(no subject)
Единственное здание, сохранившееся на Сенной с николаевских времен, наша маленькая желтая гауптвахта славна не только тем, что перед ней пороли молодых крестьянок, но и двухдневной отсидкой Достоевского за какие-то редакторские грехи. А за что конкретно - мне в голову не приходило выяснить. Сегодня наткнулась. Прелестная история, на самом деле. Конечно, не такая, как выволочка Булгарину в III отделении: "Ты что там нахрюкал? Климат царской резиденции бранишь?!" - посетовавшему на петербургские туманы, но тоже хороша.
Федор Михайлович в качестве редактора освещал новостной сюжет: визит в императорский дворец киргизских депутатов. Собственно, весь визит свелся к маленькой трогательной неловкости. Выпалив заученную фразу "Ваше императорское величество!" - депутатский командир забыл слова, оробел и смешался, а когда добродушный Александр II с надеждой спросил: "Вы же говорите по-русски?" - и вовсе пал духом и стал что-то бормотать под нос по-киргизски.
Когда номер вышел, оказалось, что Достоевский злостно нарушил высочайшее повеление, согласно которому "статьи и сочинения, оригинальные и переводные, в коих описываются личные действия или излагаются изустные выражения государя императора и особ императорской фамилии или же приводятся обращенные к ним речи, могут быть печатаемы не иначе, как с разрешения министра императорского двора". Ну и загремел под фанфары.
Кстати! Раз у нас так упрямо пытаются возрождать традиции, пора ждать аналогичное высочайшее повеление. Массу вопросов бы решило заодно.
Федор Михайлович в качестве редактора освещал новостной сюжет: визит в императорский дворец киргизских депутатов. Собственно, весь визит свелся к маленькой трогательной неловкости. Выпалив заученную фразу "Ваше императорское величество!" - депутатский командир забыл слова, оробел и смешался, а когда добродушный Александр II с надеждой спросил: "Вы же говорите по-русски?" - и вовсе пал духом и стал что-то бормотать под нос по-киргизски.
Когда номер вышел, оказалось, что Достоевский злостно нарушил высочайшее повеление, согласно которому "статьи и сочинения, оригинальные и переводные, в коих описываются личные действия или излагаются изустные выражения государя императора и особ императорской фамилии или же приводятся обращенные к ним речи, могут быть печатаемы не иначе, как с разрешения министра императорского двора". Ну и загремел под фанфары.
Кстати! Раз у нас так упрямо пытаются возрождать традиции, пора ждать аналогичное высочайшее повеление. Массу вопросов бы решило заодно.