Анджей Вайда представил «Катынь» московской публике
18 и 19 марта москвичи и гости столицы смогли увидеть долгожданный фильм Анджея Вайды «Катынь». Вечер в Доме кино 18 марта был организован Польским культурным центром и Домом кино Союза кинематографистов России, вечер в ЦДЛ 19 марта - Польским культурным центром и Международным обществом «Мемориал». Фильм был предоставлен его правообладателями - Польским институтом киноискусства и Польским телевидением. На обоих показах залы были переполнены, в Доме кино буквально не осталось не только сидячих, но и стоячих мест.
Представляя «Катынь» российской публике, 82-летний классик польского и мирового кино в обоих залах говорил о том, что фильм посвящен его отцу - пехотному капитану Яну Вайде, взятому в плен советскими войсками в сентябре 1939 года, отправленному в Старобельский лагерь для военнопленных и убитому в Харькове весной 1940 года, и матери, которая так до конца своей жизни и не узнала, жив ее муж или мертв, потому что его фамилии не было в списках жертв, найденных при раскопках в Катыни в 1943 году. «Сегодня я намного лучше понимаю беспокойство, в котором она жила, и поэтому главную часть своего фильма я посвятил судьбам женщин, которые ждали своих мужей».
«Я также очень счастлив, что на экране появился прекрасный российский актер Сергей Гармаш, который не только сыграл в этом фильме, но и вложил в него свою личность, душу и сердце. Благодаря его участию я могу сказать, что это наш общий фильм», - сказал Вайда (на сцену Дома кино Сергей Гармаш вышел вместе с ним).
В Центральном доме литераторов после демонстрации состоялся небольшой диалог режиссера с публикой.
От имени зрителей к Анджею Вайде обратилась Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы (еще в апреле 1980 года она подписала обращение советских правозащитников, находившихся в эмиграции, к правительству СССР с требованием опубликовать все документы о Катынском преступлении):
«Мы прожили одну и ту же эпоху, Вы - в Польше, а я в Советском Союзе и в России. Мы переживали одни и те же события, но знали о них разные вещи. Если бы не Вы, пан Вайда, мы не знали бы не только того, что было в Польше, но и многого о нас самих. В 39-м году мне было 12 лет. В очередной раз Польшу делили - в этот раз Советский Союз и фашистская Германия. А нам объясняли, как счастливы польские крестьяне и рабочие, что наконец-то к ним пришли Советы. В 45-м мне было 17. Про Варшавское восстание нам рассказывали: мы не успели помочь польским героям! Но увидев Ваш «Канал», я узнала, что не очень-то мы и спешили на помощь. Спасибо Вам за тот стыд, который я тогда испытала.
Потом был эпохальный фильм «Пепел и алмаз». Что мы знали о Польше? Была тогда такая шутка: Польша - самый веселый барак в соцлагере. А Вы показали нам, насколько «весело» в этом «бараке» - по нашей вине.
И вот теперь, «Катынь». Сегодня я смотрела этот фильм во второй раз. Я знаю, что Вы делали его для поляков. Но и для нас! К тому ужасу, с которым его смотрят поляки, примешивается наш ужас - и наш стыд, ведь это сделали наши соотечественники. А еще страшнее то, как мы про все это врали и врем до сих пор. Вы показали, как эта ложь продолжала убивать и ранить уже в мирное время.
Наш президент недавно сказал, что нам незачем и не у кого просить прощения. Я уверена, что те, кто сидит в этом зале, думает иначе. Нам есть, у кого просить прощения, - и у прибалтов, и евреев, и у чеченцев, и калмыков, и у чехов, и венгров, и у тех, кто погиб от репрессий здесь, независимо от национальности».
«Я хотел бы сердечно поблагодарить за эти слова, - ответил Анджей Вайда. - Я должен сказать, что фильм не ставил такого вопроса и не выдвигал таких претензий. Поляки прекрасно знают, что так с людьми поступала сталинская система. Не только поляки были ее жертвами. Намного больше жертв эта система поглотила в самой вашей стране. Этот факт - неотменимая правда. Когда мы, поляки, сегодня думаем о Катыни, мы понимаем, что та система ушла навсегда. Но чтобы дать чему-то действительно отойти в прошлое, кто-то должен сделать об этом фильм. Мы старались создавать такие фильмы. Я думаю, что на эту тему еще появятся фильмы - и более талантливые, и более проникновенные. И кто-то снимет фильм с таким же названием - «Катынь».
