Два типа кризисов
Экономисты различают два типа кризисов: Так называемые V-образные и L-образные.
В первом случае (график похож на V), быстрое падение и быстрое же всплытие. Так было в 1998 и 2008 годах.
Во втором случае (график похож на L с очень длинной нижней палочкой) - быстро падаем и очень долго восстанавливаемся (если вообще восстанавливаемся).
В чем причина отличий этих двух типов? В первом случае природа кризиса такова, что само падение создает предпосылки всплытия. Например, в 98-м четырехкратная девальвация рубля практически без изменения внутренних цен сделала нашу продукцию очень привлекательной по ценам на мировом рынке. Поэтому для тех видов продукции, которые в качественном отношении примерно одинаковы во всех странах (например, чугунные чушки или минеральные удобрения), сразу подскочил экспорт, который дал приток валюты, позволил расширить производство этих выгодных видов продукции, создал дополнительные рабочие места и т. д. Одновременно стал почти запретительным экспорт по мировым ценам. Что подтолкнуло развитие бизнесов по производству продукции на внутренний рынок. Еще не полностью амортизированные мощности многих советских предприятий стали загружаться почти до предельных значений. То есть сам кризис и падение цен создали стимулы к выходу из кризиса.
Кризис 2008 года "залили" ликвидностью. Напомним, что этот кризис был связан не с внутрироссийскими причинами, а с проблемами мировой финансовой системы. На выход из кризиса работали действия профессионалов ведущих стран мира. Для нас кратковренненных мер, типа открытия "кудринских кубышек", наряду с "починкой" мировой финансовой системы оказалось достаточно для "всплытия". Хотя уже этот кризис показал, что "нырнули" мы едва ли не глубже всех "виновных" в кризисе стран, а всплывали медленней и не до конца. Это говорило уже о накоплении внутренних проблем в нашей экономике, отсутствии иммунитета на внешние "вирусы". Экономические причины этого широко обсуждались, не буду повторяться.
Сегодняшний кризис, во-первых, стопроцентно доморощенный. Он впервые происходит на фоне отсутствия больших глобальных проблем (они, разумеется, есть, но в таком виде они сущестуют уже давно, никаких принципиальных ухудшений не произошло в последнее время). Во-вторых, нынешний кризис будет типично L-образным. Выходить из него мы будем годами. Причем заявление наших властей о 2017-м годе, как о сроке выхода, совершенно ни на чем не основываются и произносится исключительно по принципу "или ишак, или падишах".
Почему L?
За последние 10-15 лет роста нефтянных цен и огосударствливания ключевый предприятий промышленности экономика перестроилась на:
- обслуживание "нефтянки" (шире - сырьевиков) и их бенефициаров;
- обслуживание госзаказа (который вырос в связи с увеличением бюджетов всех уровней) по сложным схемам "человеческих связей" и откатов-заносов;
- обслуживание других предприятий-монополистов, чаще всго - экспортеров, с контрольным государственным пакетом и назначенным государством же менеждментом (как правило - предельно неэффективным) по тем же сложным схемам;
- увеличение доли торговли за счет необходимости компенсации продукции выбывающих отечественных производителей во все большем масштабе;
- достаточно широкого по численности, но малого по числу видов бизнеса малого предпринимательства. Для этой категории в России давно созданы уникально благоприятные условия существования (упрощенка, вмененка и патенты вкупе с рядом законов, запрещающих "кошмарить" бизнес). Малый бизнес, разумеется, все равно недоволен условиями своего существования, но это происходит лишь от незнания того, в каких налоговых условиях существуют их коллеги в других странах. В отношении малого бизнеса, Россия - офшор.
Вот к этим основным четырем китам и сводилась наша экономика в "тучные" годы. Причем, чем дальше, тем ярче выражалась именно эта четырехсекционная структура. Примитивность экономической структуры, отсутствие сложных и множественных связей в экономической системе губили предпринимательскую активность. Креативность предпринимателей постепенно перешла из области "придумать новую замечательную безнес-идею" в область "найти нужных чиновных людей и правильно выстроить с ним отношения". Собственно рыночное мышление оказалось невостребованным, за исключением отдельных очень частных случаев.
Подобная структура экономики страны обладает двумя важными качествами:
а) предельно возможной в 21 веке примитивностью в части технологий и производственных связей,
б) разомкнутостью, возможностью существования лишь за счет высокой доли внешней торговли, которая позволяет насытить внутренний рынок огромным числом не производимых в России, либо производимых весьма ограниченно товаров: от высокотехнологичных электронных систем до продуктов питания.
Заметим, что бюджет страны в большей своей части формируется за счет сырьевых доходов. Налоги населения и налоги от бизнесов, не связанных с обслуживанием государства или сырьевиков, очень незначительно влияют на доходы бюджета. Это является экономической причиной выстраивания авторитарного режима: люди объективно стали "не нужны" власти.
