«Qui Pro Quo»* или для танго нужны... трое
Поводом для переноса этого - двухгодичной давности - поста из Блога Ботинок послужило напоминание о замечательном певце Даниэле Дольском. Напоминаний было не одно. На той неделе от литовцев-гостей в Яд ваШеме, сегодня - от книгоиздательницы Рины Жак, могила бабушки которой находится на Каунасском еврейском кладбище рядом с могилой Дольского...
"Танго - это бесконечная возможность." (с).
Для танго нужны трое. Танго, о котором пойдет речь, вы все прекрасно знаете. Правда, текст известный и привычный нам, сменивший польское изящество щипящих на распевчатость гласных русского языка, не оригинален. Танго это было написано в довоенной Варшаве, и к его созданию причастны будут трое. Композитор, исполнитель и слушатель-вдохновитель. Начнем с последнего.
Слушатель- вдохновитель.
Артур Голд ( 1897-1942)
Сидеть в оркестровой яме - особое удовольствие. Это всё равно, что заглянуть в мастерскую к Б-гу. Дирижер вовсе и не выглядит страшно гигантским в безграничности своей власти. А вот музыканты, творящие вблизи, безмолвно растолковывают тебе то, на что у дня да и у ночи, слов ещё не накопилось.
Отец Артура Голда был первым флейтистом в Варшавской опере. Михаэль Голд. А маме - Хелене - просто было позволено иметь фамилию Мелодиста. А так как мы помним, что факт фамилии в еврейском народе - дело, относительно молодое, и если уж необходимо было по указу властей сменить давнюю традицию “Некто, сын такого-то” на просто фамилию, так запечатлевали: или город, или имя матери, или, например, профессию. В случае Мелодиста речь шла об известной клейзмерской династии.
У Голдов был свой посланник в Лондоне. Так почему бы не отправить мальчика туда? После варшавской музыкальной школы Артур продолжит обучение - по классу скрипки и композиции - в Лондоне. Не знаю, как Лондону, но Варшаве вернувшийся в 1922 году в родной город Артур точно спать не давал. Он и его двоюродный брат Ежи Петерсбурский создадут джазовый оркестр...
И никто в Варшаве не посмеет оспорить поговорку: «Когда Петерсбурский играет с Голдом, вы не будете спать всю ночь до рассвета»: Szkoda twoich łez, 1929
Затем Голду захочется самостоятельной карьеры. Оркестр кузена он оставит. Будут гастроли, будет снова Лондон, потом Варшавский театр "Morskie Oko". Будет шикарная квартира на улице Хмельна, 122...
Последний день для перехода на территорию гетто в Варшаве падет на Йом-Кипур 1940 года... Улица Хмельна в 2,8% территории столичного города, выделенного для "карантинной зоны”, для "еврейского квартала” ( странно, но именно в Варшаве нацисты очень долго избегали произнесения вслух слова “гетто”) - не войдет. Именно оттуда Артур Голд перейдет в гетто...
Помните, Владек Шпильман, “ Пианист”, играет в кафе. Кафе Шпильмана времен гетто называлось “Штука”, а кафе Голда эпохи подзаборной (полмиллиона человека просто затолкали за специальный выстроенный трехметровый забор) будет называться „Nowoczesna". Шпильман как раз там ещё до войны пробу пера-клавиатуры проходил. Располагалось кафе на ул.Новолипки, 10. Кстати, камни брусчатки с улиц варшавских в пятой галерее музея Яд ва Шем - оттуда. Кто знает, может, есть и камешек с Аллеи Горечи Голда. Горечи, затененной завесой скрипичных пассажей.
Афиша концерта джазовой музыки “ В краю танго”, 9 февраля 1941 года.
Его путь из Варшавы в Треблинку отслеживал сам Курт Франц. Голд был популярен, известен. В нем нуждались... В Треблинке?!
