клклкл
Вчера придумал:
Хватит мне писать байду,
Вместо этого пойду
Слушать Власика с Айду!
И пошел. И не только их слушать, а еще Амирова, Бушуева, Павлову и Шумилова. В общем, концерт "Маленькая коллекция колоколов и колокольчиков" в Школе драматического искусства - произведения совершенно разных эпох и стран, посвященные колоколам и колокольному звону, но исполненные не на колоколах. Впрочем, в двух случаях небольшой отход от этого принципа имел место: Митя Власик в "Хоре наковален" Лэнга (жаль, что он сыграл только "громкий" вариант) использовал пластинчатые колокола, и еще в один пластинчатый колокол, висевший за сценой, ударял Ваня Бушуев в начале арии Валли из одноименной оперы Каталани (в программу она была включена, потому что о колоколах упоминается в тексте).
Как всегда у Пети Айду, помимо собственно исполнения, ценнейшим и важнейшим является организация музыкального пространства, экстрамузыкальные детали (свет, обработка звука), и концерт мыслится как цельное произведение, поэтому между произведениями никто не кланяется, а иногда один номер фактически наслаивается на другой. Начался концерт с того, что Айду, как будто не обращая никакого внимания на публику, прошелся по сцене, приблизился к клавесину, тронул клавишу и вот так стоя сыграл "Колокола" Берда. Затем Власик с Бушуевым унесли клавесин, а Петя переместился за один из двух роялей без крышки, стоявших в центре зала - черный. На нем он сыграл "Звоны" Мусоргского-Худолея, после чего на сцену ворвался Федя Амиров в черном (Айду был в белом), сел за белый рояль, и они вдвоем исполнили "Светлый праздник" Рахманинова (тут оба произведения с первого концерта с этой программой). Потом Амиров так же стремительно убежал, а Петя пересел за рояль XIX века, стоявший с левого краю (у этого рояля, кажется, некоторые струны звенели), и сыграл сначала ноктюрн "Монастырские колокола" Лефебюра-Вели, а затем "Колокольчик" Паганини-Листа (в первом случае дефис разделяет две части одной фамилии, в отличие от второго случая). На последнем проведении "Колокольчика" Амиров, на этот раз уже в красном, появился на сцене, по-клонуски приплясывая, и еще до того, как отзвучали последние аккорды, начал играть на черном рояле результат рефлексии третьего уровня - тот же "Колокольчик", уже Паганини-Листа-Амлена, далеко выбрасывая руки и время от времени бросая в публику зловещие взгляды. (Вот тут оба уровня рефлексии с первого концерта.) В конце первого отделения черным роялем вновь завладел Айду, который сначала, надев белые перчатки, деловито стал его подготавливать, в результате чего одна струна стала стучать, а еще несколько - звякать вполне по-колокольному. Подошедший Бушуев время от времени поправлял на струнах лист бумаги. Все это делалось для "Ярила" Корндорфа - сложного и длинного произведения, имитирующего вроде как не только колокольный звон, но и пение птиц, а в конце его живое исполнение накладывалось на запись. (Честно говоря, в какой-то момент возникло ощущение, что сейчас с потолка на канате спустится Амиров в зеленом. Когда ближе к концу произведения кто-то в зале сзади открыл дверь и начал ходить, я предположил, что это как раз Амиров. Кто-то еще начал кашлять, кто-то шлепать губами, мобильный заиграл, это все досадно, конечно.)
Второе отделение началось с "Деревенских колоколов" Валле, которые Айду сыграл на лютне, причем заиграл еще за кулисами, вышел, сел у фисгармонии и в конце концов, играя, ушел обратно. Забавно было в таком варианте услышать произведение, в исполнении которого участвовал сам (играл в старом "Мадригале" на все тех же пластинчатых колоколах; не знал, кстати, что колокола Валле именно деревенские). Затем были сыграны "Колокола" "Вежливого отказа", причем от группы остался один Шумилов на своем карманном контрабасе, на черном рояле играл Амиров (в красном), на гитаре - Айду, а на барабанах - Власик (Митя в роли Митина; кстати, он решил играть щетками, отчего все сразу по-другому зазвучало). В рамках этой программы музыка "Отказа" оказалась, весьма условно говоря, введена в академический концертный репертуар. Слушая "Колокола", я вспомнил, что у Бифхарта есть инструментальное произведение "Evening Bell". После этого Айду на черном рояле исполнил "Виселицу" Равеля, затем Власик сыграл "Хор наковален", а Бушуев - "Легкие ветерки вдалеке" Шаррино, сложнейшее произведение для флейты, все на тончайших дуновениях и пении нот наподобие стеклянной гармоники. К сожалению, немало народу в зале неадекватно это воспринимал, кто-то откровенно хихикал. Потом Амиров в черном на черном рояле исполнил подряд "Колокола печали и слезы прощания" Мессиана и жесткий ответ ученика - "Колокола прощания и улыбку" Мюрая. За этим последовала ария Валли ("Что ж - пойду отсюда далеко"): пела Наталья Павлова (прекрасно и артистично, причем разыгрывала как сцену из спектакля, выйдя на сцену уже во время исполнения, надевая клобук, и последние строки она пела уже уходя со сцены), Амиров играл на старом рояле, Айду на фисгармонии, а Бушуев после колокола - на старинном траверсе. После этого Айду на старом рояле сыграл "Вечерние колокола" Листа, затем для исполнения его же "Карильона" присоединился Амиров на фисгармонии и, наконец, Айду за белым роялем и Амиров за черным исполнили "Звон" Маркелова, в котором опять-таки использовалась запись.
Побольше бы таких концертов - без лишних слов, без филармонической затхлости, с постановочным элементом, с внутренней идеей.
