Рождение стрелкового отделения или "футбольная команда" бойцов
Герберт Уэллс, "Война и будущее" (1917):
"Таковы пространство и методы современной войны. От войны 19 века она отличается больше, чем та - от войн времён фаланги или легионов. Основой её - генерал Жоффр в разговоре со мной крайне на этом настаивал - всё ещё является рядовой боец, но все сопутствующие элементы и обстоятельства его личной встречи с бойцом противника пережили революционную трансформацию за последние четверть века. Бой в плотном строю, плечом к плечу, который тысячи лет считался идеалом и основанием успеха в битве, ныне уничтожен; идея прорыва строя вражеской пехоты, как главной цели атаки, исчезла; кавалерийский удар и кавалерийское преследование устарели, как арбалет. Каждый современный боец индивидуален, как полузащитник или центральный нападающий футбольной команды. Рукопашный бой снова превратился в "драку", в сугубо личное приключение с ножом, дубинкой, гранатой, револьвером или штыком. В ходе этой войны нам приходится прорабатывать вещи, а не продумывать их, и эти колоссальные изменения ещё недостаточно осознаны. Подготовленные военные специалисты наверняка осознают их масштаб так же слабо, как и все остальные люди.
Эту идею я хотел бы выразить как можно более решительным образом. Это суть того урока, который я выучил на фронте. Все методы ведения войны так сильно изменились за последние двадцать пять лет, что сам процесс теперь совсем другой. Большая часть этих изменений проявила себя в последние два года. В этой новой игре все новички; все экспериментируют и учатся...
Ещё до начала этой войны писатели-фантасты утверждали, что обучение пехоты строевым манёврам не имеет абсолютно никакой боевой ценности, что оно, конечно, крайне полезно для управления, погрузки, переброски и распределения солдат, но идеальный боец-пехотинец ныне представляет собой крайне индивидуального и самодостаточного человека, засевшего в огневой ячейке с пулемётом, и опирающегося на цепь из других людей, готовых доставлять ему припасы или поддерживать его бросок вперёд, если это будет необходимо.
Английских военных мыслителей ошеломило то, что с точки зрения новых методов ведения боя наши спешно обученные армии оказались ничуть не хуже, чем самые что ни на есть "опытные части". Ну а почему они должны были оказаться хуже? "Вождение войск", когда надо было идти перед солдатами и голосовыми командами заставлять их механически передвигаться, полностью прекратилось. С британской стороны наши замечательные новые младшие офицеры и наши замечательные новые унтер-офицеры теперь выступают в роли капитанов футбольных команд; каждому из своих людей они лично разъясняют поставленную перед ним задачу; они делают замечания касательно игрового процесса и результатов...
Все пехотинцы Антанты теперь начали специализироваться на той или иной роли: как метатели гранат, как пулемётчики и так далее. Обычный, ничем не выделявшийся солдат, пеший воин, который стоял, маршировал и двигался ровными рядами, "плотным строем", который был основой любого рассказа о любом сражении за последние три тысячи лет, теперь вымер, как додо. Весьма вероятно, что винтовка и штык тоже начали вымирать. В окопах больше пользы от ножей, дубинок и револьверов. Не менее полезным был бы индонезийский крис или римский меч. Штык может показать себя только в редких и нечастых боях на открытой местности. Но там бы и зулусский ассегай себя не хуже показал.
Теперь две главные составляющие пехотной атаки - это бросок и "драка". Предшествует им артиллерийская подготовка. Против чужого броска ставят пулемёт. Пулемёт становится легче, и одному человеку всё проще и проще с ним управиться; в результате, эра винтовки клонится к закату. Против пулемёта мы посылаем так называемый "танк", который идёт первым и выбивает пулемёт, стоит тому начать жалить бросившуюся вперёд пехоту. Мы также используем идущий на бреющем полете аэроплан с пулемётом. Оба этих устройства британского происхождения, и за ними большое будущее".
"Таковы пространство и методы современной войны. От войны 19 века она отличается больше, чем та - от войн времён фаланги или легионов. Основой её - генерал Жоффр в разговоре со мной крайне на этом настаивал - всё ещё является рядовой боец, но все сопутствующие элементы и обстоятельства его личной встречи с бойцом противника пережили революционную трансформацию за последние четверть века. Бой в плотном строю, плечом к плечу, который тысячи лет считался идеалом и основанием успеха в битве, ныне уничтожен; идея прорыва строя вражеской пехоты, как главной цели атаки, исчезла; кавалерийский удар и кавалерийское преследование устарели, как арбалет. Каждый современный боец индивидуален, как полузащитник или центральный нападающий футбольной команды. Рукопашный бой снова превратился в "драку", в сугубо личное приключение с ножом, дубинкой, гранатой, револьвером или штыком. В ходе этой войны нам приходится прорабатывать вещи, а не продумывать их, и эти колоссальные изменения ещё недостаточно осознаны. Подготовленные военные специалисты наверняка осознают их масштаб так же слабо, как и все остальные люди.
Эту идею я хотел бы выразить как можно более решительным образом. Это суть того урока, который я выучил на фронте. Все методы ведения войны так сильно изменились за последние двадцать пять лет, что сам процесс теперь совсем другой. Большая часть этих изменений проявила себя в последние два года. В этой новой игре все новички; все экспериментируют и учатся...
Ещё до начала этой войны писатели-фантасты утверждали, что обучение пехоты строевым манёврам не имеет абсолютно никакой боевой ценности, что оно, конечно, крайне полезно для управления, погрузки, переброски и распределения солдат, но идеальный боец-пехотинец ныне представляет собой крайне индивидуального и самодостаточного человека, засевшего в огневой ячейке с пулемётом, и опирающегося на цепь из других людей, готовых доставлять ему припасы или поддерживать его бросок вперёд, если это будет необходимо.
Английских военных мыслителей ошеломило то, что с точки зрения новых методов ведения боя наши спешно обученные армии оказались ничуть не хуже, чем самые что ни на есть "опытные части". Ну а почему они должны были оказаться хуже? "Вождение войск", когда надо было идти перед солдатами и голосовыми командами заставлять их механически передвигаться, полностью прекратилось. С британской стороны наши замечательные новые младшие офицеры и наши замечательные новые унтер-офицеры теперь выступают в роли капитанов футбольных команд; каждому из своих людей они лично разъясняют поставленную перед ним задачу; они делают замечания касательно игрового процесса и результатов...
Все пехотинцы Антанты теперь начали специализироваться на той или иной роли: как метатели гранат, как пулемётчики и так далее. Обычный, ничем не выделявшийся солдат, пеший воин, который стоял, маршировал и двигался ровными рядами, "плотным строем", который был основой любого рассказа о любом сражении за последние три тысячи лет, теперь вымер, как додо. Весьма вероятно, что винтовка и штык тоже начали вымирать. В окопах больше пользы от ножей, дубинок и револьверов. Не менее полезным был бы индонезийский крис или римский меч. Штык может показать себя только в редких и нечастых боях на открытой местности. Но там бы и зулусский ассегай себя не хуже показал.
Теперь две главные составляющие пехотной атаки - это бросок и "драка". Предшествует им артиллерийская подготовка. Против чужого броска ставят пулемёт. Пулемёт становится легче, и одному человеку всё проще и проще с ним управиться; в результате, эра винтовки клонится к закату. Против пулемёта мы посылаем так называемый "танк", который идёт первым и выбивает пулемёт, стоит тому начать жалить бросившуюся вперёд пехоту. Мы также используем идущий на бреющем полете аэроплан с пулемётом. Оба этих устройства британского происхождения, и за ними большое будущее".