Приключения сувенирных литографий, или редкое издание из коллекции А.П. Бахрушина
Сегодня мы хотим представить вам ещё одно необыкновенное издание из фондов ГПИБ. В процессе подготовки выставки, основанной на книгах из коллекции А.П. Бахрушина, в каталоге иностранных книг его библиотеки, мы обнаружили такую запись:
«Bal francais, 27 dec. 1883. Avec les dessins de F. Schehtel» («Французский бал 27 декабря 1883 г. С рисунками Ф. Шехтеля»).
Имя Федора Осиповича Шехтеля (1859-1926) неразрывно связано с Москвой конца XIX - начала ХХ века. У москвоведов даже существует определение «шехтелевская Москва»: так сейчас оценивают его роль в формировании облика столицы. Особняки и загородные усадьбы, выставочные павильоны и вокзалы, театры и банки - талант Шехтеля был многогранен, а работоспособность поражала: в 1901 году, когда он, для получения звания академика, подавал «список работ» в Академию художеств, там перечислено 45 работ, причём упомянуты лишь наиболее крупные.
А вот небольшая книжка с литографиями из коллекции А.П. Бахрушина возвращает нас к началу творческой деятельности Федора Осиповича. И, рассказывая о бале и посвящённым ему литографиям, нельзя обойти вниманием историю самого архитектора.
Предки Шехтеля приехали в Россию из Баварии в конце XVIII века и обосновались в Поволжье. Отец Федора Шехтеля учился в Петербурге, вернулся в Саратов, разорился и вскоре умер, оставив вдову и шестерых детей без средств к существованию. Доротея Шехтель вынуждена была искать работу, пристроив детей в казённые учреждения. Ей повезло устроиться экономкой - в Москву, в дом П.М. Третьякова, где она прослужила с 1871 по 1878 год. В 1875 году к матери приехал шестнадцатилетний Федор (точнее, Франц-Альберт - таково было имя, данное Федору Шехтелю при рождении).
Думается, пребывание в доме Третьякова и знакомство с архитектором Каминским, зятем П.М. Третьякова, сыграло значительную роль в жизни Шехтеля. В 1876 году он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1878 г. училище пришлось оставить: Доротея Шехтель по состоянию здоровья больше не могла служить у Третьяковых. С тех пор Федор (а было ему 19 лет) сам зарабатывал на жизнь и заботился о матери. Каминский снова не остался в стороне: взял молодого человека помощником в свою мастерскую и рекомендовал знакомым архитекторам.
Но два года, проведённые в классах училища живописи, ваяния и зодчества, не были потрачены даром. Помимо профессиональных навыков, Федор Шехтель в этих классах обрёл дружбу на всю жизнь. Его однокурсниками были Исаак Левитан и Николай Чехов (последний познакомил Федора со своим братом Антоном). Вместе с Николаем и Антоном Чеховыми Федор Шехтель становится сотрудником московских юмористических журналов и ряда газет в качестве художника-графика, «виньетиста».
В 1882 г. Шехтель начинает работать у М.В. Лентовского - известного московского антрепренёра. Первыми проектами на новом месте стали оформленные Федором Осиповичем павильоны и киоски Всероссийской художественно-промышленной выставки 1882 г. Лентовский привлекает Шехтеля к оформлению коронационных торжеств, прошедших в мае 1883 г. Шехтель оформлял аллегорическое шествие «Весна-красна», предназначенное для постановки в день народного праздника на Ходынке. Придуманные им сказочные персонажи, костюмы и бутафория имели столь оглушительный успех, что Лентовский издал эскизы Шехтеля в виде альбома. Обращаем ваше внимание, что альбом «Весна-красна» тоже будет представлен на выставке «Книги о Москве в собрании А.П. Бахрушина», которая откроется в основном здании ГПИБ в начале сентября.
История успешного молодого архитектора и оформителя несётся вперед, а мы остановимся в 1883 году. И приглядимся вот к этому мероприятию:
Московский листок. - 1883. - № 356.
Общий вид убранства главного зала.
