все таки допустимы.
Так или иначе, армейцы дважды пытались развернуть крупную стратегического уровня партизанку на базе своей стратегии: весною 42-го года, именно в контексте этой попытки, похоже, действовал Линьков, и осенью 42-го - зимой 42-43гг.
***
По-моему, полностью характеризует Старинвоа "как человека" :)
:
"Потом мы встречались в 1944 году в Германии. Он уже стал маршалом. Я
проводил разминирование дорог на территории, освобождаемой его войсками.
Тогда мы провели с его согласия интересную операцию. Немцы сбрасывали на
парашютах для своих войск ящики с боеприпасами, часть из них попадала и на
нашу территорию. Мы их подбирали. Я организовал мастерскую, где эти снаряды,
мины, патроны переснаряжали: вынимали порох и ставили тол. Потом в этих же
ящиках и на их же парашютах, но нашими самолетами сбрасывали по ночам
немцам. Эти боеприпасы взрывались при выстрелах. Немецкое командование
немедленно занялось поиском вредителей на оружейных заводах. Это длилось
дней десять."
Интересно он пишет о Линькове. К весне 42г. у него все таки точно был уже крупный отряд из окруженцев в основном. 4 созданные им бригады - это, видимо, Кеймаха, своя собственная на Князь-Озере, Бринского и в районе Нарочи. Отряд Ермаковича, сотавленный под лепелем, в этот перечень, явно, не входит.
"Линьков Григорий Матвеевич - инженер, прошел кратковременное обучение.
Был выброшен в тыл противника с группой из 52 человек в 1941 году в район
Орши. Но выбросили группу не в том месте, где следовало. И кроме того их
разбросало на далекое расстояние. Собраться группа не смогла. Он остался
один, прожил зиму в селе, где не было немцев. Весной 1942 года пришел к нему
доверенный человек, и за весну организовали они четыре бригады, что-то около
2 тысяч партизан, в том числе из бойцов, выходящих из окружения. В их числе
был офицер Брынский, впоследствии Герой Советского Союза, командир
партизанского соединения.
Бригады Линькова пустили под откос около 2 тысяч поездов на территории
Украины, Белоруссии, Польши. Подрывали мосты, устраивали засады. Знаком я с
ним с июля 1941 года, потом встречались после войны в Москве. Бывали в
гостях друг у друга, дружили. Человек твердого характера, грамотный инженер,
участник гражданской войны. Герой Советского Союза, полковник."
Понятно, что осенью 42г. началась переброска партизан из-за линии фронта на Волынь. Волынь предполагалась в качестве одного из эпицентров, возможно, даже самым крупным регионом партизанского двидения в тылу немцев. Ковпак (если не ошибаюсь, или Сабуров?) так и пишет: лично Сталин поставил задачей его рейда на Полесье создать на Волыни самый крупный партизанский край. Эта линия продвигалась противниками Пономаренко - "армейцами", в меньшей степени - НКВД. Партийцы во главе с Пономаренко делали ставку на массовую партизанскую войну во галве с парт.организациями, на выведение из-под контроля немцев территорий и населения, чтобы немцы не могли их использовать как свой материальный ресурс. "Армейцы" - на прямую и очень широкую диверсионную деятельность и профессиональную партиазснкую воуну силами крупных военизирвоанных" соединений. Обе линии реализовывались одновременно, но в целом в Беларуси преоблада линия партийцев, а в украине - "армейцев".
Переход Линькова на Князь-Озеро, а предполагалось изначально перейти в район Выгоновского озера, т.е. еще западнее, еще ближе к Волыни, был предпринят в момент обострения борьбы армейцев с Пономаренко. Этот самовольный переход Линькова надо скорее всего рассматрвиать в контексте этой борьбы. Армейцы в мае 42г., когда Линьков ушел на Полесье, еще не могли аругментирвоать своей доктрины перед Сталиным всерьез. Пономаренко - мог и стал главой ЦШПД именно 30.05. Линьеков примерно тогда и вышел из-под Лепеля на юг. Но к осени 42г. армейцы уже смогли аргументировать свой подход и получили поддержку для его реализации на Волыни. Возможно, большим аргументом в этом был успех действий Линькова летом 42г., который доказал эффективность диверсионной тактики профессиональных отрядов на примере действий своих отрядов в зап. Беларуси.
Похоже, Линьков выступал в сторону Волыни в рамках разработанной в Москве "армейцами" уже в начале 42-го года доктрины профессиональной военизированной партизанской войны. Целью этой войны должен был стать полный паралич транспортной системы вермахта и таким образом создание условий для разгрома вермахта Красной арнмией уже в конце 42-го года - 43-м году. Контраргументы партийцев понятны: гарантий усеха крупных партианских отрядов и гарантий их снабжения из-за линии фронта в 42-м году не было. Опыт 41го года показал уязвимость крупных отрядов перед ударами нецмев и в условиях отсутствия реального регулярного снабжения. Партийная линия - это в своей основе создание условий для снабжения партизан дивесрантов за счет местного населения и ослабление немцев путем выведения из-под их контроля материальных ресурсов оккупированных территорий. Партийная линия была ориентивроана на более долгий результат и на более длительную войну.
В принципе, логично, что партийцы победили в Беларуси - здесь партизаны опирались на более массовую поддержку, чем на Волыни, и могли снабжаться из-за линии фронта оперативнее, чем отряды в отдаленной от линии фронта Волыни. На Волынь партизанку надо было привносить из-вне и сразу опирать ее на крупные отряды. Это дало простор в украинском партизанском движении "армейцам".
