"никакими делами не интересуется"
"Разоблачители" ссылаются на "мемуары" Б. Бажанова, бывшего секретаря Сталина., в 1928 г. бежавшего из СССР:
"...я десятки раз в день хожу к Сталину докладывать ему полученные для Политбюро бумаги. Я очень быстро замечаю, что ни содержание, ни судьба этих бумаг совершенно его не интересуют. Когда я его спрашиваю, что надо делать по этому вопросу, он отвечает: "А что, по-вашему, надо делать?" Я отвечаю - по-моему, то-то... Сталин сейчас же соглашается: "Хорошо, так и сделайте". В секретариате Сталина мне разъясняют, что Сталин никаких бумаг не читает и никакими делами не интересуется. Меня начинает занимать вопрос, чем же он интересуется.
В ближайшие дни я получаю неожиданный ответ на этот вопрос. Я вхожу к Сталину с каким-то срочным делом как всегда, без доклада. Я застаю Сталина говорящим по телефону. То есть, не говорящим, а слушающим - он держит телефонную трубку и слушает. Это длится некоторое время. Сталин слушает и ничего не говорит. Я стою и жду. Наконец я с удивлением замечаю, что на всех четырех телефонных аппаратах, которые стоят на столе Сталина, трубка лежит, и он держит у уха трубку от какого-то непонятного и мне неизвестного телефона, шнур от которого идет почему-то в ящик сталинского стола." - якобы Сталин целыми днями подслушивал чужие разговоры и был очень недоволен, что Бажанов это заметил. Будто Сталин не знал, что помощник может к нему внезапно зайти. И что мешало ему, если он хотел это скрыть, положить трубку, выпроводить вошедшего и затем спокойно продолжать прослушку? Ну и, ясное дело, некоего бесфамильного "чешского коммуниста", смонтировавшего систему прослушки, по приказу Сталина "шлепнули". Для этого достаточно было позвонить в ГПУ, причем звонил даже не сам Сталин, а его помощник. Якобы это было в 1923 г., если не раньше (!).
Кроме прослушки, Сталин-де тогда занимался всякими интригами против своих заклятых коллег по Политбюро (Троцкого и Зиновьева с Каменевым), и больше ничем...
Как ни странно, чаще Сталина упрекают в обратном: что он лично решал даже очень мелкие для его уровня вопросы. Солонин, например, ерничал насчет этого постановления, где сказано "исключить из ЗИПа танка брезент и один домкрат". Сталин лично решал, за какие произведения дать премию и какой степени (это описывал, например, Константин Симонов). Маршал авиации Голованов в своих мемуарах пишет, как во время войны за его спиной какие-то "умники" убедили Сталина провести авианалет тяжелыми бомберами с какого-то северного аэродрома, и ему пришлось долго спорить с вождем, доказывая, что тот аэродром для таких самолетов мал - разобьются при посадке, не говоря уже о взлете с бомбами. Сталин был очень недоволен, но в конце концов пошел на попятную... Казалось бы, можно было только поставить задачу в целом, а какие самолеты применить, откуда летать и т. д. - это пусть специалисты сами решают... Ан нет...
Но все это было в 40-е годы... Может, во времена Бажанова Сталин вел себя совсем иначе? Лезем в архив Сталина, смотрим доки. Например, сталинские шифровки (РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 31) как раз за указанный Бажановым период (вторая половина 1923): в Грузию - о конференции меньшевиков, в Ташкент - о хлопке и о басмачах (требует освободить тех, кто добровольно сдал оружие), в Читу - о каких-то китайских генералах, в Питер - о Путиловском заводе, в Одессу - о болгарских эмигрантах и т. д.; о назначении разных людей на те или иные посты... Ничем не интересовался и не занимался, ага... Ну и, понятно, коммуниста, причем иностранного, "шлепнули" по одному звонку сталинского помощника, а меньшевики в то же время спокойно конференции проводили...
