Ложная глухота (парт тво)
Ехаем дальше по Галактике.
Любопытные кадеты уже ускакали за книжкой Уоттса, а хитрые кадеты сидят и ждут второй части лекции, надеясь, что им тут щас быстро все разрулят про загадочную «китайскую комнату».
Ну, как всем уже понятно, в этой комнате нет ни узкоглазых красавиц с маленькой ножкой, ни трубок с опиумом, ни инструментов для изысканных пыток, только таблички с иероглифами и очкастый американский философ Джон Сёрль, который по-китайски ни в зуб ногой. Простодушные китайцы, желая поговорить с умным лаоваем, пихают ему под дверь комнаты записки на китайском с разными вопросами за жызнь. У философа в блокноте есть набор правил, например: если в вопросе содержится иероглиф «макдональдс с крючком», то один из иероглифов ответа надо брать из этой коробки, а если «перечеркнутая тойота», то из другой.
Профессор Сёрль, согласно инструкции, набирает жменю непонятных иероглифов, высунув от усердия язык перерисовывает их на рисовую бумажку, и пихает ее обратно вопрошающим. В итоге получается прелестный диалог:
- Чего стоит ожидать от курса юаня? (спрашивает у профессора наш радиослушатель из города Чэнду).
- Сверяйся с курсом Партии, - отвечает профессор бумажкой из своей таинственной комнаты.
Или, например, так:
- Ожидание увеличивает вероятность события.
Оторопевшие от такой мудрости китайцы только качают головами - «какая умная гаспадина американская профессора философий!» - а философ профессор Сёрль даже не знает - о чем его спросили, и что именно он ответил.
Работу на практике этой системы можно найти в рассказе Лукина «С нами бот». Там все расписано коротко, беспощадно и жестко.
***
Безусловно, каждая единица кацапского фитопланктона имеет свои маленькие ответы на большие вопросы, точно так же как любая бабка на скамейке знает рецепты от всех болезней, хотя не может залечить пролежни на седалище от сидения на этой самой скамейке. Но, в целом, ватный миллионоголовый эгрегор общается с нами, как из "китайской комнаты".
На иероглиф «Одесса» он вытаскивает из нужной коробки «геноцид», «гекатомба» и «Хатынь» - нихуя не понимая значения этих слов даже на собственном языке, и не интересуясь особо реально произошедшими событиями. Коробка-то уже назначена. Иероглиф «Майдан» - в ответ комбинируются слепые значки «фашисты», «бандеровцы», «каратели». А мы, как наивные китайцы по ту сторону двери, пытаемся вложить собственный смысл в набор символов из соответствующих коробок, выложенный бессмысленной обезьяной, и вести диалог с невидимым собеседником, приписывая ему разум.
До кого первого дошло, что Ложная Глухота - это о нас, браття-панове? А вовсе не о кацапне? До тех, кто уже прочитал Уоттса, э?
Это мы глухие, это от нас российские «болтуны» прячутся, укрываясь в нашем «слепом», а точнее - «глухом пятне». Проскальзывая в условных саккадах нашего сознания, имитируя диалог с помощью «китайской комнаты», и преследуя ту же цель, что и «болтуны» Уоттса - забить информационные каналы мусором, и каждый раз, пока мы разбираем псевдоразумный бред, подобраться еще на шаг ближе, чтобы удобнее было вцепиться в горло. Тянуть время, имитировать дискуссию и готовиться нанести очередной подлый удар.
Что они говорят на самом деле, в нашем «глухом пятне»?
"Сдохните. Исчезните, как народ, как нация. Освободите место для нас и нашего потомства. Уезжайте жить и трудиться на нас в те проклятые места, куда мы сами не хотим ехать, и откуда вы, взбунтовавшиеся рабы, сбежали после распада СССР. Теперь там некому работать. Шесть миллионов утекло с Дальнего Востока и Крайнего Севера, и что получилось? Китайцы и вахтовые города? Нам нужны сорок два миллиона практически идентичного нам населения - но не там, где они хотят жить, а там, где нам нужно, чтобы они жили. Не в Москве, естественно.
Мы не можем бросить эти проклятые места, потому что мы от них кормимся, но жить там и работать нам не нравится.
