Пятьдесят лет назад СССР предоставил политическое убежище разведчику Киму Филби
Оригинал взят у varjag_2007 в Пятьдесят лет назад СССР предоставил политическое убежище разведчику Киму Филби
Недавно исполнилось 50 лет с того дня, как СССР предоставил политическое убежище Киму Филби. Эта дата напоминает о том, что сотрудники западных спецслужб не раз искали укрытия в нашей стране и раньше. Хотя трудно найти что-то общее между талантливым компьютерщиком Эдвардом Сноуденом, чьи мотивы не ясны, и английским разведчиком, который был убежденным антифашистом. Накануне войны, когда Англия договаривалась с Гитлером, Филби увидел в Советском Союзе силу, которая может остановить нацистов, и стал ему помогать.
В Британии до сих пор называют «дело Филби» предательством века. И в прессе продолжают публиковать материалы, которые должны пролить новый свет на то, почему сын крупного чиновника британской колониальной администрации, закончивший элитную школу и Кембриджский университет, стал сотрудничать сначала с Коминтерном, а затем с советскими спецслужбами.
Такой подход британских авторов представляется однобоким. Они никак не хотят рассмотреть мотивацию молодого Филби в широком историческом контексте. Ведь Лондон вел дело к мюнхенскому сговору с Гитлером. А Советский Союз в глазах левой интеллигенции превратился в единственную силу, способную остановить нацистов. Эти антифашисты, и Филби в том числе, не могли представить, что Сталин в 1939 году сделает попытку избежать схватки с Германией, заключив с ней пакт о ненападении.
Из книг, изданных в Англии, да и у нас, хорошо известно, как Филби в 30-х годах установил связь с Федерацией помощи жертвам германского фашизма во Франции, а затем и с подпольем Коминтерна в Австрии. Пакт Молотова-Риббентропа шокировал молодого человека, который во время гражданской войны в Испании подвергался смертельному риску, собирая сведения, нужные Москве.
Связь с центром была потеряна, но впоследствии восстановлена. Филби, как и Рихард Зорге, информировал Кремль о подготовке операции «Барбаросса», но его предупреждения были сочтены английской провокацией. Во время Великой Отечественной войны Филби, как и другие четыре члена «кембриджской пятерки» - сотрудники британских спецслужб, помогавшие России, снабжали наше командование ценнейшими сведениями о вермахте и германской агентуре.
Но как Филби удалось избежать разоблачения после того, как в 1951 году двое его коллег - советские шпионы Доналд Маклин и Гай Бэрджес - попали «под колпак» контрразведки и вынуждены были бежать в СССР? Филби тоже оказался под подозрением, со службы пришлось уйти. Тем не менее он постарался сохранить связи с истеблишментом и предложил свои услуги газете Observer.
Редактором этого респектабельного еженедельника был Дэвид Астор, как и Филби, принадлежавший к элите общества. Оба общались с видными политиками и репортерами в эксклюзивных лондонских клубах. Observer в связи с пятидесятилетием бегства Филби провел расследование того, почему его все же взяли в 1955 году на работу и назначили корреспондентом по Ближнему Востоку. Корпункт располагался в Бейруте.
Картина выглядит так. Сам Астор не получал денег от секретной службы MI6. Но во время войны участвовал в диверсионных операциях против оккупантов во Франции. И, став после войны редактором, принимал на работу репортеров, связанных с британской разведкой. Одним из них был кремленолог Эдвард Крэнкшоу. «Методы сбора разведывательной информации в клубах сохранились. Огромная часть британского шпионского бизнеса все еще делалась в клубах… В атмосфере, где слова заменяли кивки головы и подмигивания, линия различия между журналистикой и обороной отечества стала неразличимой», - говорится в статье.
Возможно, принадлежность Филби к высокому лондонскому кругу сыграла роль в том, что он получил место корреспондента. Но ведь в возможность измены не верило и правительство. Не кто иной, как министр иностранных дел Гарольд Макмиллан заявил в 1955 году в Палате общин: «Нет оснований заключить, что господин Филби предал страну».[Spoiler (click to open)]
Словом, советскому «кроту» удалось тогда перехитрить преследователей. Но облако подозрений над ним сгущалось. К тому же британские коллеги-репортеры тоже могли предложить контрразведке компрометирующие сведения о нем. Радиослужба Би-би-си Radio4 недавно проверила сведения об английских журналистах, работавших на спецслужбы, которые в пропагандистских целях в 1958 году напечатала советская пресса. Эти сведения содержались в памятных записках секретной службы MI6. В документах значились имена и псевдонимы репортеров и их кураторов в разведке. Как эти материалы попали в Москву? Полагают, что их добыл один из советских агентов в Англии.