Надо ли говорить, что "разоблачители" сказки от Бажанова (если они "подходят" для их пропаганды) выдают за доказанные факты?
"...я десятки раз в день хожу к Сталину докладывать ему полученные для Политбюро бумаги. Я очень быстро замечаю, что ни содержание, ни судьба этих бумаг совершенно его не интересуют. Когда я его спрашиваю, что надо делать по этому вопросу, он отвечает: "А что, по-вашему, надо делать?" Я отвечаю - по-моему, то-то... Сталин сейчас же соглашается: "Хорошо, так и сделайте". В секретариате Сталина мне разъясняют, что Сталин никаких бумаг не читает и никакими делами не интересуется. Меня начинает занимать вопрос, чем же он интересуется.
В ближайшие дни я получаю неожиданный ответ на этот вопрос. Я вхожу к Сталину с каким-то срочным делом как всегда, без доклада. Я застаю Сталина говорящим по телефону. То есть, не говорящим, а слушающим - он держит телефонную трубку и слушает. Это длится некоторое время. Сталин слушает и ничего не говорит. Я стою и жду. Наконец я с удивлением замечаю, что на всех четырех телефонных аппаратах, которые стоят на столе Сталина, трубка лежит, и он держит у уха трубку от какого-то непонятного и мне неизвестного телефона, шнур от которого идет почему-то в ящик сталинского стола." - якобы Сталин целыми днями подслушивал чужие разговоры и был очень недоволен, что Бажанов это заметил. Будто Сталин не знал, что помощник может к нему внезапно зайти. И что мешало ему, если он хотел это скрыть, положить трубку, выпроводить вошедшего и затем спокойно продолжать прослушку? Ну и, ясное дело, некоего бесфамильного "чешского коммуниста", смонтировавшего систему прослушки, по приказу Сталина "шлепнули". Для этого достаточно было позвонить в ГПУ, причем звонил даже не сам Сталин, а его помощник. Якобы это было в 1923 г., если не раньше (!).
Кроме прослушки, Сталин-де тогда занимался всякими интригами против своих заклятых коллег по Политбюро (Троцкого и Зиновьева с Каменевым), и больше ничем...
Как ни странно, чаще Сталина упрекают в обратном: что он лично решал даже очень мелкие для его уровня вопросы. Солонин, например, ерничал насчет этого постановления, где сказано "исключить из ЗИПа танка брезент и один домкрат". Сталин лично решал, за какие произведения дать премию и какой степени (это описывал, например, Константин Симонов). Маршал авиации Голованов в своих мемуарах пишет, как во время войны за его спиной какие-то "умники" убедили Сталина провести авианалет тяжелыми бомберами с какого-то северного аэродрома, и ему пришлось долго спорить с вождем, доказывая, что тот аэродром для таких самолетов мал - разобьются при посадке, не говоря уже о взлете с бомбами. Сталин был очень недоволен, но в конце концов пошел на попятную... Казалось бы, можно было только поставить задачу в целом, а какие самолеты применить, откуда летать и т. д. - это пусть специалисты сами решают... Ан нет...
Но все это было в 40-е годы... Может, во времена Бажанова Сталин вел себя совсем иначе? Лезем в архив Сталина, смотрим доки. Например, сталинские шифровки (РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 31) как раз за указанный Бажановым период (вторая половина 1923): в Грузию - о конференции меньшевиков, в Ташкент - о хлопке и о басмачах (требует освободить тех, кто добровольно сдал оружие), в Читу - о каких-то китайских генералах, в Питер - о Путиловском заводе, в Одессу - о болгарских эмигрантах и т. д.; о назначении разных людей на те или иные посты... Ничем не интересовался и не занимался, ага... Ну и, понятно, коммуниста, причем иностранного, "шлепнули" по одному звонку сталинского помощника, а меньшевики в то же время спокойно конференции проводили...
Надо ли говорить, что "разоблачители" сказки от Бажанова (если они "подходят" для их пропаганды) выдают за доказанные факты?