Как соцслужбы получают бонусы за отбирание детей для последующего усыновления. Великобритания.
Оригинал взят у annatubten в Как соцслужбы получают бонусы за отбирание детей для последующего усыновления. Великобритания.
Статья особенно актуальна сейчас, когда, на фоне изменений в политике государства в отношении детей, семей и детей-сирот, происходит резкое изменение законодательства. Под "профилактикой сиротства" самым очевидным образом протаскивают ювеналку и вообще много зла, которое должно поспособствовать разрыву традиционных связей между членами семьи, между родителями и детьми, между мужчиной и женщиной с дальнейшей сменой парадигмы.
И пусть станет очевидно, что тот ужас, который наползает на наше общество, уже с головой покрыл Запад. Просто там существует запрет на разглашение любой информации, которая касается детей, оказавшихся в такой ситуации. А о том, чтобы передать эту информацию журналистам и вообще невозможно помыслить - отправляешься в психушку.
Кстати, закон о неразглашении информации в отношении ребенка, против которого совершено преступление, уже в первом чтении принят в Думе. Просто те, кто принимает законы, не читают такие статьи.
СЬЮ РЕЙД
«Дейли мейл»
Национальный позор: количество детей, отобранных у своих матерей и отданных на усыновление, стремительно растет.
Для матери не может быть большего ужаса, чем похищение ее ребенка Государством при рождении. Женщины, с которыми это случилось, говорят, что их жизнь разрушена навсегда - и только Бог один знает, как отразится это на ребенке впоследствии.
Большинство никогда не отойдут от этой травмы.
Представьте, что вы носите ребенка в своем теле в течение девяти месяцев, представьте эмоции, которые вы испытаете, подарив ему жизнь, только для того, чтобы социальные работники захватили новорожденного, иногда в течение нескольких минут после его первого крика и часто по самым незначительным предлогам.
Тем не менее этот ужасающий сценарий отыгрывается ежедневно.
В настоящее время в день изымается под опеку для последующего усыновления в среднем почти четыре младенца до одного месяца (за 10 лет эта цифра увеличилась на 300%).
В целом 75 детей всех возрастов еженедельно изымается у своих родителей в приют до передачи в новые семьи.
Некоторая часть из них может отдаваться на усыновление добровольно, но критики политики Правительства убеждены: подавляющее большинство детей изымается принудительно.
Снова и снова матери утверждают, что они невиновны в причинении вреда своим детям. Безусловно, есть люди, которые не способны быть родителями, и государство обязано защищать их детей. Но за пять лет изучения скандала, связанного с насильственными усыновлениями, я обнаружила глубоко засекреченную систему, которая слишком часто имеет предубеждение против, в сущности, хороших семей.
Мне рассказывали о повсеместной нечестности социальных работников и сомнительных доказательствах со стороны докторов, которые несправедливо судили матерей.Между тем, миллионы фунтов налогоплательщиков передавалась местным управам, чтобы стимулировать достижение высоких целей Правительства по усыновлению детей.
В 2000 г. рамках Новой трудовой политики, Тони Блэр на 50% повысил плановые показатели по количеству усыновлений до 5400 детей в год. Ежегодное число усыновлений в Англии и Уэльсе в настоящий момент достигло почти 4000 - в четыре раза выше, чем во Франции, которая имеет примерно такое же население.
Блэр пообещал миллионы фунтов местным управам, которые смогут достичь целевых показателей, и некоторые уже получили более 2 миллионов фунтов каждая в награду за успешно проведенные усыновления. Цифры, опубликованные недавно Департаментом по вопросам местного самоуправления и взаимодействия с районами, показывают, что двум графствам - Эссекс и Кент - было предложено 2 миллиона фунтов в качестве «поощрения» за три года, чтобы стимулировать дополнительные усыновления.
Четырем другим - Норфолк, Глокестершир, Чешир и Хэмпшир - был обещан дополнительный миллион. Такая широкомасштабная реорганизация была задумана ради благих целей: найти старшим детям, которым трудно подобрать семью, новых родителей.
Но реформы не сработали. Поощренные обещанием дополнительной прибыли, социальные работники стали обращать внимание на симпатичных детей от 1 до 3 лет, которых легче всего определить в приемные семьи, оставляя при этом менее востребованных старших детей на попечении государства.
В результате количество усыновляемых детей старше семи лет резко упало наполовину.
Критики - в том числе семейные юристы, члены парламента и акушерки, а также пострадавшие семьи - называют случаи, когда дети выбираются социальными работника еще до рождения, чтобы заработать бонусы. Что еще более ужасно, некоторым родителям социальные работники говорили, что они должны быть лишены детей потому, что когда-нибудь в будущем, они, возможно, будут с ним жестоко обращаться.