Вывод бывших сотрудников MI6 и экспертов, которых опросила Би-би-си, однозначен. Британская разведка действительно использовала репортеров и комментаторов английской прессы в холодной войне против СССР. Впрочем, действие равно противодействию. КГБ тоже прибегал к услугам журналистов. Во время перестройки и в начале 90-х годов у нас об этом рассказывалось в газетах, и в других медиа.
Источник
Процитирую фрагмент из воспоминаний Кима Филби, курировавшего сотрудничество между ЦРУ и СИС про бандеровцев. «Как СИС, так и ЦРУ имели своих соперничающих марионеток из Прибалтийских стран, чьи интересы были обычно непримиримыми. Я с удовольствием наблюдал, как эти борющиеся группировки из-за своей грызни то и дело попадали в тупик....
Разногласия относительно Украины были еще более давними и такими же непримиримыми. Еще до войны СИС поддерживала контакт со Степаном Бандерой, украинским националистом профашистского толка. После войны это сотрудничество получило дальнейшее развитие. Но беда заключалась в том, что, хотя Бандера был порядочной «шишкой» в эмиграции, его утверждения о наличии у него множества сторонников в Советском Союзе никогда серьезно не проверялись; были только негативные примеры, то есть показывающие, что таких сторонников нет. Первая группа агентов, которую англичане снабдили радиопередатчиком и другими тайными средствами связи, была направлена на Украину в 1949 году и - исчезла. В следующем году послали еще две группы, но о них также не было ни слуху, ни духу. Тем временем американцы начали серьезно сомневаться относительно полезности Бандеры Западу. Неудачи засланных англичанами групп, естественно, не рассеивали этих сомнений.
Нападки американцев на сотрудничество между Бандерой и СИС стали особенно резкими в 1950 году, и, работая в США, я потратил много времени на передачу язвительных посланий из Вашингтона в Лондон и обратно относительно сравнительных достоинств различных малоизвестных эмигрантских групп. ЦРУ выдвинуло три серьезных возражения против Бандеры как союзника. Его крайний национализм с фашистским оттенком являлся препятствием, мешавшим Западу вести подрывную работу в Советском Союзе с использованием лиц других национальностей, например русских. Утверждали также, что Бандера уходит корнями в старую эмиграцию и не имеет связей с новой, «более реалистичной» эмиграцией, с которой американцы усиленно заигрывали. Наконец, его прямо обвиняли в антиамериканских настроениях. Заявление англичан, что Бандера используется только в целях сбора разведывательной информации и что такое его использование не имеет какого-либо политического значения, было отвергнуто американцами. Последние возражали, что, каков бы ни был характер связи СИС с Бандерой, сам факт этой связи может поднять его престиж на Украине. Американцы высказали опасение, что любое усиление последователей Бандеры чревато опасностью раскола «движения сопротивления» на Украине, с которым вели работу они сами.
Слабость американской позиции заключалась в том, что она подкреплялась лишь голословными заявлениями и почти ничем другим. Результаты деятельности «более реалистичной» части эмиграции и «движения сопротивления» на Украине выглядели не менее плачевно, чем результаты сотрудничества между англичанами и Бандерой. Правда, ЦРУ заявляло, что зимой 1949/50 года оно приняло нескольких курьеров с Украины, однако низкопробное качество их «информации» скорее говорило о том, что это были бродяги, побывавшие в чужой стране. В 1951 году, после нескольких лет упорной работы, ЦРУ все еще надеялось послать на Украину своего «политического» представителя с тремя помощниками для установления контакта с «движением сопротивления». ЦРУ наскребло даже резервную группу из четырех человек, чтобы послать ее в случае, если первая группа бесследно исчезнет.
Чтобы преодолеть англо-американские разногласия по поводу Украины, ЦРУ настаивало на проведении широкой конференции с СИС. Эта конференция состоялась в Лондоне в апреле 1951 года. К моему удивлению, английская сторона заняла твердую позицию и наотрез отказалась выбросить Бандеру за борт. Все, что удалось достичь, и что было принято с нескрываемым раздражением американской стороной, - это решение вновь рассмотреть упомянутый вопрос в текущем году в конце сезона, благоприятного для выброски парашютистов. Надеялись, что к тому времени в распоряжении сторон будет больше фактов. В течение месяца англичане выбросили три группы по шесть человек в каждой. Самолеты отправлялись с аэродрома на Кипре. Одна группа была сброшена на полпути между Львовом и Тернополем, другая - неподалеку от верховьев Прута, около Коломыи, и третья - в пределах Польши, около истоков Сана. Чтобы избежать дублирования и перекрытия районов, англичане и американцы обменивались точной информацией относительно времени и географических координат своих операций. Не знаю, что случилось с этими группами, но об этом, пожалуй, нетрудно догадаться».
