I, Malcolm
Некоторое время назад какая-то добрая душа выложила в сеть эссе Натана о сериале "Светлячок", которое вошло в сборник эссе 2007 года под редакцией Джейн Эспенсон (известная голливудская телесценаристка, в свое время входила в сценарную команду "Светлячка"; в частности, ей написана серия Shindig ("Вечеринка")). Я его перевела и, хотя и не слишком довольна результатами, но пока, за неимением лучшего (во всяком случае, я в сети пока другого перевода не нашла, хотя, может, кто-то и переводил, не знаю) могу рискнуть предложить его вашему вниманию. Просто хотела бы сразу предупредить тех, кто будет читать его на русском, имейте в виду - cам Натан пишет складно и ладно, так что все корявости (как и возможные неточности) - на совести переводчега. Так что, если есть возможность - читать, конечно, лучше в оригинале.
Оригинальный текст эссе и перевод под катом.
I, Malcolm
Somebody once asked me what it was like to be Malcolm Reynolds. Usually I get, “Why was Firefly cancelled?” and “Is there going to be another season/sequel?” But what was it like? Specifically, to be Mal? I wasn’t quite ready for it. I mean, sure, it was great. Boots. Coat. Gun. Ride horses. Shoot guns. Shoot guns at horses. Stinks like awesome. But what was it like? It was so long ago it pieces together like childhood memories, complete with those moments of clarity that suddenly strike you with, “Oh, yeah! I remember that!” and a lot more moments of, “Really? We did that? Was I drunk?” But like those childhood memories there are images and feelings that are indelible. Getting the job was stressful. I’m convinced the process of auditioning is designed to weed out the weak. Yet somehow, I still got it.
There was the other actor up for the role, of whom I’m a huge fan. There was the fact I had to do the audition four or five times. There was the huge stack of contracts in triplicate to sign, potentially spelling out how I was going to spend the next seven years-or eight months, whatever the case may be. The stakes continue to rise throughout the process. Actors get knocked out of the mix, narrowing the choices. More and more faces show up to watch you pretend to be a spaceman. The offices get bigger and there’s a special room for the audition. Meetings are held afterward while you wait outside. Trying to keep your cool during this traumatic affair is down to the individual, because there isn’t anything that anybody can say to make it any easier. You are on your own. But I wanted this part badly. All the things we love about Mal were staring me in the face. The humour (spelled that way on purpose for Canadians), the questionable morality, the darkness, the anger, the almost imperceptible softness. It was all just out of reach like some toy in a window at Christmas, with Tiny Tim on the cold side, fogging up the glass. Or a brand new crutch or something. A gold crutch. No, a cure. Anyhow, it’s safe to say the part was all I wanted.
So, there I was. Going to get a tour from Joss of the not-yet-finished ship. I met him at the Firefly production office (which weren’t the offices we eventually wound up in) with the show logo on the door (which wasn’t the logo we eventually used). The sound stages were huge, and we had three. The ship was enormous and incomplete. Strange, how it first struck me as so bizarre and unreal, and then later became a home. Know this: I had never been on an hour-long, single-camera show. The entire process, the scope alone was new to me and very impressive. They had built an entirely new world, made up of scraps from the past and future. There were a lot of people who put a lot of work into making the quality of that show what it was. As the show went on, I quickly understood how much I depended on those motivated, creative, hard-working ladies and bastards (typed with love, you bastards). Certainly, I was a small cog in a smooth-running (almost all the time) machine that produced product. Bottled sunshine? White lightning? Liquid gold? Red Kryptonite? Call it what you will, it was great, it had kick, and would probably take ten years off Superman’s life.
The first scene we shot was up on the catwalks in the cargo bay. It was me and Sean. This was it. The ship was ready. The lights were moody and the camera was running. Nobody really knew anybody yet. I knew my lines, but I didn’t have the handle on Mal that I have now. I was about to work with Joss. All the questions I had asked myself-“Will everyone get along? What will they be like to work with? Will I get along with Joss? Will people like it?”-were about to be answered. Then there are the questions you never think to ask that get answered. You learn these things as you go. It wasn’t till “Our Mrs Reynolds” that I knew Mal was a rancher. Yet it wasn’t two days before I knew I could go to the little lunch camper out back and build a sandwich that would embarrass Dagwood. These things come with time. Until you experience them, the best you can do is smooth the gaps between the transitions, or bring lunch from home.
