ТАМИЗДАТ ПОЛТОРА ВЕКА НАЗАД: ВЫПУСК № 2
Предыдущий выпуск - тут.
Читая подшивки «Колокола», поражаешься тому, насколько всё-таки происходящее сегодня, в начале XXI столетия, перекликается с событиями, имевшими место в середине века XIX-го! Взять хотя бы действия представителей губернской полиции, которых впору именовать на нынешний манер оборотнями в погонах!
Собственно, сегодня я и предлагаю шановному панству статью, посвящённую беспределу, устроенному казанской полицией. К сожалению, чем закончилось это дело, для меня осталось неизвестным - судя по всему, корреспонденты А.И. Герцена прислали ему информацию задолго до того, как в деле была поставлена точка, но что-то мне подсказывает, что решилось всё, как и всегда в истории России, наказанием невиновных и награждением непричастных.
Итак, слово - Тамиздату (разбивка на абзацы и пунктуация - мои) [«Колокол»: Газета А.И. Герцена и Н.П. Огарёва. Вольная русская типография, 1857 - 1867. Лондон - Женева. Факсимильное издание. Выпуск второй: 1859, Лондон. - М.: Издательство Академии Наук СССР, 1962. - с. 338]:
«КАЗАНСКАЯ ПОЛИЦИЯ НЕ ОТСТАЁТ ОТ МОСКОВСКОЙ.
С 5 на 6 февраля студент медицинского факультета 4-го курса Колпаков был ограблен и чуть не задушен шайкой полицейских служителей, грабивших ночью на улицах ТРЕТЬЕЙ СТОЛИЦЫ, как Казань себя величает. Колпакова сбили с ног, связали ему руки и тащили НА ВЕРЁВКЕ ПО СНЕГУ с Проломной улицы в полицию, где бросили его под арест под предлогом, что нашли на улице мёртво пьяным. У Колпакова было с собой 25 руб. и 3 руб. депоз. бил., мелкие деньги и ланцет, всё это было украдено.
На другой день Колпакова хотели выгнать из части, но он догадался не идти, надобно было доложить полицмейстеру, тот пригласил инспектора студентов и призвал Колпакова. Инспектор предложил МИРОВУЮ - ТАТАРСКУЮ и РУССКУЮ, как нельзя больше, он требовал, чтобы без всякого разбирательства ПЕРЕПОРОТЬ всех полицейских, участвовавших в деле. Полицмейстер (бывший казанский студент) не согласился и Колпакова отправил в клинику, где попечитель велел сделать ему медицинский осмотр всем факультетом.
По счастию, Колпакова лично знали адъютант губернатора и адъютант жандармского генерала. Они тотчас приехали навестить его и рассказали дело губернатору, скрыть его было невозможно.
Полиция назначила к медицинскому осмотру своего врача. Показания факультета и полицейского врача разнились (то же было и в Москве).
Вид на Казанский Кремль, 1890 год.
Вопрос о ушибах Колпакова: следствие ли оно отморожения или побоев, верёвок, пинков и т.п. Большинство решило, что первоначально язвы причинены насилием, но потом, так как Колпакова волокли около получасу по снегу, то могло совершиться отморожение. Метеорологические наблюдения показали, что в ночь, когда произошло побоище, было 9 градусов по Р. (9 градусов по шкале Рёмера, что соответствует +2,9 градуса по шкале Цельсия. - Пан Гридь), а ветер южный. Стало быть, отморозить что-нибудь было трудно, без посторонней помощи; и если уж было бы отморожено что-нибудь, то прежде всего конечности. Но последнего медицинский осмотр не нашёл. Этот глупый спор важен был для полиции, потому что она сбиралась доказать, что Колпакова подняли пьяного и уже отморозившего себе пальцы: медицинское следствие не подтвердило этих надежд.
Точно так же не удалось полицейским доказать, что Колпаков дрался с ними (чем уже они противоречили первому показанию своему, что нашли его пьяного) и во время этой драки сорвал с одного из них медаль. Владелец последней говорит, что Колпаков сорвал медаль в минуту, когда они поравнялись с ним против аптеки Бахмана. Но на вопрос: зачем же вы остановились тут? - Чтобы связать покрепче рыки ему - отвечал полицейский, не подозревавший смысла своего ответа.