Нам похуй по какой причине это должно произойти, придумайте себе причину сами. Мы вам сочинили десяток причин, по которым вы должны сдохнуть, и встать, как зомби по нашему повелению, выберите из них наиболее подходящую для себя и сдохните уже наконец."
Услышали этот шепот из космоса?
А все остальное - это "китайская комната".
Есть еще у вас вопросы, почему «нахуй» - это не оскорбление, а мантра и экзорцизм против кацапского «похуй», прячущегося в складках реальности?
***
- Мсье Чиполлино, - сказал жыд, дослушав лекцию. - А шо такое, шо вы до конца не договариваете? Мене, как представителю жыдобендерства, особенной той жыдовской его части, которая с такими делами хорошо знакома на протяжении веков, это кажется обидным. Чего же вы игнорируете движущие мотивы этих кацапов с космоса? Позвольте-ка мене, пан профессор два слова...
- Хорошо, Янкель Шмулевич, - растерянно сказал я, и жыд решительно полез на кафедру. Обустроился, налил себе из графина, откашлялся и начал:
- Я быстро, если шо, извиняюсь, два слова. Пан Чиполлино конечно голова, но за гешефтом немножко не все видит. Я тоже читал этих книжек, - жыд помахал потрепанным томиком Уоттса, - Непримиримость «болтунов» до человечества основывалось вовсе не на предполагаемой пользе. Захватить, поработить... это все юрында. Ну на шо, скажите, девятиногам, питающимся жесткой радиацией, наши жирные черноземы? Просто они рядом с людьми не могли жить, как кошка с собаком. У «болтунов» все ясно разложено по полочкам, информация от друзей - для их пользы, информация от врага - для его вреда. А тут тебе в космическом эфире разговоры одесского двора за футбол, свадьбу Пугачевой и «Дом-2». Это же не пойми шо за цивилизация, которая такое вслух обсуждает на всю солнечную, извините, систему! Это же страшные люди! Осьминоги с девятьма ногами сюда прилетели, ой откудова, шоб тихо тут поселиться, а здесь геволт на весь эфир. У «болтунов» и так ума нема, а тут даже с остатков ума можно сойти!
Прасковья и Аксинья внимали жыду, как Господу из купины неопалимой, бендера согласно кивал, а Балалайнен ушел в себя, ворочая в голове тяжелые финские мысли.
- Так я уже почти все сказал. Кацапам тоже плохо от нас. У нас хрущи, вишни, вареники, майданы. А у них такого нету и не было. У них из-за этого распорядок в улье ломается. Они слушают, как мы кричим «Слава Украине!» - и пугаются, потому что «Слава России!» в России будет кричать только пьяный, сумасшедший или за деньги. Ну, так они нас по себе и меряют, как «болтуны» пана Уоттса. Мы или пьяные, или сумасшедшие, или за печенье. И поэтому им рядом с нами страшно и нияково.
Смотреть в другую сторону они тоже не могут. Кацапы, когда в бане в дырочку за чужими бабами подглядывают - уже их ревнуют. Как своих собственных. Так они устроены, «что увидел - то мое». Они смотрят в дырочку, как муж свою законную жену, извините на слове, по намыленному крупу гладит, и зубами скрипят. Не от зависти, молодые люди! От зависти - то еще было бы понятно, кто хорошему не позавидует? От ревности!
Вы поймите, молодые люди, кацапам плохо не от того, шо мы делаем, а от того, шо мы вообще есть на свете. И то, шо мы есть вообще на свете - это для них самое страшное из того, шо мы делаем... Чем нам лучше, тем им хуже. И наоборот. Извиняюсь, месье Чиполлино, шо вмешался в ваш учебный процесс, но не все в Галактике - гешефт. Поверьте еврею.
В аудитории стояла мертвая тишина. Изредка кто-то робко, на грани слышимости шуршал страничками Уоттса и скрипел по бумаге маркером. Жыд вздохнул, поклонился, и полез с кафедры, прихватив с собою графин.
- Бач, який розумний. Хоч і жидяра, а такий вже едукований! - прошептал мне на ухо бендера. - От, курва, добре шо не штрелив йо! А кіко разів хтів штрелить! А чим та книжка скінчилась, пане профессоре?
- Уебали мы их всех, вот чем кончилась, - мстительно и громко сказала грубая Прасковья. - К ебаной матери. Распидарасили в говно. Это наша Солнечная система. Нахуй пошли все отсюдова.