Сын одной женщины был отобран и усыновлен на том основании, что якобы есть вероятность того, что она будет кричать на него, когда он станет старше.
В Шотландии, где официально плановые показатели приняты не были, усыновления составляют лишь долю от того количества, которое присутствует в Англии и Уэльсе, даже с учетом меньшего населения. Ибо центром этой системы усыновления являются семейные суды, слушания в которых проходят за закрытыми дверями, дабы сохранить в тайне имена детей, чьи судьбы решаются.
Однако такая секретность угрожает вековой традиции британской судебной системы - принципа, по которому люди считаются невиновными, пока не будет доказана их вина при полном отсутствии обоснованного в ней сомнения. С момента, когда матери впервые предъявляется обвинение в несостоятельности как родителя - решение об этом практически всегда принимается социальным работником или врачом - система уже настроена против нее.
В семейных судах нет присяжных, только единственный судья или тройка мировых судей, которые принимают решения, основываясь на «балансе вероятности». И, что самое главное, культ секретности судов означает, что если социальный работник солжет или сфабрикует сведения, или медицинский эксперт допустит ошибку в доказательствах, никто не узнает об этом и виновный не понесет заслуженного наказания.
Только работа службы национальной безопасности, MI5 (военная разведка - прим. пер.), охраняется так же тщательно, как слушания в семейных судах.
С момента, когда имя ребенка впервые фигурирует в приказе о передаче под опеку социальных служб, до дня усыновления, родители считаются нарушителями закона - преступление наказывается лишением свободы - если они расскажут кому-нибудь о том, что происходит с их семьей.Любой разговор с соседом или письмо другу может кончиться для них тюрьмой.
И многие были отправлены за решетку за нарушение судебного постановления рассказом о своем случае.
Как говорил членам парламента г-н Манби, судья Высокого суда, в прошлом году: «Отсутствие доступа СМИ и общественности к тому, что происходит в судах, где судьи, день за днем, изымают у людей их детей, - это преступная практика». Однако рождают несправедливость в нашей системе усыновления не только секретные и не доступные для общественности семейные суды.
Есть и другой фактор, вызывающий большую тревогу. Посмотрите на официальные цифры. Почему они так высоки? Правда ли, что наши матери становятся потенциальными убийцами и мучителями? Или причина поразительного роста количества насильственных усыновлений лежит в финансовых бонусах, предлагаемых местным управам?
Джен Хемминг, либерал-демократ, член парламента, в кампании за изменение системы усыновления, прошедшей вчера, сказал: «У меня есть сведения о том, что ежегодно у своих родных родителей ошибочно изымается 1000 детей, даже несмотря на то, что им не было причинено никакого вреда.
Целевые показатели опасны и ведут к тому, что социальные работники проявляют слишком много рвения. Закрытость системы позволяет ей скрывать любые ошибки и преступления. Напрашивается вопрос: если ожидается, что мать будет иметь проблемы с уходом за ребенком, почему бы Государству не помочь ей вместо того, чтобы забирать у нее дитя?»
Обеспокоенному депутату вторит Ассоциация за улучшение охраны материнства (AIMS), организации, которая дает консультации молодым матерям.
Беверли Бич, представляющая Ассоциацию, настаивает: «Младенцы отбираются у матерей социальными работниками без всякого повода. У нас есть серьезные основания подозревать: это связано с тем, что младенцам и детям до трех лет легче найти семью, нежели детям старшего возраста. Они - товар легкого сбыта. Мне известно о социальных работниках, сочиняющих истории о невиновных матерях, только для того, чтобы обеспечить изъятие их детей на усыновление.
Подходящие дети «бронируются» даже будучи еще в утробе матери. Одного ребенка социальные работники насильно изъяли в родильном отделении еще до того, как мама родила плаценту, т.е. до окончания процесса родов».
Возможно ее слова слишком эмоциональны. Но не так ли это?
Полгода назад я написала статью о молодой паре - их имена я не должна называть по закону о семейных судах - борющейся за возвращение их трехлетней дочери. Ее отобрали в первые недели после рождения и вот-вот должны усыновить.
Поразительно, что судья издал драконовский приказ, запрещающий им раскрывать кому-либо вообще любую информацию, с помощью которой можно было бы идентифицировать их дочь, до ее 18-летия в 2022 г. Сразу после публикации этой статьи ко мне обратились 35 семей, чьи дети были насильно изъяты. Письма и электронные сообщения продолжают приходить - поступая от широкого круга семей всех социальных слоев (включая замок в центре Англии).