Certainly, there are a lot of technical considerations when acting on camera versus on stage. Three years of working with talented, seasoned professionals on daytime taught me how to ignore, or work with, the distraction of the technical. (Thanks, all of you at OLTL.) Past that, I got to live a self-centered kind of fantasy. As the captain, I got to be the center of my own universe. I got to be closed off, angry, bitter, and enraged. I fought my demons in bars, punished myself in fights I couldn’t win, trying to feel something. In my daily life, I don’t get the opportunity to swing myself onto a horse and feed my murderous energy into the animal for a primal burst of speeding revenge. Yet how many countless hours of my life did I spend daydreaming of heroic exploits? I needed that in my real life. I think maybe we all do, and sadly, few get the chance. When I played Mal, I wasn’t playing me, I was playing me if I had been through what Mal had been through. I don’t think of myself as a hard man, or closed-off, but I know this: Mal and I have a very similar sense of justice. I think comic books gave that to me, along with an over-developed sense of vengeance. I felt Malcolm was crusty, yes, but on the right track. More important than believing Mal was right, was knowing that Mal believes he is right. I remember feeling like I owned the ship. When I was in costume and could find a moment on one of her two sets (lunch was the best time), I’d walk Serenity and just be Mal. I’d take in all her details. Nothing would escape my attention. It was just like the feeling I had for my 1975 Cadillac Eldorado, if the Caddy had somehow saved my life.
I remember Serenity’ s switches, lights, cables, and wires. I would try to fix things that were broken (try). I had a place at the head of the table. Either end, too. Other people could sit there, but it was understood that it was my place. ’Least in my mind. I had a rocker. I’d sit in it and space out in Mal’s head. Very cathartic. The ship had a smell. Dusty garage and bitter metal, like a penny. As for what she tasted like, you’d have to ask Richard Brooks. The cast … I can’t say enough. The rest of the cast played a huge role in how I played Mal. By virtue of my role, I got to work with everyone. Sometimes all together, but mostly just one or a few at a time. What satisfied, and impressed, me most was the process of discovery. Putting a scene together with actors who could find the real life, the moments that define characters and the relationships that live between the lines. I didn’t just watch; I was living it. Right there. Though for only moments at a time, I could be Mal. I couldn’t help it. You’ve got everyone dressed up, in the cargo bay, looking at, talking to, and treating me like I’m the captain. There were strange moments, weird suspended seconds when I bought it all. If you have ever watched an episode and felt a connection with a character, felt he was speaking to you, or for a moment were somehow transported and felt you were on the ship listening to the conversation beside you-that’s the feeling. Those instants that take you away, pull you in.
I WAS THERE. I lived those moments. I got my ass saved by Zoe so many times. I mooned over Inara. I hit Jayne with a wrench. There were moments I could believe it. You’d have believed it, too, thanks to Joss. Looking at Kaylee, I could tell what kind of man Mal was. Speaking to Zoe, I could tell what kind of leader Mal was. Arguing with Wash and Jayne, I knew the limits of Mal’s patience. They made me Mal. Looking back, I know now that everyone in the cast was, in essence, his or her character. What makes Jayne so Jayne, is that Adam is a Jayne. Jewel is a free spirit who was cast as a free spirit. Alan is a clever smart ass who questions authority. Ron once gave me the shirt off his back (true story-still a favorite of mine), Gina is alluring and powerful, Morena is elegant, Summer is grace, Sean owes me money. Off camera, I was able to spend my days with these people, and on camera, with their characters. I got to have them as friends twice. And I have been accused of being the leader when we were just hanging around. I’ve thought long and hard about this, because I feel it makes me sound pretty cool, but I want to be accurate. It is true that occasions arose when we wanted to spend some time together as a family - both cast and crew - be it a lunch date or a more serious shindig over the weekend. Sometimes I would watch as folks tried to agree on a time and a place, maybe an activity. As it can sometimes be when trying to organize ten or more people, it would get a little complicated, or no decision would be made at all. I remember taking the helm a little bit as far as saying, “We’re going to this restaurant at this time.” Or, “My house, Saturday.” But that was the extent of it, really. So, it wasn’t so much that the captain-y thing rolled over into my real life. More so, I simply had the desire to be with these people outside of work. I just wanted to continue connecting. I just wanted to be with my friends. I wanted them around me. I wanted to be around them. You’ve seen them. Can you blame me?
