Первый раз накрыло в двадцать семь. Нежданчиком прилетело в пухлое тело и ранением в голову. Голова билась об стену не фигурально. Отказывалась от шоколадки, воротила всю морду от мясных деликатесов.
Еда не только не входила в организм, она даже в поле его зрения не попадала. Холодильник обиженно молотил в холостую. Его начинка, засохший чеснок и вялая морковная ботва, никого не привлекала, даже мыши ушли.
За неделю такой жизни из щек проклюнулись глаза. Оказалось, они есть. Еще через неделю нашлись ключицы и коленки. Их года три не было, а тут раз и нашлись. Последним обнаружился позвоночник.
Через пару недель выйти на улицу уже не могла, не в чем было. Штаны, на вновь обретенной талии, не задерживались, сползали. В юбки можно было заворачиваться.
Одежду ушивала по пятницам. Ко вторнику опять всё болталось, как солдатская роба на призывнике. Восемь приятно-жирных килограмма растаяли за месяц.
Если бы не нарядный голубоватый цвет всей полуобморочной кисейной барышни, можно было бы с удовольствием смотреться в зеркало.
Причина кордебалета была не замысловата. Пупс завел кралю и не смог скрыть следы блуда. А я, выставив его из дома, ходила по стенам и худела.
И умнела, конечно. Зарекалась лазить в мужской телефон. Вспоминала анекдот:
- Как ты прекрасно выглядишь, похорошела, похудела. На диете сидишь?
- Да нет, просто с мужем ссоримся, на нервах похудела.
- Ну так разведись с ним.
- Еще пять килограмм скину и разведусь.
Пару месяцев спустя, уже не в голубоватом цвете, но в очень стройной форме, встретила пупса. Вокруг него крутилась краля. Но совсем не та, к которой ревновала.
Оказалась идиоткой мнительной сама. Уставшего пупса выставила в ночь, в пургу, к диким собакам Динго. Он с месяц по друзьям скитался, обиженный мной на ровном месте и тут его прибрали девичьи заботливые ручки.
Локти мне кусать было оченно удобно, они как раз стали хорошо видны на постройневшем теле. Но, как бы, сожаления были запоздалы. Краля прилипла напрочь.
К тому же, сама краля была зачётно хороша. Восточная красотка. С сисьлом и длинными ногами.
От депрессии меня спас безмерный оптимизм и похуделый организм. Когда себя увидеть в зеркале не страшно, то нафиг слёзы лить и убиваться?