Многие служащие отдела Т4, покинули берлинскую улицу Тиргартенн,4 и, переместившись в земли более восточнорасположенные, несомненно нуждались в минутах отдохновения. Что, как не скрипка - эта плутовка, которая и плакать, и флиртовать одновременно может - имеет право на безраздельное царствование под туманами польскими. А ритм музыкальный можно будет использовать и для уравнивания шага... У Голда опыта оркестрового достаточно. А шаг куда? Так, по пути праведному, в небо. Сужающийся коридор, по которому гнали евреев в газовые камеры в Треблинке, немцы называли "Дорога в небо")
В Треблинке нацисты поручили Голду создать небольшой оркестр. Он стоял со скрипкой на возвышении. В зеленом фраке, с клоунским бантом, играл танго и фокстроты по пути уходивших в газовые камеры.
Среди исполняемых произведений был гимн Треблинки, написанный по указу Курта Франца. И, хотя говорится, что Артур Голд писал музыку на стихи узника лагеря чешского еврея Вальтера Хирша, Франц Сухомель, cлуживший в Треблинке свидетельствовал об авторстве самого управителя Треблинки - Курта Франца.
"Fester schritt"
Твердым шагом.
Я прослушивала ролик несколько раз, сравнивала с текстом и замечала то соотвествие ритму, то несовпадение слов. Сомнения разрешил мой двоюродный брат, живущий в Германии. Во-первых, прослушав ролик, он (а на моей памяти его речь никогда не изобиловала обилием восклицательных знаков) разразился сожалением, что под эту музыку не заставили маршировать самого рассказчика, а во-вторых, подтвердил идентичность двух версий, заметив, что есть стилистические расхождения, но речь идет об одной и той же песне.
Итак, текст...
Frei in die Welt geschaut
Marschieren Kolonnen zur Arbeit.
Für uns gibt es heute nur Treblinka,
Das unser Schicksal ist.
Wir hören auf den Ton des Kommandanten
Und folgen dann auf seinen Wink.
Wir gehen Schritt und Tritt zusammen für das,
Was die Pflicht von uns verlangt.
Die Arbeit soll hier alles bedeuten
Und auch Gehorsamkeit und Pflicht,
Bis das kleine Glück
Auch uns einmal winkt.
---------------------
We look straight out at the world,
The columns are marching off to their work
All we have left is Treblinka
It is our destiny.
We heed the commandant’s voice
Obeying his every nod and sign
We march along together
To do what duty demands.
Work, obedience and duty
Must be our whole existence
Until we too, will catch a glimpse at last
Of a modest bit of luck Hu-Ha.
Текст должен был восхвалять “прелести лагерного существования и дружелюбность обслуживающего персонала”, а также укреплять мысль о судьбоносности Треблинки в жизни прибывших туда не по собственному желанию. Исполнение, которое вы услышали, это фрагмент из документального цикла Клода Ланцмана “Холокост”.
В конце фрагмента обратите внимание на реплику бывшего СС-офицера:
“Вы удовлетворены? Это оригинал. Ни один еврей сегодня не помнит этой песни..." Ещё бы... А сколько вышло из Треблинки, чтоб было кому помнить?!
"Где твое сердце?" Такой фразой начиналось танго, написанное Голдом в 1930 году для звезды варшавской эстрады Веры Бобровской. Артур Голд умел писать хиты, чтобы зажигать звезды других.
Артур, где горит сегодня твоя звезда? Где и когда ты, продолжая взмахивать смычком, почти что достигая поднебесий Треблинки, заставил умереть свое сердце?
Вторым действующим лицом должен стать музыкант, непосредственно сочинивший танго, которое вы все знаете. Именно Ежи Петерсбурского, своего кузена, вдохновил на создание танго Артур Голд. Тот как раз оплакивал “Последнее воскресенье” своей несчастной любви
Третий герой нашей истории - первый исполнитель этого знаменитого танго. Мечислав Фогг. Он будет петь бархатно, элегантно, обволакивающе.
В его пении танго может и порастеряет напористость неуступчивости. Но ведь не всегда победы достаются экспрессией зашкалившего термометра чувств. Безнадрывность меланхолии - это тоже, знаете, иногда веский аргумент...
Фогг определил для себя место в мире музыкальном на ступенях любительских. Ну, максимум, церковный хор по избранным срокам. Друзьям виделось иначе. Владислав Даниловский, вернувшись в родной город из парижских путешествий, пригласит Мечислава солистом в вокальный джаз-ансамбль “Хор Дана”. А выступать этот ансамбль будет как раз на сцене театра-кабаре “Qui Pro Quo”*. Их обожали, их микрокосмос был товариществом солистов. В выпевании гармонических вертикалей они существовали слаженно и равноценно.
