Кроме собак :)
Кроме собак были и другие звери, конечно. Ну, про хомяка я уже рассказывала. Могу добавить, что хомяки, рожденные им в союзе с другим хомяком, почему-то пользовались бешеной популярностью среди местных детей. «По хомяков» ходила вся деревня, была очередь, плелись интриги, что странно - деревенские дети обычно вполне равнодушны к грызунам, крыс и сусликов так просто мочили, и весьма жестоко. Но эти крохотные городские розовые твари быстро вошли в моду, и у кого не было хомяка - тот был лох.
А когда мне исполнилось четыре, папинька привез козу. Настоящую ангорскую козу, маленькую, пушистую, с янтарными копытцами и длинными как у таксы ушами.
Купил он ее по случаю - проезжал мимо какой-то ярмарки, и подумал вдруг - а чего это мы побираемся и покупаем молоко у кого попало, если можно завести собственную козу? Ну, и завел. Но, поскольку в козах он не шибко рыл, то не учел одного важного момента - для дачи молока коза должна быть ебаной и с козленком внутри. А приобретенное им животное было белым и невинным как ангел.
Вникнув во все эти подробности козоводства, папинька повел себя неадекватно - вместо того, чтобы отдать свежекупленную козу на поругание какому-нибудь козлу, он подарил ее мне, а сам купил еще одну - правильную. Эта была черной в рыжих пятнах и кудряшках и ждала козленка.
- А откуда она его ждет? - спросила я, - Из командировки? А он скоро приедет?
Папинька подавил смешок и объяснил, что она ждет, когда козленок родится. Что такое «родится» я знала, поэтому сказала - Ну, ладно, будем вместе теперь ждать.
Папинька был в восторге от коз.
- Смотри, какие красивые, - говорил он, усаживая меня на ограду загончика, - как грациозно они двигаются…
- Ага, как королевы, - кивнула я.
- Ну, как мы их назовем? - спросил папа.
- Как королев? - я задумалась, - Изабелла и Маргарита?
- Хороша же ты будешь, бегая по деревне с воплями «Изабелла!» и «Маргарита!», - расхохотался папа, - нет уж, хватит одного нелепого имени в семье, - а, увидев, что я надулась, добавил - ну, сама подумай - Генрих Васильевич со своими козами - Изабеллой и Маргаритой - это же смешно! Придумай что-нибудь попроще, а?
- Жучка и Мурка, - обиженно буркнула я.
С появлением Жучки и Мурки жизнь моя изменилась - я стала настоящей серьезной деревенской девочкой, и теперь каждое утро отправлялась на работу, пасти коз.
Занятие оказалось несложным и ничуть не мешало личной жизни и любой бесполезной деятельности. При одном условии - надо было правильно выбрать место, потому что эти козы жрут все. Даже так - Козы Жрут Все, все, до чего могут дотянуться, а учитывая, что это упрямые, резвые, дерзкие и на редкость сообразительные создания, умеющие к тому же лазать по деревьям, дотягиваются они до всего. И это все - жрут, да.
Папинька и сам в этом убедился, когда взял Жучку котиться в дом. Ну, была у него такая привычка - забирать в дом щенных сук, вот и Жучка попала в эту категорию.
Выяснилось, что козлята здорово отличаются от щенков - они рождаются зрячими и уже через пару часов начинают скакать на своих четырех, с грохотом и меканьем носиться по дому и - угадайте - да, - жрать все.
После того как мать с младенцем сожрали папины брюки, обрушили карниз в процессе поедания занавески, вступили в поединок с парой вельшей, и, в пылу сражения разбили какую-то особенно любимую мамой вазу, папинька вынужден был признать, что козам в доме не место, и с почетом препроводил их обратно в загон.
Папа выглядел огорченным, и я поспешила его утешить:
- Ничего, пап! Я буду их воспитывать.
Но тут вмешалась Зося.
- Жучку не трожь, - строго сказала она, - у нее от твоих фокусов молоко пропадет!
И я стала воспитывать Мурку.