So, we’ve established it was great for me. The whole thing, heartbreak included. Super duper, really. (Realizing now I haven’t the words to adequately describe the experience in a sentence, so: super duper.) I’ve also seen how the show has affected others. At unexpected times and strange places people reach out to me. They speak of Firefly with reverence, as a dear departed friend we had in common who did so much for them and died far too young. More than any other work I’ve done, I’ve seen that people are touched by Firefly. There is something in those characters that people identify with. I see it in people’s faces when they try to convey to me why or how it hit home for them. A specific episode, a moment, or a line that was particularly truthsome to them. Others have trouble putting their finger on it, but I see in their eyes a little Firefly burning. I understand, my friend. You ask me? It’s family. A group of people who, though flawed, would cross through hell for each other. For you. You’re feeling what I was feeling. I understand. I was the captain. It was only a short time, but Firefly changed me. It changed my whole life. Rotten it’s over? Sure. Regrets? No. No way. What happened, happened. Anything bitter made everything else all the sweeter. I fought the good fight. I was a part of something that resonated with people, and still does. I made lifelong friends who have improved the quality of my life. So, what was it like to be Mal? I don’t know… . I guess, imagine wanting, all your life, to be able to fly. Daydreaming about it, fantasizing about it. Imagine that flying was all you ever wanted. Then, for a few months, somebody gave you wings… . Ooo. That’s good. I’m going to write that down.
Nathan Fillion has permission to participate in your book, and is allowed to go on any field trips that may be included with promoting it. We are so happy that his university education was not for naught. He has had so much fun with that show and we can’t believe how it just keeps popping up again and again! Let us know if there is anything else you need, and please make sure Nathan eats the apple we put in his lunch and don’t let him lose his mittens. - COOKIE FILLION
Espenson, Jane. Serenity Found : More Unauthorized Essays on Joss Whedon’s Firefly Universe.
Dallas, TX, USA: BenBella Books, 2007. p 59.
Copyright © 2007. BenBella Books. All rights reserved.
Я, Малкольм.
Однажды кто-то спросил меня, каково это было - быть Малкольмом Рейнольдсом. Обычно меня спрашивают: «Почему закрыли «Светлячок?» или «Будет ли еще один сезон/продолжение?» Но - каково это было? И, в особенности, каково было быть Мэлом? Я не был по-настоящему готов к этому вопросу. Ну, то есть, конечно, это было здорово. Сапоги. Куртка. Пистолет. Скакать на лошадях. Стрелять из пистолета. Стрелять из пистолета, скача на лошадях. Звучит потрясающе. Но на что это было похоже?.. Это было так давно, что отдельные обрывки складываются в общую картину, словно воспоминания детства, состоящие как из моментов ясности, которые внезапно поражают тебя осознанием: «Ах, да! Я это помню!», так и из куда более многочисленных моментов «Что, правда?.. Мы это делали? А я что, был пьян?..» Но так же, как и в детских воспоминаниях, остались образы и чувства, которые неизгладимы. Слушания на роль были сплошным стрессом. Я вообще убежден в том, что процесс актерских проб и прослушиваний направлен на то, чтобы отсеивать слабых. И тем не менее, каким-то образом я её все-таки получил.
На эту роль пробовался также и другой актер, чьим горячим поклонником я являюсь. Помню то, что мне пришлось проходить прослушивание четыре или пять раз. Помню огромную пачку контрактов, которую нужно было подписать в трех экземплярах, и которые потенциально регламентировали, как мне предстояло провести последующие семь лет - или восемь месяцев, в зависимости от исхода дела. Ставки в процессе продолжали повышаться. Всё больше актеров отсеивали, сужая выбор. Все больше лиц появлялось посмотреть, как ты пытаешься быть космическим героем. Офисы становились всё просторнее; и вот уже тебя приглашали в специальную комнату для прослушиваний. После них устраивались совещания, пока ты ждал за закрытыми дверями. Как пытаться сохранить хладнокровие во время этого травмирующего опыта, каждый решает сам, поскольку никто тут не может сказать ничего такого, что хоть как-то облегчило бы тебе его прохождение. Ты предоставлен сам себе. Но я очень хотел получить эту роль. Всё то, что мы так любим в Мэле, смотрело мне прямо в лицо. И юмор (я специально написал его “humour”, через u, для канадцев), и сомнительная мораль, и мрачность, и гнев, и почти неуловимая мягкость. Всё это было и рядом, и за пределами досягаемости, словно игрушка в рождественской витрине, с Крошкой Тимом, стоящим снаружи, на морозе, и затуманивающим дыханием стекло. Или какой-нибудь новехонький костыль, или что-нибудь в этом роде. Золотой костыль. Нет, исцеление. Так или иначе, можно смело сказать, что всё, чего я тогда хотел - получить эту роль.
