Обломов и Штольц.
прочитанная мной книга обломов вышла в серии "школьная литература". в конце книги приведены примерные темы для сочинений. ниже вы найдете сочинение на одну из этих тем - "Обломов и Штольц". данную работу подал в рамках вступительных экзаменов абитуриент института стали и сплавов Григорий Хуев.
Обломов и Штольц.
В романе Гончарова Обломов и Штольц представлены, по мнению автора вступительной статьи, как два антипода, символы, соответственно, оцепенения и деятельности. Более того, критик утверждает, что Обломов - это Россия прежняя, барская, а Штольц - энергичная буржуазная европа. (Штольц - подчёркнутый сын обрусевшего немца, во времена Гончарова "немецкое" было ещё знаком прогресса.) Нам же абсолютно ясно, что такой подход довольно примитивен: Штольц конечно же никакой не немец; Обломов - при всей барственной оболочке - образ всеобщий, мировой.
Два героя символизируют, помимо прочего, рациональное и иррациональное. Наиболее явно это проявляется через образ Ольги. Ольга мечется между иррациональным (Обломов) и рациональным (Штольц), в начале не выдерживая неопределенность, расплывчатость первого, а затем уступая стальным аргументам (словесным, а после и материальным) второго.
Взгляните только на сцену убеждения Штольцем Ольги в том что именно он является тем "другим" (сколь явная узурпация героев бессознательного). Перечитайте этот отрывок, если вы забыли его.
***
Казалось бы, Гончаров на нескольких страницах показывает Штольца как, выражаясь штампом, идеального мужа для Ольги. Упоминается духовное родство, совместное развитие, разговоры (правда, иногда без приведения самих разговоров, точнее их убеждающего образчика).
Но уже через несколько страниц происходит что-то, едва обозначенное и не получившее продолжения, однако - на наш взгляд - ключевое.
Послушайте следующую сцену:
Ты видишь, как я ем, гуляю, сплю, работаю. Вдруг
как будто найдет на меня что-нибудь, какая-то хандра... мне жизнь
покажется... как будто не все в ней есть...
Ольга довольно умна, и начинает понимать что - но только в определенном смысле - Штольц это такой же тупик как и Обломов.
Говоря молодёжным языком, она чувствует "экзистенциальную тоску" (а тут уже и иррациональное близко, и лик Обломова). Но Штольц и это ощущение смог объяснить и классифицировать (читайте полный текст, умоляю вас).
Мы не Титаны с тобой, - продолжал он, обнимая ее, - мы не
пойдем, с Манфредами и Фаустами, на дерзкую борьбу с мятежными вопросами, не
примем их вызова, склоним головы и смиренно переживем трудную минуту, и
опять потом улыбнется жизнь, счастье и...
Не Титаны, как же, да и мы с вами, уважаемые читатели, ничуть не Титаны, но как припечатал, как ясно и ... вульгарно.
По сюжету мы, читатели, должны любить Штольца. Он и вправду очень хороший. Но отчего же не любится-то?
Обломов и Штольц.
В романе Гончарова Обломов и Штольц представлены, по мнению автора вступительной статьи, как два антипода, символы, соответственно, оцепенения и деятельности. Более того, критик утверждает, что Обломов - это Россия прежняя, барская, а Штольц - энергичная буржуазная европа. (Штольц - подчёркнутый сын обрусевшего немца, во времена Гончарова "немецкое" было ещё знаком прогресса.) Нам же абсолютно ясно, что такой подход довольно примитивен: Штольц конечно же никакой не немец; Обломов - при всей барственной оболочке - образ всеобщий, мировой.
Два героя символизируют, помимо прочего, рациональное и иррациональное. Наиболее явно это проявляется через образ Ольги. Ольга мечется между иррациональным (Обломов) и рациональным (Штольц), в начале не выдерживая неопределенность, расплывчатость первого, а затем уступая стальным аргументам (словесным, а после и материальным) второго.
Взгляните только на сцену убеждения Штольцем Ольги в том что именно он является тем "другим" (сколь явная узурпация героев бессознательного). Перечитайте этот отрывок, если вы забыли его.
***
Казалось бы, Гончаров на нескольких страницах показывает Штольца как, выражаясь штампом, идеального мужа для Ольги. Упоминается духовное родство, совместное развитие, разговоры (правда, иногда без приведения самих разговоров, точнее их убеждающего образчика).
Но уже через несколько страниц происходит что-то, едва обозначенное и не получившее продолжения, однако - на наш взгляд - ключевое.
Послушайте следующую сцену:
Ты видишь, как я ем, гуляю, сплю, работаю. Вдруг
как будто найдет на меня что-нибудь, какая-то хандра... мне жизнь
покажется... как будто не все в ней есть...
Ольга довольно умна, и начинает понимать что - но только в определенном смысле - Штольц это такой же тупик как и Обломов.
Говоря молодёжным языком, она чувствует "экзистенциальную тоску" (а тут уже и иррациональное близко, и лик Обломова). Но Штольц и это ощущение смог объяснить и классифицировать (читайте полный текст, умоляю вас).
Мы не Титаны с тобой, - продолжал он, обнимая ее, - мы не
пойдем, с Манфредами и Фаустами, на дерзкую борьбу с мятежными вопросами, не
примем их вызова, склоним головы и смиренно переживем трудную минуту, и
опять потом улыбнется жизнь, счастье и...
Не Титаны, как же, да и мы с вами, уважаемые читатели, ничуть не Титаны, но как припечатал, как ясно и ... вульгарно.
По сюжету мы, читатели, должны любить Штольца. Он и вправду очень хороший. Но отчего же не любится-то?