55. Афигеть: комиссаром у Линькова был Кеймах
Ничего себе... Комиссаром диверсионного отряда Линькова был не кто иной, как будущий организатор убийства в 43-м году гауляйтера Белорутении Кубе Давид Ильич Кеймах. В принципе, есть споры, его ли агентура убила Кубе, но официальная версия именно такова и она в общем фигурировала еще с 43-го года. Колоссальной мощи агентурщик, сумевший завербовать ближайшее окружение самого Кубе.
Значит, комиссаром отряда Линькова осенью 41-го года, который также знал шифр, был Давид Кеймах, его сослуживец, пошедший в армию добровольцем, скорее всего под влиянием Линькова, и попавший в разведку и в отряд тоже почти наверняка под его влиянием. Еврей-комиссар-сослуживец-возможно друг - отличный выбор для управляемости диверсионным отрядом. Но и для контроля над Линьковым со стороны центра - выбор неплохой. Раз знал шифр, значит, был готов заменить Линькова в случае гибели и выполнить столь важное задание отряду.
Вопросы:
- Что значит " 15 февраля 1942 года отряд, в котором находился Д. Кеймах, вернулся из-за линии фронта. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись"? До 15.02.1942 Кеймах все таки находился в отряде Линькова? Когда и как они встретились после неудачного десантирования? Если линию фронта назад в СССР Кеймах перешел с другим отрядом, в котором он окахывается находился, тогда еще больше вопросов: что за отряд? Почему не вместе с Линьковым? как понять "на этом дороги Кеймаха и Линькова разошлись"? Если Ееймах был в отряде Линькова, тогда зачем и с чем он был отправлен через линию фронта?
В общем, скорее всего, Линьков отправил Кеймаха через линию фронта устанавливать связь (если ее действительно не было). Как раз в конце марта-начале апреля Линькову прислали рацию. и с каким-то важным сообщением. Тогда все сходится: "В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины вновь был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида - Молодечно - Минск - Лепель - Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд." Сходил через линию фронта, доложился, чем-то очень впечатлил, что без проверки сразу вновь забросили назад, комиссаром нового, правда, отряда. Новый отряд действовал примерно в районе действий отряда Линькова. Почти наверняка именно этот новый отряд привез рацию Линькову. Но сливаться с ним не стал.
Интересно - конец марта - это как раз время прибытия в Лепель украинского полицейского батальона ("Шухевича"). Согласно воспоминаниям командира украинских полицаев Побегущего они, вроден, прибыли в Лепель 22.03.42. прям чуть ли ни одновременно с прибытием туда же нового отряда Кеймаха и установлением Линьковым связи с РУ.
Зачем все таки Кеймах отправился через линию фронта спешно, холодной зимой, по снегу в феврале 42г. с целым каким-то "отрядом"? напрашивется связь с подготовкой немцами прибытия в Лепель украинских полицаев и начала большой игры вокруг них. Похоже, именно они с Линьковым "вели" по своей линии этот будущий командный состав УПА.
Но почему Линьков всюду в своих воспоминаниях скрывает свою связь со столь прославленной впоследствии фигурой?
Конспект (для себя). Кстати, чувствуется, что писал профессиональный историк: все есть - имена, подразделения, задания - все можно проверять:
"На 1.05.1943 Давид Ильич Кеймах командовал Особой партизанской бригадой
Спустя сутки приказ № 195 специальной радиосвязью был передан командирам партизанских соединений и разведывательно-диверсионных отрядов, которые в тылу противника решали специальные задачи. Руководил действиями разведывательно-диверсионных отрядов и групп начальник Разведуправления ГШ Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов.
Приказ № 195 был получен и Особой партизанской бригадой, которая действовала в Белоруссии. В мае 1943 года этой бригадой командовал капитан Давид Кеймах. Заместителем Кеймаха по агентурной работе был военный разведчик майор Николай Федоров.
Давид Кеймах родился в 1906 году в Одессе. В 1933 г. окончил Московский электромеханический институт, работал старшим инженером научно-исследовательской лаборатории Главного артиллерийского управления Красной Армии. В том же институте работал Григорий Линьков. И Кеймах, и Линьков обратились к руководству института с просьбой направить их на фронт.
Д. Кеймах был призван в Красную Армию. Казалось бы, что специалистом в области артиллерийского вооружения должно было заинтересоваться командование артиллерийских войск. Получилось иначе. Давид Ильич был откомандирован в распоряжение военной разведки. Не исключено, что это было связано с направлением в распоряжение военной разведки Григория Линькова.
В сентябре 1941 года Григория Линькова назначили командиром, а Кеймаха - комиссаром разведывательного отряда, которому предстояло действовать на территории Белоруссии в тылу противника.
15 февраля 1942 года отряд, в котором находился Д. Кеймах, вернулся из-за линии фронта. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись.
В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины вновь был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида - Молодечно - Минск - Лепель - Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд.
24 сентября 1942 г. майор В. Щербина проводил занятие с разведчиками, которых обучал использованию новых магнитных мин для совершения диверсий. Неожиданно мина, с которой работал Василий Васильевич, взорвалась в его руках… Командиром отряда был назначен Давид Кеймах. В Центре он имел псевдоним Дима.
Отряд продолжал успешно выполнять задания командования военной разведки. Летели под откос фашистские поезда с военными грузами, личным составом и боевой техникой, уничтожались гитлеровские солдаты и офицеры, взрывались мосты, предприятия военного значения, ремонтные мастерские и склады. В Центр бесперебойно поступали сведения о действиях противника в зоне ответственности особой партизанской бригады под командованием Димы.
8 мая 1943 года Д. Кеймах получил из Центра вышеупомянутый приказ № 195. Изучив его, Кеймах пригласил к себе заместителя командира отряда по агентурной работе майора Николая Федорова. Николай Петрович днем раньше прибыл из Центра. Перед убытием в тыл противника прошел специальную подготовку. В Центре Федорову был присвоен псевдоним Колокол.
О чем говорили офицеры в партизанской землянке в Рудненском лесу, сегодня уже никто не скажет. Но несомненно речь шла об активизации разведывательно-диверсионной работы силами бригады. Не исключено, что на том совещании впервые прозвучали слова о необходимости проведения в Минске крупной террористической операции против немцев, которые свирепствовали не только в белорусской столице, но и во всех городах и селах поверженной, но не сломленной республики. Приказ № 195 требовал от разведчиков более активных действий против врага.
Вполне можно предположить, что именно в тот день командир отряда поручил своему заместителю майору Федорову, отвечавшему за организацию и проведение агентурных операций, изучить возможности уничтожения гауляйтера Кубе…"
***
ОПЕРАЦИЯ«ВОЗМЕЗДИЕ»
Владимир ЛОТА, кандидат исторических наук.
29 октября 1943 года председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин подписал Указ о присвоении звания Героя Советского Союза Галине (в действительности - Елене) Григорьевне Мазаник, Марии Борисовне Осиповой и Надежде Викторовне Троян. В ночь с 21 на 22 августа они завершили операцию, в результате которой в Минске в собственной спальне был уничтожен наместник Гитлера в Белоруссии гауляйтер Вильгельм Кубе. Организатором этой сложной и смелой операции был военный разведчик майор Николай Федоров…
Приказ № 195
Весной 1943 года в Берлине и в Москве разрабатывались планы операций, которые должны были радикально изменить обстановку на советско-германском фронте. Гитлер готовил очередное летнее наступление германских войск. Он хотел вновь овладеть стратегической инициативой и все еще мечтал уничтожить Москву. В качестве направления главного удара был выбран Курский выступ, который по своей длине составлял немногим более 10-12 процентов всей линии советско-германского фронта. Однако именно в этой одной десятой фронта германское командование планировало сосредоточить 70 процентов танковых, 30 процентов моторизованных и более 20 процентов пехотных дивизий сухопутных войск Германии, находившихся на Восточном фронте. Сила для нового удара по Красной Армии собиралась огромная. Группой армий «Центр» командовал фельдмаршал Г. Клюге, один из наиболее опытных и верных Гитлеру полководцев третьего рейха. Действия армий Клюге должны были начаться в час «Ч». Когда этот роковой час наступит, знал только один человек - Гитлер. Фельдмаршал Э. Манштейн, командовавший группой армий «Юг», тоже готовил подчиненные ему войска к предстоящей битве.