Это отрывок из фильма "Wacuś", вышедшего на экраны в 1935 году. Кстати, текст песни, с доброй улыбкой представляющий прелести такой модной и нужной вещицы, как телефон, принадлежит... Юлиану Тувиму, выступившего здесь под псевдонимом Oldlen.
Они много гастролировали. И не только на европейском континенте. Но вот эти гастроли пропустить не могу. 1934 год, Ленинград.
Фогг - первый слева. Четвертый слева - Даниловский (Дан), рядом с ним супруга Фогга - Ирена
Питерцы, узнаете зал?
Через два года после этих гастролей, в 1936 году, всё ещё оставаясь солистом джаз-ансамбля “Хор Дана”, Фогг и исполнит впервые танго Ежи Петерсбурского “Последнее воскресенье”. На той неделе литовцы подпевали фонограмме с Фоггом на... литовском языке, по памяти, именно благодаря творчеству Даниэля Дольского (1831-1931)
Это то самое танго, которое потом под названием “Утомленное солнце” уже с другим текстом доберется до СССР. А под названием “Расставание” в оригинальной аранжировке будет популяризировано ансамблем Александра Цфасмана. Будут радиопрограммы Варшавского радио, будет поклонение слушательниц, переиздающиеся тиражи пластинок на фирме грамзаписи “Сирена-Электро”, бисирование на вечерах в варшаском кабаре. И будет всегдашний дар Фогга не приносить распевность мелодии в угоду пульсированию ритма. Наверное, Фогг был из тех, кто в вечном споре тактовых черт-верст музыки и мелодической канвы отдавал предпочтение последней. Что поделаешь, славянская душа...
...Польшу он уступать им не хотел. Петь, где только возможно, он продолжит, хотя негласное пение, конечно, определение не самое щедрое. Фогг будет участвовать в Варшавском восстании 1944 года .Любимый город он будет отбирать у них по кусочкам ( а другого там уже не оставалось) в рядах Армии Крайовой. А ещё - он останется Другом. А, следовательно, Человеком. Мечислава Фогга в 1991 году в Израиле назовут Праведником Народов Мира. Не самый ранний год для благодарственных од. А всё потому, что Фогг просто не придал значение письму, полученному из США в 1949 году. Конверт был обнаружен много лет спустя сыном Мечислава Анджеем при переезде семьи на новую квартиру. И,тогда, история вышла на свой новый виток. Итак, что же было в конверте?
Нотариально заверенная и переданная в консульский отдел посольства Польши в Нью-Йорке справка от имени некоего Игнация Зингера, чей творческий псевдоним в музыкальном мире довоенной Варшавы был Иво Весби. Иво Весби просто и без сантиментов захочет сообщить миру о том, что Мечислав Фогг... спас ему жизнь. А, т.к., Весби наслышан о том, что Фогг мечтает об открытии собственной фирмы грамзаписи, Иво, бывший коллега Фогга по всё тому-же, небезызвестному нам театру-кабаре“ Quid pro Quo", хочет передать своему спасителю некоторые части технического обеспечения будущей фирмы. Оборудование фирм “Телефункен” и “Нойман”.
Вот такое заявление, сделанное осенью1949 года в Нью-Йорке. Вот такое письмо, фразе из которого “Он спас мне жизнь” можно было и не придать значения. Так Фогг понимал жизнь.
Иво Весби был дирижером. Его супруга - Лола - танцовщица. Место работы мы уже обозначили - “ Qui pro Quo".
Вот запись, сделанная в сентябре 1939 года оркестром фирмы грамзаписи “Сирена” под руководством Иво Весби, поёт Мечислав Фогг: Charny Jim, 1939
В гетто Зингеры-Весби пробудут до начала депортаций 1942 года. Игнаций-Иво будет дирижировать оркестром театра “Фемина” , располагавшемся в одном из переулков рядом с центральной улицей гетто - улицей Лешно.