Козы легко учатся всяким трюкам, по характеру они нечто среднее между кошкой и собакой,наверное. Своевольные, наглые, любопытные и очень дружелюбные. А взгляд… Вот у вас есть знакомые козы? Вы знаете, что у них поперечные зрачки? И взгляд поэтому карнавально-безумный, с какой-то веселой бесовщиной. Мурка легко выучилась танцевать, считать и давать лапу. Так же, в компании пса Мишеньки она освоила все «собачьи» команды (и, знаете, животные легче обучаются бандой). Бедный Мишенька, он пережил несколько неприятных дней, когда я учила его лазать по деревьям. Я стыдила пса:
- Вот видишь, Михуил, - говорила я, - Мурка научилась и «ко мне», и «фасу», и «сидеть», а ты что, не можешь на дерево влезть? Ну, хотя бы на эту веточку, ну, пожалуйста…
Пес смущался, и, в конце концов, научился запрыгивать на пологие ветки старого дерева, росшего на окраине деревни. Там мы и сидели втроем в жаркие дни, пожирая яблоки, а проходящие мимо деревенские плевались или крестились украдкой, глядя на нас.
Вот и все о козах, пожалуй.
Когда мне было пять, папа посадил меня на лошадь (если что - учат детей и помоложе).
При больнице была конюшня с двумя битюгами и одной гнедой плюгавой лошаденкой неопределенной породы, похожей на немолодую училку с узкими костлявыми плечами и широкой оплывшей задницей. Ну, да - учительница первая моя. Папа не мог со мной ездить - был слишком тяжелым даже для битюга, поэтому гонял на корде, когда было время. Еще деревенские мальчишки брали меня с собой на выпас, и с папой мы ездили в Киев, на ипподром - у него там были друзья. Но мне было мало, мало, мало, а одну меня не отпускали, так что я решила попробовать освоить другие виды транспорта.
С собаками затея провалилась - самые большие, волкодавы, сразу ложились, если я пробовала забраться им на спину, и лежали мохнатыми неподвижными колодами, пока не отстану.
С козой тоже не вышло, козы «козлят» гораздо лучше лошадей. Органичнее.
У меня прибавилось шишек и ссадин, да и Мурка разобиделась смертельно, так что пришлось искать новую жертву.
Выбор пал на свиней (не гусей же объезжать, да?).
Свиньи у нас были здоровенные, миргородские, и подходить к ним мне строго запрещалось - папинька мотивировал это тем, что негоже настоящему индейцу дружить с тем, кого он собирается съесть.
Жили они в двух загонах - три взрослых и отдельно огромная пятнистая свиноматка с двенадцатью своими дочерьми (ну, такой вот удался помет).
Я сейчас подумала о том, что стоит в графу «интересы» внести «трогать поросят». Вы когда-нибудь трогали поросят? Они та-а-акие горячие… И скользкие. И верткие. А еще у них смешные подвижные пятачки. И уши. И пушистые ресницы. И про хвостеги все правда, они - штопором.
Вот есть же счастливчеги, которые держат карликовых свинксов, вот кому свезло так свезло! Свиньи умные, и еще, мне кажется, что они самые трогательные из всех зверей (да-да да! Их приятно трогать!)
Увы, мой опыт общения со свиньями был … мнэээ…не заебись. Я решила объездить свиноматку, посчитав, что с одной взрослой свиньей справится проще, чем с тремя.
Разработав план-перехват (который, как известно, результатов не дает), я набила карманы хлебом и забралась на ограду загона.
Подманив потенциального скакуна (или скакунью?) поближе к калитке, я прутиком открыла щеколду и спрыгнула свинье на холку.
Ошалев от ужаса, несчастная скотина (не я) с истошным визгом вырвалась из загона
Свинья носилась по двору, вертелась на месте, тяжело вскидывала зад, а я чувствовала себя Мюнгхаузеном на горячем трехсоткилограммовом ядре. Лаяли собаки, куры взлетали у свиньи из-под ног, с гоготом разбегались гуси. Родео продолжалось недолго, с минуту, а потом свинья сильно тряхнула головой, и я, перевернувшись в воздухе, гулко упала на землю. Открыв глаза, я увидела прямо над собой страшную свиную пасть с редкими длинными желтыми зубами. Я даже не успела понять, что испугалась, а уже, тихо пискнув, взбиралась на высокую акацию, росшую у нас во дворе. Кто не знает, акация - это такое колючее дерево. Очень колючее.