Федор Шехтель оформлял павильоны, выполнены были они в национальных стилях.
Бал был признан успешным - не только как благотворительное мероприятие, но и как событие в культурной жизни столицы.
Обозреватель «Всемирной иллюстрации» писал:
«27 декабря минувшего года французская колония в Москве дала костюмированный бал-парэ в пользу французского общества взаимного вспомоществования. Бал отмечался изысканной роскошью, к которой москвичи не привыкли. При входе в залы публика встречалась членами комитета, раздававшими красивые бутоньерки из живых цветов тем представительницам прекрасного пола, которые получили один из 500 первых билетов. Колонная зала была роскошно убрана тропическими растениями и флагами; хоры и колонны были обвиты разноцветной материей и гирляндами зелени. Оркестры музыки помещались на хорах. В боковых залах собрания, также изящно убранных, находились семь киосков в разнообразных стилях. Здесь продавались напитки, цветы и разные безделушки на память. Самые эффектные из киосков были китайский и французский. В последнем фигурировали маленькие француженки, одетые в мундиры “qarde mobile”. Круглая гостиная была обращена в настоящий зимний сад; даже ковёр был выбран цвета песка. Красивое зеленоватое освещение и фонтан духов придавали ещё более привлекательный вид этой комнате. Танцы начались в 12 часов и закончились богатым котильоном. Редко приходится видеть такое непринуждённое оживление, с каким веселилась молодежь. В разнообразных фигурах котильона обратила всеобщее внимание одна особа с большою красивою пушкою и паровою машиною. Туалеты дам блистали свежестью и элегантностью; некоторые из них прямо вышли из мастерской законодателя мод - Ворта. В особенности хороши были костюмы на дамах, торговавших в киосках. Вообще, бал был оживлённый, но едва ли дал большую выручку, т. к. обошёлся около 10 000 рублей. Устройство бала было сделано по рисункам архитектора Ф. О. Шехтеля».
Зимний сад.
У каждого павильона была своя изюминка:
в русском павильоне были конфеты;
во французском - программы бала и сувенирные альбомы (к ним мы ещё вернёмся);
в египетском - фруктовые воды;
в японском - цветы;
в индийском - шампанское.
Вот как писал о бале друг Федора Шехтеля, Антон Павлович Чехов:
«Французы хороши не только у себя во Франции. На праздниках они соорудили в Благородном собрании такой бал, какого давно не видала Москва. Билет за вход стоил 6 рублей. Но не жалко было этих денег. Французы взяли их не даром. Они шикнули перед московской публикой и дали ей всё то, что может дать за русские деньги подвижной французский человек.
За то жалко было рубля, который пришлось заплатить за вход на гулянье в Манеже. Сколько было вкуса на французском бале, столько самой ярой казарменной безвкусицы расходовалось заправилами манежных гуляний…»
Рувер [А.П. Чехов]. «Осколки московской жизни» // «Осколки». - 1884. - № 1. - С. 4.
А теперь - небольшое исследование, касающееся именно нашего издания. Литографии Ф.И. Нейбюргера по эскизам Шехтеля были напечатаны в издательстве И.Г. Александрова. Набор литографий был упакован в конверт и распространялся во французском павильоне на балу.
Алексей Петрович Бахрушин решил оформить памятный сувенир по-своему: переплёл листки в твёрдый синий переплёт со своей монограммой, а обложку конверта, разделённую пополам, поместил на форзаце и нахзаце.
Это издание уникально. Насколько нам известно, полный комплект литографий (в оригинальном конверте) хранится в РГБ, а второй комплект, «бахрушинский» - в Историчке.
В музее архитектуры имени Щусева есть несколько эскизов Шехтеля к балу - и больше иллюстраций яркого и весёлого мероприятия в библиотеках и музеях нам обнаружить не удалось.
Вы сможете увидеть эту интересную книгу на выставке «Книги о Москве в собрании А.П. Бахрушина», которая откроется в ГПИБ в сентябре этого года.
