Не о Власове, а о нашей христианской любви
Лет 15 назад в очередной раз приехал в Царское Село владыка Василий (Родзянко). Он любил Феодоровский государев собор и, если удавалось там побывать, то всегда приезжал. Во время литургии я иподиаконствовал, а по ее окончании, во время крестного хода, почти "архиеерствовал" ). Многие, наверное, знают, что у владыки были больные ноги. Во время службы он почти никогда не садился, всегда стоял, как стойкий оловянный солдатик. Так было и в тот день. Но после долгой и утомительной службы, во время крестного хода ему стало тяжело идти и он попросил меня "составить ему кампанию" . Я взял его под руку и так вместе мы пошли вокруг собора. В первый и единственный раз в жизни ходил со владыкой крестным ходом "под ручку".) Во время одного из переходов к нам подбежала какая-то женщина и с радостью и умилением на глазах сунула владыке брошюрку "С царем в Тобольске". Автор этой книги В. Панкратов был комиссаром Временного правительства и этапировал царскую семью в Тобольск. Книжка грязная, гадкая. Бывший рабочий, выскочивший вверх на пене революции, рассказывает, что пришел в ужас, узнав царскую семью ближе: дураки, неучи, читать-писать не умели, литературу, историю и географию узнали от него. Обычная большевицкая пропаганда, которой они заполоняли книжные полки в 20-30-х годах. Но эту брошюрку переиздали стотысячным тиражом в 90-м, когда интерес к царской семье вспыхнул с новой силой. На черную обложку повесили черно-белый портрет царской семьи в белой рамочке. Все смотрелось строго и благородно. Наверное, та женщина и не читала самой книги, а купилась на обложку, решив, что книга хорошая и рассказывает о царской семье исключительно с любовью. Владыка почитал царскую семью и всегда с особым чувством молился за нее. Видимо считал, что на его семье есть грязное пятно участия в свержении Императора. Никогда об этом с ним не говорил, но у меня всегда было такое чувство, когда я смотрел, как он молился перед изображениями государя. Даже перед памятником, установленным рядом с Феодоровским собором. Владыка много знал о царской семье, прочитал множество книг и мемуаров и, конечно, не мог не знать и эти воспоминания Панкратова. Тем не менее, он принял дар с любовью, поклонился и так трогательно поблагодарил женщину, что она, бедняжка, расплакалась. Когда женщина отошла и мы продолжили путь я попросил владыку отдать книгу мне, ибо счел не совсем уместным совершать крестный ход с такой "святыней" в руках. Владыка с отеческой улыбкой отдал книжку.
Когда все закончилось и он, наконец-то, присел в алтаре, то первым делом спросил меня, где же его подарок. Тогда я, монархически настроенный юноша, выказал свое решительное несогласие: "Владыка, да зачем она Вам. Как говорил профессор Преображенский: «в печку ее!»". Владыка посмотрел на меня неземным взглядом. Там было все: и любовь, и старческая мудрость, и улыбка из-за моей младости. "Зачем же в печку? Ведь это наша история. Это взгляд человека, который жил тогда, видел царскую семью, общался с ней". - "Но ведь он пишет грязный поклеп и неправду!" - не унимался я. - "Это история нашей страны, нашего народа. Ее нужно беречь и сохранять" - ответил мне владыка.
Мне, советскому человеку, воспитанному в черно-белом мире, в мире расколотом на две враждующие системы, в мире, в котором есть только добро у нас и зло вокруг нас, такой ответ владыки был не понятен. Уточню: я никогда не был коммунистом, симпатий к Совку не испытывал, в идеологической войне не участвовал, но от рождения был пропитан совочным взглядом на мир, который не допускал разномыслия. И даже, став умеренным монархистом, понимающим, что монархия не идеальный строй, но, наверное, ближе всего подходит к русской ментальности, я оставался в душе советским человеком. Для меня все, что не вписывалось в мой мир, подлежало уничтожению. Или виртуально или физически. Хорошая, правильная идея у книжки - пропагандирую ее, плохая - борюсь с ней. Куда девать мерзкую и грязную панкратовскую блевотину - в мусорник, в печь. Что, на мой тогдашний взгляд, должен был сделать почитавший и любивший царскую семью русский епископ - решительно меня поддержать. А он меня остановил и заставил задуматься "о бренности всего сущего". Собственным примером научил понимать, что нужно слушать и уважать в том числе и тех, кто не разделяет наши взгляды. Особенно тех, кто не разделяет.