В фотоархиве музея я нашла фотографию, которая обозначена, как "Спектакль в театре Варшавского гетто" ( вот эти руки дирижерские - может, они нашего персонажа - Весби... Пока что остается лишь гадать...)
Межвременье Зингеры-Весби проведут в квартире Фогга. На арийской части Варшавы. Фогг спрячет семью друга, “брата” ( так он называл Игнация), достанет для него арийские документы. В августе 1944 Весби будет пойман, но по документам, в которых значилось нееврейское имя Stefan Kowalski , будет отправлен на принудительные работы в Австрию. Там и дождется окончания войны. Послевоенная карьера Весби-Зингера будет продолжаться в Италии, а затем в США.
А за год до своей смерти, за два года до того, как родным Мечислава Фогга будет передан вот этот документ,
сам певец напишет в Израиль, в музей Яд ва-Шем о том, что вспомнятся ему, благодаря находке сына, ещё несколько случаев помощи евреям Варшавы. При этом Фогг постоянно будет подчеркивать, что он и не придавал значения таким поступкам:
1.передавал еду для двух еврейских детей - брата и сестры - оставшихся на территории гетто.
2.вплоть до восстания в Варшавском гетто передавал продовольствие для профессора Варшавской консерватории по классу вокала Станиславу Копфу, своему , в прошлом, педагогу. После ликвидации гетто связь прервалась.
3. Станислав Темпель - инженер фирмы звукозаписи “Сирена"-будет жить несколько дней на квартире у Фогга. Увещевания Мечислава не возвращаться на территорию гетто не будут приняты во внимание. У Темпеля в гетто останется семья , и он вернется к ним. Погибнет.
4.Фогг окажет помощь Игнацию Зальштейну. Игнаций укрывался за шкафом,в дворницкой по ул.Добрая. Связь не прервется и после войны. Зальштейн уедет в Брюссель
5.Тадеуш Гликсберг, сын д-ра Генрика Гликсберга, члена Юденрата Варшавского гетто, после побега из поезда, идущего на Треблинку, некоторое время будет укрываться на квартире Фогга. С Гликсбергами Фогги были знакомы ещё по частной школе г-жи Гюртлер. Сын Фогга - Анджей - до войны учился в одном классе с братом Тадеуша Стефаном. Сам д-р Гликсберг откажется принять помощь от известного певца, обосновав свой отказ следующей фразой: “Я не крыса, чтобы убегать с тонущего корабля”
А вот Тадеушу Фогг помог и деньгами для оплаты гостиницы на арийской стороне, несколько дней в которой Тадеуш Гликсберг провел перед тем, как ему удалось покинуть Польшу. В письме Фогга в Яд ва Шем упоминается тот факт, что на варшавский адрес певца от Тадеуша пришла открытка из Швейцарии , а затем связь оборвалась...
=============================
Оскар Уйальд подозревал музыку в том, что она способна дарить нам наше собственное прошлое. И даже может быть такое, о котором мы до этой минуты не подозревали. Правда, писатель ещё добавлял, что музыка своим даром может заставить нас жалеть “об утратах, которых не было, и проступках, в которых не повинны"...
Я "поймала" фотоаппаратом эту "молодую танцоршу", пытающуюся сделать свое первое па к добру, на Аллее Праведников Мира в музее Яд ва-Шем. Иерусалим, весна 2010-го
А может, если выучить несколько танцевальных па и не предать несколько собственных мелодий, тогда и сожаления станет меньше...
Уже в 1945 году он начнет осуществлять свою мечту, и ещё в разрушенном родном городе снова зазвучит голос Мечислава Фогга. Певец и человек откроет свой дом, свой приют для мелодий проходящих мимо людей...“Кафе Фогга” действует и поныне...Послушайте, это очень интересная задумка - наложить старую звуковую дорожку с пением Фогга на инструментальное сопровождение, записанное уже в наши дни...
------------------------------------------------------
Примечания:
* Qui pro quo ( лат.) - одно вместо другого, путаница, недоразумение
Источники фотографий: 3 и 4, 5, Моя признательность Марку Шраберману за перевод с польского документов из папки М.Фогга в архиве музея.