И не без помощи советского разведчика Кима Филби амеркианцы стали смотреть на бандеровцев, как на мусор.
Недавно исполнилось 50 лет с того дня, как СССР предоставил политическое убежище Киму Филби. Эта дата напоминает о том, что сотрудники западных спецслужб не раз искали укрытия в нашей стране и раньше. Хотя трудно найти что-то общее между талантливым компьютерщиком Эдвардом Сноуденом, чьи мотивы не ясны, и английским разведчиком, который был убежденным антифашистом. Накануне войны, когда Англия договаривалась с Гитлером, Филби увидел в Советском Союзе силу, которая может остановить нацистов, и стал ему помогать.
В Британии до сих пор называют «дело Филби» предательством века. И в прессе продолжают публиковать материалы, которые должны пролить новый свет на то, почему сын крупного чиновника британской колониальной администрации, закончивший элитную школу и Кембриджский университет, стал сотрудничать сначала с Коминтерном, а затем с советскими спецслужбами.
Такой подход британских авторов представляется однобоким. Они никак не хотят рассмотреть мотивацию молодого Филби в широком историческом контексте. Ведь Лондон вел дело к мюнхенскому сговору с Гитлером. А Советский Союз в глазах левой интеллигенции превратился в единственную силу, способную остановить нацистов. Эти антифашисты, и Филби в том числе, не могли представить, что Сталин в 1939 году сделает попытку избежать схватки с Германией, заключив с ней пакт о ненападении.
Из книг, изданных в Англии, да и у нас, хорошо известно, как Филби в 30-х годах установил связь с Федерацией помощи жертвам германского фашизма во Франции, а затем и с подпольем Коминтерна в Австрии. Пакт Молотова-Риббентропа шокировал молодого человека, который во время гражданской войны в Испании подвергался смертельному риску, собирая сведения, нужные Москве.
Связь с центром была потеряна, но впоследствии восстановлена. Филби, как и Рихард Зорге, информировал Кремль о подготовке операции «Барбаросса», но его предупреждения были сочтены английской провокацией. Во время Великой Отечественной войны Филби, как и другие четыре члена «кембриджской пятерки» - сотрудники британских спецслужб, помогавшие России, снабжали наше командование ценнейшими сведениями о вермахте и германской агентуре.
Но как Филби удалось избежать разоблачения после того, как в 1951 году двое его коллег - советские шпионы Доналд Маклин и Гай Бэрджес - попали «под колпак» контрразведки и вынуждены были бежать в СССР? Филби тоже оказался под подозрением, со службы пришлось уйти. Тем не менее он постарался сохранить связи с истеблишментом и предложил свои услуги газете Observer.
Редактором этого респектабельного еженедельника был Дэвид Астор, как и Филби, принадлежавший к элите общества. Оба общались с видными политиками и репортерами в эксклюзивных лондонских клубах. Observer в связи с пятидесятилетием бегства Филби провел расследование того, почему его все же взяли в 1955 году на работу и назначили корреспондентом по Ближнему Востоку. Корпункт располагался в Бейруте.
Картина выглядит так. Сам Астор не получал денег от секретной службы MI6. Но во время войны участвовал в диверсионных операциях против оккупантов во Франции. И, став после войны редактором, принимал на работу репортеров, связанных с британской разведкой. Одним из них был кремленолог Эдвард Крэнкшоу. «Методы сбора разведывательной информации в клубах сохранились. Огромная часть британского шпионского бизнеса все еще делалась в клубах… В атмосфере, где слова заменяли кивки головы и подмигивания, линия различия между журналистикой и обороной отечества стала неразличимой», - говорится в статье.
Возможно, принадлежность Филби к высокому лондонскому кругу сыграла роль в том, что он получил место корреспондента. Но ведь в возможность измены не верило и правительство. Не кто иной, как министр иностранных дел Гарольд Макмиллан заявил в 1955 году в Палате общин: «Нет оснований заключить, что господин Филби предал страну».[Spoiler (click to open)]
Словом, советскому «кроту» удалось тогда перехитрить преследователей. Но облако подозрений над ним сгущалось. К тому же британские коллеги-репортеры тоже могли предложить контрразведке компрометирующие сведения о нем. Радиослужба Би-би-си Radio4 недавно проверила сведения об английских журналистах, работавших на спецслужбы, которые в пропагандистских целях в 1958 году напечатала советская пресса. Эти сведения содержались в памятных записках секретной службы MI6. В документах значились имена и псевдонимы репортеров и их кураторов в разведке. Как эти материалы попали в Москву? Полагают, что их добыл один из советских агентов в Англии.
