Рок. ХХ век. Правда
Мне всегда казалось, что рок называть музыкой протеста - это очень узко. Совершенно случайно наткнулась на статью Владимира Можегова , в которой автор раскрывает смысл самого явления рока - "...экзистенциальный взрыв, протуберанец, лишь в момент воплощения своего обретающий плоть и голос. Последний вскрик, последний танец мировой души над бездной небытийной пустоты...". Статья большая, поэтому для затравки дам концентрат из цитат для тех, у кого мало времени, или кому будет многа букаф:
Метафизика рока. Танцы на грани…
...если уж отцом рока мы признали творца Заратустры, то матерью его, несомненно, стала Вторая мировая война. Герои и дети Вудстока - это первое-второе послевоенное поколение. Дети тех, кому выпало пережить самое страшное для европейского сознания Нового времени потрясение. Тех, кто видел рождение фашизма из чрева великой европейской культуры и дым печей Освенцима - культурный, цивилизационный, онтологический шок, увенчанный ядерным солнцем Хиросимы…
"Можно ли писать стихи после Освенцима?" - уныло вопрошал Теодор Адорно. "А как после Аушвица можно есть ланч?" - резонно отвечал на это (как уверяет Бродский) американский поэт Марк Стрэнд. Как бы то ни было, послевоенный мир погрузился в безысходное уныние и тоску, а незатейливые песенки про «белое облачко, которое плакало» звучавшие по радио передавали… Что они могли передать? Всю ту же бессмысленность и тоску и… ожидание... Душа мира ждала кого-нибудь…
И дождалась… В Америке, стране голубой мечты, в глубоком чреве ее плавильного котла зародилось нечто еще невиданное, нечто глубинное, как сама земля, нечто замешанное на белой тоске, черном горе и надмирной надежде, горячем африканском пульсе и горестных религиозных гимнах спиричуэлс, словно вздох самой Геи-Земли из глубины раскаленного сердца… Вздох, прорвавшийся сквозь весь мрак и тоску времени, возмутивший их изломами свинга и волнами блюза и соткавшийся, наконец, в ослепительно-белый лик бога. Явился Элвис - воплощенная мечта Земли…
Элвис принес миру освобождение от всей безысходности, в которую погрузили его кайзеры, чемберлены, ленины, гитлеры, сталины, муссолини, рузвельты, трумены, черчилли, расовые, национальные, имперские идеи, мечты о мировом господстве и счастье для всех, моря крови, триумфы воли и силы, сломавшие последнюю волю и исчерпавшие последние силы… Элвис вернул миру мечту, потерянный рай (пускай лишь в грезах, в мечтах) - и мир с благодарностью пал перед ним. Не истерикой и не безумием, но катарсисом и освобождающим из плена времени и условностей воплем мировой души стал рожденный Элвисом рок-н-ролл…
Следующее десятилетие - золотой век рок-н-ролла, солнце новой правды, озарившее мир. Вудсток - его зенит и начало конца, последнее поле великой битвы…
Роскошный декаданс психоделии, арт-рока, харда… Десятилетие, высказавшееся еще классически безупречными «Лестницей в небо» Цеппелинов и «Стенкой» Пинк Флойда. Небо нельзя купить, а стены, которые возводит меж нами земля, нельзя разрушить - вот итог философских осмыслений десятилетия, подводящего еще к одному закольцованному концу «Проекта революции в Нью-Йорке», и еще одному последнему, отчаянному, веселому бунту панка, поколению «Sex pistols», выбрасывающему на свалку всю использованную романтику детей-цветов….