Вцепившись в тонкие ветки почти на самой верхушке, я взглянула вниз.
В воздухе кружились перья, похожие на бутафорский снег, по двору обезумевшие от собственного лая собаки гоняли поросят и домашнюю птицу, Зося, выбежавшая на крыльцо, кричала:
- Деточка! Ты меня слышишь? Деточка, держись! Крепко держись!
И только теперь я поняла, что она обращается ко мне. Я хотела помахать Зосе, но руки почему-то не разжимались, тогда я крикнула в ответ:
- Зося, я слезть не могу!
- Держись, доця! Я сейчас! - снова крикнула Зося.
Зося с конюхом Петром, который помогал ей управляться со скотиной (не со мной), притащили лестницу, но она оказалась недостаточно длинной, так что был мне бонус за выдающиеся успехи в верховой езде в виде настоящей пожарной машины, и отдирал меня от дерева настоящий пожарный в шлеме.
Радость моя несколько померкла, когда мой спаситель, вручая меня папиньке, прибежавшему по такому случаю из больницы, порекомендовал порку как лучшую воспитательную меру.
Но у папиньки были свои методы. Под хор требующих моей крови голосов (а когда опасность миновала, наказать меня требовали все, даже Зося), папинька утащил меня в свой кабинет и приступил к воспитательному процессу.
- Дружище, что за дел ты натворила и какого дьявола? - спросил он.
Я, повесив нос, честно рассказала о своей необоримой тяге к верховой езде. Папинька задумался.
- Знаешь, с лошадками чаще никак не получится, - наконец сказал он, - ни у кого нет на это времени, ты уж извини. Но, может быть, ты обойдешься велосипедом?
- Велосипед - фуфло, - скривилась я (у меня был трехколесный «Гномик», я уже давно на нем не ездила).
- «Фуфло» - плохое слово, - автоматически поправил папа, - надо говорить - фигня…эээ…то есть, велосипед - это ерунда. Но я имел в виду настоящий велосипед. Двухколесный.
- Двухколесный?! - обрадовалась я, но тут же поскучнела, - Пап, я же маленькая… Не дотянусь до педалей…
- Ну, есть такие детские двухколесные. Я видел в Киеве. Куплю тебе на следующей неделе, если пообещаешь никогда больше ни на ком без спросу не ездить. Идет?
- Идет! - я прыгнула папе на шею, он прижал меня к себе, усмехнулся и сказал негромко, - Эх, ты, Стрелка Робин Гуда… Напугала как…
Через неделю папа привез из города два новеньких велосипеда «Зайчик-4» - мне и моему другу Игорьку.
Ну, да. У меня был настоящий друг, человеческий детеныш. А вы как думали? Онли энималс? Я нашла его на дороге.
Одним летним днем мне выпал счастливый случай поиграть в Джона Сильвера - я сковырялась с какого-то забора, ушибла колено и здорово хромала. Без попугая, увы, пришлось обойтись - куры ни на что не годились, а других кандидатов не было.
Ну, и ладно - я набила старую авоську щепками и бумагой, и, высвистав козу и пса, направилась к большому ручью - или маленькой речушке? - пересекавшей деревню, собираясь построить, а потом потопить вражескую эскадру.
Я шла по деревне, весьма довольная собой - в сделанной из старой газеты пиратской шляпе с длинным петушиным пером, с прочным зеленым прутом в руке, который был то посохом, то шпагой, старательно хромая, и распевала пиратскую песню про йо-хо-хо и бутылку рома, пока вдруг не наткнулась на мальчика, играющего в солнечной дорожной пыли. Тогда, тридцать лет назад, у всех парней были стальные шары - они выковыривали их из подшипников, которые воровали на калгоспной автобазе.