===========================
Да, чуть не забыла, литовцы на той неделе ( и это случается уже второй раз, с разными людьми) подпевали вот так... Это Дольский Даниэль написал свой текст на этот хит. Он же его и пел, но я пока, не разобравшись с литовскими вензелями грамматики, исполнение это найти не смогла.
"Танго - это бесконечная возможность." (с).
Для танго нужны трое. Танго, о котором пойдет речь, вы все прекрасно знаете. Правда, текст известный и привычный нам, сменивший польское изящество щипящих на распевчатость гласных русского языка, не оригинален. Танго это было написано в довоенной Варшаве, и к его созданию причастны будут трое. Композитор, исполнитель и слушатель-вдохновитель. Начнем с последнего.
Слушатель- вдохновитель.
Артур Голд ( 1897-1942)
Сидеть в оркестровой яме - особое удовольствие. Это всё равно, что заглянуть в мастерскую к Б-гу. Дирижер вовсе и не выглядит страшно гигантским в безграничности своей власти. А вот музыканты, творящие вблизи, безмолвно растолковывают тебе то, на что у дня да и у ночи, слов ещё не накопилось.
Отец Артура Голда был первым флейтистом в Варшавской опере. Михаэль Голд. А маме - Хелене - просто было позволено иметь фамилию Мелодиста. А так как мы помним, что факт фамилии в еврейском народе - дело, относительно молодое, и если уж необходимо было по указу властей сменить давнюю традицию “Некто, сын такого-то” на просто фамилию, так запечатлевали: или город, или имя матери, или, например, профессию. В случае Мелодиста речь шла об известной клейзмерской династии.
У Голдов был свой посланник в Лондоне. Так почему бы не отправить мальчика туда? После варшавской музыкальной школы Артур продолжит обучение - по классу скрипки и композиции - в Лондоне. Не знаю, как Лондону, но Варшаве вернувшийся в 1922 году в родной город Артур точно спать не давал. Он и его двоюродный брат Ежи Петерсбурский создадут джазовый оркестр...
И никто в Варшаве не посмеет оспорить поговорку: «Когда Петерсбурский играет с Голдом, вы не будете спать всю ночь до рассвета»: Szkoda twoich łez, 1929
Затем Голду захочется самостоятельной карьеры. Оркестр кузена он оставит. Будут гастроли, будет снова Лондон, потом Варшавский театр "Morskie Oko". Будет шикарная квартира на улице Хмельна, 122...
Последний день для перехода на территорию гетто в Варшаве падет на Йом-Кипур 1940 года... Улица Хмельна в 2,8% территории столичного города, выделенного для "карантинной зоны”, для "еврейского квартала” ( странно, но именно в Варшаве нацисты очень долго избегали произнесения вслух слова “гетто”) - не войдет. Именно оттуда Артур Голд перейдет в гетто...
Помните, Владек Шпильман, “ Пианист”, играет в кафе. Кафе Шпильмана времен гетто называлось “Штука”, а кафе Голда эпохи подзаборной (полмиллиона человека просто затолкали за специальный выстроенный трехметровый забор) будет называться „Nowoczesna". Шпильман как раз там ещё до войны пробу пера-клавиатуры проходил. Располагалось кафе на ул.Новолипки, 10. Кстати, камни брусчатки с улиц варшавских в пятой галерее музея Яд ва Шем - оттуда. Кто знает, может, есть и камешек с Аллеи Горечи Голда. Горечи, затененной завесой скрипичных пассажей.
Афиша концерта джазовой музыки “ В краю танго”, 9 февраля 1941 года.
Его путь из Варшавы в Треблинку отслеживал сам Курт Франц. Голд был популярен, известен. В нем нуждались... В Треблинке?!
Многие служащие отдела Т4, покинули берлинскую улицу Тиргартенн,4 и, переместившись в земли более восточнорасположенные, несомненно нуждались в минутах отдохновения. Что, как не скрипка - эта плутовка, которая и плакать, и флиртовать одновременно может - имеет право на безраздельное царствование под туманами польскими. А ритм музыкальный можно будет использовать и для уравнивания шага... У Голда опыта оркестрового достаточно. А шаг куда? Так, по пути праведному, в небо. Сужающийся коридор, по которому гнали евреев в газовые камеры в Треблинке, немцы называли "Дорога в небо")
В Треблинке нацисты поручили Голду создать небольшой оркестр. Он стоял со скрипкой на возвышении. В зеленом фраке, с клоунским бантом, играл танго и фокстроты по пути уходивших в газовые камеры.