16 августа 77-го умирает король, Элвис… И тень матери-войны настигает, наконец, свое непутевое чадо…
Это время Сида Вишеза из «Большого рок-н-рольного надувательства», разгуливающего под звуки шансона "La anarchie" по Парижу в ядрено-красной майке с жирной, во все пузо свастикой - эдакий бродящий по Европе сюрреалистический призрак эсэсовских бригад, распугивающий ветеранов; и Joy division («радостное» название завороженных смертью отцов готики ничего хорошего не сулило: «сектор развлечений» - так в немецких концлагерях назывался барак, в котором фашисты насиловали молодых евреек); и Death in June («Смерть в июне» - название отсылающее одновременно и к Мисиме, и к знаменитой резне Ночи длинных ножей 1934 года), застигнутых, как апоплексическим ударом, капитуляцией мирового духа отцов апокалиптик-фолка…
Что-то нарастало, что-то сгущалось в воздухе на переломе 80-го года ХХ века: смерть Высоцкого в Москве, Дассена во Франции, Леннона в Англии, смерть Боба Марли… Советские танки в Афганистане, американские заложники в Иране, Ирано-Иракская война, бунт «Солидарности» в Польше… Какая-то новая зловещая тень вставала над миром… Или просто ползла по земле к последней своей могиле…
Просуществовав около трех полувразумительных лет, так и не научившись толком играть, отыграв, тем не менее, десяток концертов и записав полтора альбома, Joy division остались крупнейшим в истории рока явлением, группой не просто великой - величественной и ужасной, как сама смерть… При том, что ничего нарочито ужасного в этой музыке не было. Ни детсадовских страшилок металлистов, ни позы романтиков, ни манерности поздних готов, ни крикливости панков. Простые рубашечки, аккуратные стрижки, сумрак сцены и тихий голос, полный бездонной печали… Одна голая правда, жуткая простота. Музыка, сделанная ни на чем, но пробирающая до мороза по коже… Joy division не заигрывали со мраком, мрак сам пёр наружу… Это была музыка, доносившаяся из самого сердца тьмы, оттуда, где до них, кажется, еще не бывал никто…
18 мая 1980 г., за день до начала первых своих американских гастролей, отправив жену с трехлетней дочкой к родителям, поставив диск Игги Попа "Idiot" и фильм Вернера Херцога "Stroszek", (рассказывающий об отчаявшемся музыканте, который кончает собой ночью в центре аттракционов, включив предварительно всю фальшивую иллюминацию и карусели), Ян, которому не было еще 24 лет, повесился на своей кухне…
Рок-н-ролл умер… Окно в небо превратилось сначала в «двери восприятия», потом из дверей полез инфернальный мрак, и, наконец, двери окончательно захлопнулись...
И как солнце Элвиса освещало золотой век рок-н-ролла, так, своей качающейся тенью, Кёртис накрыл всю последующую его историю. Рок после Joy division - это, в сущности, жизнь после смерти.
...у Кертиса оказались и прямые наследники. Конечно, то были не New order, в который перегруппировались остатки разбитой и навсегда деморализованной гибелью генерала армии Joy division. Но зерно их умерло и вновь ожило в The Cure (лекарство, излечение, или, если прочесть это слово по-французски, попросту кюре - священник). Когда-то они отыграли вместе в одном концерте, а позднее Роберт Смит признался, что смерть Кёртиса стала предупреждением ему самому: «Мне оставалось либо сдаться и покончить с собой, либо попробовать сделать из всего этого музыку». И отшатнувшись от бездны, поглотившей Кёртиса, Смит написал Pornography, «надгробный памятник, величественный и ужасный», как писали, любящие выражаться поэтично, музыкальные критики. Писали не зря. Pornography - самый, наверное, страшный альбом за всю историю рока.
...
Я не думаю, как уважаемый Юрий Тюрин, что рок в ходе таинственной мировой игры был кем-то зловеще задушен. Как-то не по душе мне конспирологические теории, лишающие человека его божественной свободы и превращающие трагедию Истории в банальный детектив.
Не думаю я также, что Вудсток был акцией Минобороны США, Beatles - исключительно детищем “Интеленджес сервис“, а панк - творением «от кутюр» владельца магазина модного платья хитроумного Малькольма Макларена.
Безусловно, зло всегда тут как тут. И дети мира сего мудрее в мире сём сынов света. И всё же зло, - эта не имеющая бытия в мире сущностей тень добра, - нуждается в настоящем, чтобы иметь, паразитируя на нем, свое эфемерное существование.
Независимо от того, кто и как нажился и использовал их впоследствии, тот победный крик свободы, а затем вопль отчаянья, которые судьбе было угодно назвать словом «рок», были все же настоящими...
А за свои грехи каждый отвечает сам. И рок и человек гибнут из-за гибели веры (да и империи, если уж на то пошло - тоже). Рок не то что бы задушили, в нем просто выдохся дух…
...Для тысяч городских сумасшедших, одиноких, отчаявшихся, тогда, в середине 80-х, рок в целом и волшебная музыка The Cure, в частности, стали единственным лекарством и спасением… А тот вечный бой, бой самый святой и правый, бой за то, чтобы сохранить ребенка в себе, который Смит вот уже 30 лет ведет со всем миром, стал и их собственным боем… Никаким социальным протестом там, по большому счету, и не пахло. Социальный протест сопутствовал этой культуре не более, чем сопутствовали ей секс и наркотики. Просто повсеместно разлитое густое фарисейство и ложь вызывали естественное отвращение. А «мне нужен воздух» - было отнюдь не протестом, а лишь условием выживания души.