Готовясь к летнему наступлению на Востоке, Гитлер приказал своим наместникам в Белоруссии и на Украине уничтожить партизанские отряды и обеспечить беспрепятственную переброску войск к местам предстоящих сражений. В Белоруссии свирепствовал гауляйтер Кубе. На Украине - Кох. Используя предоставленные им неограниченные полномочия, они всячески стремились уничтожить партизан, советские разведывательно-диверсионные группы и отряды, которые действовали в белорусских и украинских лесах. Терроризируя местное население, тысячами уничтожая жителей городов и сел, фашисты стремились запугать патриотов, помогавших партизанам.
В Москве тоже тщательно готовились к летним сражениям. Военная разведка добыла сведения о том, на каком направлении и какими силами фашисты планировали взять реванш за поражение под Сталинградом. В Ставке Верховного Главнокомандования прекрасно понимали, что лето 1943 года станет решающим рубежом Великой Отечественной войны. Необходимо было во что бы то ни стало добиться победы, закрепить успех и перейти в наступление по всему фронту. Важные предпосылки будущей победы предстояло создать партизанам и разведывательно-диверсионным группам военной разведки, действовавшим в тылу противника. 1 мая 1943 года Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин подписал приказ под номером 195.
Во втором пункте этого приказа говорилось: «Командирам всех родов войск и общевойсковым командирам - стать мастерами вождения войск, умело организовывать взаимодействие всех родов войск и управлять ими в бою. Изучать противника, улучшать разведку - глаза и уши армии, помнить, что без этого нельзя бить врага наверняка…»
В четвертом пункте указывалось: «Партизанам и партизанкам - наносить мощные удары по вражеским тылам, путям сообщения, воинским складам, штабам и предприятиям, разрушать линии связи противника. Вовлекать широкие слои советского населения в захваченных врагом районах в активную освободительную борьбу, спасая тем самым советских граждан от угона в немецкое рабство и от истребления гитлеровскими зверями. Мстить беспощадно немецким захватчикам за кровь и слезы наших жен и детей, матерей и отцов, братьев и сестер. Всеми силами помогать Красной Армии в ее борьбе с подлыми гитлеровскими поработителями…»
Спустя сутки приказ № 195 специальной радиосвязью был передан командирам партизанских соединений и разведывательно-диверсионных отрядов, которые в тылу противника решали специальные задачи. Руководил действиями разведывательно-диверсионных отрядов и групп начальник Разведуправления ГШ Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов.
Приказ № 195 был получен и Особой партизанской бригадой, которая действовала в Белоруссии. В мае 1943 года этой бригадой командовал капитан Давид Кеймах. Заместителем Кеймаха по агентурной работе был военный разведчик майор Николай Федоров.
Давид Кеймах родился в 1906 году в Одессе. В 1933 г. окончил Московский электромеханический институт, работал старшим инженером научно-исследовательской лаборатории Главного артиллерийского управления Красной Армии. В том же институте работал Григорий Линьков. И Кеймах, и Линьков обратились к руководству института с просьбой направить их на фронт.
Д. Кеймах был призван в Красную Армию. Казалось бы, что специалистом в области артиллерийского вооружения должно было заинтересоваться командование артиллерийских войск. Получилось иначе. Давид Ильич был откомандирован в распоряжение военной разведки. Не исключено, что это было связано с направлением в распоряжение военной разведки Григория Линькова.
Линьков имел опыт партизанской борьбы, который приобрел в годы Гражданской войны, когда активно сражался против войск Колчака и атамана Дутова. В тех боях красные и белые защищали свою правду, Линьков был на стороне красных, получил два тяжелых ранения, но остался жив.
После Гражданской войны Г. Линьков учился в партшколе, на рабфаке, затем окончил Военную электротехническую академию и накануне нападения фашистской Германии на СССР работал в научно-исследовательском институте Красной Армии. В 1941 году Григорий Линьков имел воинское звание военный инженер 2 ранга. В начале июля 1941 года он подал рапорт на имя начальника института с просьбой направить его в тыл противника. Но ему было отказано.
19 июля Линьков вторично обратился в Секретариат ЦК ВКП(б) с просьбой направить его в составе группы специально подготовленных 15-20 человек в тыл врага для партизанской борьбы. В заявлении он писал: «…Принятое мною решение и моя просьба были обоснованы моим опытом партизанской борьбы в тылу врага, приобретенным в годы Гражданской войны… Я имею большой опыт работы с массами, хорошо знаю быт и нравы деревни и считаю, что эту сложную и ответственную задачу я выполню с честью. А если придется отдать жизнь, то я предпочитаю через 25-30 дней умереть в бою, чем через 25-30 лет умереть на постели. Мне 42 года, но физически здоров и способен перенести любые трудности. У меня есть жена, любимый сын, но что может быть любимей матери Родины?..»
Вторая просьба Григория Линькова была удовлетворена. Он был призван в армию и направлен в распоряжение военной разведки. В сентябре 1941 года Григория Линькова назначили командиром, а Кеймаха - комиссаром разведывательного отряда, которому предстояло действовать на территории Белоруссии в тылу противника.
Выброска разведотряда Линькова прошла неудачно. Десантники и их груз с вооружением и продуктами питания были разбросаны по обширной территории. Некоторые разведчики были убиты немцами. Несмотря на исключительно трудные условия и отсутствие радиосвязи с Центром (до марта 1942 г.), Линькову удалось организовать и провести немало успешных диверсионных операций в глубоком тылу противника.
15 февраля 1942 года отряд, в котором находился Д. Кеймах, вернулся из-за линии фронта. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись.
В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины вновь был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида - Молодечно - Минск - Лепель - Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд.
24 сентября 1942 г. майор В. Щербина проводил занятие с разведчиками, которых обучал использованию новых магнитных мин для совершения диверсий. Неожиданно мина, с которой работал Василий Васильевич, взорвалась в его руках… Командиром отряда был назначен Давид Кеймах. В Центре он имел псевдоним Дима.
Отряд продолжал успешно выполнять задания командования военной разведки. Летели под откос фашистские поезда с военными грузами, личным составом и боевой техникой, уничтожались гитлеровские солдаты и офицеры, взрывались мосты, предприятия военного значения, ремонтные мастерские и склады. В Центр бесперебойно поступали сведения о действиях противника в зоне ответственности особой партизанской бригады под командованием Димы.
8 мая 1943 года Д. Кеймах получил из Центра вышеупомянутый приказ № 195. Изучив его, Кеймах пригласил к себе заместителя командира отряда по агентурной работе майора Николая Федорова. Николай Петрович днем раньше прибыл из Центра. Перед убытием в тыл противника прошел специальную подготовку. В Центре Федорову был присвоен псевдоним Колокол.
О чем говорили офицеры в партизанской землянке в Рудненском лесу, сегодня уже никто не скажет. Но несомненно речь шла об активизации разведывательно-диверсионной работы силами бригады. Не исключено, что на том совещании впервые прозвучали слова о необходимости проведения в Минске крупной террористической операции против немцев, которые свирепствовали не только в белорусской столице, но и во всех городах и селах поверженной, но не сломленной республики. Приказ № 195 требовал от разведчиков более активных действий против врага.
Вполне можно предположить, что именно в тот день командир отряда поручил своему заместителю майору Федорову, отвечавшему за организацию и проведение агентурных операций, изучить возможности уничтожения гауляйтера Кубе…
Вариантов почти нет…
В Минске в 1943 году действовала группа подпольщиков, которая собирала сведения о немцах и передавала их в отряд Кеймаха. Это была трудная, опасная и сложная работа. Группой руководила Мария Борисовна Осипова, которая в переписке Кеймаха с Центром упоминалась как резидент Черная.
Кеймах попросил Центр подготовить и направить в его отряд двух радистов, которых он планировал устроить в Минске и таким образом создать условия для более оперативного направления в Москву по каналам специальной радиосвязи сведений о противнике. М. Осипова провела в Минске необходимую подготовительную работу и готова была принять в свою группу радиста. Ожидая пополнения из Москвы, Мария Осипова продолжала навещать партизанский отряд Димы, передавала Д. Кеймаху сведения о фашистах, получая новые задания и рекомендации по их выполнению.