Читая записи друзей, посвященные книге о. Георгия Митрофанова, я удивленно увидел себя самого той поры. Только не думайте, что я хочу кого-то обидеть и показать себя мудрым и опытным. Увы, мне по прежнему так же очень далеко до понимания истории России и русского мира, которое было у епископа Василия 15 лет назад. Я по прежнему живу в Совке и по-совковски. Но, тем не менее, дерзну призвать своих френдов: не спешите развешивать ярлыки "Власов - предатель", "РПЦЗ - гитлеровские недобитки", "Отец Георгий Митрофанов - литературный власовец". Попытайтесь понять точку зрения Синода РПЦЗ, выслушайте их. Оторвитесь от замызганных советских учебников, написанных кровью наших солдат. Солдаты РОА убили гораздо меньше людей, чем наши отцы-командиры, бросавшие полки и дивизии на взятие ненужной никому сопочки ко дню рождения Сталина.
Я не за Власова. Заодно не за Ленина, Сталина и Гитлера. Я против нашей заидеологизированности, против нежелания слушать и понимать другой взгляд на мир, другую точку зрения.
Когда все закончилось и он, наконец-то, присел в алтаре, то первым делом спросил меня, где же его подарок. Тогда я, монархически настроенный юноша, выказал свое решительное несогласие: "Владыка, да зачем она Вам. Как говорил профессор Преображенский: «в печку ее!»". Владыка посмотрел на меня неземным взглядом. Там было все: и любовь, и старческая мудрость, и улыбка из-за моей младости. "Зачем же в печку? Ведь это наша история. Это взгляд человека, который жил тогда, видел царскую семью, общался с ней". - "Но ведь он пишет грязный поклеп и неправду!" - не унимался я. - "Это история нашей страны, нашего народа. Ее нужно беречь и сохранять" - ответил мне владыка.
Мне, советскому человеку, воспитанному в черно-белом мире, в мире расколотом на две враждующие системы, в мире, в котором есть только добро у нас и зло вокруг нас, такой ответ владыки был не понятен. Уточню: я никогда не был коммунистом, симпатий к Совку не испытывал, в идеологической войне не участвовал, но от рождения был пропитан совочным взглядом на мир, который не допускал разномыслия. И даже, став умеренным монархистом, понимающим, что монархия не идеальный строй, но, наверное, ближе всего подходит к русской ментальности, я оставался в душе советским человеком. Для меня все, что не вписывалось в мой мир, подлежало уничтожению. Или виртуально или физически. Хорошая, правильная идея у книжки - пропагандирую ее, плохая - борюсь с ней. Куда девать мерзкую и грязную панкратовскую блевотину - в мусорник, в печь. Что, на мой тогдашний взгляд, должен был сделать почитавший и любивший царскую семью русский епископ - решительно меня поддержать. А он меня остановил и заставил задуматься "о бренности всего сущего". Собственным примером научил понимать, что нужно слушать и уважать в том числе и тех, кто не разделяет наши взгляды. Особенно тех, кто не разделяет.
Читая записи друзей, посвященные книге о. Георгия Митрофанова, я удивленно увидел себя самого той поры. Только не думайте, что я хочу кого-то обидеть и показать себя мудрым и опытным. Увы, мне по прежнему так же очень далеко до понимания истории России и русского мира, которое было у епископа Василия 15 лет назад. Я по прежнему живу в Совке и по-совковски. Но, тем не менее, дерзну призвать своих френдов: не спешите развешивать ярлыки "Власов - предатель", "РПЦЗ - гитлеровские недобитки", "Отец Георгий Митрофанов - литературный власовец". Попытайтесь понять точку зрения Синода РПЦЗ, выслушайте их. Оторвитесь от замызганных советских учебников, написанных кровью наших солдат. Солдаты РОА убили гораздо меньше людей, чем наши отцы-командиры, бросавшие полки и дивизии на взятие ненужной никому сопочки ко дню рождения Сталина.
Я не за Власова. Заодно не за Ленина, Сталина и Гитлера. Я против нашей заидеологизированности, против нежелания слушать и понимать другой взгляд на мир, другую точку зрения.