а вот куски из статьи, которые перевернули во меня многое с головы на ноги
ХХ век (в котором, Бог, как известно, умер), век, похоронивший религию, оказался веком и самых бесчеловечных идеологий. И замечательно, что сами эти идеологии оказались в существе своем лишь квази-религиями, заступившими на место низвергнутых. Можно сказать даже, что они оказались своеобразными восточной и западной формами Христианства без Христа.
Применив любимый ленинский арифметический метод (коммунизм равно советская власть плюс электрофикация всей страны), можно было бы представить следующие, на мой взгляд, безукоризненные формулы метафизической арифметики:
Православие - Христос = Большевизм
Католицизм - Христос = Фашизм
Протестантизм - Христос = Либерализм
...ХХ век стал и веком радикального обезличивания человека. Человека как личность гигантской резинкой стирали коммунизм на Востоке и фашизм на Западе. В руках либерализма резинка оказалась гораздо более мягкой, но, в сущности, делала то же самое, превращая его в придаток, пусть уже не государственной или военной машины, но, отныне - супермаркета.
...
Рок-революция, третья великая революция века, антибуржуазная революция эпохи либерализма, и стала движением этого личного в человеке, ищущего выхода, смысла, оправдания, стала манифестацией человеческой личности, ее бунтом (я-есть!) в обезличенном мире.
Так рок-н-ролл становился центральным духовным явлением второй половины ХХ века, трагическим эпосом и летописью души мира времен заката культуры. А поиск Христа стал его заданием и благословлением в лабиринтах этого потерянного времени…
...Итак, после бунта заблудившейся всечеловеческой души (метафизическая правда большевизма) и демонстрации сверхчеловеческой воли (метафизическая правда фашизма), пришла пора последней, отчаянной правды века - манифестации личного духа (метафизика и правда либерализма).
не согласна с финалом статьи, в котором автор мягко подводит к великой роли России в истории рока. Не из-за того, что русский рок менее крут, чем западный, а потому что он всегда оставался лишь русским роком, который не вышел за пределы союзных республик. ("Удивительная страна - Россия! Мы традиционно вступаем в конце истории, когда партия, казалось бы, уже сыграна, как будто для того лишь, что бы вписать в книгу истории ее начала и концы, окрасить трагическую симфонию мира самыми верхними и самыми нижними регистрами и частотами""...Два шага рок-н-ролла были за фаустовским духом Запада. Третий шаг как всегда оставался за Россией…)
Метафизика рока. Танцы на грани…
...если уж отцом рока мы признали творца Заратустры, то матерью его, несомненно, стала Вторая мировая война. Герои и дети Вудстока - это первое-второе послевоенное поколение. Дети тех, кому выпало пережить самое страшное для европейского сознания Нового времени потрясение. Тех, кто видел рождение фашизма из чрева великой европейской культуры и дым печей Освенцима - культурный, цивилизационный, онтологический шок, увенчанный ядерным солнцем Хиросимы…
"Можно ли писать стихи после Освенцима?" - уныло вопрошал Теодор Адорно. "А как после Аушвица можно есть ланч?" - резонно отвечал на это (как уверяет Бродский) американский поэт Марк Стрэнд. Как бы то ни было, послевоенный мир погрузился в безысходное уныние и тоску, а незатейливые песенки про «белое облачко, которое плакало» звучавшие по радио передавали… Что они могли передать? Всю ту же бессмысленность и тоску и… ожидание... Душа мира ждала кого-нибудь…
И дождалась… В Америке, стране голубой мечты, в глубоком чреве ее плавильного котла зародилось нечто еще невиданное, нечто глубинное, как сама земля, нечто замешанное на белой тоске, черном горе и надмирной надежде, горячем африканском пульсе и горестных религиозных гимнах спиричуэлс, словно вздох самой Геи-Земли из глубины раскаленного сердца… Вздох, прорвавшийся сквозь весь мрак и тоску времени, возмутивший их изломами свинга и волнами блюза и соткавшийся, наконец, в ослепительно-белый лик бога. Явился Элвис - воплощенная мечта Земли…
Элвис принес миру освобождение от всей безысходности, в которую погрузили его кайзеры, чемберлены, ленины, гитлеры, сталины, муссолини, рузвельты, трумены, черчилли, расовые, национальные, имперские идеи, мечты о мировом господстве и счастье для всех, моря крови, триумфы воли и силы, сломавшие последнюю волю и исчерпавшие последние силы… Элвис вернул миру мечту, потерянный рай (пускай лишь в грезах, в мечтах) - и мир с благодарностью пал перед ним. Не истерикой и не безумием, но катарсисом и освобождающим из плена времени и условностей воплем мировой души стал рожденный Элвисом рок-н-ролл…
Следующее десятилетие - золотой век рок-н-ролла, солнце новой правды, озарившее мир. Вудсток - его зенит и начало конца, последнее поле великой битвы…
Роскошный декаданс психоделии, арт-рока, харда… Десятилетие, высказавшееся еще классически безупречными «Лестницей в небо» Цеппелинов и «Стенкой» Пинк Флойда. Небо нельзя купить, а стены, которые возводит меж нами земля, нельзя разрушить - вот итог философских осмыслений десятилетия, подводящего еще к одному закольцованному концу «Проекта революции в Нью-Йорке», и еще одному последнему, отчаянному, веселому бунту панка, поколению «Sex pistols», выбрасывающему на свалку всю использованную романтику детей-цветов….