Мария Осипова, можно сказать, была ровесницей Давида Ильича. Она родилась в 1908 году в деревне Серковицы Соколинского сельсовета Толочинского района Витебской области. Родители Марии, как и многие другие сельчане, работали на местном стеклозаводе «Серковицы». Во время Гражданской войны заводик был разрушен, и Мария в поисках заработка подалась в деревню Дретунь, где такой же стеклозавод сохранился. Он получил название «Труд». На заводе изготовлялись большие бутыли. Для каких целей, никто из рабочих не знал. Мария стала работать на предприятии и активно включилась в общественную жизнь небольшого, в основном молодежного коллектива.
На VI съезде комсомола Белоруссии Мария познакомилась с Яковом Осиповым, который вскоре стал ее мужем. К 1933 году Мария уже растила двоих детей, училась в Высшей коммунистической сельскохозяйственной школе, а затем - в Минском юридическом институте. Она была из тех представителей рода человеческого, которые никогда не останавливаются на достигнутом, жадно тянутся к новым знаниям, используя их во благо людям.
После окончания Минского юридического института Мария получила направление на работу в Верховный суд Белоруссии. Дочь Тамара была школьницей, сын Юра посещал детский сад. Семья Осиповых была очень дружной. Все рухнуло в июне сорок первого...
- 22 июня, - вспоминала позже Мария Борисовна, - я вынесла на улицу, чтобы развесить для сушки, белье и из соседского репродуктора, похожего на черную тарелку, услышала голос Молотова: «...Враг вероломно напал на нашу Родину. Идут сильные бои в Бресте…»
На следующий день Мария отвела шестилетнего сына в детский сад, который по распоряжению властей республики эвакуировался в тыл. Дочь находилась в пионерском лагере и должна была возвратиться домой еще в воскресенье, но задержалась у родственников в Осиповичах. Муж получил предписание из военкомата. Мария осталась одна и поняла, что не может бездействовать.
В сентябре 1941 года в Минск прибыл Вильгельм Кубе, назначенный генеральным комиссаром Белоруссии в рейхскомиссариате по восточным территориям. Биография этого человека не представляет особого интереса, но кое-что все-таки следует сказать. Кубе родился в 1887 году в Глогау. Изучал историю, государственное устройство. Был генеральным секретарем консервативной партии в Бреслау. Некоторое время жил и работал в этом городе, где в местном университете учились Курт Велкиш и Герхард Кегель, где начали свое сотрудничество с советской военной разведкой Рудольф Гернштадт и Ильзе Штебе, о которых мы уже рассказывали на страницах «Красной звезды». Судьбы Кубе и, скажем, Рудольфа Гернштадта разительно не похожи. Кубе в 1928 году вступил в национал-социалистскую партию и вскоре возглавил ее фракцию в парламенте Пруссии, 29 сентября 1933 года вступил в СС и стал группенфюрером, активным деятелем фашистского режима в Германии. Из-за аферы с доносом в 1936 году, о которой вряд ли есть смысл говорить детально, Кубе получил взыскание по партийной линии и был вынужден уйти из СС. Но на этом его карьера не завершилась. В 1941 году он был направлен в Минск, чтобы утверждать в Белоруссии «новый порядок». На улицах Минска людей отлавливали, как собак, и многих тут же расстреливали. На площадях были сооружены виселицы. Жестокость Кубе не знала пределов. По его указанию были созданы еврейское гетто в Минске, концлагерь «Тростенец», где было истреблено более двухсот шести тысяч советских и иностранных граждан.
Рудольф Гернштадт был человеком иного склада ума, дорожил иными моральными ценностями. В то время когда Кубе стал активным членом нацистской партии, Гернштадт включился в активную борьбу против нацистского режима. Он выполнял задания советской военной разведки, создал в Варшаве хорошо законспирированную резидентуру, членами которой были Ильзе Штебе, Герхард Кегель, Курт и Маргарита Велкиш…
В 1943 году карательные акции в Минске следовали одна за другой. Как и во всех других городах республики.
При очередном посещении разведывательного отряда Давид Кеймах и Николай Федоров, выслушав доклад Марии Осиповой о ситуации в Минске, предложили ей изучить возможности уничтожения Кубе. Предложение заинтересовало Осипову, но она сразу сказала, что сделать это будет нелегко.
- Изучите обстановку вокруг Кубе, - советовал Федоров. - Где живет, отдыхает, как работает, передвигается по городу. Обратите внимание на охрану гауляйтера, установите имена всех работников, которые обслуживают его дом. Нас интересует все, что связано с жизнью этого палача в Минске.
Осипова обещала найти ответы на вопросы, которые интересовали майора Федорова. Группа «Черной» уже поддерживала связь с двумя немцами. Одного звали Эмиль Шульц, другого - Генрих Триппель. Шульц на очередной встрече сообщил:
- Офицер, которого я вожу, был в Берлине. Туда же вызывали Кубе. Гитлер дал Кубе указание усилить репрессии против белорусов. Новая волна арестов и расстрелов начнется 30 сентября 1943 года…
Выслушав информацию Шульца, Мария сделала для себя один вывод: Кубе надо уничтожить до 30 сентября. Палач давно подписал себе приговор, а теперь установил и срок приведения его в исполнение.
Вариантов уничтожения Кубе было немного. Можно было попытаться организовать столкновение машины, на которой он разъезжал по городу, со специально подготовленным для этого грузовиком. Такой план в группе «Черной» рассматривался еще в 1942 году. К операции столкновения автомашин готовились Миша Иванов, Владимир и Константин Сенько, но все они погибли при выполнении другого задания. Подпольщица «Агаша» сообщила «Черной» о том, что Кубе часто меняет машины и установить, какую из них и когда он будет использовать, не представлялось возможным. Гауляйтер, видимо, предполагал, что на него может быть совершено покушение, и предпринимал надлежащие меры предосторожности. От дальнейшей разработки плана уничтожения Кубе в результате преднамеренного столкновения с его автомашиной пришлось отказаться.
Вторым возможным вариантом уничтожения Кубе был взрыв кинотеатра, который иногда посещал гауляйтер. Минский городской кинотеатр по понедельникам был открыт только для посещения немецких офицеров и солдат. Взорвать кинотеатр во время очередного киносеанса было можно. Однако Осипова отвергла этот вариант: точно установить, когда Кубе посетит театр, было невозможно. Мария продолжала искать более надежный вариант.
В группе «Черной» был Георгий Куликов, музыкант, который работал в театре Янки Купалы. Однажды он сказал Осиповой:
- У меня есть приятель, знакомый со многими влиятельными немцами. Он как раз и работает директором минского кинотеатра. Звать его Николай Похлебаев. Он был командиром Красной Армии. Человек надежный. Может, он что-то подскажет.
Сведения представляли большой интерес. «Черная» поручила помощникам собрать дополнительные сведения о Николае Похлебаеве.
Сестры
В Минске о Николае Похлебаеве, между тем, мало что было известно. Поэтому при очередном визите в партизанский отряд Мария Осипова попросила майора Федорова навести о нем справки в Москве.
Через несколько дней из Центра пришел ответ: Похлебаев Николай Васильевич родился 22 апреля 1907 года в селе Кувыка Аткарского района Саратовской области. Работал в Москве на строительстве электрозавода. Учился в школе летчиков, но был отчислен из-за слабого зрения. В 1937 году поступил в Высшую школу профессионального движения. В июне 1940 года был направлен на работу в ВЦСПС в отдел культурно-массовой работы. 25 июня 1941 года Похлебаева призвали в Красную Армию. Был младшим командиром, помощником политрука. Пропал без вести после первых боев с фашистами...
Сведения из Центра были скупы и не давали гарантии того, что встреча с Похлебаевым пройдет успешно. Разведчики решили рискнуть…
Георгий Куликов организовал встречу Осиповой с Похлебаевым. Первый разговор был сложным. Мария не имела права открыто сказать новому знакомому о многом и тем более о планах уничтожения Кубе. Важно было понять, готов ли он оказывать подпольщикам хоть какую-то помощь в борьбе с оккупантами. Похлебаев согласился сотрудничать с партизанами, но выдвинул условие - непременно устроить ему встречу с партизанским командиром. Осипова обещала выполнить просьбу.