Мы бесконечно признательны сотрудникам музея архитектуры имени Щусева и, в первую очередь, Людмиле Владимировне Сайгиной, автору двухтомной энциклопедии «Архитектор Федор Шехтель», за помощь в выяснении истории такого яркого издания из бахрушинской коллекции.
«Bal francais, 27 dec. 1883. Avec les dessins de F. Schehtel» («Французский бал 27 декабря 1883 г. С рисунками Ф. Шехтеля»).
Имя Федора Осиповича Шехтеля (1859-1926) неразрывно связано с Москвой конца XIX - начала ХХ века. У москвоведов даже существует определение «шехтелевская Москва»: так сейчас оценивают его роль в формировании облика столицы. Особняки и загородные усадьбы, выставочные павильоны и вокзалы, театры и банки - талант Шехтеля был многогранен, а работоспособность поражала: в 1901 году, когда он, для получения звания академика, подавал «список работ» в Академию художеств, там перечислено 45 работ, причём упомянуты лишь наиболее крупные.
А вот небольшая книжка с литографиями из коллекции А.П. Бахрушина возвращает нас к началу творческой деятельности Федора Осиповича. И, рассказывая о бале и посвящённым ему литографиям, нельзя обойти вниманием историю самого архитектора.
Предки Шехтеля приехали в Россию из Баварии в конце XVIII века и обосновались в Поволжье. Отец Федора Шехтеля учился в Петербурге, вернулся в Саратов, разорился и вскоре умер, оставив вдову и шестерых детей без средств к существованию. Доротея Шехтель вынуждена была искать работу, пристроив детей в казённые учреждения. Ей повезло устроиться экономкой - в Москву, в дом П.М. Третьякова, где она прослужила с 1871 по 1878 год. В 1875 году к матери приехал шестнадцатилетний Федор (точнее, Франц-Альберт - таково было имя, данное Федору Шехтелю при рождении).
Думается, пребывание в доме Третьякова и знакомство с архитектором Каминским, зятем П.М. Третьякова, сыграло значительную роль в жизни Шехтеля. В 1876 году он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1878 г. училище пришлось оставить: Доротея Шехтель по состоянию здоровья больше не могла служить у Третьяковых. С тех пор Федор (а было ему 19 лет) сам зарабатывал на жизнь и заботился о матери. Каминский снова не остался в стороне: взял молодого человека помощником в свою мастерскую и рекомендовал знакомым архитекторам.
Но два года, проведённые в классах училища живописи, ваяния и зодчества, не были потрачены даром. Помимо профессиональных навыков, Федор Шехтель в этих классах обрёл дружбу на всю жизнь. Его однокурсниками были Исаак Левитан и Николай Чехов (последний познакомил Федора со своим братом Антоном). Вместе с Николаем и Антоном Чеховыми Федор Шехтель становится сотрудником московских юмористических журналов и ряда газет в качестве художника-графика, «виньетиста».
В 1882 г. Шехтель начинает работать у М.В. Лентовского - известного московского антрепренёра. Первыми проектами на новом месте стали оформленные Федором Осиповичем павильоны и киоски Всероссийской художественно-промышленной выставки 1882 г. Лентовский привлекает Шехтеля к оформлению коронационных торжеств, прошедших в мае 1883 г. Шехтель оформлял аллегорическое шествие «Весна-красна», предназначенное для постановки в день народного праздника на Ходынке. Придуманные им сказочные персонажи, костюмы и бутафория имели столь оглушительный успех, что Лентовский издал эскизы Шехтеля в виде альбома. Обращаем ваше внимание, что альбом «Весна-красна» тоже будет представлен на выставке «Книги о Москве в собрании А.П. Бахрушина», которая откроется в основном здании ГПИБ в начале сентября.
История успешного молодого архитектора и оформителя несётся вперед, а мы остановимся в 1883 году. И приглядимся вот к этому мероприятию:
Московский листок. - 1883. - № 356.
Общий вид убранства главного зала.
Федор Шехтель оформлял павильоны, выполнены были они в национальных стилях.
Бал был признан успешным - не только как благотворительное мероприятие, но и как событие в культурной жизни столицы.