16 августа 77-го умирает король, Элвис… И тень матери-войны настигает, наконец, свое непутевое чадо…
Это время Сида Вишеза из «Большого рок-н-рольного надувательства», разгуливающего под звуки шансона "La anarchie" по Парижу в ядрено-красной майке с жирной, во все пузо свастикой - эдакий бродящий по Европе сюрреалистический призрак эсэсовских бригад, распугивающий ветеранов; и Joy division («радостное» название завороженных смертью отцов готики ничего хорошего не сулило: «сектор развлечений» - так в немецких концлагерях назывался барак, в котором фашисты насиловали молодых евреек); и Death in June («Смерть в июне» - название отсылающее одновременно и к Мисиме, и к знаменитой резне Ночи длинных ножей 1934 года), застигнутых, как апоплексическим ударом, капитуляцией мирового духа отцов апокалиптик-фолка…
Что-то нарастало, что-то сгущалось в воздухе на переломе 80-го года ХХ века: смерть Высоцкого в Москве, Дассена во Франции, Леннона в Англии, смерть Боба Марли… Советские танки в Афганистане, американские заложники в Иране, Ирано-Иракская война, бунт «Солидарности» в Польше… Какая-то новая зловещая тень вставала над миром… Или просто ползла по земле к последней своей могиле…
Просуществовав около трех полувразумительных лет, так и не научившись толком играть, отыграв, тем не менее, десяток концертов и записав полтора альбома, Joy division остались крупнейшим в истории рока явлением, группой не просто великой - величественной и ужасной, как сама смерть… При том, что ничего нарочито ужасного в этой музыке не было. Ни детсадовских страшилок металлистов, ни позы романтиков, ни манерности поздних готов, ни крикливости панков. Простые рубашечки, аккуратные стрижки, сумрак сцены и тихий голос, полный бездонной печали… Одна голая правда, жуткая простота. Музыка, сделанная ни на чем, но пробирающая до мороза по коже… Joy division не заигрывали со мраком, мрак сам пёр наружу… Это была музыка, доносившаяся из самого сердца тьмы, оттуда, где до них, кажется, еще не бывал никто…
18 мая 1980 г., за день до начала первых своих американских гастролей, отправив жену с трехлетней дочкой к родителям, поставив диск Игги Попа "Idiot" и фильм Вернера Херцога "Stroszek", (рассказывающий об отчаявшемся музыканте, который кончает собой ночью в центре аттракционов, включив предварительно всю фальшивую иллюминацию и карусели), Ян, которому не было еще 24 лет, повесился на своей кухне…
Рок-н-ролл умер… Окно в небо превратилось сначала в «двери восприятия», потом из дверей полез инфернальный мрак, и, наконец, двери окончательно захлопнулись...
И как солнце Элвиса освещало золотой век рок-н-ролла, так, своей качающейся тенью, Кёртис накрыл всю последующую его историю. Рок после Joy division - это, в сущности, жизнь после смерти.
...у Кертиса оказались и прямые наследники. Конечно, то были не New order, в который перегруппировались остатки разбитой и навсегда деморализованной гибелью генерала армии Joy division. Но зерно их умерло и вновь ожило в The Cure (лекарство, излечение, или, если прочесть это слово по-французски, попросту кюре - священник). Когда-то они отыграли вместе в одном концерте, а позднее Роберт Смит признался, что смерть Кёртиса стала предупреждением ему самому: «Мне оставалось либо сдаться и покончить с собой, либо попробовать сделать из всего этого музыку». И отшатнувшись от бездны, поглотившей Кёртиса, Смит написал Pornography, «надгробный памятник, величественный и ужасный», как писали, любящие выражаться поэтично, музыкальные критики. Писали не зря. Pornography - самый, наверное, страшный альбом за всю историю рока.