Вопрос: Действительно ли фильм основан только на реальных фактах?
А. Вайда: Большая часть того, что вы увидели на экране, было почерпнуто из воспоминаний, главным образом, женщин, которые ожидали своих мужей, и их дочек. Я внимательно изучал документы, которые были найдены в 1943 году на телах убитых. Этих людей похоронили прямо со всем, что на них было. Эти документы хранятся в польских музеях - в Варшаве и Кракове. Последняя фраза, которая звучит в фильме: «Нас привезли в какой-то лес. Похоже на курортное место. 8 часов, по-польски 6. Что с нами будет?», - она взята из дневника майора Сольского. А сцена на мосту взята из мемуаров жены генерала, от которой немцы хотели, чтобы она выступила перед микрофоном. Так что большинство эпизодов, диалогов и ситуаций основано на реальных свидетельствах. Даже те моменты, которые кажутся цитатами из моих предыдущих фильмов, например, когда [советские солдаты] раздирают красно-белый польский флаг и красную половину оставляют, а белую пускают на портянки, - это правда. Когда я прочитал об этом, то подумал, что это очень точно показывает Польшу, брошенную всеми союзниками.
Вопрос: Расскажите, пожалуйста, как и когда Вы узнали о смерти своего отца?
А. Вайда: Я впервые поехал за рубеж, в Канны, со своим фильмом «Канал» и по дороге оказался в Париже. Там существует польское издательство «Культура». Оно выпустило книгу с предисловием генерала Андерса, участника тех событий (он сидел здесь, на Лубянке, с самого начала войны). Это был сборник документов, куда вошли и немецкие материалы, и отчет комиссии Бурденко. Из него становилось совершенно ясным, что случилось на самом деле. Я не знал, какова индивидуальная судьба моего отца, но именно тогда я понял, что с ним произошло.
О личной судьбе моего отца я не знаю до сих пор. Мне очень хотелось бы найти и получить документ, на основании которого его расстреляли. К сожалению, до сих пор такие документы не поступили в Польшу. Возможно, их вообще нет, но бывает, что в архивах находятся такие вещи. Это было бы наше самое большое желание.
Вопрос: Как получилось, что на роль капитана Попова Вы выбрали Сергея Гармаша?
А. Вайда: Это было не так трудно. Три или четыре года назад мы с моей женой Кристиной Захватович ставили спектакль «Бесы» в театре «Современник». Это старая постановка, которая еще в 70-е годы шла в Кракове, затем она была повторена в Америке в театре Йельского университета (трудно поверить, но Лизу в нем играла Мерил Стрип, которая тогда была студенткой этого университета). Когда мы перенесли эту постановку в Москву и капитана Лебядкина в ней сыграл Сергей Гармаш, я подумал, что обязательно должен еще встретиться с этим великолепным актером. Я был счастлив, что на первый же мой зов он ответил «да», даже не зная сценария, роли и того, с кем будет играть. Он доверился мне. Я старался его не разочаровать.
Вопрос: Я слышал, что в Польше были и критические отзывы на Ваш фильм. В чем Вас упрекали?
А. Вайда: Критические замечания относились к персонажам фильма. У многих людей есть свой индивидуальный взгляд на события и они ассоциируют героев со своими родственниками и близкими, поэтому им хотелось, чтобы были показаны и другие детали их биографий.
Я понимал, что это первый фильм о Катыни, и он должен нести много информации, ведь не секрет, что наша молодежь не живет прошлым так, как мы когда-то. Для них нужно было обрисовать исторический фон, но многие факты и нюансы пришлось опустить.
Вопрос: Музыку написал выдающийся польский композитор Кшиштоф Пендерецкий. Расскажите, пожалуйста, как Вы с ним работали?
А. Вайда: Известно, что Пендерецкий не пишет музыки к фильмам. Но мне очень повезло. Мы с Кристиной были в Санкт-Петербурге в музее Достоевского, когда Пендерецкий дирижировал там одним из своих произведений на концерте, посвященном Достоевскому. Мы пришли его поприветствовать, и он тогда мне сказал: «Если ты будешь делать фильм о Катыни, я дам тебе свою музыку». Я это хорошо запомнил и потом «поймал его на слове».