Вывод бывших сотрудников MI6 и экспертов, которых опросила Би-би-си, однозначен. Британская разведка действительно использовала репортеров и комментаторов английской прессы в холодной войне против СССР. Впрочем, действие равно противодействию. КГБ тоже прибегал к услугам журналистов. Во время перестройки и в начале 90-х годов у нас об этом рассказывалось в газетах, и в других медиа.
Источник
Процитирую фрагмент из воспоминаний Кима Филби, курировавшего сотрудничество между ЦРУ и СИС про бандеровцев. «Как СИС, так и ЦРУ имели своих соперничающих марионеток из Прибалтийских стран, чьи интересы были обычно непримиримыми. Я с удовольствием наблюдал, как эти борющиеся группировки из-за своей грызни то и дело попадали в тупик....
Разногласия относительно Украины были еще более давними и такими же непримиримыми. Еще до войны СИС поддерживала контакт со Степаном Бандерой, украинским националистом профашистского толка. После войны это сотрудничество получило дальнейшее развитие. Но беда заключалась в том, что, хотя Бандера был порядочной «шишкой» в эмиграции, его утверждения о наличии у него множества сторонников в Советском Союзе никогда серьезно не проверялись; были только негативные примеры, то есть показывающие, что таких сторонников нет. Первая группа агентов, которую англичане снабдили радиопередатчиком и другими тайными средствами связи, была направлена на Украину в 1949 году и - исчезла. В следующем году послали еще две группы, но о них также не было ни слуху, ни духу. Тем временем американцы начали серьезно сомневаться относительно полезности Бандеры Западу. Неудачи засланных англичанами групп, естественно, не рассеивали этих сомнений.
Нападки американцев на сотрудничество между Бандерой и СИС стали особенно резкими в 1950 году, и, работая в США, я потратил много времени на передачу язвительных посланий из Вашингтона в Лондон и обратно относительно сравнительных достоинств различных малоизвестных эмигрантских групп. ЦРУ выдвинуло три серьезных возражения против Бандеры как союзника. Его крайний национализм с фашистским оттенком являлся препятствием, мешавшим Западу вести подрывную работу в Советском Союзе с использованием лиц других национальностей, например русских. Утверждали также, что Бандера уходит корнями в старую эмиграцию и не имеет связей с новой, «более реалистичной» эмиграцией, с которой американцы усиленно заигрывали. Наконец, его прямо обвиняли в антиамериканских настроениях. Заявление англичан, что Бандера используется только в целях сбора разведывательной информации и что такое его использование не имеет какого-либо политического значения, было отвергнуто американцами. Последние возражали, что, каков бы ни был характер связи СИС с Бандерой, сам факт этой связи может поднять его престиж на Украине. Американцы высказали опасение, что любое усиление последователей Бандеры чревато опасностью раскола «движения сопротивления» на Украине, с которым вели работу они сами.
Слабость американской позиции заключалась в том, что она подкреплялась лишь голословными заявлениями и почти ничем другим. Результаты деятельности «более реалистичной» части эмиграции и «движения сопротивления» на Украине выглядели не менее плачевно, чем результаты сотрудничества между англичанами и Бандерой. Правда, ЦРУ заявляло, что зимой 1949/50 года оно приняло нескольких курьеров с Украины, однако низкопробное качество их «информации» скорее говорило о том, что это были бродяги, побывавшие в чужой стране. В 1951 году, после нескольких лет упорной работы, ЦРУ все еще надеялось послать на Украину своего «политического» представителя с тремя помощниками для установления контакта с «движением сопротивления». ЦРУ наскребло даже резервную группу из четырех человек, чтобы послать ее в случае, если первая группа бесследно исчезнет.
Чтобы преодолеть англо-американские разногласия по поводу Украины, ЦРУ настаивало на проведении широкой конференции с СИС. Эта конференция состоялась в Лондоне в апреле 1951 года. К моему удивлению, английская сторона заняла твердую позицию и наотрез отказалась выбросить Бандеру за борт. Все, что удалось достичь, и что было принято с нескрываемым раздражением американской стороной, - это решение вновь рассмотреть упомянутый вопрос в текущем году в конце сезона, благоприятного для выброски парашютистов. Надеялись, что к тому времени в распоряжении сторон будет больше фактов. В течение месяца англичане выбросили три группы по шесть человек в каждой. Самолеты отправлялись с аэродрома на Кипре. Одна группа была сброшена на полпути между Львовом и Тернополем, другая - неподалеку от верховьев Прута, около Коломыи, и третья - в пределах Польши, около истоков Сана. Чтобы избежать дублирования и перекрытия районов, англичане и американцы обменивались точной информацией относительно времени и географических координат своих операций. Не знаю, что случилось с этими группами, но об этом, пожалуй, нетрудно догадаться».
И не без помощи советского разведчика Кима Филби амеркианцы стали смотреть на бандеровцев, как на мусор.