...
Я не думаю, как уважаемый Юрий Тюрин, что рок в ходе таинственной мировой игры был кем-то зловеще задушен. Как-то не по душе мне конспирологические теории, лишающие человека его божественной свободы и превращающие трагедию Истории в банальный детектив.
Не думаю я также, что Вудсток был акцией Минобороны США, Beatles - исключительно детищем “Интеленджес сервис“, а панк - творением «от кутюр» владельца магазина модного платья хитроумного Малькольма Макларена.
Безусловно, зло всегда тут как тут. И дети мира сего мудрее в мире сём сынов света. И всё же зло, - эта не имеющая бытия в мире сущностей тень добра, - нуждается в настоящем, чтобы иметь, паразитируя на нем, свое эфемерное существование.
Независимо от того, кто и как нажился и использовал их впоследствии, тот победный крик свободы, а затем вопль отчаянья, которые судьбе было угодно назвать словом «рок», были все же настоящими...
А за свои грехи каждый отвечает сам. И рок и человек гибнут из-за гибели веры (да и империи, если уж на то пошло - тоже). Рок не то что бы задушили, в нем просто выдохся дух…
...Для тысяч городских сумасшедших, одиноких, отчаявшихся, тогда, в середине 80-х, рок в целом и волшебная музыка The Cure, в частности, стали единственным лекарством и спасением… А тот вечный бой, бой самый святой и правый, бой за то, чтобы сохранить ребенка в себе, который Смит вот уже 30 лет ведет со всем миром, стал и их собственным боем… Никаким социальным протестом там, по большому счету, и не пахло. Социальный протест сопутствовал этой культуре не более, чем сопутствовали ей секс и наркотики. Просто повсеместно разлитое густое фарисейство и ложь вызывали естественное отвращение. А «мне нужен воздух» - было отнюдь не протестом, а лишь условием выживания души.
а вот куски из статьи, которые перевернули во меня многое с головы на ноги
ХХ век (в котором, Бог, как известно, умер), век, похоронивший религию, оказался веком и самых бесчеловечных идеологий. И замечательно, что сами эти идеологии оказались в существе своем лишь квази-религиями, заступившими на место низвергнутых. Можно сказать даже, что они оказались своеобразными восточной и западной формами Христианства без Христа.
Применив любимый ленинский арифметический метод (коммунизм равно советская власть плюс электрофикация всей страны), можно было бы представить следующие, на мой взгляд, безукоризненные формулы метафизической арифметики:
Православие - Христос = Большевизм
Католицизм - Христос = Фашизм
Протестантизм - Христос = Либерализм
...ХХ век стал и веком радикального обезличивания человека. Человека как личность гигантской резинкой стирали коммунизм на Востоке и фашизм на Западе. В руках либерализма резинка оказалась гораздо более мягкой, но, в сущности, делала то же самое, превращая его в придаток, пусть уже не государственной или военной машины, но, отныне - супермаркета.
...
Рок-революция, третья великая революция века, антибуржуазная революция эпохи либерализма, и стала движением этого личного в человеке, ищущего выхода, смысла, оправдания, стала манифестацией человеческой личности, ее бунтом (я-есть!) в обезличенном мире.
Так рок-н-ролл становился центральным духовным явлением второй половины ХХ века, трагическим эпосом и летописью души мира времен заката культуры. А поиск Христа стал его заданием и благословлением в лабиринтах этого потерянного времени…
...Итак, после бунта заблудившейся всечеловеческой души (метафизическая правда большевизма) и демонстрации сверхчеловеческой воли (метафизическая правда фашизма), пришла пора последней, отчаянной правды века - манифестации личного духа (метафизика и правда либерализма).
не согласна с финалом статьи, в котором автор мягко подводит к великой роли России в истории рока. Не из-за того, что русский рок менее крут, чем западный, а потому что он всегда оставался лишь русским роком, который не вышел за пределы союзных республик. ("Удивительная страна - Россия! Мы традиционно вступаем в конце истории, когда партия, казалось бы, уже сыграна, как будто для того лишь, что бы вписать в книгу истории ее начала и концы, окрасить трагическую симфонию мира самыми верхними и самыми нижними регистрами и частотами""...Два шага рок-н-ролла были за фаустовским духом Запада. Третий шаг как всегда оставался за Россией…)