Поэзия Великой Отечественной Войны: Варварство
Оригинал взят у igor_golovin в Поэзия Великой Отечественной Войны: Варварство
Муса Джалиль (тат. Муса Җәлил, Musa Cəlil, موسا ﺟﮫليل), настоящее имя Муса Мустафаевич Залилов (тат. Муса Мостафа улы Җәлилев, Musa Mostafa ulı Cəlilev; 15 (2) февраля 1906, деревня Мустафино[1], Оренбургская губерния (ныне Мустафино, Шарлыкский район,Оренбургская область) - 25 августа 1944, Берлин) - татарский советский поэт.
Именно в результате беззаботно-безответственного, потребительского отношения со стороны этнических немцев, которые не смогли вовремя остановить приход А. Гитлера к власти, на планете стало возможным осуществление на территориях, оккупированных нацистами, того варварства которое описал М. Джалиль. Сам он попал в плен раненым в 1942 году в ходе боев и погиб в нацистских застенках потому, что служил Советскому Союзу, защищая будущее человечества от варварства, даже пребывая на службе в татарском легионе Идель-Урал, за что его причисляли к числу изменников до тех пор, пока не была передана на Родину его "Моабитская тетрадь", и не открываль правда о его подлинной деятельности в Сопротивлении в плену.
И лицемерие делать вид, что нет разницы между теми, кто творил варварство, один их множества эпизодов которого описан М. Джалилем, и теми, кто силой оружия стёр с лица Земли государственность, несшую это варварство. Если сомневаетесь, то спросите у Бога сами.
К Вашему вниманию одно из стихотворений, написанных поэтом в 1943 году. Я уверен , оно не оставит никого равнодушным.
Варварство
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных... Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг, -
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной,
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! -
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо...
- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь~-
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
- Не бойся, мальчик мой. Сейчас
вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. -
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой.
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой1
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...
1943
Муса Джалиль (тат. Муса Җәлил, Musa Cəlil, موسا ﺟﮫليل), настоящее имя Муса Мустафаевич Залилов (тат. Муса Мостафа улы Җәлилев, Musa Mostafa ulı Cəlilev; 15 (2) февраля 1906, деревня Мустафино[1], Оренбургская губерния (ныне Мустафино, Шарлыкский район,Оренбургская область) - 25 августа 1944, Берлин) - татарский советский поэт.
Именно в результате беззаботно-безответственного, потребительского отношения со стороны этнических немцев, которые не смогли вовремя остановить приход А. Гитлера к власти, на планете стало возможным осуществление на территориях, оккупированных нацистами, того варварства которое описал М. Джалиль. Сам он попал в плен раненым в 1942 году в ходе боев и погиб в нацистских застенках потому, что служил Советскому Союзу, защищая будущее человечества от варварства, даже пребывая на службе в татарском легионе Идель-Урал, за что его причисляли к числу изменников до тех пор, пока не была передана на Родину его "Моабитская тетрадь", и не открываль правда о его подлинной деятельности в Сопротивлении в плену.
И лицемерие делать вид, что нет разницы между теми, кто творил варварство, один их множества эпизодов которого описан М. Джалилем, и теми, кто силой оружия стёр с лица Земли государственность, несшую это варварство. Если сомневаетесь, то спросите у Бога сами.
К Вашему вниманию одно из стихотворений, написанных поэтом в 1943 году. Я уверен , оно не оставит никого равнодушным.
Варварство
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных... Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг, -
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной,
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! -
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо...
- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь~-
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
- Не бойся, мальчик мой. Сейчас
вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. -
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой.
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой1
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...
1943