Вопрос: Почему Ваш фильм не вышел в широкий прокат в России?
А. Вайда: Я надеюсь, что мы найдем прокатчика в России. Вчерашний зал в Доме кино и сегодняшний в ЦДЛ дают мне надежду, что прокатчик может поверить в то, что и здесь «Катынь» найдет свою аудиторию.
Есть вероятность и того, что фильм появится на общественном российском телевидении. Это будет прекрасный жест со стороны тех, кто принимает решения на ОРТ, потому что фильм смогут увидеть даже там, где нет кинотеатров. Я уезжаю из Москвы с оптимизмом в отношении этого вопроса.
Вопрос: Что значит для Вас показ «Катыни» в Москве?
А. Вайда: Я проявил бы отсутствие гражданской смелости, если бы не встал перед вами на этой сцене и не выслушал того, что вы хотите мне сказать. (Аплодисменты).
Катынь - часть нашей общей истории и общей трагедии. Я не хочу обвинять российское общество в этой трагедии. То хорошее, что есть в российском обществе, играет в фильме Сергей Гармаш. Он берет под свою ответственность жизнь жены польского офицера. Но людям противостоит система, безличная и бесчеловечная, и не надо смешивать эти две вещи.
Когда ведущий этой части вечера, кинорежиссер Алексей Симонов прочитал очередную записку: «Никто не сможет снять фильм о Катыни более талантливо и проникновенно, чем Вы!», пан Анджей поклонился, взял записку из рук Симонова и спрятал у себя на груди: «Я буду хранить эти слова возле сердца!»
Вопрос: Вы считаете, что молодежь в России должна чувствовать вину за Катынское преступление? И насколько польской молодежи близка трагедия Катыни?
А. Вайда: Я думаю, что долг и обязанность молодежи - знать правду о прошлом, знать свою историю, потому что без этого знания она не может создавать будущее. Что касается польской молодежи, то должен признаться - она приняла фильм лучше, чем я ожидал. Я задавал себе вопрос: если ты сделаешь фильм не в молодежном стиле, то придут ли молодые зрители в кино? Но если бы я делал его в таком стиле, какой нравится молодым, это был фильм о чем-то другом.
Я делал не просто фильм, а признание, и то, что молодые зрители его приняли, вселяет в меня надежду, что ворчание на тему «какая пошла молодежь, мы были совсем другими» не имеет оснований.
Кроме того, я веду киношколу и вижу, насколько серьезные люди приходят учиться. Так что я оптимист.
Вопрос: В кадре перед самоубийством майора Ежи мелькнуло лицо, похожее на Збигнева Цибульского. Это случайность или автоцитата?
А. Вайда: Когда появился этот молодой актер и возникла такая пара на экране, у меня, как у старого режиссера, забилось сердце. Я снял с ними еще несколько сцен и даже подумал: может быть, сделать фильм о них? Но потом вернулся к своей основной теме. Они плакали, потому что самые прекрасные сцены с их участием я вырезал. К сожалению, я понял, что фильм про таких ребят я уже снимал. Он называется «Пепел и алмаз».
Вопрос: Обсуждали ли Вы замысел фильма о Катыни с папой римским Иоанном Павлом II?
А. Вайда: Я встречался с ним, когда он был еще архиепископом в Кракове, а потом имел честь показать ему свой фильм «Пан Тадеуш». Его святейшество больше слушал, чем смотрел, - возможно, потому, что сам когда-то играл в инсценировке этой поэмы [Адама Мицкевича]. Он знал эти стихи, и больше проникся их звучанием, чем «картинкой» фильма. Когда я подошел к нему после окончания, ожидая, что он скажет, - а задавать вопросы папе не разрешается, это не принято, - он произнес: «Автор был бы доволен». Мог ли я ожидать лучшей оценки?
Обсуждать с ним тему Катыни я, конечно, никак не мог. При его жизни такого проекта даже не могло быть в моих планах из-за цензуры. Официальная версия утверждала, что это было немецкое преступление.
…Зал почтил минутой молчания память жертв сталинских убийств.
Опубликовано:
Иностранная литература. 2008. № 7.
Фото Эдуарда Байкова, ИА «Фактвидео»
См. также
http://gladkeeh.livejournal.com/81408.html
http://gladkeeh.livejournal.com/95034.html