Хватит мне писать байду,
Вместо этого пойду
Слушать Власика с Айду!
И пошел. И не только их слушать, а еще Амирова, Бушуева, Павлову и Шумилова. В общем, концерт "Маленькая коллекция колоколов и колокольчиков" в Школе драматического искусства - произведения совершенно разных эпох и стран, посвященные колоколам и колокольному звону, но исполненные не на колоколах. Впрочем, в двух случаях небольшой отход от этого принципа имел место: Митя Власик в "Хоре наковален" Лэнга (жаль, что он сыграл только "громкий" вариант) использовал пластинчатые колокола, и еще в один пластинчатый колокол, висевший за сценой, ударял Ваня Бушуев в начале арии Валли из одноименной оперы Каталани (в программу она была включена, потому что о колоколах упоминается в тексте).
Как всегда у Пети Айду, помимо собственно исполнения, ценнейшим и важнейшим является организация музыкального пространства, экстрамузыкальные детали (свет, обработка звука), и концерт мыслится как цельное произведение, поэтому между произведениями никто не кланяется, а иногда один номер фактически наслаивается на другой. Начался концерт с того, что Айду, как будто не обращая никакого внимания на публику, прошелся по сцене, приблизился к клавесину, тронул клавишу и вот так стоя сыграл "Колокола" Берда. Затем Власик с Бушуевым унесли клавесин, а Петя переместился за один из двух роялей без крышки, стоявших в центре зала - черный. На нем он сыграл "Звоны" Мусоргского-Худолея, после чего на сцену ворвался Федя Амиров в черном (Айду был в белом), сел за белый рояль, и они вдвоем исполнили "Светлый праздник" Рахманинова (тут оба произведения с первого концерта с этой программой). Потом Амиров так же стремительно убежал, а Петя пересел за рояль XIX века, стоявший с левого краю (у этого рояля, кажется, некоторые струны звенели), и сыграл сначала ноктюрн "Монастырские колокола" Лефебюра-Вели, а затем "Колокольчик" Паганини-Листа (в первом случае дефис разделяет две части одной фамилии, в отличие от второго случая). На последнем проведении "Колокольчика" Амиров, на этот раз уже в красном, появился на сцене, по-клонуски приплясывая, и еще до того, как отзвучали последние аккорды, начал играть на черном рояле результат рефлексии третьего уровня - тот же "Колокольчик", уже Паганини-Листа-Амлена, далеко выбрасывая руки и время от времени бросая в публику зловещие взгляды. (Вот тут оба уровня рефлексии с первого концерта.) В конце первого отделения черным роялем вновь завладел Айду, который сначала, надев белые перчатки, деловито стал его подготавливать, в результате чего одна струна стала стучать, а еще несколько - звякать вполне по-колокольному. Подошедший Бушуев время от времени поправлял на струнах лист бумаги. Все это делалось для "Ярила" Корндорфа - сложного и длинного произведения, имитирующего вроде как не только колокольный звон, но и пение птиц, а в конце его живое исполнение накладывалось на запись. (Честно говоря, в какой-то момент возникло ощущение, что сейчас с потолка на канате спустится Амиров в зеленом. Когда ближе к концу произведения кто-то в зале сзади открыл дверь и начал ходить, я предположил, что это как раз Амиров. Кто-то еще начал кашлять, кто-то шлепать губами, мобильный заиграл, это все досадно, конечно.)
Второе отделение началось с "Деревенских колоколов" Валле, которые Айду сыграл на лютне, причем заиграл еще за кулисами, вышел, сел у фисгармонии и в конце концов, играя, ушел обратно. Забавно было в таком варианте услышать произведение, в исполнении которого участвовал сам (играл в старом "Мадригале" на все тех же пластинчатых колоколах; не знал, кстати, что колокола Валле именно деревенские). Затем были сыграны "Колокола" "Вежливого отказа", причем от группы остался один Шумилов на своем карманном контрабасе, на черном рояле играл Амиров (в красном), на гитаре - Айду, а на барабанах - Власик (Митя в роли Митина; кстати, он решил играть щетками, отчего все сразу по-другому зазвучало). В рамках этой программы музыка "Отказа" оказалась, весьма условно говоря, введена в академический концертный репертуар. Слушая "Колокола", я вспомнил, что у Бифхарта есть инструментальное произведение "Evening Bell". После этого Айду на черном рояле исполнил "Виселицу" Равеля, затем Власик сыграл "Хор наковален", а Бушуев - "Легкие ветерки вдалеке" Шаррино, сложнейшее произведение для флейты, все на тончайших дуновениях и пении нот наподобие стеклянной гармоники. К сожалению, немало народу в зале неадекватно это воспринимал, кто-то откровенно хихикал. Потом Амиров в черном на черном рояле исполнил подряд "Колокола печали и слезы прощания" Мессиана и жесткий ответ ученика - "Колокола прощания и улыбку" Мюрая. За этим последовала ария Валли ("Что ж - пойду отсюда далеко"): пела Наталья Павлова (прекрасно и артистично, причем разыгрывала как сцену из спектакля, выйдя на сцену уже во время исполнения, надевая клобук, и последние строки она пела уже уходя со сцены), Амиров играл на старом рояле, Айду на фисгармонии, а Бушуев после колокола - на старинном траверсе. После этого Айду на старом рояле сыграл "Вечерние колокола" Листа, затем для исполнения его же "Карильона" присоединился Амиров на фисгармонии и, наконец, Айду за белым роялем и Амиров за черным исполнили "Звон" Маркелова, в котором опять-таки использовалась запись.
Побольше бы таких концертов - без лишних слов, без филармонической затхлости, с постановочным элементом, с внутренней идеей.