Надо отметить, что в условиях высокой природной ренты данная система была весьма устойчива (не зависимо от того насколько она соответствует сегодняшнему дню). Почти все субъекты были удовлетворены существующими порядками: предприниматели приняли новые, в чем-то более простые, правила игры и неплохо существовали, социальная защита развивалась не системно, но в количественном отношении весьма не плохо, "государевы люди", включая армию, милицию, суды, прокуратуру и чиновничество получали весьма приличную зарплату и разные другие бенефиты, связанные с должностью. Да, не было социальных лифтов для молодых и талантливых. Но у них всегда был выбор или уехать заграницу, или играть по правилам системы. Самое главное: реальные доходы населения росли, следовательно, большинство так или иначе участвовали в распределении сырьевой ренты. Это была основа социального мира.
Однако, в условиях существенного снижения нефтяных цен, в условиях санкций (иностранных - технологичеких и своих самосанкций - продуктовых), в условиях отсутствия инвестиций и бегства капитала, в условиях предельно высокого уровня изношенности оборудования промышленных предприятий, оставшихся от совтского периода, эта, еще вчера устойчивая модель, терпит стремительный крах. Проблема усугубляется тем, что нет никаких способов остановить это падение в условиях существующей политической системы. Разговоры о импортозамещении совершенно справедливы теоретически (точнее, надо говорить о реиндустриализации и постиндустриализации страны), но абсолютно праздны в условиях отсутствия инвестиций, отсутствия времени (годы) на создание новых бизнесов и целых отраслей и отсутствия предпринимательских стимулов в авторитарной стране с разрушенными институтами.
Все это означает необходимость принципиальной смены экономической модели страны. А это вопрос политический и при существующем режиме не реализуемый. Но даже при смене экономической модели потребуются многие годы для перестройки институтов, завоевания доверия инвесторов, формирования новой бизнес-среды, чтобы только запустить процесс перестройки экономики. Следовательно, и в этом, во многом гипотетическом случае, потребуются многие годы борьбы и страданий для выхода из кризиса.
Именно жесткая необходимость коренной структурной перестройки экономики для выхода из кризиса и понимание инерционности экономических (и политических) процессов не позволяет ожидать "всплытия" в обозримом будущем. Этот процесс займет многие годы (в предположении, что мы вообще начнем движение в нужном направлении).
Вот почему сегодняшний кризис будет беусловно L-образным.
В первом случае (график похож на V), быстрое падение и быстрое же всплытие. Так было в 1998 и 2008 годах.
Во втором случае (график похож на L с очень длинной нижней палочкой) - быстро падаем и очень долго восстанавливаемся (если вообще восстанавливаемся).
В чем причина отличий этих двух типов? В первом случае природа кризиса такова, что само падение создает предпосылки всплытия. Например, в 98-м четырехкратная девальвация рубля практически без изменения внутренних цен сделала нашу продукцию очень привлекательной по ценам на мировом рынке. Поэтому для тех видов продукции, которые в качественном отношении примерно одинаковы во всех странах (например, чугунные чушки или минеральные удобрения), сразу подскочил экспорт, который дал приток валюты, позволил расширить производство этих выгодных видов продукции, создал дополнительные рабочие места и т. д. Одновременно стал почти запретительным экспорт по мировым ценам. Что подтолкнуло развитие бизнесов по производству продукции на внутренний рынок. Еще не полностью амортизированные мощности многих советских предприятий стали загружаться почти до предельных значений. То есть сам кризис и падение цен создали стимулы к выходу из кризиса.
Кризис 2008 года "залили" ликвидностью. Напомним, что этот кризис был связан не с внутрироссийскими причинами, а с проблемами мировой финансовой системы. На выход из кризиса работали действия профессионалов ведущих стран мира. Для нас кратковренненных мер, типа открытия "кудринских кубышек", наряду с "починкой" мировой финансовой системы оказалось достаточно для "всплытия". Хотя уже этот кризис показал, что "нырнули" мы едва ли не глубже всех "виновных" в кризисе стран, а всплывали медленней и не до конца. Это говорило уже о накоплении внутренних проблем в нашей экономике, отсутствии иммунитета на внешние "вирусы". Экономические причины этого широко обсуждались, не буду повторяться.
Сегодняшний кризис, во-первых, стопроцентно доморощенный. Он впервые происходит на фоне отсутствия больших глобальных проблем (они, разумеется, есть, но в таком виде они сущестуют уже давно, никаких принципиальных ухудшений не произошло в последнее время). Во-вторых, нынешний кризис будет типично L-образным. Выходить из него мы будем годами. Причем заявление наших властей о 2017-м годе, как о сроке выхода, совершенно ни на чем не основываются и произносится исключительно по принципу "или ишак, или падишах".