В зап. Беларуси среди партизан стала доминировать НКВД, который в 42- году нашел опору в лице структур и активистов бывшей КПЗБ и уже потому тесно сотрудничал с партийцами Пономаренко.
Тем не менее, если Линьков шел на Полесье летом 42-го года в контексте борьбы двух направлений партизанки, то, значит, он изначально был обеспечен или по крайней мере предполагалось, что будет обеспечен, для быстрого развертывания партизанского движения "военизирвоанного" типа прежде всего на западном Полесье-Волыни.
Пытаюсь понять логику Линькова как части курса "армейцев". Армейцы предполагали уже в 42-м году полностью параллизовать немцекий тыл. Эта доктрина, похоже, сформулирвоалась ими где-то зимой 41-42гг. во время успешных наступлений Красной армии, как развитие этих наступлений. Но после краха фронта на Украине он уступили партийцам. это - логично. Партийцы предлагали вариант более устойчивый в случае даже полного краха фронта. Но армейцы к осени 42-го года все таки сумели доказать правильностьс воей стратегии хотя бы частично и на Волынь выступили Ковпак, Сабуров, Медведев, свой отряд - Бринского - отправил Линьков. Это тоже логично: немцев остановили у Сталинграда, а вскоре и разгромили. Повторилась для партизан ситуация начала 42-го года. параллич фронта стал вновь армии необходим, значение организованной деятельности внутри немецкого тыла в интересах фронта вновь стала акутальной. К этому времени Беларусь была в целом покрыта партиазснким движением или его серьезными зародышами под началом партийцев. Армейцам оставалось либо подчиненная роль в Беларуси, что и произошло, либо ведущая роль на новом театер боевфых действий - на Полесье и Волыни, а также - остальной Зап.Украинеи восточной Польше с Карпатами.
Именно это и начали реализовывать осенью 42-го года - зимой 42-43гг. И именно этой линии помешало создание УПА во главе с Шухевичем, а также - вспышка войны УПА с АК. Кстати, тоже пример негативной стороны военизации партианскихз отрядов и их профессионализации по сравнению с ситуацией в Беларуси. Если бы на Волыни была создана "партийная" в основе партизанка, анпример, так, как ее вел Корж под Пинском (самое крупное в итоге по численности партизанское соединение Беларуси, а, может, и всей партизанки СССР во Второй мировой войне, возникшее самостоятельно еще в июне 41-го года), тогда в распоряжении УПА и АК могло бы оказаться меньше мобилизационного потенциала и материальных ресурсов. Возможно, тогда бы УПА и АК также не смогли бы развернуть свою активность в лесах, как это не смогли развернуть в Беларуси белорусские националисты, вынужденные жаться к оккупационным властям, оставив лес партизанам. По крайней мер, УПА могла бы не стать такой крупной. Конечно, это умозрительно. В Зап. Украине в 42-м году не было такого ресурса как КПЗБ под Пинском и Брестом. Но какие-то аналогии наверное все таки допустимы.
Так или иначе, армейцы дважды пытались развернуть крупную стратегического уровня партизанку на базе своей стратегии: весною 42-го года, именно в контексте этой попытки, похоже, действовал Линьков, и осенью 42-го - зимой 42-43гг.
***
По-моему, полностью характеризует Старинвоа "как человека" :)
:
"Потом мы встречались в 1944 году в Германии. Он уже стал маршалом. Я
проводил разминирование дорог на территории, освобождаемой его войсками.
Тогда мы провели с его согласия интересную операцию. Немцы сбрасывали на
парашютах для своих войск ящики с боеприпасами, часть из них попадала и на
нашу территорию. Мы их подбирали. Я организовал мастерскую, где эти снаряды,
мины, патроны переснаряжали: вынимали порох и ставили тол. Потом в этих же
ящиках и на их же парашютах, но нашими самолетами сбрасывали по ночам
немцам. Эти боеприпасы взрывались при выстрелах. Немецкое командование
немедленно занялось поиском вредителей на оружейных заводах. Это длилось
дней десять."
Интересно он пишет о Линькове. К весне 42г. у него все таки точно был уже крупный отряд из окруженцев в основном. 4 созданные им бригады - это, видимо, Кеймаха, своя собственная на Князь-Озере, Бринского и в районе Нарочи. Отряд Ермаковича, сотавленный под лепелем, в этот перечень, явно, не входит.
"Линьков Григорий Матвеевич - инженер, прошел кратковременное обучение.
Был выброшен в тыл противника с группой из 52 человек в 1941 году в район
Орши. Но выбросили группу не в том месте, где следовало. И кроме того их
разбросало на далекое расстояние. Собраться группа не смогла. Он остался
один, прожил зиму в селе, где не было немцев. Весной 1942 года пришел к нему
доверенный человек, и за весну организовали они четыре бригады, что-то около
2 тысяч партизан, в том числе из бойцов, выходящих из окружения. В их числе
был офицер Брынский, впоследствии Герой Советского Союза, командир
партизанского соединения.
Бригады Линькова пустили под откос около 2 тысяч поездов на территории
Украины, Белоруссии, Польши. Подрывали мосты, устраивали засады. Знаком я с
ним с июля 1941 года, потом встречались после войны в Москве. Бывали в
гостях друг у друга, дружили. Человек твердого характера, грамотный инженер,
участник гражданской войны. Герой Советского Союза, полковник."