И вот я через это прошел. И теперь собирался на экскурсию, которую Джосс должен был провести по еще недостроенному кораблю. Я встретился с ним в производственном отделе «Светлячка» (который был не тем помещением, которым мы обзавелись впоследствии), с логотипом сериала на двери (который тоже не был тем логотипом, который мы использовали впоследствии). Съемочные павильоны были огромными, и у нас их было три. Корабль был гигантским и недостроенным. Странно, что он в первый раз поразил меня тем, что казался таким диковинным и нереальным, а затем, позже, стал домом. Учтите еще вот что: я до этого никогда не работал в 60-минутном сериале, снимающемся одной камерой. И весь этот процесс, одни масштабы его, были мне в новинку и очень впечатляли. Они построили целый новый мир, созданный из обрывков прошлого и будущего. Очень много людей вложило огромный труд в то качество, которое сделало этот сериал тем, чем он стал. И когда начались съемки, я очень быстро стал понимать, насколько сильно завишу от этих увлеченных, творческих и трудолюбивых леди и сукиных детей (я пишу это с любовью к вам, сукины вы дети). И, разумеется, я был всего лишь крошечной шестеренкой в хорошо отлаженном (почти все это время) механизме, производившем продукт. Солнечный свет в бутылках? Белые молнии? Жидкое золото? Красный криптонит? Называйте как хотите, но он был великолепен, в нем был драйв, потенциал, и он, возможно, стоил бы десяти лет жизни Супермену.
Первой сценой, которую мы отсняли, была сцена на мостике в грузовом отсеке. В ней участвовали я и Шон. И, собственно, и всё. Корабль был готов. Свет приглушили, и камера начала работать. Никто никого еще толком не знал. Я выучил свой текст, но я пока еще не ухватил суть Мэла так, как знаю её сейчас. Мне предстояло работать с Джоссом. И на все те вопросы, которые я задавал себе тогда - «Как мы все поладим? Каково будет с ними работать? Найду ли я общий язык с Джоссом? Понравится ли сериал зрителям?» - еще только предстояло получить ответы. Ну и потом были еще и ответы на те вопросы, которые ты даже и не сообразил бы задать. Те вещи, которые узнаешь в процессе. До съемок серии «Наша миссис Рейнольдс» я и не подозревал, что Мэл работал на ранчо. И в то же время не прошло и двух дней, как я узнал, что могу пойти в фургон для ланча и соорудить себе там сэндвич, который даст фору гигантскому «Дэгвуду». Такие вещи просто узнаешь со временем. А до тех пор лучшее, что ты можешь сделать, это как-то сгладить пробелы между этими переходами, или приносить с собой ланч из дома.
Ну и, конечно, есть еще множество чисто технических моментов, которые нужно принимать во внимание, когда играешь на камеру, а не на сцене. Три года работы с талантливыми и маститыми профессионалами в дневном сериале научили меня, как не обращать внимание на отвлекающие технические моменты, или же, наоборот, играть, принимая их во внимание (спасибо вам всем, коллектив One Life to Live!) А сверх этого мне приходилось проживать некую сосредоточенную на себе фантазию. Как капитан я должен был стать центром моей собственной вселенной. Я должен был стать закрытым, сердитым, горько разочарованным, яростным. Я боролся со своими демонами в барах, наказывая себя в битвах, которые не мог выиграть, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь. В моей обычной жизни у меня нет возможности вскочить на коня и вдохнуть кровожадную энергию в стремительное животное в первобытном порыве к отмщению на полном скаку. И в то же время - сколько бессчетных часов моей жизни я провел в мечтаниях о героических подвигах?.. В моей реальной жизни я ощущал в них потребность. Думаю, мы все ее ощущаем, но, к сожалению, этот шанс выпадает немногим. Когда я играл Мэла, я не играл себя; но я играл себя, каким я стал бы, если бы мне довелось пройти через всё, что прошел Мэл. Я не считаю себя жестким человеком или закрытым, но я знаю одно: у нас с Мэлом очень похожее чувство справедливости. Мне думается, я усвоил его из книжек-комиксов, наряду с обостренным чувством воздаяния. Я ощущал, что Мэл очень жесткий и резкий, да, но что в то же время за ним - правда. Но важнее было даже не верить в то, что Мэл прав, сколько знать, что сам Мэл верит в то, что он прав. Я помню ощущение, что этот корабль принадлежит мне. Когда я был в костюме Мэла и мог выкроить свободную минуту, находясь на одной из двух площадок «Серенити» (обычно лучшим временем был обеденный перерыв), я ходил по ней и просто «был Мэлом». Я впитывал в себя все её детали. Ничто не ускользало от моего внимания. Это чувство было сродни тому, какое я испытывал бы к своему Кадиллаку «Эльдорадо» 1975 года выпуска, если бы мой Кадди каким-то образом спас мне жизнь.