На следующий после контакта с Похлебаевым день «Черная» прибыла в отряд, доложила Кеймаху о встрече с директором кинотеатра и его просьбе. Кеймах приказал Николаю Федорову и комиссару отряда Харитону Хатагову встретиться с Похлебаевым. Для встречи выбрали деревню Беларычи, в двадцати пяти километрах от Минска. На встрече Похлебаев более подробно рассказал о себе, об участии в боях, тяжелом ранении, о том, как попал в плен и бежал из лагеря.
Майор Федоров напрямую попросил Похлебаева помочь уничтожить Кубе. Убедившись, что имеет дело с партизанами, Похлебаев пообещал познакомить Осипову с Валентиной Шуцкой, сестра которой, Елена Мазаник, работает в доме гауляйтера.
Федоров насторожился:
- А можно ли доверять сестрам?
- За Валентину ручаюсь, за Елену - нет, - честно ответил Похлебаев.
В разговор вступила Мария Осипова:
- Познакомьте с ней меня. Если Елена будет согласна на встречу, я попытаюсь найти с ней общий язык.
Вскоре Осипова от своих подпольщиков получила подробные сведения о сестрах. Обе выросли в деревне Поддегтярня Глушского сельсовета Пуховичского района Минской области в бедной крестьянской семье. Старшей из сестер была Елена, родившаяся 4 апреля 1914 года. Валентина была моложе на четыре года.
Окончив сельскую школу, Елена, которой едва исполнилось четырнадцать лет, уехала в Минск на заработки. Была и посудомойкой, и домработницей. Некоторое время трудилась в столовой Совнаркома Белоруссии, затем в правительственном доме отдыха «Слепянка - Городище». С 1938 года работала официанткой в столовой ЦК КП(б) Белоруссии. Вышла замуж за Бронислава Тарлецкого, который работал водителем в гараже Совнаркома республики. Когда началась война, Бронислав вместе с наркомом, водителем которого он был, оказался в эвакуации.
Сведения о Валентине тоже обнадеживали. Она, окончив семь классов, поехала в Минск, стала домработницей, а после окончания фабрично-заводского училища - наборщицей в типографии. Дети Валентины - трехлетний сын Евгений и полуторагодовалая дочь Лиля - находились в деревне Масюковщина под Минском. Мужа Валентины, Василия Михайлович Шуцкого, фашисты расстреляли за связь с партизанами. В последнее время она работала уборщицей в немецком суде.
Осипова сделала вывод: более надежной, судя по биографическим данным, была Валентина, мужа которой расстреляли фашисты. Однако полные представления о сестрах Мария могла получить только после встречи и беседы с каждой из них. В первую очередь - с Еленой Мазаник.
Вскоре в детском парке имени М. Горького состоялась важная для будущего встреча. Николай Похлебаев прибыл в парк с Марией Осиповой. Через некоторое время там же вроде бы случайно оказались сестры Валентина и Елена. Оставив Марию Осипову с Еленой Мазаник наедине, Валентина и Николай ушли. Они не знали, о чем пойдет разговор, но догадывались, что встреча в то время еще незнакомых женщин может решить многое.
Разговор был трудным. Осипова предложила Мазаник принять непосредственное участие в уничтожении Кубе. Предложение было неожиданным и крайне опасным. У Мазаник ведь тоже не было гарантий, что Мария - не провокатор. Опасаясь попасть в гестапо, Елена, как ранее и Похлебаев, потребовала предварительной встречи с командиром партизанского отряда.
Осипова высказала готовность организовать такую встречу. Но Мазаник, подумав, сказала, что не сможет надолго отлучиться из дома Кубе. Ее поездка в лес к партизанам будет замечена охраной гауляйтера или его женой Анитой, которая управляет всем хозяйством и работниками, обслуживающими дом.
- Вы доверяете сестре? - неожиданно спросила Елену Осипова.
Мазаник ответила утвердительно. Тогда Осипова предложила, что на встречу с представителем командования партизанского отряда пойдет Валентина Шуцкая. Елена приняла предложение.
Встреча состоялась в деревне Янушковичи. Во время беседы Николай Федоров передал Валентине ампулу с ядом, которым Елена Мазаник должна была отравить Кубе…
Яд, принесенный Валентиной, применить не удалось. Елена не имела доступа к кухне, где готовилась пища для членов семьи гауляйтера. Она лишь убирала жилые помещения на третьем этаже. Вариант уничтожения наместника Гитлера в Белоруссии, предложенный партизанами, реализовать не удалось.
Последний полет
13 августа 1943 года Д. Кеймах направил в Центр радиограмму следующего содержания.
«Валерию.
1. Прошу прислать отравляющие вещества, так как отсутствие их срывает ряд диверсий против фашистов в городах.
2. Обстановка на железных дорогах крайне сложная. Пришлите мины для организации диверсий. Дима».
15 августа «Дима» направил в Центр новую радиограмму. В ней говорилось о том, что «…в Минске объявлено о расстреле 200 заключенных…».
17 августа «Дима» докладывал в Центр: «Черная» сообщает о расстреле еще 100 арестованных за совершение покушения на командира бригады СС генерал-майора полиции фон Готцберга».
Кубе продолжал свирепствовать…
19 августа Д. Кеймах радиограммой в Центр сообщал:
«…За мое годичное пребывание в тылу противника назрел ряд вопросов, требующих моего личного доклада командованию. Сейчас представляется случай вылета к Вам на самолете, отправляющемся в Москву. Разрешение на вылет сообщите».
Центр 21 августа сообщил Кеймаху:
«Вылет разрешаю. Оставьте за себя «Колокола». Захватите с собой документы, письма и списки личного состава. Валерий».
О чем планировал Д. Кеймах доложить командованию Разведывательного управления? Без сомнения, о положении дел в его Особой партизанской бригаде, об успехах разведчиков, о проблемах, возникших в сфере взаимодействия с другими партизанскими отрядами. В Москве Кеймах, видимо, планировал обсудить ход подготовки операции по уничтожению Кубе. В радиограммах в Центр, направленных из отряда в мае - августе 1943 года, он ни разу не упомянул фамилию Кубе и не сообщал о замыслах по его уничтожению. Выполняя приказ № 195, Кеймах и его заместитель Федоров искали пути уничтожения гауляйтера, но были еще далеки от реализации своих замыслов. Тем не менее в Москве Кеймаху предстояло доложить о ходе подготовки этой сложной операции.
В августе Кеймах в Москву не вылетел. Не было самолета. 5 сентября 1943 года из Центра пришла радиограмма: «…В ночь с 6 на 7 сентября встречайте самолет с грузом. Валерий».
Самолет приземлился на партизанский аэродром своевременно. С тем рейсом в бригаду Д. Кеймаха прибыли радистки - две Ани. Одна из них - Анна Ивановна Грачева (псевдоним «Ада»), вторая - Анна Геннадьевна Моршанская (псевдоним «Ася»). Им предстояло легализоваться в Минске. «Ада» должна была обеспечить устойчивую радиосвязь резидентуры «Черной» с Центром.
«Ада» доставила из Центра адресованное «Диме» и «Колоколу» письмо от полковника Шестернева, который руководил действиями Особой бригады и ранее подписывал свои указания псевдонимом «Валерий».
В письме, в частности, говорилось следующее:
«…Красная Армия гонит врага с нашей земли. Обстановка требует по-настоящему дезорганизовать тыл противника и активными диверсиями наносить ему максимальный ущерб. Для этой цели нужно силами ваших подвижных групп еще больше активизировать диверсии на путях сообщения противника и особенно поработать над организацией диверсий силами завербованных вами местных жителей, имеющих доступ к интересующим нас объектам...
Исполнителей подбирайте из людей, способных выполнять эти задачи. Используя опыт, знания, связи и желание местных жителей, надо активизировать борьбу с врагом, бить его по самым чувствительным местам: взрывать электростанции, железнодорожные депо, силовые установки предприятий, уничтожать казармы, портить и уничтожать военную продукцию и боевую технику, сжигать склады, базы горючего, уничтожать руководящих немецких чиновников…»
Далее ставились конкретные задачи: «…Не допустить планомерного использования противником участков железной дороги Минск - Смолевичи, Минск - Осиповичи, Минск - Барановичи, Минск - Молодечно». ...
