57. О! Понял я, кажется, часть замысла Линькова в 42-м.
Он задумал переход на западное Полесье скорее всего зимой 41-42 гг. для этого ему было необходимо восстановить связь с центром, получить рации и гарантию присылки самолетами взрывчатки. Он абсолютно верно с диверсионной точки зрения избрал регион базирвоания: Выгоновское озеро, к-е расположено примерно на полпути между Барановичами, Пинском и Ивацевичами. Весь Брестский транспортный узел оказывался в его зоне поражения. Открывались возможности диверсий и на линии Ковель-Сарны вплоть до Луцка и ровно. На каком-то этапе, возможно, очень быстро, потребовалось бы перебазироваться ближе к Ровно-Луцку.
Попутно Линьков решил сохранить и расширить "контроль" над транспортными путями в северо-восточной и центральной Беларуси. Для этого ему нужно было сохранить отряд-филиал в районе Лепеля, разместить мощный отряд в Налибокской пуще и зачем-то он решил посадить отряд в Поозерье близ оз.Нарочь (видимо, для гарантии диверсий на северных ж\д Беларуси). Здесь работала "чистая география".
Кеймах быстро вернулся из-за линии фронта в конце марта, видимо, с одной рацией и одной радисткой без санкции на перебазирование самого Линькова к Выгоновскому озеру. Но Линьков от замысла не отказался. В течение апреля-мая он готовился к самовольному переходу и вытягивал из центра радиостанции и взрывчатку под предлогом наращивания местных операций и, возможно, создания филиалов своего отряда на северо-востоке Беларуси, как минимум две рации он получил, а скорее - три. Именно они остались в распоряжении действительно оставленных им по ходу марша своих отрядов-филиалов близ Лепеля, Нарочи, в Налибокской пуще, плюс одна которую привез Кеймах - была при нем самом. Наличие раций - принципиально. Без них его самовольный план создания диверсионной сети стратегического значения, способной действовать вопреки решению центра, была нереальной. И радисток и шифры он контролировал напрямую. Командиры оставленных им отрядом подчинялись прежде всего ему, а не центру. Они обладали собственной системой шифрования, неизвестной центру и системой радиосвязи.
С центром Линьков вел свою собственную игру. Он не доверял центру, точнее кому-то в центре, но кому-то доверял. Весь его план был выстроен на гарантированном наполучении значительной части необходимой взрывчатки из центра. Скорее всего, Линьков был вклинен в борьбу вокруг концепции управления партизанским движением, которая шла при Ставке. своим на грани отчаянности самовольным маршем он ставил Ставку перед фактом стихийного возникновения диверсионно-разведывательной сети стратегического значения в тылу врага и усиливал позиции, вероятно, тех, кто предлагал рассматривать партизанку не как повстанческое движение ("народные мстители" - этой линиидержались партийные руководители), а как систему дисциплинированных диверсионно-разведывательных подразделений в поддержку действий армии на фронтах.
С другой стороны, именно летом рухнул фронт на Украине и действительно диверсии на южных магистралях и разведка там становились крайне важными. Выдвинуть обвинения против Линькова было опасно. Можно было попасть под обвинения в пронемецком саботаже. Линьков обязательно имел ввиду перебазироваться южнее Выгоновского озера. Слишком важно было оседлать магистрали в западной Украине.
Линьков ссылается на приказ, подписанный им осенью 41г. Возможно, в приказе так и было сказано: создать сеть диверсионных групп с центром на западном Полесье: отряд Линькова тогда был самым крупным диверсионным из забрасывавшихся, он был обязан встретиться с самим командующим целым Западным фронтом, имел в распоряжении целых 7 раций. 7 раций - это 7 базовых диверсионных отрядов, сведенных в сеть. Эта сеть не могла быть ограничена только северо-востоком Беларуси. Там просто нечего делать такой крупной сети. Линьков наверняка имел задачей контролировать всю Беларусь, а, скорее всего, и часть Украины. Линьков так и пишет: в Приказе было сказано постепенно передвинуться на Запад. Именно выполнением этого Приказа он объяснил свой самовольный марш на Запад. Скорее всего, в приказе стояло и Выгоновское озеро как место базирования, или оно обсуждалось по ходу планирования всей операции.
Линьков самовольно выступил к Выгоновскому озеру и где-то на полпути получил от центра санкцию на это перебазирвоание. т.е. в центре, видимо, изменилась раскладка в органах управления партизанским движением или только диверсантами. Однако центр удержал его от выхода на Выгоновское озеро, указав, что мощности раций по устойчивой связи этого не позволяют. Надо было базироваться восточнее линии Сарны-Пинск-Барановичи. Отсюда - Линьков не дошел до Выгоновского озера, а осел у Князь-озера. (Впрочем. могли гарантирвоать отсутствие самолетов со взрывчаткой и инфм необходимым "ресурсом", если не подчинится). Однако позднее, когда линия фронта передвинулась западнее, он все таки до Выгоновского озера, вроде, добрался.