Надо было нарядить формальное следствие, и нарядили.
Между тем жандармы донесли о деле по-своему: виновата, мол, и полиция, и студенты буйствуют, и профессора их ВОЗМУЩАЮТ. Известно, что русские жандармы не любят делать ТАЙН из своих донесений; донос их тотчас разнёсся в городе. Тогда профессора явились к попечителю и просили его передать их просьбу министру народного просвещения.
Вот начало попечительского представления:
“Бесчеловечные и противузаконные поступки полиции со студентом Колпаковым, возбудив глубокое негодование в гг. профессорах и студентах университета, вынудили их обратиться ко мне с словесным желанием представить вашему высокопревосходительству их просьбу к вам о ходатайствовании перед лицом государя императора о даровании студентам таких гарантий, которые бы навсегда оградили их от самоуправства со стороны полиции и т.п.”.
Можно одно только заметить, что следовало бы просить таких гарантий для всей России. Ещё Иоанн IV, самый грозный царь, говорил же: ”и вниде в слух благочестивому царю, что многие грады и волости пусты учинились, и наместники и волостели изо многих лет, презрев страх Божий и государевы уставы, много злокозненных дел на них учиниша и не быша им пастыря и учители, но сотворишась гонителя и разорители” - а Екатерина II объявила верховному тайному совету, что многие из властей “как военных от солдата до штаб и до генералитета, а из гражданских от фискал-комиссаров и прочих до воевод - не пастырями, а волками называться могут”.
Иоанн говорил это в 1556, а Екатерина через 220 лет, а казанский университет повторяет их слова в 1859 году. Какой блистательный успех!».
У меня устойчивое ощущение того, что власть в России на генетическом уровне запрограммирована своим бездействием (в лучшем случае) или потаканием чиновным беспредельщикам (а вот это уже стандартный вариант!) доводить банальные проблемы до какого-то запредельного уровня: начинается всё обычно с кражи курицы на базаре, а заканчивается свержением царя и всеобщей резнёй.
P.S. А вы обратили внимание на нетипичный образ студента в приведённой истории? «Четвертак» в кармане, не считая всякой мелочи, да в друзьях - адъютанты губернатора и жандармского генерала…
Читая подшивки «Колокола», поражаешься тому, насколько всё-таки происходящее сегодня, в начале XXI столетия, перекликается с событиями, имевшими место в середине века XIX-го! Взять хотя бы действия представителей губернской полиции, которых впору именовать на нынешний манер оборотнями в погонах!
Собственно, сегодня я и предлагаю шановному панству статью, посвящённую беспределу, устроенному казанской полицией. К сожалению, чем закончилось это дело, для меня осталось неизвестным - судя по всему, корреспонденты А.И. Герцена прислали ему информацию задолго до того, как в деле была поставлена точка, но что-то мне подсказывает, что решилось всё, как и всегда в истории России, наказанием невиновных и награждением непричастных.
Итак, слово - Тамиздату (разбивка на абзацы и пунктуация - мои) [«Колокол»: Газета А.И. Герцена и Н.П. Огарёва. Вольная русская типография, 1857 - 1867. Лондон - Женева. Факсимильное издание. Выпуск второй: 1859, Лондон. - М.: Издательство Академии Наук СССР, 1962. - с. 338]:
«КАЗАНСКАЯ ПОЛИЦИЯ НЕ ОТСТАЁТ ОТ МОСКОВСКОЙ.
С 5 на 6 февраля студент медицинского факультета 4-го курса Колпаков был ограблен и чуть не задушен шайкой полицейских служителей, грабивших ночью на улицах ТРЕТЬЕЙ СТОЛИЦЫ, как Казань себя величает. Колпакова сбили с ног, связали ему руки и тащили НА ВЕРЁВКЕ ПО СНЕГУ с Проломной улицы в полицию, где бросили его под арест под предлогом, что нашли на улице мёртво пьяным. У Колпакова было с собой 25 руб. и 3 руб. депоз. бил., мелкие деньги и ланцет, всё это было украдено.