Аудитория взорвалась аплодисментами.
Любопытные кадеты уже ускакали за книжкой Уоттса, а хитрые кадеты сидят и ждут второй части лекции, надеясь, что им тут щас быстро все разрулят про загадочную «китайскую комнату».
Ну, как всем уже понятно, в этой комнате нет ни узкоглазых красавиц с маленькой ножкой, ни трубок с опиумом, ни инструментов для изысканных пыток, только таблички с иероглифами и очкастый американский философ Джон Сёрль, который по-китайски ни в зуб ногой. Простодушные китайцы, желая поговорить с умным лаоваем, пихают ему под дверь комнаты записки на китайском с разными вопросами за жызнь. У философа в блокноте есть набор правил, например: если в вопросе содержится иероглиф «макдональдс с крючком», то один из иероглифов ответа надо брать из этой коробки, а если «перечеркнутая тойота», то из другой.
Профессор Сёрль, согласно инструкции, набирает жменю непонятных иероглифов, высунув от усердия язык перерисовывает их на рисовую бумажку, и пихает ее обратно вопрошающим. В итоге получается прелестный диалог:
- Чего стоит ожидать от курса юаня? (спрашивает у профессора наш радиослушатель из города Чэнду).
- Сверяйся с курсом Партии, - отвечает профессор бумажкой из своей таинственной комнаты.
Или, например, так:
- Ожидание увеличивает вероятность события.
Оторопевшие от такой мудрости китайцы только качают головами - «какая умная гаспадина американская профессора философий!» - а философ профессор Сёрль даже не знает - о чем его спросили, и что именно он ответил.
Работу на практике этой системы можно найти в рассказе Лукина «С нами бот». Там все расписано коротко, беспощадно и жестко.
***
Безусловно, каждая единица кацапского фитопланктона имеет свои маленькие ответы на большие вопросы, точно так же как любая бабка на скамейке знает рецепты от всех болезней, хотя не может залечить пролежни на седалище от сидения на этой самой скамейке. Но, в целом, ватный миллионоголовый эгрегор общается с нами, как из "китайской комнаты".
На иероглиф «Одесса» он вытаскивает из нужной коробки «геноцид», «гекатомба» и «Хатынь» - нихуя не понимая значения этих слов даже на собственном языке, и не интересуясь особо реально произошедшими событиями. Коробка-то уже назначена. Иероглиф «Майдан» - в ответ комбинируются слепые значки «фашисты», «бандеровцы», «каратели». А мы, как наивные китайцы по ту сторону двери, пытаемся вложить собственный смысл в набор символов из соответствующих коробок, выложенный бессмысленной обезьяной, и вести диалог с невидимым собеседником, приписывая ему разум.
До кого первого дошло, что Ложная Глухота - это о нас, браття-панове? А вовсе не о кацапне? До тех, кто уже прочитал Уоттса, э?
Это мы глухие, это от нас российские «болтуны» прячутся, укрываясь в нашем «слепом», а точнее - «глухом пятне». Проскальзывая в условных саккадах нашего сознания, имитируя диалог с помощью «китайской комнаты», и преследуя ту же цель, что и «болтуны» Уоттса - забить информационные каналы мусором, и каждый раз, пока мы разбираем псевдоразумный бред, подобраться еще на шаг ближе, чтобы удобнее было вцепиться в горло. Тянуть время, имитировать дискуссию и готовиться нанести очередной подлый удар.
Что они говорят на самом деле, в нашем «глухом пятне»?
"Сдохните. Исчезните, как народ, как нация. Освободите место для нас и нашего потомства. Уезжайте жить и трудиться на нас в те проклятые места, куда мы сами не хотим ехать, и откуда вы, взбунтовавшиеся рабы, сбежали после распада СССР. Теперь там некому работать. Шесть миллионов утекло с Дальнего Востока и Крайнего Севера, и что получилось? Китайцы и вахтовые города? Нам нужны сорок два миллиона практически идентичного нам населения - но не там, где они хотят жить, а там, где нам нужно, чтобы они жили. Не в Москве, естественно.
Мы не можем бросить эти проклятые места, потому что мы от них кормимся, но жить там и работать нам не нравится.
Нам похуй по какой причине это должно произойти, придумайте себе причину сами. Мы вам сочинили десяток причин, по которым вы должны сдохнуть, и встать, как зомби по нашему повелению, выберите из них наиболее подходящую для себя и сдохните уже наконец."