Интересно:
Когда и с кем Линьков получил радиостанции в апреле-мае (июне?) 42г., пока находился еще под Лепелем?
Как он решил проблему с шифрами для собственной в обход центра связи со своими отрядами-филиалами?
Где взял шифры?
Как добился гарантированного подчинения себе всех многочисленных допущенных к рациям людей (командиров этих отрядов, комиссаров, радисток, наверняка, и начальников штабов, а, может, и начальников разведок, если успел назначить таковых)?
Кто создал ему агентурную сеть в районе Выгоновского озера и по линии следования отряда? Была ли такая сеть? Кто проводил разведку по ходу движения? Успел за апрель-май? Была ли такая разведка?
Была ли у Линькова какая-то задача еще, помимо диверсий на ж\д и стратегической разведки?
Такая задача - статья ядром крупного партизанского движения под управлением РУ напрашивается. Позднее, в случае с Кеймахом, угробившим Кубе, - это удалось. Но в тени управляемой партией массовой партизанки. А, ведь, в 42г. гарантии, что победит именно партийная линия еще не было. Да и в Украине партийная "линия" особо на партизан не влияла. Там все равно преобладали крупные отряды военизированного типа - Ковпак, Сабуров и т.д.
Треться задача Линькова просто напрашивается: создать боеспособные крупные партизанские подразделения и контролировать в интересах фронта западной Полесье и двинуться с западного Полесья на Волынь, подчинить для этого местные мелкие партизанские отряды. Опыт такого подчинения под Лепелем осенью 41г. - зимою 41-42гг. у Линькова был. Эта - третья - задача могла быть задачей-максимум. Задачей-минимум была диверсионно-разведывательная сеть. Именно задачу-максимум центр Линькову все таки выполнить не дал, завернув на Князь-озера. Может быть, действительно дело было в том, что линия фронта откатилась на восток и действительно держать с ним связь, если бы он пошел на Выгоновское озеро было нельзя.
Кстати, именно в этом решении я бы видел причину успеха акции УПА на Полесье осенью 42г. На Западное Полесье просто не успел добраться летом Линьков. Добрался бы, вся история западной Украины, пошла бы иначе. Между прочим, наиболее вероятным поставщиком информации Линькову для его рейда и будущих планов выглядят как раз полицаи "Шухевича" под Лепелем. Они могли даже просто стимулировать к такому замыслу. Замысел вполне мог превратиться в план только по мере или после их прибытия. По времени совпадает. Они как раз прибыли под Лепель в конце марта 42г. Постоянно разъезджали "на Украину, на Волынь". Вполне могли или на уровне самого Шухевича, или скорее какой-то группы внутри этих полицаев передавать информацию и Линькову. Слишком масштабным и важным был его замысел с самовольным перебазированием, чтобы быть без разведки. И слишком уверенно независимо от центра он себя вел именно как военный командир. А могла быть игра и еще сложнее, гораздо сложнее.
Попутно Линьков решил сохранить и расширить "контроль" над транспортными путями в северо-восточной и центральной Беларуси. Для этого ему нужно было сохранить отряд-филиал в районе Лепеля, разместить мощный отряд в Налибокской пуще и зачем-то он решил посадить отряд в Поозерье близ оз.Нарочь (видимо, для гарантии диверсий на северных ж\д Беларуси). Здесь работала "чистая география".
Кеймах быстро вернулся из-за линии фронта в конце марта, видимо, с одной рацией и одной радисткой без санкции на перебазирование самого Линькова к Выгоновскому озеру. Но Линьков от замысла не отказался. В течение апреля-мая он готовился к самовольному переходу и вытягивал из центра радиостанции и взрывчатку под предлогом наращивания местных операций и, возможно, создания филиалов своего отряда на северо-востоке Беларуси, как минимум две рации он получил, а скорее - три. Именно они остались в распоряжении действительно оставленных им по ходу марша своих отрядов-филиалов близ Лепеля, Нарочи, в Налибокской пуще, плюс одна которую привез Кеймах - была при нем самом. Наличие раций - принципиально. Без них его самовольный план создания диверсионной сети стратегического значения, способной действовать вопреки решению центра, была нереальной. И радисток и шифры он контролировал напрямую. Командиры оставленных им отрядом подчинялись прежде всего ему, а не центру. Они обладали собственной системой шифрования, неизвестной центру и системой радиосвязи.
С центром Линьков вел свою собственную игру. Он не доверял центру, точнее кому-то в центре, но кому-то доверял. Весь его план был выстроен на гарантированном наполучении значительной части необходимой взрывчатки из центра. Скорее всего, Линьков был вклинен в борьбу вокруг концепции управления партизанским движением, которая шла при Ставке. своим на грани отчаянности самовольным маршем он ставил Ставку перед фактом стихийного возникновения диверсионно-разведывательной сети стратегического значения в тылу врага и усиливал позиции, вероятно, тех, кто предлагал рассматривать партизанку не как повстанческое движение ("народные мстители" - этой линиидержались партийные руководители), а как систему дисциплинированных диверсионно-разведывательных подразделений в поддержку действий армии на фронтах.
