Остап Вышня "Кто за кого?"
Когда то - я уже и не знаю когда именно. - один пан Рачкевич говорил другому пану Рачкевичу...
Или, возможно, я и ошибаюсь, - может это пан Рачкевич говорил пану Рачкевичу, может, это один пан Арцишевский говорил другому пану Арцишевскому, или, может, князь Радзивилл графу Потоцкому, или граф Шептицкий графу Бадену, или граф Тышкевич князю Сапеге...
Одним словом, какой-то пан говорил какому-то графу или какой-то граф какому-то князю...
- Ох, и люблю же я народ! А особенно когда много народу!
А князь спрашивал у графа:
- Какой же народ вы, ваше превосходительство, любите?
- Рабочий я люблю народ! И рабочих, и крестьян, и чтобы народу того было много-много! И на земле, и на фабриках, и на заводах!
- А для чего же оно так, чтобы народу было много-много!
- Поскольку люблю я, - говорит граф, - чтобы под тем народом земля была! И чтобы и фабрики, и фабрики народом полнились! А оно же знаете как, чем больше народу, то и земли больше, больше фабрик и заводов! И так любо и мило сердцу, когда много земли и фабрик, а на них прорва народу! Глаз от такой картины оторвать не могу!
- Так вы, значит, любите рабочий народ?
- Вот так, значит, я его люблю!
- И чтобы на земле был и на фабриках?
- Обязательно, чтобы на земле и на фабриках.
- На какой земле и на каких фабриках?
- На моей земле и на моих фабриках!
- А-а! - ахнул князь. - И я за такой народ, за рабочий!
И разве это не правда, что и пан Рачкевич с панами арцишевскими и квашинскими в Лондоне, князья радзивиллы и сапеги, графы шептицкие и потоцкие, все гитлеры и гиммлеры со всеми их бандерами, бульбами и мельниками - разве все они не за рабочий народ?
За рабочих и крестьян на их земле, на их фабриках и заводах.
Вот скажите кому-нибудь из них:
- На тебе поместье, на тебе сколько-то тысяч гектар земли и несколько тысяч рабочего люду, забудь про Польшу, про Украину! Не ори! Не реви! Всё это твоё.
Ей-богу, забудет и про то, что он есть поляк из Галичины, или украинец, будет ездить на карете и чтобы вокруг него гасали управители с нагайками и плетьми, как это было когда-то на землях западноукраинских.
Снится до сих пор им эта земелька. Беспокоит их, что крестьянин в ту земельку для себя сеет."Не позволям!" - кричат они, руками размахивая.
Вот такие они "народные".
А вот приложите ухо к земле и спросите её:
- Земля! За кого ты? Кого ты любишь?
Земля ответит:
- За того, кто своими руками меня обрабатывает, за рабочий народ на его земле и за того, кто меня, землю, на веки вечные трудовому народу отдал.
Или, возможно, я и ошибаюсь, - может это пан Рачкевич говорил пану Рачкевичу, может, это один пан Арцишевский говорил другому пану Арцишевскому, или, может, князь Радзивилл графу Потоцкому, или граф Шептицкий графу Бадену, или граф Тышкевич князю Сапеге...
Одним словом, какой-то пан говорил какому-то графу или какой-то граф какому-то князю...
- Ох, и люблю же я народ! А особенно когда много народу!
А князь спрашивал у графа:
- Какой же народ вы, ваше превосходительство, любите?
- Рабочий я люблю народ! И рабочих, и крестьян, и чтобы народу того было много-много! И на земле, и на фабриках, и на заводах!
- А для чего же оно так, чтобы народу было много-много!
- Поскольку люблю я, - говорит граф, - чтобы под тем народом земля была! И чтобы и фабрики, и фабрики народом полнились! А оно же знаете как, чем больше народу, то и земли больше, больше фабрик и заводов! И так любо и мило сердцу, когда много земли и фабрик, а на них прорва народу! Глаз от такой картины оторвать не могу!
- Так вы, значит, любите рабочий народ?
- Вот так, значит, я его люблю!
- И чтобы на земле был и на фабриках?
- Обязательно, чтобы на земле и на фабриках.
- На какой земле и на каких фабриках?
- На моей земле и на моих фабриках!
- А-а! - ахнул князь. - И я за такой народ, за рабочий!
И разве это не правда, что и пан Рачкевич с панами арцишевскими и квашинскими в Лондоне, князья радзивиллы и сапеги, графы шептицкие и потоцкие, все гитлеры и гиммлеры со всеми их бандерами, бульбами и мельниками - разве все они не за рабочий народ?
За рабочих и крестьян на их земле, на их фабриках и заводах.
Вот скажите кому-нибудь из них:
- На тебе поместье, на тебе сколько-то тысяч гектар земли и несколько тысяч рабочего люду, забудь про Польшу, про Украину! Не ори! Не реви! Всё это твоё.
Ей-богу, забудет и про то, что он есть поляк из Галичины, или украинец, будет ездить на карете и чтобы вокруг него гасали управители с нагайками и плетьми, как это было когда-то на землях западноукраинских.
Снится до сих пор им эта земелька. Беспокоит их, что крестьянин в ту земельку для себя сеет."Не позволям!" - кричат они, руками размахивая.
Вот такие они "народные".
А вот приложите ухо к земле и спросите её:
- Земля! За кого ты? Кого ты любишь?
Земля ответит:
- За того, кто своими руками меня обрабатывает, за рабочий народ на его земле и за того, кто меня, землю, на веки вечные трудовому народу отдал.