Среди исполняемых произведений был гимн Треблинки, написанный по указу Курта Франца. И, хотя говорится, что Артур Голд писал музыку на стихи узника лагеря чешского еврея Вальтера Хирша, Франц Сухомель, cлуживший в Треблинке свидетельствовал об авторстве самого управителя Треблинки - Курта Франца.
Click to view"Fester schritt"
Твердым шагом.
Я прослушивала ролик несколько раз, сравнивала с текстом и замечала то соотвествие ритму, то несовпадение слов. Сомнения разрешил мой двоюродный брат, живущий в Германии. Во-первых, прослушав ролик, он (а на моей памяти его речь никогда не изобиловала обилием восклицательных знаков) разразился сожалением, что под эту музыку не заставили маршировать самого рассказчика, а во-вторых, подтвердил идентичность двух версий, заметив, что есть стилистические расхождения, но речь идет об одной и той же песне.
Итак, текст...
Frei in die Welt geschaut
Marschieren Kolonnen zur Arbeit.
Für uns gibt es heute nur Treblinka,
Das unser Schicksal ist.
Wir hören auf den Ton des Kommandanten
Und folgen dann auf seinen Wink.
Wir gehen Schritt und Tritt zusammen für das,
Was die Pflicht von uns verlangt.
Die Arbeit soll hier alles bedeuten
Und auch Gehorsamkeit und Pflicht,
Bis das kleine Glück
Auch uns einmal winkt.
---------------------
We look straight out at the world,
The columns are marching off to their work
All we have left is Treblinka
It is our destiny.
We heed the commandant’s voice
Obeying his every nod and sign
We march along together
To do what duty demands.
Work, obedience and duty
Must be our whole existence
Until we too, will catch a glimpse at last
Of a modest bit of luck Hu-Ha.
Текст должен был восхвалять “прелести лагерного существования и дружелюбность обслуживающего персонала”, а также укреплять мысль о судьбоносности Треблинки в жизни прибывших туда не по собственному желанию. Исполнение, которое вы услышали, это фрагмент из документального цикла Клода Ланцмана “Холокост”.
В конце фрагмента обратите внимание на реплику бывшего СС-офицера:
“Вы удовлетворены? Это оригинал. Ни один еврей сегодня не помнит этой песни..." Ещё бы... А сколько вышло из Треблинки, чтоб было кому помнить?!
"Где твое сердце?" Такой фразой начиналось танго, написанное Голдом в 1930 году для звезды варшавской эстрады Веры Бобровской. Артур Голд умел писать хиты, чтобы зажигать звезды других.
Артур, где горит сегодня твоя звезда? Где и когда ты, продолжая взмахивать смычком, почти что достигая поднебесий Треблинки, заставил умереть свое сердце?
Вторым действующим лицом должен стать музыкант, непосредственно сочинивший танго, которое вы все знаете. Именно Ежи Петерсбурского, своего кузена, вдохновил на создание танго Артур Голд. Тот как раз оплакивал “Последнее воскресенье” своей несчастной любви
Третий герой нашей истории - первый исполнитель этого знаменитого танго. Мечислав Фогг. Он будет петь бархатно, элегантно, обволакивающе.
В его пении танго может и порастеряет напористость неуступчивости. Но ведь не всегда победы достаются экспрессией зашкалившего термометра чувств. Безнадрывность меланхолии - это тоже, знаете, иногда веский аргумент...
Фогг определил для себя место в мире музыкальном на ступенях любительских. Ну, максимум, церковный хор по избранным срокам. Друзьям виделось иначе. Владислав Даниловский, вернувшись в родной город из парижских путешествий, пригласит Мечислава солистом в вокальный джаз-ансамбль “Хор Дана”. А выступать этот ансамбль будет как раз на сцене театра-кабаре “Qui Pro Quo”*. Их обожали, их микрокосмос был товариществом солистов. В выпевании гармонических вертикалей они существовали слаженно и равноценно.