На другой день Колпакова хотели выгнать из части, но он догадался не идти, надобно было доложить полицмейстеру, тот пригласил инспектора студентов и призвал Колпакова. Инспектор предложил МИРОВУЮ - ТАТАРСКУЮ и РУССКУЮ, как нельзя больше, он требовал, чтобы без всякого разбирательства ПЕРЕПОРОТЬ всех полицейских, участвовавших в деле. Полицмейстер (бывший казанский студент) не согласился и Колпакова отправил в клинику, где попечитель велел сделать ему медицинский осмотр всем факультетом.
По счастию, Колпакова лично знали адъютант губернатора и адъютант жандармского генерала. Они тотчас приехали навестить его и рассказали дело губернатору, скрыть его было невозможно.
Полиция назначила к медицинскому осмотру своего врача. Показания факультета и полицейского врача разнились (то же было и в Москве).
Вид на Казанский Кремль, 1890 год.
Вопрос о ушибах Колпакова: следствие ли оно отморожения или побоев, верёвок, пинков и т.п. Большинство решило, что первоначально язвы причинены насилием, но потом, так как Колпакова волокли около получасу по снегу, то могло совершиться отморожение. Метеорологические наблюдения показали, что в ночь, когда произошло побоище, было 9 градусов по Р. (9 градусов по шкале Рёмера, что соответствует +2,9 градуса по шкале Цельсия. - Пан Гридь), а ветер южный. Стало быть, отморозить что-нибудь было трудно, без посторонней помощи; и если уж было бы отморожено что-нибудь, то прежде всего конечности. Но последнего медицинский осмотр не нашёл. Этот глупый спор важен был для полиции, потому что она сбиралась доказать, что Колпакова подняли пьяного и уже отморозившего себе пальцы: медицинское следствие не подтвердило этих надежд.
Точно так же не удалось полицейским доказать, что Колпаков дрался с ними (чем уже они противоречили первому показанию своему, что нашли его пьяного) и во время этой драки сорвал с одного из них медаль. Владелец последней говорит, что Колпаков сорвал медаль в минуту, когда они поравнялись с ним против аптеки Бахмана. Но на вопрос: зачем же вы остановились тут? - Чтобы связать покрепче рыки ему - отвечал полицейский, не подозревавший смысла своего ответа.
Надо было нарядить формальное следствие, и нарядили.
Между тем жандармы донесли о деле по-своему: виновата, мол, и полиция, и студенты буйствуют, и профессора их ВОЗМУЩАЮТ. Известно, что русские жандармы не любят делать ТАЙН из своих донесений; донос их тотчас разнёсся в городе. Тогда профессора явились к попечителю и просили его передать их просьбу министру народного просвещения.
Вот начало попечительского представления:
“Бесчеловечные и противузаконные поступки полиции со студентом Колпаковым, возбудив глубокое негодование в гг. профессорах и студентах университета, вынудили их обратиться ко мне с словесным желанием представить вашему высокопревосходительству их просьбу к вам о ходатайствовании перед лицом государя императора о даровании студентам таких гарантий, которые бы навсегда оградили их от самоуправства со стороны полиции и т.п.”.
Можно одно только заметить, что следовало бы просить таких гарантий для всей России. Ещё Иоанн IV, самый грозный царь, говорил же: ”и вниде в слух благочестивому царю, что многие грады и волости пусты учинились, и наместники и волостели изо многих лет, презрев страх Божий и государевы уставы, много злокозненных дел на них учиниша и не быша им пастыря и учители, но сотворишась гонителя и разорители” - а Екатерина II объявила верховному тайному совету, что многие из властей “как военных от солдата до штаб и до генералитета, а из гражданских от фискал-комиссаров и прочих до воевод - не пастырями, а волками называться могут”.
Иоанн говорил это в 1556, а Екатерина через 220 лет, а казанский университет повторяет их слова в 1859 году. Какой блистательный успех!».
У меня устойчивое ощущение того, что власть в России на генетическом уровне запрограммирована своим бездействием (в лучшем случае) или потаканием чиновным беспредельщикам (а вот это уже стандартный вариант!) доводить банальные проблемы до какого-то запредельного уровня: начинается всё обычно с кражи курицы на базаре, а заканчивается свержением царя и всеобщей резнёй.
P.S. А вы обратили внимание на нетипичный образ студента в приведённой истории? «Четвертак» в кармане, не считая всякой мелочи, да в друзьях - адъютанты губернатора и жандармского генерала…