Г.П.Щедровицкий об интеллигенции
Я был тогда твердо убежден, что путь к дальнейшему развитию России идет прежде всего через восстановление, или воссоздание, культуры - новой культуры, ибо я понимал, что восстановление прежней культуры невозможно. Именно тогда, в 1952 году, я сформулировал для себя основной принцип, который определял всю дальнейшую мою жизнь и работу: для того, чтобы Россия могла занять свое место в мире, нужно восстановить интеллигенцию России.
Смысл своей работы я видел в том, чтобы всячески, по всем линиям, во всех возможных формах способствовать восстановлению интеллигенции. И я для себя решил, что остальное, включая вариации, коллизии социально-политической жизни, никогда не должно меня интересовать и я никогда не должен выходить на уровень прямого участия в этом, что назначение и смысл моей работы, в том числе и как философа, как социального мыслителя, как логика и методолога, состоят лишь в развитии средств, методов, способов, форм мышления и что жизнь моя и работа должны заключаться в том, чтобы выискивать людей, способных осуществлять эту работу, и создавать условия для их жизни, для их развития. На это должны быть направлены все мои усилия, и этим же они вместе с тем и должны ограничиваться (1980).
Постепенно выделяя себя как слой или даже как сословие, фиксируя себя как «умных» в противоположность «дуракам», убирая ореол мученика с «народа» и характеризуя его как «тупую массу» и «мучителей», советская интеллигенция вместе с тем проникалась ограниченным и тупым снобизмом, забывая о своей социокультурной функции, своих обязанностях и своем стратовом долге. Происходила удивительная психологизация и вульгарная социологизация культурных функций слоя. То решающее обстоятельство, что интеллигентом и «умным» можно быть лишь в том случае, если выполняешь свою социокультурную функцию внутри целого не осознавалось и не фиксировалось. «Ум» выступал как личный психологический атрибут того или иного человека, а не как социальная функция внутри общественного организма (1982).
Смысл своей работы я видел в том, чтобы всячески, по всем линиям, во всех возможных формах способствовать восстановлению интеллигенции. И я для себя решил, что остальное, включая вариации, коллизии социально-политической жизни, никогда не должно меня интересовать и я никогда не должен выходить на уровень прямого участия в этом, что назначение и смысл моей работы, в том числе и как философа, как социального мыслителя, как логика и методолога, состоят лишь в развитии средств, методов, способов, форм мышления и что жизнь моя и работа должны заключаться в том, чтобы выискивать людей, способных осуществлять эту работу, и создавать условия для их жизни, для их развития. На это должны быть направлены все мои усилия, и этим же они вместе с тем и должны ограничиваться (1980).
Постепенно выделяя себя как слой или даже как сословие, фиксируя себя как «умных» в противоположность «дуракам», убирая ореол мученика с «народа» и характеризуя его как «тупую массу» и «мучителей», советская интеллигенция вместе с тем проникалась ограниченным и тупым снобизмом, забывая о своей социокультурной функции, своих обязанностях и своем стратовом долге. Происходила удивительная психологизация и вульгарная социологизация культурных функций слоя. То решающее обстоятельство, что интеллигентом и «умным» можно быть лишь в том случае, если выполняешь свою социокультурную функцию внутри целого не осознавалось и не фиксировалось. «Ум» выступал как личный психологический атрибут того или иного человека, а не как социальная функция внутри общественного организма (1982).