Это отрывок из фильма "Wacuś", вышедшего на экраны в 1935 году. Кстати, текст песни, с доброй улыбкой представляющий прелести такой модной и нужной вещицы, как телефон, принадлежит... Юлиану Тувиму, выступившего здесь под псевдонимом Oldlen.
Они много гастролировали. И не только на европейском континенте. Но вот эти гастроли пропустить не могу. 1934 год, Ленинград.
Фогг - первый слева. Четвертый слева - Даниловский (Дан), рядом с ним супруга Фогга - Ирена
Питерцы, узнаете зал?
Через два года после этих гастролей, в 1936 году, всё ещё оставаясь солистом джаз-ансамбля “Хор Дана”, Фогг и исполнит впервые танго Ежи Петерсбурского “Последнее воскресенье”. На той неделе литовцы подпевали фонограмме с Фоггом на... литовском языке, по памяти, именно благодаря творчеству Даниэля Дольского (1831-1931)
Это то самое танго, которое потом под названием “Утомленное солнце” уже с другим текстом доберется до СССР. А под названием “Расставание” в оригинальной аранжировке будет популяризировано ансамблем Александра Цфасмана. Будут радиопрограммы Варшавского радио, будет поклонение слушательниц, переиздающиеся тиражи пластинок на фирме грамзаписи “Сирена-Электро”, бисирование на вечерах в варшаском кабаре. И будет всегдашний дар Фогга не приносить распевность мелодии в угоду пульсированию ритма. Наверное, Фогг был из тех, кто в вечном споре тактовых черт-верст музыки и мелодической канвы отдавал предпочтение последней. Что поделаешь, славянская душа...
...Польшу он уступать им не хотел. Петь, где только возможно, он продолжит, хотя негласное пение, конечно, определение не самое щедрое. Фогг будет участвовать в Варшавском восстании 1944 года .Любимый город он будет отбирать у них по кусочкам ( а другого там уже не оставалось) в рядах Армии Крайовой. А ещё - он останется Другом. А, следовательно, Человеком. Мечислава Фогга в 1991 году в Израиле назовут Праведником Народов Мира. Не самый ранний год для благодарственных од. А всё потому, что Фогг просто не придал значение письму, полученному из США в 1949 году. Конверт был обнаружен много лет спустя сыном Мечислава Анджеем при переезде семьи на новую квартиру. И,тогда, история вышла на свой новый виток. Итак, что же было в конверте?
Нотариально заверенная и переданная в консульский отдел посольства Польши в Нью-Йорке справка от имени некоего Игнация Зингера, чей творческий псевдоним в музыкальном мире довоенной Варшавы был Иво Весби. Иво Весби просто и без сантиментов захочет сообщить миру о том, что Мечислав Фогг... спас ему жизнь. А, т.к., Весби наслышан о том, что Фогг мечтает об открытии собственной фирмы грамзаписи, Иво, бывший коллега Фогга по всё тому-же, небезызвестному нам театру-кабаре“ Quid pro Quo", хочет передать своему спасителю некоторые части технического обеспечения будущей фирмы. Оборудование фирм “Телефункен” и “Нойман”.
Вот такое заявление, сделанное осенью1949 года в Нью-Йорке. Вот такое письмо, фразе из которого “Он спас мне жизнь” можно было и не придать значения. Так Фогг понимал жизнь.
Иво Весби был дирижером. Его супруга - Лола - танцовщица. Место работы мы уже обозначили - “ Qui pro Quo".
Вот запись, сделанная в сентябре 1939 года оркестром фирмы грамзаписи “Сирена” под руководством Иво Весби, поёт Мечислав Фогг: Charny Jim, 1939
В гетто Зингеры-Весби пробудут до начала депортаций 1942 года. Игнаций-Иво будет дирижировать оркестром театра “Фемина” , располагавшемся в одном из переулков рядом с центральной улицей гетто - улицей Лешно.
В фотоархиве музея я нашла фотографию, которая обозначена, как "Спектакль в театре Варшавского гетто" ( вот эти руки дирижерские - может, они нашего персонажа - Весби... Пока что остается лишь гадать...)