В электронном письме от одного отца говорится: «Пожалуйста, пожалуйста, помогите, СЕЙЧАС. Мы вот-вот потеряем сына… завтра суд об окончательном изъятии перед передачей на усыновление… мы не сделали ничего плохого».
Другой отец, назвавшийся «Джеймсом», позвонил, чтобы сказать, что их с женой ребенок был одним из восьми, изъятых социальными работниками из родильного отделения больницы в одном из маленьких районов северо-востока Англии в течение двух недель прошлого лета.
Мужчина из Уэльса жаловался на то, что его внук трех недель от роду был «забронирован» социальными работниками для насильственного усыновления. Матери ребенка, в возрасте 21 года, имеющей легкое расстройство способности к обучению, было сказано, что она может, всего лишь может, получить послеродовую депрессию и, как следствие, не будет заботиться о ребенке. К ее ужасу, социальные службы Монмутшира отобрали ребенка в первые минуты после рождения.
Дедушка говорит: «Вся наша большая семья - в которой есть две медсестры, квалифицированная няня и полицейский - предлагают помощь в уходе за ребенком.Я думаю, что мой внук был выбран для усыновления, еще находясь в утробе матери».
Женщина из Воркестершира рассказала о том, что ее новорожденная дочка была похищена тремя полицейскими и двумя соцработниками, которые пришли к дверям ее дома. Сейчас девочку удочерили.Несостоятельность матери? Ей сказали, что она слишком молода и не справится. Тем не менее - немногим более чем через год - она родила еще одного ребенка, мальчика, которого ей разрешили оставить, в том же доме и с тем же мужчиной.
Так почему же она должна была потерять свою маленькую дочь?
Бабушка эмоционально объясняет: «Вся семья откликнулась и предложила помощь в уходе за моей внучкой, но всем им было сказано, что они не достаточно хороши для этого. Социальный работник сказал нам забыть ее. Он сказал: «Она для вас в прошлом. Мы думаем, что они с самого начала хотели забрать ее, чтобы отдать на усыновление».
И нет ничего удивительного в том, что тысячи других родителей, желают радикального реформирования бессердечной, жестокой системы усыновления, которая разделила так много семей - и продолжает делать это.
Перевод Наталии Мартыненко
Статья особенно актуальна сейчас, когда, на фоне изменений в политике государства в отношении детей, семей и детей-сирот, происходит резкое изменение законодательства. Под "профилактикой сиротства" самым очевидным образом протаскивают ювеналку и вообще много зла, которое должно поспособствовать разрыву традиционных связей между членами семьи, между родителями и детьми, между мужчиной и женщиной с дальнейшей сменой парадигмы.
И пусть станет очевидно, что тот ужас, который наползает на наше общество, уже с головой покрыл Запад. Просто там существует запрет на разглашение любой информации, которая касается детей, оказавшихся в такой ситуации. А о том, чтобы передать эту информацию журналистам и вообще невозможно помыслить - отправляешься в психушку.
Кстати, закон о неразглашении информации в отношении ребенка, против которого совершено преступление, уже в первом чтении принят в Думе. Просто те, кто принимает законы, не читают такие статьи.
СЬЮ РЕЙД
«Дейли мейл»
Национальный позор: количество детей, отобранных у своих матерей и отданных на усыновление, стремительно растет.
Для матери не может быть большего ужаса, чем похищение ее ребенка Государством при рождении. Женщины, с которыми это случилось, говорят, что их жизнь разрушена навсегда - и только Бог один знает, как отразится это на ребенке впоследствии.
Большинство никогда не отойдут от этой травмы.
Представьте, что вы носите ребенка в своем теле в течение девяти месяцев, представьте эмоции, которые вы испытаете, подарив ему жизнь, только для того, чтобы социальные работники захватили новорожденного, иногда в течение нескольких минут после его первого крика и часто по самым незначительным предлогам.
Тем не менее этот ужасающий сценарий отыгрывается ежедневно.
В настоящее время в день изымается под опеку для последующего усыновления в среднем почти четыре младенца до одного месяца (за 10 лет эта цифра увеличилась на 300%).
В целом 75 детей всех возрастов еженедельно изымается у своих родителей в приют до передачи в новые семьи.
Некоторая часть из них может отдаваться на усыновление добровольно, но критики политики Правительства убеждены: подавляющее большинство детей изымается принудительно.
