«Леди Чаттерли»
Lady Chatterley / Lady Chatterley et l'homme des bois. Франция - Бельгия - Великобритания, 2007. По роману Дэвида Герберта Лоуренса «Леди Чаттерлей и лесник». Авторы сценария - Роже Бобо, Паскаль Ферран. Режиссер - Паскаль Ферран. Оператор - Жюльен Хирш. Композитор - Жиль Сандоз. В ролях: Марина Ханд (Констанс), Жан-Луи Коллюш (Оливер Паркин), Ипполит Жирардо (Клиффорд), Элен Александридис (миссис Болтон), Элен Фильер (Хильда), Бернар Верлей (отец Констанс), Сава Лолов (Томми Дьюкс). 161 мин.
Программа «Московская эйфория». Я смог посмотреть только первые 20 минут фильма, потом мне нужно было срочно ехать на работу. На следующее утро стал спрашивать коллег о впечатлении - почти все хором фильм ругали: затянутый, скучный - и что там у них за такая страсть, если героиня почти всегда занимается любовью не шевелясь и с открытыми глазами. И полностью забитый зал для пресс-показа, в конце, говорят, наполовину опустел. То, что я сам успел увидеть: довольно заурядной внешности героиня (отнюдь не Сильвия Кристель) и совсем уже простецкий - пожилой, широколицый, мужланистый егерь (совсем не Шон Бин).
Но я сходил на следующий день на пресс-конференцию режиссера. Первой неожиданностью было то, что Паскаль Ферран оказалась дамой - чрезвычайно интересной интеллектуалкой, на год старше меня (1960). В 1991 году ее первая короткометражка получила приз в Канне, а в 1994 году первый полнометражный фильм «Маленькие договоренности со смертью» получил «Золотую камеру».
Я спросил, как она относится к предыдущим экранизациям романа, в том числе Жюста Жекена и Кена Рассела, и является ли концептуальным то, что фильм называется «Леди Чаттерлей», а не «Любовник леди Чаттерлей». Ответ тоже был неожиданным: ни одной из предыдущих экранизаций она не видела; репутация у них не самая хорошая, но она не смотрела их не поэтому, а потому, что у нее сразу возник настолько интимный контакт с книгой, что перебивать его чужими фильмами ей не захотелось.
П. Ферран: В этой истории есть что-то невероятно архаичное, как в истории любви первой женщины и первого мужчины, пришедшей из глубины веков. И то, что в ней описано - как будто прочувствовано в первый раз. Похожее ощущение у меня было, когда я смотрела первые фильмы Бориса Барнета - ведь эпоха начального развития кино соответствует времени написания романа. Поскольку я считала своей главной задачей донести ощущение свежести и первозданности этих героев и этой любовной истории, я не стала смотреть никакие другие версии. По поводу названия. Существует три версии этой книги. Это очень редкий случай в истории литературы, но он имел место. Вместо того чтобы дорабатывать написанную рукопись, Лоуренс откладывал ее в ящик стола и за шесть или девять месяцев переписывал ее полностью заново. Так получилось три версии. Первая - это в наибольшей степени «проба пера», первичная разработка сюжета, а вторая и третья - полноценные варианты романа. Хотя между ними много общего, они значительно различаются, особенно в описании характеров главных персонажей. Лоуренс посчитал наиболее удачной третью версию и отдал ее в публикацию в Италии под названием «Любовник леди Чаттерлей». Но я взяла за основу материал второй книги, которая на французском языке называется «Lady Chatterley et l'homme des bois» - «Леди Чаттерлей и лесник» (или «Леди Чаттерлей и холоп», что совсем не верно). Кроме того, мне предложили снять телеверсию и я сделала две серии по 100 минут - телефильм практически текстуально воспроизводит весь роман, с подробнейшей проработкой характеров четырех главных персонажей, включая Клиффорда и миссис Болтон. Эту телеверсию я назвала «Леди Чаттерлей и человек из леса», а киноверсию, которая на 45 минут короче и идет 157 минут, «Леди Чаттерлей».
Вопрос корреспондента Российского радиовещания на французском языке: Каким все-таки был Ваш побудительный мотив, чтобы снимать такую несовременную историю для современного зрителя?