Значит, комиссаром отряда Линькова осенью 41-го года, который также знал шифр, был Давид Кеймах, его сослуживец, пошедший в армию добровольцем, скорее всего под влиянием Линькова, и попавший в разведку и в отряд тоже почти наверняка под его влиянием. Еврей-комиссар-сослуживец-возможно друг - отличный выбор для управляемости диверсионным отрядом. Но и для контроля над Линьковым со стороны центра - выбор неплохой. Раз знал шифр, значит, был готов заменить Линькова в случае гибели и выполнить столь важное задание отряду.
Вопросы:
- Что значит " 15 февраля 1942 года отряд, в котором находился Д. Кеймах, вернулся из-за линии фронта. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись"? До 15.02.1942 Кеймах все таки находился в отряде Линькова? Когда и как они встретились после неудачного десантирования? Если линию фронта назад в СССР Кеймах перешел с другим отрядом, в котором он окахывается находился, тогда еще больше вопросов: что за отряд? Почему не вместе с Линьковым? как понять "на этом дороги Кеймаха и Линькова разошлись"? Если Ееймах был в отряде Линькова, тогда зачем и с чем он был отправлен через линию фронта?
В общем, скорее всего, Линьков отправил Кеймаха через линию фронта устанавливать связь (если ее действительно не было). Как раз в конце марта-начале апреля Линькову прислали рацию. и с каким-то важным сообщением. Тогда все сходится: "В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины вновь был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида - Молодечно - Минск - Лепель - Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд." Сходил через линию фронта, доложился, чем-то очень впечатлил, что без проверки сразу вновь забросили назад, комиссаром нового, правда, отряда. Новый отряд действовал примерно в районе действий отряда Линькова. Почти наверняка именно этот новый отряд привез рацию Линькову. Но сливаться с ним не стал.
Интересно - конец марта - это как раз время прибытия в Лепель украинского полицейского батальона ("Шухевича"). Согласно воспоминаниям командира украинских полицаев Побегущего они, вроден, прибыли в Лепель 22.03.42. прям чуть ли ни одновременно с прибытием туда же нового отряда Кеймаха и установлением Линьковым связи с РУ.
Зачем все таки Кеймах отправился через линию фронта спешно, холодной зимой, по снегу в феврале 42г. с целым каким-то "отрядом"? напрашивется связь с подготовкой немцами прибытия в Лепель украинских полицаев и начала большой игры вокруг них. Похоже, именно они с Линьковым "вели" по своей линии этот будущий командный состав УПА.
Но почему Линьков всюду в своих воспоминаниях скрывает свою связь со столь прославленной впоследствии фигурой?
Конспект (для себя). Кстати, чувствуется, что писал профессиональный историк: все есть - имена, подразделения, задания - все можно проверять:
"На 1.05.1943 Давид Ильич Кеймах командовал Особой партизанской бригадой
Спустя сутки приказ № 195 специальной радиосвязью был передан командирам партизанских соединений и разведывательно-диверсионных отрядов, которые в тылу противника решали специальные задачи. Руководил действиями разведывательно-диверсионных отрядов и групп начальник Разведуправления ГШ Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов.
Приказ № 195 был получен и Особой партизанской бригадой, которая действовала в Белоруссии. В мае 1943 года этой бригадой командовал капитан Давид Кеймах. Заместителем Кеймаха по агентурной работе был военный разведчик майор Николай Федоров.
Давид Кеймах родился в 1906 году в Одессе. В 1933 г. окончил Московский электромеханический институт, работал старшим инженером научно-исследовательской лаборатории Главного артиллерийского управления Красной Армии. В том же институте работал Григорий Линьков. И Кеймах, и Линьков обратились к руководству института с просьбой направить их на фронт.
Д. Кеймах был призван в Красную Армию. Казалось бы, что специалистом в области артиллерийского вооружения должно было заинтересоваться командование артиллерийских войск. Получилось иначе. Давид Ильич был откомандирован в распоряжение военной разведки. Не исключено, что это было связано с направлением в распоряжение военной разведки Григория Линькова.
В сентябре 1941 года Григория Линькова назначили командиром, а Кеймаха - комиссаром разведывательного отряда, которому предстояло действовать на территории Белоруссии в тылу противника.
15 февраля 1942 года отряд, в котором находился Д. Кеймах, вернулся из-за линии фронта. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись.
В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины вновь был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида - Молодечно - Минск - Лепель - Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд.
24 сентября 1942 г. майор В. Щербина проводил занятие с разведчиками, которых обучал использованию новых магнитных мин для совершения диверсий. Неожиданно мина, с которой работал Василий Васильевич, взорвалась в его руках… Командиром отряда был назначен Давид Кеймах. В Центре он имел псевдоним Дима.
Отряд продолжал успешно выполнять задания командования военной разведки. Летели под откос фашистские поезда с военными грузами, личным составом и боевой техникой, уничтожались гитлеровские солдаты и офицеры, взрывались мосты, предприятия военного значения, ремонтные мастерские и склады. В Центр бесперебойно поступали сведения о действиях противника в зоне ответственности особой партизанской бригады под командованием Димы.
8 мая 1943 года Д. Кеймах получил из Центра вышеупомянутый приказ № 195. Изучив его, Кеймах пригласил к себе заместителя командира отряда по агентурной работе майора Николая Федорова. Николай Петрович днем раньше прибыл из Центра. Перед убытием в тыл противника прошел специальную подготовку. В Центре Федорову был присвоен псевдоним Колокол.
О чем говорили офицеры в партизанской землянке в Рудненском лесу, сегодня уже никто не скажет. Но несомненно речь шла об активизации разведывательно-диверсионной работы силами бригады. Не исключено, что на том совещании впервые прозвучали слова о необходимости проведения в Минске крупной террористической операции против немцев, которые свирепствовали не только в белорусской столице, но и во всех городах и селах поверженной, но не сломленной республики. Приказ № 195 требовал от разведчиков более активных действий против врага.
Вполне можно предположить, что именно в тот день командир отряда поручил своему заместителю майору Федорову, отвечавшему за организацию и проведение агентурных операций, изучить возможности уничтожения гауляйтера Кубе…"
***
ОПЕРАЦИЯ«ВОЗМЕЗДИЕ»
Владимир ЛОТА, кандидат исторических наук.
29 октября 1943 года председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин подписал Указ о присвоении звания Героя Советского Союза Галине (в действительности - Елене) Григорьевне Мазаник, Марии Борисовне Осиповой и Надежде Викторовне Троян. В ночь с 21 на 22 августа они завершили операцию, в результате которой в Минске в собственной спальне был уничтожен наместник Гитлера в Белоруссии гауляйтер Вильгельм Кубе. Организатором этой сложной и смелой операции был военный разведчик майор Николай Федоров…
Приказ № 195
Весной 1943 года в Берлине и в Москве разрабатывались планы операций, которые должны были радикально изменить обстановку на советско-германском фронте. Гитлер готовил очередное летнее наступление германских войск. Он хотел вновь овладеть стратегической инициативой и все еще мечтал уничтожить Москву. В качестве направления главного удара был выбран Курский выступ, который по своей длине составлял немногим более 10-12 процентов всей линии советско-германского фронта. Однако именно в этой одной десятой фронта германское командование планировало сосредоточить 70 процентов танковых, 30 процентов моторизованных и более 20 процентов пехотных дивизий сухопутных войск Германии, находившихся на Восточном фронте. Сила для нового удара по Красной Армии собиралась огромная. Группой армий «Центр» командовал фельдмаршал Г. Клюге, один из наиболее опытных и верных Гитлеру полководцев третьего рейха. Действия армий Клюге должны были начаться в час «Ч». Когда этот роковой час наступит, знал только один человек - Гитлер. Фельдмаршал Э. Манштейн, командовавший группой армий «Юг», тоже готовил подчиненные ему войска к предстоящей битве.