Вот и этот играл в шарики лежа на пузе - знаете, такая игра, когда надо запулить их в ямку особым способом, что-то вроде детского бильярда.
- Привет, - сказала я, - Ты кто? Я тебя не знаю… А можно с тобой поиграть?
Мальчик посмотрел на меня, не поднимаясь с земли. У него было смуглое узкое лицо, тонкий нос и большие глаза цвета темного меда. Его волосы выгорели на солнце до странного платинового оттенка, и он был похож на марсианина.
- Со мной? Со мной никто не играет, - сказал мальчик.
- А почему?- я присела рядом, вытянув неудобно забинтованную ногу,
- Мой папа - цыган, - мальчик сел, подобрав ноги по-турецки, и посмотрел на меня с каким-то злым высокомерием, - поэтому меня все дразнят и бьют.
- Ух, ты! Настоящий цыган? С усами? С серьгой? - не поверила я.
- С усами, - мальчик невольно улыбнулся, - но сережек он не носит, ты что, он же не баба…
- Пираты же носят, - не сдавалась я, - а они редко бывают бабы…Ну, то есть женщины.
- Не баба и не пират, - отрезал мальчик, - А ты взаправду будешь со мной играть?
- Можно и подраться, если тебе так больше нравится, - я пожала плечами, - но, знаешь, ты зря так злишься. Всех дразнят. И меня вот иногда дразнят докторенком, потому что мой папа - доктор, Генрих Васильевич
- А, - кивнул мальчик, - вы живете в том большом красном доме. Ты - Глория, да? А я - Игорек.
- Очень приятно, - сказала я, - а это мои друзья, Мурка и Мишенька.
- Какие же это друзья, - насмешливо сказал Игорек, - это же просто коза и собака.
- Хорошие друзья, - обиженно ответила я, - а чего такого?
- Не могут собаки и козы быть друзьями, разве только в сказках - гнул свое Игорек, - они же не умеют разговаривать…
- Еще как умеют, - насупилась я, - просто ты не понимаешь на их языке.
- Ты, что ли, понимаешь? - прищурился мальчик
- Нет, - вынуждена была признать я, - не очень еще понимаю. Это сложно, как по-индейски, там не только слова, но и всякие движения. Но можно выучить, если наблюдать их жизнь. Вот Миклухо-Маклай наблюдал жизнь аборигенов, и понял их язык, хотя совсем ничегошеньки сначала не знал. Надо быть внимательным, вот и все.
- Что еще за миклухомаклай, - спросил Игорек, но тут Мурка мекнула и нетерпеливо переступила передними ногами, - А! Вот что она сказала?
- Она сказала, что устала стоять под солнцем на дороге, где нет ни листика, - снисходительно объяснила я, - неужели сам не понял? Вообще-то, нам пора, мы шли на речку делать корабли и играть в пиратов. И, если ты не идешь с нами, то - пока…
- Иду, иду, - Игорек торопливо распихал шарики по карманам и дальше мы пошли вместе, - а расскажешь еще про этого…как его…про индейский язык? И про пиратов? И откуда ты все знаешь, ты же вон какая маленькая? Тебе сколько лет-то?
- Книги надо читать, в них про все написано, - огрызнулась я, - Сам маленький! А мне уже четыре, но совсем скоро будет пять.
- И мне уже скоро будет пять, - Игорек напыжился, вытянул тонкую шейку, хотя и так был выше меня на полголовы (я была недомерком, если вдруг вы забыли, конкретным недомерком класса до пятого), - Читать я еще не умею, но ты не думай, я все равно знаю полно всего…Песни красивые знаю, и сказок сто мильенов….И про Котигорошка, и про царя Кука, и про спесивого пана. Меня мамка научила! Ну, и батько розказував - про то, как цыган чорта надурыв, и про Вайду…а еще - смотри, чего я могу!, - и мальчишка прошелся колесом, - А? Видела? Умеешь сама?
Он говорил в захлеб, скакал вокруг меня чертененком и улыбался так, что не улыбнуться в ответ было ну совершенно невозможно.
Я и улыбалась, че…