Почему L?
За последние 10-15 лет роста нефтянных цен и огосударствливания ключевый предприятий промышленности экономика перестроилась на:
- обслуживание "нефтянки" (шире - сырьевиков) и их бенефициаров;
- обслуживание госзаказа (который вырос в связи с увеличением бюджетов всех уровней) по сложным схемам "человеческих связей" и откатов-заносов;
- обслуживание других предприятий-монополистов, чаще всго - экспортеров, с контрольным государственным пакетом и назначенным государством же менеждментом (как правило - предельно неэффективным) по тем же сложным схемам;
- увеличение доли торговли за счет необходимости компенсации продукции выбывающих отечественных производителей во все большем масштабе;
- достаточно широкого по численности, но малого по числу видов бизнеса малого предпринимательства. Для этой категории в России давно созданы уникально благоприятные условия существования (упрощенка, вмененка и патенты вкупе с рядом законов, запрещающих "кошмарить" бизнес). Малый бизнес, разумеется, все равно недоволен условиями своего существования, но это происходит лишь от незнания того, в каких налоговых условиях существуют их коллеги в других странах. В отношении малого бизнеса, Россия - офшор.
Вот к этим основным четырем китам и сводилась наша экономика в "тучные" годы. Причем, чем дальше, тем ярче выражалась именно эта четырехсекционная структура. Примитивность экономической структуры, отсутствие сложных и множественных связей в экономической системе губили предпринимательскую активность. Креативность предпринимателей постепенно перешла из области "придумать новую замечательную безнес-идею" в область "найти нужных чиновных людей и правильно выстроить с ним отношения". Собственно рыночное мышление оказалось невостребованным, за исключением отдельных очень частных случаев.
Подобная структура экономики страны обладает двумя важными качествами:
а) предельно возможной в 21 веке примитивностью в части технологий и производственных связей,
б) разомкнутостью, возможностью существования лишь за счет высокой доли внешней торговли, которая позволяет насытить внутренний рынок огромным числом не производимых в России, либо производимых весьма ограниченно товаров: от высокотехнологичных электронных систем до продуктов питания.
Заметим, что бюджет страны в большей своей части формируется за счет сырьевых доходов. Налоги населения и налоги от бизнесов, не связанных с обслуживанием государства или сырьевиков, очень незначительно влияют на доходы бюджета. Это является экономической причиной выстраивания авторитарного режима: люди объективно стали "не нужны" власти.
Надо отметить, что в условиях высокой природной ренты данная система была весьма устойчива (не зависимо от того насколько она соответствует сегодняшнему дню). Почти все субъекты были удовлетворены существующими порядками: предприниматели приняли новые, в чем-то более простые, правила игры и неплохо существовали, социальная защита развивалась не системно, но в количественном отношении весьма не плохо, "государевы люди", включая армию, милицию, суды, прокуратуру и чиновничество получали весьма приличную зарплату и разные другие бенефиты, связанные с должностью. Да, не было социальных лифтов для молодых и талантливых. Но у них всегда был выбор или уехать заграницу, или играть по правилам системы. Самое главное: реальные доходы населения росли, следовательно, большинство так или иначе участвовали в распределении сырьевой ренты. Это была основа социального мира.
Однако, в условиях существенного снижения нефтяных цен, в условиях санкций (иностранных - технологичеких и своих самосанкций - продуктовых), в условиях отсутствия инвестиций и бегства капитала, в условиях предельно высокого уровня изношенности оборудования промышленных предприятий, оставшихся от совтского периода, эта, еще вчера устойчивая модель, терпит стремительный крах. Проблема усугубляется тем, что нет никаких способов остановить это падение в условиях существующей политической системы. Разговоры о импортозамещении совершенно справедливы теоретически (точнее, надо говорить о реиндустриализации и постиндустриализации страны), но абсолютно праздны в условиях отсутствия инвестиций, отсутствия времени (годы) на создание новых бизнесов и целых отраслей и отсутствия предпринимательских стимулов в авторитарной стране с разрушенными институтами.
Все это означает необходимость принципиальной смены экономической модели страны. А это вопрос политический и при существующем режиме не реализуемый. Но даже при смене экономической модели потребуются многие годы для перестройки институтов, завоевания доверия инвесторов, формирования новой бизнес-среды, чтобы только запустить процесс перестройки экономики. Следовательно, и в этом, во многом гипотетическом случае, потребуются многие годы борьбы и страданий для выхода из кризиса.
Именно жесткая необходимость коренной структурной перестройки экономики для выхода из кризиса и понимание инерционности экономических (и политических) процессов не позволяет ожидать "всплытия" в обозримом будущем. Этот процесс займет многие годы (в предположении, что мы вообще начнем движение в нужном направлении).
Вот почему сегодняшний кризис будет беусловно L-образным.