П. Ферран: Я думаю, что великие книги не стареют, и их персонажи актуальны в любые времена. Классическое клише, в которое принято укладывать книгу, - это история о том, как аристократка вступила в очень физическую, ничем не одухотворенную связь со своим слугой, диким, естественным парнем из леса. Когда я прочитала книгу, то поняла, что там речь совершенно не об этом. По прошествии ста лет этот сюжет уже не пахнет ничем таким жареным, и остроту такого рода он потерял. Осталась только самая великолепная история любви, которую я когда-либо читала в своей жизни. В этом фильме можно увидеть, как чисто физическое влечение перерастает в глубокую любовь между людьми, разделенными множеством вещей. Любовь заставляет их познавать друг друга и эти различия исчезают. Они взаимно приручают друг друга - и в этом вся прелесть этой книги. Когда возникает большое чувство, пробуждается все, что в них есть человеческого, и эти герои преображаются. Они начинают друг другу доверять и открывать скрытые, незащищенные стороны. С нее слетает вся внешняя шелуха образцовой жены, несущей бремя долга перед мужем-инвалидом, и безупречной аристократки, а он теряет ореол брутальной мужественности, который был тогда в ходу. Это был скорее предписанный суровый вид, чем настоящее качество мужчины. И в какой-то момент мы понимаем, что любовные отношения вызывают революцию этих персонажей - они полностью преображаются, отбрасывают все наносное и раскрывают свою прекрасную сущность. Потому что они вместе. Вот это я называю самой прекрасной историей любви.
Лариса Островская, Федерация киноклубов России: Герои - англичане, а говорят по-французски, кажется ли Вам это естественным и существует ли версия фильма на английском языке?
П. Ферран: Единственной возможной версией фильма была французская, потому что я недостаточно хорошо говорю по-английски, чтобы снимать фильм на этом языке. Провести такую гигантскую работу с актерами, которую пришлось провести мне, создать с ними настолько тонкие, доверительные и практически интимные отношения на чужом языке я бы не смогла. Ведь главное в этом фильме - игра актеров. Может, это и показалось немножко странным, потому что все в кино движется в сторону англизации и американизации, но для меня это была естественная форма работы.
Юлия Идлис, «Полит.Ру»: Какими биографическими источниками о Лоуренсе Вы пользовались и что такое для Вас экранизация - это литературоведческое исследование или что-то иное?
П. Ферран: Честно говоря, я не глубокий знаток творчества Лоуренса. Я прочитала две или три его книги до того как прочитать версии книги о леди Чаттерлей. Для съемок фильма я пользовалась письмами Лоуренса, которые доступны во французском переводе. Кроме того, я читала его стихи, которые мне очень-очень нравятся. Если же говорить о моих отношениях с английской литературой вообще, то я скорее знаток творчества Томаса Харди. Что мне кажется важным для английской литературы, это ее мощная связь с природой, с землей, со стихиями. Для меня это тоже очень важный момент в творчестве. Что каасется Вашего второго вопроса, то, конечно же, нет, экранизация для меня - не литературоведческое изыскание, а чувственная адаптация. Я больше опираюсь на свои собственные отзвуки, ассоциации, которые вызывает во мне книга. Конечно, я много работала с текстом, но гораздо больше на уровне чувств, чем с дословным внедрением текста в канву фильма.
На непременный вопрос о впечатлении от России Паскаль Ферран сказала, что ее глубоко впечатлило столкновение того, европейцы воображают о России - эпоха царей, октябрьская революция и все, что за ней последовало, русская литература, невероятные богатства страны и ее талантливые люди - с тем, что наконец можно увидеть и потрогать, это сильный стресс. Она только что начала читать книгу немецкого театрального режиссера Питера Штайны «Мой Чехов». Штайна говорит, что великие авторы принадлежат всему человечеству. Чехова она читала больше, чем любого писателя, пожалуй, за исключением Мариво, но по силе впечатления он превосходит всех.
Я спросил, думает ли она экранизировать Мариво, но она ответила, что нет. Я попросил у нее автограф на фестивальном каталоге и она написала: «Pour Nicolas avec mon amitie. Pascale Ferran». (Должен заметить, что почти все французы и только они, давая автографы, пишут еще какие-то слова - Pour N… или Amicalement - кроме своего sign’а).
Пресс-конференция настроила меня очень позитивно по отношению к фильму и я сходил и с большим удовольствием его досмотрел. Никто особо из зала не бежал, и публика, в отличие от критиков, выходила довольная.