Я помню все выключатели «Серенити», её ламочки, кабели и провода. Я пытался починить какие-то её детали, которые были сломаны (пытался). У меня было место во главе стола. И на другом его конце тоже. Другие члены экипажа тоже могли сидеть там, но существовало понимание, что это мое место. По крайней мере, у меня в голове. У меня было кресло-качалка. Я любил сидеть в нем и мысленно путешествовать у Мэла в голове. Это было очень похоже на катарсис. У корабля был запах. Запах пыльного гаража и горьковатого металла, как у пенни. А каков он был на вкус, лучше спросить у Ричарда Брукса.
Актерский ансамбль… У меня просто нет слов, которые могли бы отдать им должное. Остальная часть актерского состава сыграла огромную роль в том, как я сыграл Мэла. Преимущество моей роли предоставляло мне возможность поработать со всеми. Иногда мы работали все вместе, но чаще всего я был одновременно с кем-то вдвоем или в небольшой группе. И что приносило мне больше всего удовлетворения и больше всего впечатляло, так это сам процесс этого исследования. Создавать сцену совместно с актерами, которые могли вдохнуть в своих героев настоящую жизнь, нащупать те самые моменты, которые определяли их персонажей, и те отношения, которые жили между строками. И я не просто смотрел; я это проживал. Прямо там. На какие-то краткие моменты я действительно становился Мэлом. Я просто не мог ничего с собой поделать. Вот они все, одетые в костюмы, собирались в грузовом отсеке, и смотрели на меня, разговаривали со мной и обращались со мной так, словно я был их капитаном. И тогда возникали такие странные мгновения, такие необъяснимые подвешенные секунды, в которые я принимал это все за чистую монету. Если вы когда-либо, смотря ту или иную серию, ощущали свою связь с персонажем, чувствовали, что он говорит с вами, или на какой-то миг каким-то образом переносились туда и ощущали, что вы на корабле и слушаете этот разговор прямо рядом с собой - тогда вам знакомо это чувство. Эти мгновения, которые уносят вас туда, затягивают с собой.