С другой стороны, именно летом рухнул фронт на Украине и действительно диверсии на южных магистралях и разведка там становились крайне важными. Выдвинуть обвинения против Линькова было опасно. Можно было попасть под обвинения в пронемецком саботаже. Линьков обязательно имел ввиду перебазироваться южнее Выгоновского озера. Слишком важно было оседлать магистрали в западной Украине.
Линьков ссылается на приказ, подписанный им осенью 41г. Возможно, в приказе так и было сказано: создать сеть диверсионных групп с центром на западном Полесье: отряд Линькова тогда был самым крупным диверсионным из забрасывавшихся, он был обязан встретиться с самим командующим целым Западным фронтом, имел в распоряжении целых 7 раций. 7 раций - это 7 базовых диверсионных отрядов, сведенных в сеть. Эта сеть не могла быть ограничена только северо-востоком Беларуси. Там просто нечего делать такой крупной сети. Линьков наверняка имел задачей контролировать всю Беларусь, а, скорее всего, и часть Украины. Линьков так и пишет: в Приказе было сказано постепенно передвинуться на Запад. Именно выполнением этого Приказа он объяснил свой самовольный марш на Запад. Скорее всего, в приказе стояло и Выгоновское озеро как место базирования, или оно обсуждалось по ходу планирования всей операции.
Линьков самовольно выступил к Выгоновскому озеру и где-то на полпути получил от центра санкцию на это перебазирвоание. т.е. в центре, видимо, изменилась раскладка в органах управления партизанским движением или только диверсантами. Однако центр удержал его от выхода на Выгоновское озеро, указав, что мощности раций по устойчивой связи этого не позволяют. Надо было базироваться восточнее линии Сарны-Пинск-Барановичи. Отсюда - Линьков не дошел до Выгоновского озера, а осел у Князь-озера. (Впрочем. могли гарантирвоать отсутствие самолетов со взрывчаткой и инфм необходимым "ресурсом", если не подчинится). Однако позднее, когда линия фронта передвинулась западнее, он все таки до Выгоновского озера, вроде, добрался.
Интересно:
Когда и с кем Линьков получил радиостанции в апреле-мае (июне?) 42г., пока находился еще под Лепелем?
Как он решил проблему с шифрами для собственной в обход центра связи со своими отрядами-филиалами?
Где взял шифры?
Как добился гарантированного подчинения себе всех многочисленных допущенных к рациям людей (командиров этих отрядов, комиссаров, радисток, наверняка, и начальников штабов, а, может, и начальников разведок, если успел назначить таковых)?
Кто создал ему агентурную сеть в районе Выгоновского озера и по линии следования отряда? Была ли такая сеть? Кто проводил разведку по ходу движения? Успел за апрель-май? Была ли такая разведка?
Была ли у Линькова какая-то задача еще, помимо диверсий на ж\д и стратегической разведки?
Такая задача - статья ядром крупного партизанского движения под управлением РУ напрашивается. Позднее, в случае с Кеймахом, угробившим Кубе, - это удалось. Но в тени управляемой партией массовой партизанки. А, ведь, в 42г. гарантии, что победит именно партийная линия еще не было. Да и в Украине партийная "линия" особо на партизан не влияла. Там все равно преобладали крупные отряды военизированного типа - Ковпак, Сабуров и т.д.
Треться задача Линькова просто напрашивается: создать боеспособные крупные партизанские подразделения и контролировать в интересах фронта западной Полесье и двинуться с западного Полесья на Волынь, подчинить для этого местные мелкие партизанские отряды. Опыт такого подчинения под Лепелем осенью 41г. - зимою 41-42гг. у Линькова был. Эта - третья - задача могла быть задачей-максимум. Задачей-минимум была диверсионно-разведывательная сеть. Именно задачу-максимум центр Линькову все таки выполнить не дал, завернув на Князь-озера. Может быть, действительно дело было в том, что линия фронта откатилась на восток и действительно держать с ним связь, если бы он пошел на Выгоновское озеро было нельзя.
Кстати, именно в этом решении я бы видел причину успеха акции УПА на Полесье осенью 42г. На Западное Полесье просто не успел добраться летом Линьков. Добрался бы, вся история западной Украины, пошла бы иначе. Между прочим, наиболее вероятным поставщиком информации Линькову для его рейда и будущих планов выглядят как раз полицаи "Шухевича" под Лепелем. Они могли даже просто стимулировать к такому замыслу. Замысел вполне мог превратиться в план только по мере или после их прибытия. По времени совпадает. Они как раз прибыли под Лепель в конце марта 42г. Постоянно разъезджали "на Украину, на Волынь". Вполне могли или на уровне самого Шухевича, или скорее какой-то группы внутри этих полицаев передавать информацию и Линькову. Слишком масштабным и важным был его замысел с самовольным перебазированием, чтобы быть без разведки. И слишком уверенно независимо от центра он себя вел именно как военный командир. А могла быть игра и еще сложнее, гораздо сложнее.