Готовясь к летнему наступлению на Востоке, Гитлер приказал своим наместникам в Белоруссии и на Украине уничтожить партизанские отряды и обеспечить беспрепятственную переброску войск к местам предстоящих сражений. В Белоруссии свирепствовал гауляйтер Кубе. На Украине - Кох. Используя предоставленные им неограниченные полномочия, они всячески стремились уничтожить партизан, советские разведывательно-диверсионные группы и отряды, которые действовали в белорусских и украинских лесах. Терроризируя местное население, тысячами уничтожая жителей городов и сел, фашисты стремились запугать патриотов, помогавших партизанам.
В Москве тоже тщательно готовились к летним сражениям. Военная разведка добыла сведения о том, на каком направлении и какими силами фашисты планировали взять реванш за поражение под Сталинградом. В Ставке Верховного Главнокомандования прекрасно понимали, что лето 1943 года станет решающим рубежом Великой Отечественной войны. Необходимо было во что бы то ни стало добиться победы, закрепить успех и перейти в наступление по всему фронту. Важные предпосылки будущей победы предстояло создать партизанам и разведывательно-диверсионным группам военной разведки, действовавшим в тылу противника. 1 мая 1943 года Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин подписал приказ под номером 195.
Во втором пункте этого приказа говорилось: «Командирам всех родов войск и общевойсковым командирам - стать мастерами вождения войск, умело организовывать взаимодействие всех родов войск и управлять ими в бою. Изучать противника, улучшать разведку - глаза и уши армии, помнить, что без этого нельзя бить врага наверняка…»
В четвертом пункте указывалось: «Партизанам и партизанкам - наносить мощные удары по вражеским тылам, путям сообщения, воинским складам, штабам и предприятиям, разрушать линии связи противника. Вовлекать широкие слои советского населения в захваченных врагом районах в активную освободительную борьбу, спасая тем самым советских граждан от угона в немецкое рабство и от истребления гитлеровскими зверями. Мстить беспощадно немецким захватчикам за кровь и слезы наших жен и детей, матерей и отцов, братьев и сестер. Всеми силами помогать Красной Армии в ее борьбе с подлыми гитлеровскими поработителями…»
Спустя сутки приказ № 195 специальной радиосвязью был передан командирам партизанских соединений и разведывательно-диверсионных отрядов, которые в тылу противника решали специальные задачи. Руководил действиями разведывательно-диверсионных отрядов и групп начальник Разведуправления ГШ Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов.
Приказ № 195 был получен и Особой партизанской бригадой, которая действовала в Белоруссии. В мае 1943 года этой бригадой командовал капитан Давид Кеймах. Заместителем Кеймаха по агентурной работе был военный разведчик майор Николай Федоров.
Давид Кеймах родился в 1906 году в Одессе. В 1933 г. окончил Московский электромеханический институт, работал старшим инженером научно-исследовательской лаборатории Главного артиллерийского управления Красной Армии. В том же институте работал Григорий Линьков. И Кеймах, и Линьков обратились к руководству института с просьбой направить их на фронт.
Д. Кеймах был призван в Красную Армию. Казалось бы, что специалистом в области артиллерийского вооружения должно было заинтересоваться командование артиллерийских войск. Получилось иначе. Давид Ильич был откомандирован в распоряжение военной разведки. Не исключено, что это было связано с направлением в распоряжение военной разведки Григория Линькова.
Линьков имел опыт партизанской борьбы, который приобрел в годы Гражданской войны, когда активно сражался против войск Колчака и атамана Дутова. В тех боях красные и белые защищали свою правду, Линьков был на стороне красных, получил два тяжелых ранения, но остался жив.
После Гражданской войны Г. Линьков учился в партшколе, на рабфаке, затем окончил Военную электротехническую академию и накануне нападения фашистской Германии на СССР работал в научно-исследовательском институте Красной Армии. В 1941 году Григорий Линьков имел воинское звание военный инженер 2 ранга. В начале июля 1941 года он подал рапорт на имя начальника института с просьбой направить его в тыл противника. Но ему было отказано.
19 июля Линьков вторично обратился в Секретариат ЦК ВКП(б) с просьбой направить его в составе группы специально подготовленных 15-20 человек в тыл врага для партизанской борьбы. В заявлении он писал: «…Принятое мною решение и моя просьба были обоснованы моим опытом партизанской борьбы в тылу врага, приобретенным в годы Гражданской войны… Я имею большой опыт работы с массами, хорошо знаю быт и нравы деревни и считаю, что эту сложную и ответственную задачу я выполню с честью. А если придется отдать жизнь, то я предпочитаю через 25-30 дней умереть в бою, чем через 25-30 лет умереть на постели. Мне 42 года, но физически здоров и способен перенести любые трудности. У меня есть жена, любимый сын, но что может быть любимей матери Родины?..»
Вторая просьба Григория Линькова была удовлетворена. Он был призван в армию и направлен в распоряжение военной разведки. В сентябре 1941 года Григория Линькова назначили командиром, а Кеймаха - комиссаром разведывательного отряда, которому предстояло действовать на территории Белоруссии в тылу противника.
Выброска разведотряда Линькова прошла неудачно. Десантники и их груз с вооружением и продуктами питания были разбросаны по обширной территории. Некоторые разведчики были убиты немцами. Несмотря на исключительно трудные условия и отсутствие радиосвязи с Центром (до марта 1942 г.), Линькову удалось организовать и провести немало успешных диверсионных операций в глубоком тылу противника.
15 февраля 1942 года отряд, в котором находился Д. Кеймах, вернулся из-за линии фронта. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись.
В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины вновь был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида - Молодечно - Минск - Лепель - Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд.
24 сентября 1942 г. майор В. Щербина проводил занятие с разведчиками, которых обучал использованию новых магнитных мин для совершения диверсий. Неожиданно мина, с которой работал Василий Васильевич, взорвалась в его руках… Командиром отряда был назначен Давид Кеймах. В Центре он имел псевдоним Дима.
Отряд продолжал успешно выполнять задания командования военной разведки. Летели под откос фашистские поезда с военными грузами, личным составом и боевой техникой, уничтожались гитлеровские солдаты и офицеры, взрывались мосты, предприятия военного значения, ремонтные мастерские и склады. В Центр бесперебойно поступали сведения о действиях противника в зоне ответственности особой партизанской бригады под командованием Димы.
8 мая 1943 года Д. Кеймах получил из Центра вышеупомянутый приказ № 195. Изучив его, Кеймах пригласил к себе заместителя командира отряда по агентурной работе майора Николая Федорова. Николай Петрович днем раньше прибыл из Центра. Перед убытием в тыл противника прошел специальную подготовку. В Центре Федорову был присвоен псевдоним Колокол.
О чем говорили офицеры в партизанской землянке в Рудненском лесу, сегодня уже никто не скажет. Но несомненно речь шла об активизации разведывательно-диверсионной работы силами бригады. Не исключено, что на том совещании впервые прозвучали слова о необходимости проведения в Минске крупной террористической операции против немцев, которые свирепствовали не только в белорусской столице, но и во всех городах и селах поверженной, но не сломленной республики. Приказ № 195 требовал от разведчиков более активных действий против врага.
Вполне можно предположить, что именно в тот день командир отряда поручил своему заместителю майору Федорову, отвечавшему за организацию и проведение агентурных операций, изучить возможности уничтожения гауляйтера Кубе…
Вариантов почти нет…
В Минске в 1943 году действовала группа подпольщиков, которая собирала сведения о немцах и передавала их в отряд Кеймаха. Это была трудная, опасная и сложная работа. Группой руководила Мария Борисовна Осипова, которая в переписке Кеймаха с Центром упоминалась как резидент Черная.
Кеймах попросил Центр подготовить и направить в его отряд двух радистов, которых он планировал устроить в Минске и таким образом создать условия для более оперативного направления в Москву по каналам специальной радиосвязи сведений о противнике. М. Осипова провела в Минске необходимую подготовительную работу и готова была принять в свою группу радиста. Ожидая пополнения из Москвы, Мария Осипова продолжала навещать партизанский отряд Димы, передавала Д. Кеймаху сведения о фашистах, получая новые задания и рекомендации по их выполнению.