Снова и снова матери утверждают, что они невиновны в причинении вреда своим детям. Безусловно, есть люди, которые не способны быть родителями, и государство обязано защищать их детей. Но за пять лет изучения скандала, связанного с насильственными усыновлениями, я обнаружила глубоко засекреченную систему, которая слишком часто имеет предубеждение против, в сущности, хороших семей.
Мне рассказывали о повсеместной нечестности социальных работников и сомнительных доказательствах со стороны докторов, которые несправедливо судили матерей.Между тем, миллионы фунтов налогоплательщиков передавалась местным управам, чтобы стимулировать достижение высоких целей Правительства по усыновлению детей.
В 2000 г. рамках Новой трудовой политики, Тони Блэр на 50% повысил плановые показатели по количеству усыновлений до 5400 детей в год. Ежегодное число усыновлений в Англии и Уэльсе в настоящий момент достигло почти 4000 - в четыре раза выше, чем во Франции, которая имеет примерно такое же население.
Блэр пообещал миллионы фунтов местным управам, которые смогут достичь целевых показателей, и некоторые уже получили более 2 миллионов фунтов каждая в награду за успешно проведенные усыновления. Цифры, опубликованные недавно Департаментом по вопросам местного самоуправления и взаимодействия с районами, показывают, что двум графствам - Эссекс и Кент - было предложено 2 миллиона фунтов в качестве «поощрения» за три года, чтобы стимулировать дополнительные усыновления.
Четырем другим - Норфолк, Глокестершир, Чешир и Хэмпшир - был обещан дополнительный миллион. Такая широкомасштабная реорганизация была задумана ради благих целей: найти старшим детям, которым трудно подобрать семью, новых родителей.
Но реформы не сработали. Поощренные обещанием дополнительной прибыли, социальные работники стали обращать внимание на симпатичных детей от 1 до 3 лет, которых легче всего определить в приемные семьи, оставляя при этом менее востребованных старших детей на попечении государства.
В результате количество усыновляемых детей старше семи лет резко упало наполовину.
Критики - в том числе семейные юристы, члены парламента и акушерки, а также пострадавшие семьи - называют случаи, когда дети выбираются социальными работника еще до рождения, чтобы заработать бонусы. Что еще более ужасно, некоторым родителям социальные работники говорили, что они должны быть лишены детей потому, что когда-нибудь в будущем, они, возможно, будут с ним жестоко обращаться.
Сын одной женщины был отобран и усыновлен на том основании, что якобы есть вероятность того, что она будет кричать на него, когда он станет старше.
В Шотландии, где официально плановые показатели приняты не были, усыновления составляют лишь долю от того количества, которое присутствует в Англии и Уэльсе, даже с учетом меньшего населения. Ибо центром этой системы усыновления являются семейные суды, слушания в которых проходят за закрытыми дверями, дабы сохранить в тайне имена детей, чьи судьбы решаются.
Однако такая секретность угрожает вековой традиции британской судебной системы - принципа, по которому люди считаются невиновными, пока не будет доказана их вина при полном отсутствии обоснованного в ней сомнения. С момента, когда матери впервые предъявляется обвинение в несостоятельности как родителя - решение об этом практически всегда принимается социальным работником или врачом - система уже настроена против нее.
В семейных судах нет присяжных, только единственный судья или тройка мировых судей, которые принимают решения, основываясь на «балансе вероятности». И, что самое главное, культ секретности судов означает, что если социальный работник солжет или сфабрикует сведения, или медицинский эксперт допустит ошибку в доказательствах, никто не узнает об этом и виновный не понесет заслуженного наказания.
Только работа службы национальной безопасности, MI5 (военная разведка - прим. пер.), охраняется так же тщательно, как слушания в семейных судах.
С момента, когда имя ребенка впервые фигурирует в приказе о передаче под опеку социальных служб, до дня усыновления, родители считаются нарушителями закона - преступление наказывается лишением свободы - если они расскажут кому-нибудь о том, что происходит с их семьей.Любой разговор с соседом или письмо другу может кончиться для них тюрьмой.
И многие были отправлены за решетку за нарушение судебного постановления рассказом о своем случае.
Как говорил членам парламента г-н Манби, судья Высокого суда, в прошлом году: «Отсутствие доступа СМИ и общественности к тому, что происходит в судах, где судьи, день за днем, изымают у людей их детей, - это преступная практика». Однако рождают несправедливость в нашей системе усыновления не только секретные и не доступные для общественности семейные суды.