Обозреватель «Всемирной иллюстрации» писал:
«27 декабря минувшего года французская колония в Москве дала костюмированный бал-парэ в пользу французского общества взаимного вспомоществования. Бал отмечался изысканной роскошью, к которой москвичи не привыкли. При входе в залы публика встречалась членами комитета, раздававшими красивые бутоньерки из живых цветов тем представительницам прекрасного пола, которые получили один из 500 первых билетов. Колонная зала была роскошно убрана тропическими растениями и флагами; хоры и колонны были обвиты разноцветной материей и гирляндами зелени. Оркестры музыки помещались на хорах. В боковых залах собрания, также изящно убранных, находились семь киосков в разнообразных стилях. Здесь продавались напитки, цветы и разные безделушки на память. Самые эффектные из киосков были китайский и французский. В последнем фигурировали маленькие француженки, одетые в мундиры “qarde mobile”. Круглая гостиная была обращена в настоящий зимний сад; даже ковёр был выбран цвета песка. Красивое зеленоватое освещение и фонтан духов придавали ещё более привлекательный вид этой комнате. Танцы начались в 12 часов и закончились богатым котильоном. Редко приходится видеть такое непринуждённое оживление, с каким веселилась молодежь. В разнообразных фигурах котильона обратила всеобщее внимание одна особа с большою красивою пушкою и паровою машиною. Туалеты дам блистали свежестью и элегантностью; некоторые из них прямо вышли из мастерской законодателя мод - Ворта. В особенности хороши были костюмы на дамах, торговавших в киосках. Вообще, бал был оживлённый, но едва ли дал большую выручку, т. к. обошёлся около 10 000 рублей. Устройство бала было сделано по рисункам архитектора Ф. О. Шехтеля».
Зимний сад.
У каждого павильона была своя изюминка:
в русском павильоне были конфеты;
во французском - программы бала и сувенирные альбомы (к ним мы ещё вернёмся);
в египетском - фруктовые воды;
в японском - цветы;
в индийском - шампанское.
Вот как писал о бале друг Федора Шехтеля, Антон Павлович Чехов:
«Французы хороши не только у себя во Франции. На праздниках они соорудили в Благородном собрании такой бал, какого давно не видала Москва. Билет за вход стоил 6 рублей. Но не жалко было этих денег. Французы взяли их не даром. Они шикнули перед московской публикой и дали ей всё то, что может дать за русские деньги подвижной французский человек.
За то жалко было рубля, который пришлось заплатить за вход на гулянье в Манеже. Сколько было вкуса на французском бале, столько самой ярой казарменной безвкусицы расходовалось заправилами манежных гуляний…»
Рувер [А.П. Чехов]. «Осколки московской жизни» // «Осколки». - 1884. - № 1. - С. 4.
А теперь - небольшое исследование, касающееся именно нашего издания. Литографии Ф.И. Нейбюргера по эскизам Шехтеля были напечатаны в издательстве И.Г. Александрова. Набор литографий был упакован в конверт и распространялся во французском павильоне на балу.
Алексей Петрович Бахрушин решил оформить памятный сувенир по-своему: переплёл листки в твёрдый синий переплёт со своей монограммой, а обложку конверта, разделённую пополам, поместил на форзаце и нахзаце.
Это издание уникально. Насколько нам известно, полный комплект литографий (в оригинальном конверте) хранится в РГБ, а второй комплект, «бахрушинский» - в Историчке.
В музее архитектуры имени Щусева есть несколько эскизов Шехтеля к балу - и больше иллюстраций яркого и весёлого мероприятия в библиотеках и музеях нам обнаружить не удалось.
Вы сможете увидеть эту интересную книгу на выставке «Книги о Москве в собрании А.П. Бахрушина», которая откроется в ГПИБ в сентябре этого года.
Мы бесконечно признательны сотрудникам музея архитектуры имени Щусева и, в первую очередь, Людмиле Владимировне Сайгиной, автору двухтомной энциклопедии «Архитектор Федор Шехтель», за помощь в выяснении истории такого яркого издания из бахрушинской коллекции.