Мария Осипова, можно сказать, была ровесницей Давида Ильича. Она родилась в 1908 году в деревне Серковицы Соколинского сельсовета Толочинского района Витебской области. Родители Марии, как и многие другие сельчане, работали на местном стеклозаводе «Серковицы». Во время Гражданской войны заводик был разрушен, и Мария в поисках заработка подалась в деревню Дретунь, где такой же стеклозавод сохранился. Он получил название «Труд». На заводе изготовлялись большие бутыли. Для каких целей, никто из рабочих не знал. Мария стала работать на предприятии и активно включилась в общественную жизнь небольшого, в основном молодежного коллектива.
На VI съезде комсомола Белоруссии Мария познакомилась с Яковом Осиповым, который вскоре стал ее мужем. К 1933 году Мария уже растила двоих детей, училась в Высшей коммунистической сельскохозяйственной школе, а затем - в Минском юридическом институте. Она была из тех представителей рода человеческого, которые никогда не останавливаются на достигнутом, жадно тянутся к новым знаниям, используя их во благо людям.
После окончания Минского юридического института Мария получила направление на работу в Верховный суд Белоруссии. Дочь Тамара была школьницей, сын Юра посещал детский сад. Семья Осиповых была очень дружной. Все рухнуло в июне сорок первого...
- 22 июня, - вспоминала позже Мария Борисовна, - я вынесла на улицу, чтобы развесить для сушки, белье и из соседского репродуктора, похожего на черную тарелку, услышала голос Молотова: «...Враг вероломно напал на нашу Родину. Идут сильные бои в Бресте…»
На следующий день Мария отвела шестилетнего сына в детский сад, который по распоряжению властей республики эвакуировался в тыл. Дочь находилась в пионерском лагере и должна была возвратиться домой еще в воскресенье, но задержалась у родственников в Осиповичах. Муж получил предписание из военкомата. Мария осталась одна и поняла, что не может бездействовать.
В сентябре 1941 года в Минск прибыл Вильгельм Кубе, назначенный генеральным комиссаром Белоруссии в рейхскомиссариате по восточным территориям. Биография этого человека не представляет особого интереса, но кое-что все-таки следует сказать. Кубе родился в 1887 году в Глогау. Изучал историю, государственное устройство. Был генеральным секретарем консервативной партии в Бреслау. Некоторое время жил и работал в этом городе, где в местном университете учились Курт Велкиш и Герхард Кегель, где начали свое сотрудничество с советской военной разведкой Рудольф Гернштадт и Ильзе Штебе, о которых мы уже рассказывали на страницах «Красной звезды». Судьбы Кубе и, скажем, Рудольфа Гернштадта разительно не похожи. Кубе в 1928 году вступил в национал-социалистскую партию и вскоре возглавил ее фракцию в парламенте Пруссии, 29 сентября 1933 года вступил в СС и стал группенфюрером, активным деятелем фашистского режима в Германии. Из-за аферы с доносом в 1936 году, о которой вряд ли есть смысл говорить детально, Кубе получил взыскание по партийной линии и был вынужден уйти из СС. Но на этом его карьера не завершилась. В 1941 году он был направлен в Минск, чтобы утверждать в Белоруссии «новый порядок». На улицах Минска людей отлавливали, как собак, и многих тут же расстреливали. На площадях были сооружены виселицы. Жестокость Кубе не знала пределов. По его указанию были созданы еврейское гетто в Минске, концлагерь «Тростенец», где было истреблено более двухсот шести тысяч советских и иностранных граждан.
Рудольф Гернштадт был человеком иного склада ума, дорожил иными моральными ценностями. В то время когда Кубе стал активным членом нацистской партии, Гернштадт включился в активную борьбу против нацистского режима. Он выполнял задания советской военной разведки, создал в Варшаве хорошо законспирированную резидентуру, членами которой были Ильзе Штебе, Герхард Кегель, Курт и Маргарита Велкиш…
В 1943 году карательные акции в Минске следовали одна за другой. Как и во всех других городах республики.
При очередном посещении разведывательного отряда Давид Кеймах и Николай Федоров, выслушав доклад Марии Осиповой о ситуации в Минске, предложили ей изучить возможности уничтожения Кубе. Предложение заинтересовало Осипову, но она сразу сказала, что сделать это будет нелегко.
- Изучите обстановку вокруг Кубе, - советовал Федоров. - Где живет, отдыхает, как работает, передвигается по городу. Обратите внимание на охрану гауляйтера, установите имена всех работников, которые обслуживают его дом. Нас интересует все, что связано с жизнью этого палача в Минске.
Осипова обещала найти ответы на вопросы, которые интересовали майора Федорова. Группа «Черной» уже поддерживала связь с двумя немцами. Одного звали Эмиль Шульц, другого - Генрих Триппель. Шульц на очередной встрече сообщил:
- Офицер, которого я вожу, был в Берлине. Туда же вызывали Кубе. Гитлер дал Кубе указание усилить репрессии против белорусов. Новая волна арестов и расстрелов начнется 30 сентября 1943 года…
Выслушав информацию Шульца, Мария сделала для себя один вывод: Кубе надо уничтожить до 30 сентября. Палач давно подписал себе приговор, а теперь установил и срок приведения его в исполнение.
Вариантов уничтожения Кубе было немного. Можно было попытаться организовать столкновение машины, на которой он разъезжал по городу, со специально подготовленным для этого грузовиком. Такой план в группе «Черной» рассматривался еще в 1942 году. К операции столкновения автомашин готовились Миша Иванов, Владимир и Константин Сенько, но все они погибли при выполнении другого задания. Подпольщица «Агаша» сообщила «Черной» о том, что Кубе часто меняет машины и установить, какую из них и когда он будет использовать, не представлялось возможным. Гауляйтер, видимо, предполагал, что на него может быть совершено покушение, и предпринимал надлежащие меры предосторожности. От дальнейшей разработки плана уничтожения Кубе в результате преднамеренного столкновения с его автомашиной пришлось отказаться.
Вторым возможным вариантом уничтожения Кубе был взрыв кинотеатра, который иногда посещал гауляйтер. Минский городской кинотеатр по понедельникам был открыт только для посещения немецких офицеров и солдат. Взорвать кинотеатр во время очередного киносеанса было можно. Однако Осипова отвергла этот вариант: точно установить, когда Кубе посетит театр, было невозможно. Мария продолжала искать более надежный вариант.
В группе «Черной» был Георгий Куликов, музыкант, который работал в театре Янки Купалы. Однажды он сказал Осиповой:
- У меня есть приятель, знакомый со многими влиятельными немцами. Он как раз и работает директором минского кинотеатра. Звать его Николай Похлебаев. Он был командиром Красной Армии. Человек надежный. Может, он что-то подскажет.
Сведения представляли большой интерес. «Черная» поручила помощникам собрать дополнительные сведения о Николае Похлебаеве.
Сестры
В Минске о Николае Похлебаеве, между тем, мало что было известно. Поэтому при очередном визите в партизанский отряд Мария Осипова попросила майора Федорова навести о нем справки в Москве.
Через несколько дней из Центра пришел ответ: Похлебаев Николай Васильевич родился 22 апреля 1907 года в селе Кувыка Аткарского района Саратовской области. Работал в Москве на строительстве электрозавода. Учился в школе летчиков, но был отчислен из-за слабого зрения. В 1937 году поступил в Высшую школу профессионального движения. В июне 1940 года был направлен на работу в ВЦСПС в отдел культурно-массовой работы. 25 июня 1941 года Похлебаева призвали в Красную Армию. Был младшим командиром, помощником политрука. Пропал без вести после первых боев с фашистами...
Сведения из Центра были скупы и не давали гарантии того, что встреча с Похлебаевым пройдет успешно. Разведчики решили рискнуть…
Георгий Куликов организовал встречу Осиповой с Похлебаевым. Первый разговор был сложным. Мария не имела права открыто сказать новому знакомому о многом и тем более о планах уничтожения Кубе. Важно было понять, готов ли он оказывать подпольщикам хоть какую-то помощь в борьбе с оккупантами. Похлебаев согласился сотрудничать с партизанами, но выдвинул условие - непременно устроить ему встречу с партизанским командиром. Осипова обещала выполнить просьбу.