Чудесная большая эротическая сцена, где Констанс и ее l’amant des bois занимаются любовью в траве, а потом украшают друг другу лобки и пупки полевыми цветами - абсолютно реалистическая, без музыки и оптических эффектов - могла бы послужить лучшей контраверзой насквозь сочиненной и постановочной эротике «Ангелов возмездия».
Программа «Московская эйфория». Я смог посмотреть только первые 20 минут фильма, потом мне нужно было срочно ехать на работу. На следующее утро стал спрашивать коллег о впечатлении - почти все хором фильм ругали: затянутый, скучный - и что там у них за такая страсть, если героиня почти всегда занимается любовью не шевелясь и с открытыми глазами. И полностью забитый зал для пресс-показа, в конце, говорят, наполовину опустел. То, что я сам успел увидеть: довольно заурядной внешности героиня (отнюдь не Сильвия Кристель) и совсем уже простецкий - пожилой, широколицый, мужланистый егерь (совсем не Шон Бин).
Но я сходил на следующий день на пресс-конференцию режиссера. Первой неожиданностью было то, что Паскаль Ферран оказалась дамой - чрезвычайно интересной интеллектуалкой, на год старше меня (1960). В 1991 году ее первая короткометражка получила приз в Канне, а в 1994 году первый полнометражный фильм «Маленькие договоренности со смертью» получил «Золотую камеру».
Я спросил, как она относится к предыдущим экранизациям романа, в том числе Жюста Жекена и Кена Рассела, и является ли концептуальным то, что фильм называется «Леди Чаттерлей», а не «Любовник леди Чаттерлей». Ответ тоже был неожиданным: ни одной из предыдущих экранизаций она не видела; репутация у них не самая хорошая, но она не смотрела их не поэтому, а потому, что у нее сразу возник настолько интимный контакт с книгой, что перебивать его чужими фильмами ей не захотелось.
П. Ферран: В этой истории есть что-то невероятно архаичное, как в истории любви первой женщины и первого мужчины, пришедшей из глубины веков. И то, что в ней описано - как будто прочувствовано в первый раз. Похожее ощущение у меня было, когда я смотрела первые фильмы Бориса Барнета - ведь эпоха начального развития кино соответствует времени написания романа. Поскольку я считала своей главной задачей донести ощущение свежести и первозданности этих героев и этой любовной истории, я не стала смотреть никакие другие версии. По поводу названия. Существует три версии этой книги. Это очень редкий случай в истории литературы, но он имел место. Вместо того чтобы дорабатывать написанную рукопись, Лоуренс откладывал ее в ящик стола и за шесть или девять месяцев переписывал ее полностью заново. Так получилось три версии. Первая - это в наибольшей степени «проба пера», первичная разработка сюжета, а вторая и третья - полноценные варианты романа. Хотя между ними много общего, они значительно различаются, особенно в описании характеров главных персонажей. Лоуренс посчитал наиболее удачной третью версию и отдал ее в публикацию в Италии под названием «Любовник леди Чаттерлей». Но я взяла за основу материал второй книги, которая на французском языке называется «Lady Chatterley et l'homme des bois» - «Леди Чаттерлей и лесник» (или «Леди Чаттерлей и холоп», что совсем не верно). Кроме того, мне предложили снять телеверсию и я сделала две серии по 100 минут - телефильм практически текстуально воспроизводит весь роман, с подробнейшей проработкой характеров четырех главных персонажей, включая Клиффорда и миссис Болтон. Эту телеверсию я назвала «Леди Чаттерлей и человек из леса», а киноверсию, которая на 45 минут короче и идет 157 минут, «Леди Чаттерлей».
Вопрос корреспондента Российского радиовещания на французском языке: Каким все-таки был Ваш побудительный мотив, чтобы снимать такую несовременную историю для современного зрителя?