Я БЫЛ ТАМ. Я переживал эти мгновения. Зои много раз спасала мою задницу. Я грезил об Инаре. Я ударил Джейна гаечным ключом. Бывали моменты, когда я действительно мог в это поверить. И вы тоже на моем месте поверили бы, благодаря Джоссу. Глядя на Кейли, я понимал, каким человеком был Мэл. Разговаривая с Зои, я понимал, какого рода лидером был Мэл. Споря с Уошем или с Джейном, я понимал границы Мэлова терпения. Они все делали меня Мэлом. Оглядываясь назад, сейчас я понимаю, что каждый из актеров и был, по сути, своим персонажем. То, что делает Джейна таким Джейном, так это то, что Адам и есть Джейн. Джуэл - вольный дух, которого и взяли сыграть вольный дух. Алан - способный умник, ставящий под сомнение авторитеты. Рон как-то дал мне рубашку со своего плеча (правдивая история - она у меня до сих пор одна из самых любимых). Джина сильна и притягательна, Морена элегантна, Саммер грациозна, Шон должен мне денег… Вне камеры я проводил мои дни с этими людьми, а в камере - с их персонажами. То есть, они были моими друзьями дважды. И меня обвиняли в том, что я лидер, когда мы просто проводили время вместе. Я об этом долго и много думал, потому что чувствую, что это звучит довольно круто, но я хотел бы внести по этому поводу ясность. Это правда, что периодически возникали ситуации, когда мы собирались провести время все вместе, одной семьей - и актеры, и остальная часть съемочной группы, - скажем, пообедать вместе или организовать какую-нибудь более основательную вечеринку на выходных. И иногда я наблюдал, как народ пытается согласовать между собой время или место, или то, чем мы будем заниматься. И как это иногда бывает, когда десять или более человек пытаются организоваться, по ходу могут возникать какие-то сложности, и подчас общее решение принимается с трудом, или не принимается вовсе. И я помню, что в такие моменты, можно сказать, слегка брал бразды правления в свои руки - в том плане, что говорил, к примеру: «Мы идем во столько-то в такой-то ресторан». Или: «Встречаемся в субботу у меня дома». Но этим все и ограничивалось, правда. Так что эта «капитанская» жилка не слишком перетекла в мою реальную жизнь. У меня всего лишь было желание находиться с этими людьми и вне работы. Мне хотелось продолжать с ними общаться. Я просто хотел проводить время с моими друзьями. Хотел, чтобы они были рядом со мной. Хотел, чтобы я был рядом с ними. Вы же их видели. Разве вы можете меня за это винить?
Итак, мы выяснили, что для меня это было замечательно. Весь этот опыт, включая и несчастье закрытия. Просто супер-пупер, на самом деле. (Обнаружив сейчас, что у меня нет слов, чтобы адекватно описать все пережитое в связном предложении, выражусь именно так: супер-пупер.) И я также видел, как этот сериал повлиял на других. В самые неожиданные моменты и в самых странных местах ко мне подходят люди. Они говорят о «Светлячке» с благоговением, словно о дорогом ушедшем друге, нашем общем друге, который столько для них сделал и умер таким молодым. Я вижу, что «Светлячок» трогает людей больше, чем любая другая моя работа. Есть в этих персонажах нечто такое, с чем люди могут себя отождествить. Я вижу это на лицах людей, когда они пытаются объяснить мне, как или почему этот сериал их затронул. Как какая-то конкретная серия, или сцена, или реплика показалась им особенно правдивой. Другие затрудняются точно определить, что именно, но я вижу, как в их глазах загораются маленькие светлячки. Я понимаю тебя, друг мой. И, если хочешь знать мое мнение? Это семья. Группа людей, которые, хоть и полны недостатков, но готовы пройти друг ради друга через ад. И ради тебя. Ты чувствуешь то, что чувствовал я. Я понимаю тебя. Я был капитаном. И пусть это было очень недолго, но «Светлячок» изменил меня. Он изменил всю мою жизнь.
Неприятно ли мне, что это закончилось? Разумеется. Но сожалею ли я? Нет. Ни в коем случае. То, что случилось, случилось. Любая горечь делает всё остальное только слаще. Я сражался в славной битве. Я был частью того, что нашло отклик у многих людей, и до сих пор находит. Я завёл себе друзей на всю жизнь, которые значительно улучшили её качество. Так что, каково это было - быть Мэлом? Ну, я не знаю… Наверное, так: представьте, что вы всю свою жизнь страстно желали уметь летать. Мечтали об этом, фантазировали. Представьте себе, что способность летать - это всё, чего вы когда-либо хотели. А потом, всего на несколько месяцев, кто-то подарил вам крылья… О-о-о. Да, это хорошее сравнение. Я его, пожалуй, запишу.
Мы разрешаем Натану Филлиону принять участие в вашей книге, а также в любых культпоходах, которыми может сопровождаться ее продвижение. Мы так счастливы, что его университетское образование все же на что-то, да пригодилось. Он получил такое удовольствие, снимаясь в этом сериале, и нам до сих пор не верится, что про него все продолжают вспоминать, снова и снова! Дайте знать, если вам понадобится что-нибудь еще, и, пожалуйста, удостоверьтесь в том, что Натан скушает яблочко, которое мы положили в его пакет с ланчем, и проследите, чтобы он не потерял свои варежки. - Куки Филлион.
Эспенсон, Джейн. Обретенная «Безмятежность»: Сборник несанкционированных эссе о вселенной Джосса Уидона «Светлячок». Даллас, США, 2007. стр. 59.