На следующий после контакта с Похлебаевым день «Черная» прибыла в отряд, доложила Кеймаху о встрече с директором кинотеатра и его просьбе. Кеймах приказал Николаю Федорову и комиссару отряда Харитону Хатагову встретиться с Похлебаевым. Для встречи выбрали деревню Беларычи, в двадцати пяти километрах от Минска. На встрече Похлебаев более подробно рассказал о себе, об участии в боях, тяжелом ранении, о том, как попал в плен и бежал из лагеря.
Майор Федоров напрямую попросил Похлебаева помочь уничтожить Кубе. Убедившись, что имеет дело с партизанами, Похлебаев пообещал познакомить Осипову с Валентиной Шуцкой, сестра которой, Елена Мазаник, работает в доме гауляйтера.
Федоров насторожился:
- А можно ли доверять сестрам?
- За Валентину ручаюсь, за Елену - нет, - честно ответил Похлебаев.
В разговор вступила Мария Осипова:
- Познакомьте с ней меня. Если Елена будет согласна на встречу, я попытаюсь найти с ней общий язык.
Вскоре Осипова от своих подпольщиков получила подробные сведения о сестрах. Обе выросли в деревне Поддегтярня Глушского сельсовета Пуховичского района Минской области в бедной крестьянской семье. Старшей из сестер была Елена, родившаяся 4 апреля 1914 года. Валентина была моложе на четыре года.
Окончив сельскую школу, Елена, которой едва исполнилось четырнадцать лет, уехала в Минск на заработки. Была и посудомойкой, и домработницей. Некоторое время трудилась в столовой Совнаркома Белоруссии, затем в правительственном доме отдыха «Слепянка - Городище». С 1938 года работала официанткой в столовой ЦК КП(б) Белоруссии. Вышла замуж за Бронислава Тарлецкого, который работал водителем в гараже Совнаркома республики. Когда началась война, Бронислав вместе с наркомом, водителем которого он был, оказался в эвакуации.
Сведения о Валентине тоже обнадеживали. Она, окончив семь классов, поехала в Минск, стала домработницей, а после окончания фабрично-заводского училища - наборщицей в типографии. Дети Валентины - трехлетний сын Евгений и полуторагодовалая дочь Лиля - находились в деревне Масюковщина под Минском. Мужа Валентины, Василия Михайлович Шуцкого, фашисты расстреляли за связь с партизанами. В последнее время она работала уборщицей в немецком суде.
Осипова сделала вывод: более надежной, судя по биографическим данным, была Валентина, мужа которой расстреляли фашисты. Однако полные представления о сестрах Мария могла получить только после встречи и беседы с каждой из них. В первую очередь - с Еленой Мазаник.
Вскоре в детском парке имени М. Горького состоялась важная для будущего встреча. Николай Похлебаев прибыл в парк с Марией Осиповой. Через некоторое время там же вроде бы случайно оказались сестры Валентина и Елена. Оставив Марию Осипову с Еленой Мазаник наедине, Валентина и Николай ушли. Они не знали, о чем пойдет разговор, но догадывались, что встреча в то время еще незнакомых женщин может решить многое.
Разговор был трудным. Осипова предложила Мазаник принять непосредственное участие в уничтожении Кубе. Предложение было неожиданным и крайне опасным. У Мазаник ведь тоже не было гарантий, что Мария - не провокатор. Опасаясь попасть в гестапо, Елена, как ранее и Похлебаев, потребовала предварительной встречи с командиром партизанского отряда.
Осипова высказала готовность организовать такую встречу. Но Мазаник, подумав, сказала, что не сможет надолго отлучиться из дома Кубе. Ее поездка в лес к партизанам будет замечена охраной гауляйтера или его женой Анитой, которая управляет всем хозяйством и работниками, обслуживающими дом.
- Вы доверяете сестре? - неожиданно спросила Елену Осипова.
Мазаник ответила утвердительно. Тогда Осипова предложила, что на встречу с представителем командования партизанского отряда пойдет Валентина Шуцкая. Елена приняла предложение.
Встреча состоялась в деревне Янушковичи. Во время беседы Николай Федоров передал Валентине ампулу с ядом, которым Елена Мазаник должна была отравить Кубе…
Яд, принесенный Валентиной, применить не удалось. Елена не имела доступа к кухне, где готовилась пища для членов семьи гауляйтера. Она лишь убирала жилые помещения на третьем этаже. Вариант уничтожения наместника Гитлера в Белоруссии, предложенный партизанами, реализовать не удалось.
Последний полет
13 августа 1943 года Д. Кеймах направил в Центр радиограмму следующего содержания.
«Валерию.
1. Прошу прислать отравляющие вещества, так как отсутствие их срывает ряд диверсий против фашистов в городах.
2. Обстановка на железных дорогах крайне сложная. Пришлите мины для организации диверсий. Дима».
15 августа «Дима» направил в Центр новую радиограмму. В ней говорилось о том, что «…в Минске объявлено о расстреле 200 заключенных…».
17 августа «Дима» докладывал в Центр: «Черная» сообщает о расстреле еще 100 арестованных за совершение покушения на командира бригады СС генерал-майора полиции фон Готцберга».
Кубе продолжал свирепствовать…
19 августа Д. Кеймах радиограммой в Центр сообщал:
«…За мое годичное пребывание в тылу противника назрел ряд вопросов, требующих моего личного доклада командованию. Сейчас представляется случай вылета к Вам на самолете, отправляющемся в Москву. Разрешение на вылет сообщите».
Центр 21 августа сообщил Кеймаху:
«Вылет разрешаю. Оставьте за себя «Колокола». Захватите с собой документы, письма и списки личного состава. Валерий».
О чем планировал Д. Кеймах доложить командованию Разведывательного управления? Без сомнения, о положении дел в его Особой партизанской бригаде, об успехах разведчиков, о проблемах, возникших в сфере взаимодействия с другими партизанскими отрядами. В Москве Кеймах, видимо, планировал обсудить ход подготовки операции по уничтожению Кубе. В радиограммах в Центр, направленных из отряда в мае - августе 1943 года, он ни разу не упомянул фамилию Кубе и не сообщал о замыслах по его уничтожению. Выполняя приказ № 195, Кеймах и его заместитель Федоров искали пути уничтожения гауляйтера, но были еще далеки от реализации своих замыслов. Тем не менее в Москве Кеймаху предстояло доложить о ходе подготовки этой сложной операции.
В августе Кеймах в Москву не вылетел. Не было самолета. 5 сентября 1943 года из Центра пришла радиограмма: «…В ночь с 6 на 7 сентября встречайте самолет с грузом. Валерий».
Самолет приземлился на партизанский аэродром своевременно. С тем рейсом в бригаду Д. Кеймаха прибыли радистки - две Ани. Одна из них - Анна Ивановна Грачева (псевдоним «Ада»), вторая - Анна Геннадьевна Моршанская (псевдоним «Ася»). Им предстояло легализоваться в Минске. «Ада» должна была обеспечить устойчивую радиосвязь резидентуры «Черной» с Центром.
«Ада» доставила из Центра адресованное «Диме» и «Колоколу» письмо от полковника Шестернева, который руководил действиями Особой бригады и ранее подписывал свои указания псевдонимом «Валерий».
В письме, в частности, говорилось следующее:
«…Красная Армия гонит врага с нашей земли. Обстановка требует по-настоящему дезорганизовать тыл противника и активными диверсиями наносить ему максимальный ущерб. Для этой цели нужно силами ваших подвижных групп еще больше активизировать диверсии на путях сообщения противника и особенно поработать над организацией диверсий силами завербованных вами местных жителей, имеющих доступ к интересующим нас объектам...
Исполнителей подбирайте из людей, способных выполнять эти задачи. Используя опыт, знания, связи и желание местных жителей, надо активизировать борьбу с врагом, бить его по самым чувствительным местам: взрывать электростанции, железнодорожные депо, силовые установки предприятий, уничтожать казармы, портить и уничтожать военную продукцию и боевую технику, сжигать склады, базы горючего, уничтожать руководящих немецких чиновников…»
Далее ставились конкретные задачи: «…Не допустить планомерного использования противником участков железной дороги Минск - Смолевичи, Минск - Осиповичи, Минск - Барановичи, Минск - Молодечно». ...