П. Ферран: Я думаю, что великие книги не стареют, и их персонажи актуальны в любые времена. Классическое клише, в которое принято укладывать книгу, - это история о том, как аристократка вступила в очень физическую, ничем не одухотворенную связь со своим слугой, диким, естественным парнем из леса. Когда я прочитала книгу, то поняла, что там речь совершенно не об этом. По прошествии ста лет этот сюжет уже не пахнет ничем таким жареным, и остроту такого рода он потерял. Осталась только самая великолепная история любви, которую я когда-либо читала в своей жизни. В этом фильме можно увидеть, как чисто физическое влечение перерастает в глубокую любовь между людьми, разделенными множеством вещей. Любовь заставляет их познавать друг друга и эти различия исчезают. Они взаимно приручают друг друга - и в этом вся прелесть этой книги. Когда возникает большое чувство, пробуждается все, что в них есть человеческого, и эти герои преображаются. Они начинают друг другу доверять и открывать скрытые, незащищенные стороны. С нее слетает вся внешняя шелуха образцовой жены, несущей бремя долга перед мужем-инвалидом, и безупречной аристократки, а он теряет ореол брутальной мужественности, который был тогда в ходу. Это был скорее предписанный суровый вид, чем настоящее качество мужчины. И в какой-то момент мы понимаем, что любовные отношения вызывают революцию этих персонажей - они полностью преображаются, отбрасывают все наносное и раскрывают свою прекрасную сущность. Потому что они вместе. Вот это я называю самой прекрасной историей любви.
Лариса Островская, Федерация киноклубов России: Герои - англичане, а говорят по-французски, кажется ли Вам это естественным и существует ли версия фильма на английском языке?
П. Ферран: Единственной возможной версией фильма была французская, потому что я недостаточно хорошо говорю по-английски, чтобы снимать фильм на этом языке. Провести такую гигантскую работу с актерами, которую пришлось провести мне, создать с ними настолько тонкие, доверительные и практически интимные отношения на чужом языке я бы не смогла. Ведь главное в этом фильме - игра актеров. Может, это и показалось немножко странным, потому что все в кино движется в сторону англизации и американизации, но для меня это была естественная форма работы.
Юлия Идлис, «Полит.Ру»: Какими биографическими источниками о Лоуренсе Вы пользовались и что такое для Вас экранизация - это литературоведческое исследование или что-то иное?
П. Ферран: Честно говоря, я не глубокий знаток творчества Лоуренса. Я прочитала две или три его книги до того как прочитать версии книги о леди Чаттерлей. Для съемок фильма я пользовалась письмами Лоуренса, которые доступны во французском переводе. Кроме того, я читала его стихи, которые мне очень-очень нравятся. Если же говорить о моих отношениях с английской литературой вообще, то я скорее знаток творчества Томаса Харди. Что мне кажется важным для английской литературы, это ее мощная связь с природой, с землей, со стихиями. Для меня это тоже очень важный момент в творчестве. Что каасется Вашего второго вопроса, то, конечно же, нет, экранизация для меня - не литературоведческое изыскание, а чувственная адаптация. Я больше опираюсь на свои собственные отзвуки, ассоциации, которые вызывает во мне книга. Конечно, я много работала с текстом, но гораздо больше на уровне чувств, чем с дословным внедрением текста в канву фильма.
На непременный вопрос о впечатлении от России Паскаль Ферран сказала, что ее глубоко впечатлило столкновение того, европейцы воображают о России - эпоха царей, октябрьская революция и все, что за ней последовало, русская литература, невероятные богатства страны и ее талантливые люди - с тем, что наконец можно увидеть и потрогать, это сильный стресс. Она только что начала читать книгу немецкого театрального режиссера Питера Штайны «Мой Чехов». Штайна говорит, что великие авторы принадлежат всему человечеству. Чехова она читала больше, чем любого писателя, пожалуй, за исключением Мариво, но по силе впечатления он превосходит всех.
Я спросил, думает ли она экранизировать Мариво, но она ответила, что нет. Я попросил у нее автограф на фестивальном каталоге и она написала: «Pour Nicolas avec mon amitie. Pascale Ferran». (Должен заметить, что почти все французы и только они, давая автографы, пишут еще какие-то слова - Pour N… или Amicalement - кроме своего sign’а).
Пресс-конференция настроила меня очень позитивно по отношению к фильму и я сходил и с большим удовольствием его досмотрел. Никто особо из зала не бежал, и публика, в отличие от критиков, выходила довольная.
Чудесная большая эротическая сцена, где Констанс и ее l’amant des bois занимаются любовью в траве, а потом украшают друг другу лобки и пупки полевыми цветами - абсолютно реалистическая, без музыки и оптических эффектов - могла бы послужить лучшей контраверзой насквозь сочиненной и постановочной эротике «Ангелов возмездия».