Межвременье Зингеры-Весби проведут в квартире Фогга. На арийской части Варшавы. Фогг спрячет семью друга, “брата” ( так он называл Игнация), достанет для него арийские документы. В августе 1944 Весби будет пойман, но по документам, в которых значилось нееврейское имя Stefan Kowalski , будет отправлен на принудительные работы в Австрию. Там и дождется окончания войны. Послевоенная карьера Весби-Зингера будет продолжаться в Италии, а затем в США.
А за год до своей смерти, за два года до того, как родным Мечислава Фогга будет передан вот этот документ,
сам певец напишет в Израиль, в музей Яд ва-Шем о том, что вспомнятся ему, благодаря находке сына, ещё несколько случаев помощи евреям Варшавы. При этом Фогг постоянно будет подчеркивать, что он и не придавал значения таким поступкам:
1.передавал еду для двух еврейских детей - брата и сестры - оставшихся на территории гетто.
2.вплоть до восстания в Варшавском гетто передавал продовольствие для профессора Варшавской консерватории по классу вокала Станиславу Копфу, своему , в прошлом, педагогу. После ликвидации гетто связь прервалась.
3. Станислав Темпель - инженер фирмы звукозаписи “Сирена"-будет жить несколько дней на квартире у Фогга. Увещевания Мечислава не возвращаться на территорию гетто не будут приняты во внимание. У Темпеля в гетто останется семья , и он вернется к ним. Погибнет.
4.Фогг окажет помощь Игнацию Зальштейну. Игнаций укрывался за шкафом,в дворницкой по ул.Добрая. Связь не прервется и после войны. Зальштейн уедет в Брюссель
5.Тадеуш Гликсберг, сын д-ра Генрика Гликсберга, члена Юденрата Варшавского гетто, после побега из поезда, идущего на Треблинку, некоторое время будет укрываться на квартире Фогга. С Гликсбергами Фогги были знакомы ещё по частной школе г-жи Гюртлер. Сын Фогга - Анджей - до войны учился в одном классе с братом Тадеуша Стефаном. Сам д-р Гликсберг откажется принять помощь от известного певца, обосновав свой отказ следующей фразой: “Я не крыса, чтобы убегать с тонущего корабля”
А вот Тадеушу Фогг помог и деньгами для оплаты гостиницы на арийской стороне, несколько дней в которой Тадеуш Гликсберг провел перед тем, как ему удалось покинуть Польшу. В письме Фогга в Яд ва Шем упоминается тот факт, что на варшавский адрес певца от Тадеуша пришла открытка из Швейцарии , а затем связь оборвалась...
=============================
Оскар Уйальд подозревал музыку в том, что она способна дарить нам наше собственное прошлое. И даже может быть такое, о котором мы до этой минуты не подозревали. Правда, писатель ещё добавлял, что музыка своим даром может заставить нас жалеть “об утратах, которых не было, и проступках, в которых не повинны"...
Я "поймала" фотоаппаратом эту "молодую танцоршу", пытающуюся сделать свое первое па к добру, на Аллее Праведников Мира в музее Яд ва-Шем. Иерусалим, весна 2010-го
А может, если выучить несколько танцевальных па и не предать несколько собственных мелодий, тогда и сожаления станет меньше...
Уже в 1945 году он начнет осуществлять свою мечту, и ещё в разрушенном родном городе снова зазвучит голос Мечислава Фогга. Певец и человек откроет свой дом, свой приют для мелодий проходящих мимо людей...“Кафе Фогга” действует и поныне...Послушайте, это очень интересная задумка - наложить старую звуковую дорожку с пением Фогга на инструментальное сопровождение, записанное уже в наши дни...
------------------------------------------------------
Примечания:
* Qui pro quo ( лат.) - одно вместо другого, путаница, недоразумение
Источники фотографий: 3 и 4, 5, Моя признательность Марку Шраберману за перевод с польского документов из папки М.Фогга в архиве музея.
===========================
Да, чуть не забыла, литовцы на той неделе ( и это случается уже второй раз, с разными людьми) подпевали вот так... Это Дольский Даниэль написал свой текст на этот хит. Он же его и пел, но я пока, не разобравшись с литовскими вензелями грамматики, исполнение это найти не смогла.