Есть и другой фактор, вызывающий большую тревогу. Посмотрите на официальные цифры. Почему они так высоки? Правда ли, что наши матери становятся потенциальными убийцами и мучителями? Или причина поразительного роста количества насильственных усыновлений лежит в финансовых бонусах, предлагаемых местным управам?
Джен Хемминг, либерал-демократ, член парламента, в кампании за изменение системы усыновления, прошедшей вчера, сказал: «У меня есть сведения о том, что ежегодно у своих родных родителей ошибочно изымается 1000 детей, даже несмотря на то, что им не было причинено никакого вреда.
Целевые показатели опасны и ведут к тому, что социальные работники проявляют слишком много рвения. Закрытость системы позволяет ей скрывать любые ошибки и преступления. Напрашивается вопрос: если ожидается, что мать будет иметь проблемы с уходом за ребенком, почему бы Государству не помочь ей вместо того, чтобы забирать у нее дитя?»
Обеспокоенному депутату вторит Ассоциация за улучшение охраны материнства (AIMS), организации, которая дает консультации молодым матерям.
Беверли Бич, представляющая Ассоциацию, настаивает: «Младенцы отбираются у матерей социальными работниками без всякого повода. У нас есть серьезные основания подозревать: это связано с тем, что младенцам и детям до трех лет легче найти семью, нежели детям старшего возраста. Они - товар легкого сбыта. Мне известно о социальных работниках, сочиняющих истории о невиновных матерях, только для того, чтобы обеспечить изъятие их детей на усыновление.
Подходящие дети «бронируются» даже будучи еще в утробе матери. Одного ребенка социальные работники насильно изъяли в родильном отделении еще до того, как мама родила плаценту, т.е. до окончания процесса родов».
Возможно ее слова слишком эмоциональны. Но не так ли это?
Полгода назад я написала статью о молодой паре - их имена я не должна называть по закону о семейных судах - борющейся за возвращение их трехлетней дочери. Ее отобрали в первые недели после рождения и вот-вот должны усыновить.
Поразительно, что судья издал драконовский приказ, запрещающий им раскрывать кому-либо вообще любую информацию, с помощью которой можно было бы идентифицировать их дочь, до ее 18-летия в 2022 г. Сразу после публикации этой статьи ко мне обратились 35 семей, чьи дети были насильно изъяты. Письма и электронные сообщения продолжают приходить - поступая от широкого круга семей всех социальных слоев (включая замок в центре Англии).
В электронном письме от одного отца говорится: «Пожалуйста, пожалуйста, помогите, СЕЙЧАС. Мы вот-вот потеряем сына… завтра суд об окончательном изъятии перед передачей на усыновление… мы не сделали ничего плохого».
Другой отец, назвавшийся «Джеймсом», позвонил, чтобы сказать, что их с женой ребенок был одним из восьми, изъятых социальными работниками из родильного отделения больницы в одном из маленьких районов северо-востока Англии в течение двух недель прошлого лета.
Мужчина из Уэльса жаловался на то, что его внук трех недель от роду был «забронирован» социальными работниками для насильственного усыновления. Матери ребенка, в возрасте 21 года, имеющей легкое расстройство способности к обучению, было сказано, что она может, всего лишь может, получить послеродовую депрессию и, как следствие, не будет заботиться о ребенке. К ее ужасу, социальные службы Монмутшира отобрали ребенка в первые минуты после рождения.
Дедушка говорит: «Вся наша большая семья - в которой есть две медсестры, квалифицированная няня и полицейский - предлагают помощь в уходе за ребенком.Я думаю, что мой внук был выбран для усыновления, еще находясь в утробе матери».
Женщина из Воркестершира рассказала о том, что ее новорожденная дочка была похищена тремя полицейскими и двумя соцработниками, которые пришли к дверям ее дома. Сейчас девочку удочерили.Несостоятельность матери? Ей сказали, что она слишком молода и не справится. Тем не менее - немногим более чем через год - она родила еще одного ребенка, мальчика, которого ей разрешили оставить, в том же доме и с тем же мужчиной.
Так почему же она должна была потерять свою маленькую дочь?
Бабушка эмоционально объясняет: «Вся семья откликнулась и предложила помощь в уходе за моей внучкой, но всем им было сказано, что они не достаточно хороши для этого. Социальный работник сказал нам забыть ее. Он сказал: «Она для вас в прошлом. Мы думаем, что они с самого начала хотели забрать ее, чтобы отдать на усыновление».
И нет ничего удивительного в том, что тысячи других родителей, желают радикального реформирования бессердечной, жестокой системы усыновления, которая разделила так много семей - и продолжает делать это.
Перевод Наталии Мартыненко