Услышали этот шепот из космоса?
А все остальное - это "китайская комната".
Есть еще у вас вопросы, почему «нахуй» - это не оскорбление, а мантра и экзорцизм против кацапского «похуй», прячущегося в складках реальности?
***
- Мсье Чиполлино, - сказал жыд, дослушав лекцию. - А шо такое, шо вы до конца не договариваете? Мене, как представителю жыдобендерства, особенной той жыдовской его части, которая с такими делами хорошо знакома на протяжении веков, это кажется обидным. Чего же вы игнорируете движущие мотивы этих кацапов с космоса? Позвольте-ка мене, пан профессор два слова...
- Хорошо, Янкель Шмулевич, - растерянно сказал я, и жыд решительно полез на кафедру. Обустроился, налил себе из графина, откашлялся и начал:
- Я быстро, если шо, извиняюсь, два слова. Пан Чиполлино конечно голова, но за гешефтом немножко не все видит. Я тоже читал этих книжек, - жыд помахал потрепанным томиком Уоттса, - Непримиримость «болтунов» до человечества основывалось вовсе не на предполагаемой пользе. Захватить, поработить... это все юрында. Ну на шо, скажите, девятиногам, питающимся жесткой радиацией, наши жирные черноземы? Просто они рядом с людьми не могли жить, как кошка с собаком. У «болтунов» все ясно разложено по полочкам, информация от друзей - для их пользы, информация от врага - для его вреда. А тут тебе в космическом эфире разговоры одесского двора за футбол, свадьбу Пугачевой и «Дом-2». Это же не пойми шо за цивилизация, которая такое вслух обсуждает на всю солнечную, извините, систему! Это же страшные люди! Осьминоги с девятьма ногами сюда прилетели, ой откудова, шоб тихо тут поселиться, а здесь геволт на весь эфир. У «болтунов» и так ума нема, а тут даже с остатков ума можно сойти!
Прасковья и Аксинья внимали жыду, как Господу из купины неопалимой, бендера согласно кивал, а Балалайнен ушел в себя, ворочая в голове тяжелые финские мысли.
- Так я уже почти все сказал. Кацапам тоже плохо от нас. У нас хрущи, вишни, вареники, майданы. А у них такого нету и не было. У них из-за этого распорядок в улье ломается. Они слушают, как мы кричим «Слава Украине!» - и пугаются, потому что «Слава России!» в России будет кричать только пьяный, сумасшедший или за деньги. Ну, так они нас по себе и меряют, как «болтуны» пана Уоттса. Мы или пьяные, или сумасшедшие, или за печенье. И поэтому им рядом с нами страшно и нияково.
Смотреть в другую сторону они тоже не могут. Кацапы, когда в бане в дырочку за чужими бабами подглядывают - уже их ревнуют. Как своих собственных. Так они устроены, «что увидел - то мое». Они смотрят в дырочку, как муж свою законную жену, извините на слове, по намыленному крупу гладит, и зубами скрипят. Не от зависти, молодые люди! От зависти - то еще было бы понятно, кто хорошему не позавидует? От ревности!
Вы поймите, молодые люди, кацапам плохо не от того, шо мы делаем, а от того, шо мы вообще есть на свете. И то, шо мы есть вообще на свете - это для них самое страшное из того, шо мы делаем... Чем нам лучше, тем им хуже. И наоборот. Извиняюсь, месье Чиполлино, шо вмешался в ваш учебный процесс, но не все в Галактике - гешефт. Поверьте еврею.
В аудитории стояла мертвая тишина. Изредка кто-то робко, на грани слышимости шуршал страничками Уоттса и скрипел по бумаге маркером. Жыд вздохнул, поклонился, и полез с кафедры, прихватив с собою графин.
- Бач, який розумний. Хоч і жидяра, а такий вже едукований! - прошептал мне на ухо бендера. - От, курва, добре шо не штрелив йо! А кіко разів хтів штрелить! А чим та книжка скінчилась, пане профессоре?
- Уебали мы их всех, вот чем кончилась, - мстительно и громко сказала грубая Прасковья. - К ебаной матери. Распидарасили в говно. Это наша Солнечная система. Нахуй пошли все отсюдова.
Аудитория взорвалась аплодисментами.