Золотая лихорадка в СССР
После того, как мой текст про Олимпиаду-80 случайно выскочил в ТОП-15 Yandex’а, на мой журнал вновь обрушилась волна читателей. Нечто похожее было в прошлом году, когда я только начал свои «Воспоминания о Совке». Увы, но из-за дефицита времени ответить на все комментарии я не могу, поэтому извиняюсь. Но я их как правило все читаю.
Обилие новых комментариев имеет всё же положительную сторону - получается что-то вроде коллективного творчества. Ибо я, само собой, не могу помнить и, тем более, знать всё. Кое чем из прокомментированного хочу поделиться.
Пользователь
yuri7751пишет:
«С олимпийским Мишкой и несунами была связана ещё одна история, мало по понятным причинам известная широкой публике. Может быть вы помните фарфоровых олимпийских мишек, появившихся тогда в продаже. Делали их в подмосковном Ликино-Дулёво на фарфоровом заводе. Там же на Дулёвском красочном заводе производили деколи (переводные картинки), специальные краски и, что важно, золотую краску для всей фарфоровой отрасли страны. Краску эту получали растворением золота в царской водке (смесь кислот). Считалось, что обратный процесс невозможен (по крайней мере в домашних или гаражных условиях). Но советскому человеку нет преград, как известно. Тамошние умельцы наладили не только вынос жидкого золота, но и изготовление слитков. Воровали и просто золото - куском, так сказать. Как потом выяснилось, учёт был довольно символический. Сбывали, в основном, стоматологам.
Понятно, что правоохранительные органы со временем заинтересовались происходящим. Тогда с этим было просто - с какого это хрена товарищ Н. меняет почти новые Жигули на новую Волгу при зарплате 180р.? Однако повязанными оказались все (по слухам даже и партийные органы), так что принципиальному следователю работать не дали и куда-то быстренько ушли.
И лишь только когда в Москве стали появляться Мишки целиком покрытые золотой краской (официально такого изделия не существовало), дело стала раскручивать московская бригада следователей. Стрелочников посадили, начальство поменяли, а в целом быстренько замяли историю.»
История более чем забавная. Она меня натолкнула на воспоминание о чем-то, что условно можно назвать «Золотой лихорадкой».
Вообще, идея о том, что в разных подсобных материалах и деталях содержится золото, которое теоретически можно оттуда «выковырить», время от времени накрывала, наверное, многих жителей Совдепии. Первый раз об этом я задумался, когда в детстве увидел в журнале Крокодил карикатуру (кажется Г.Огородникова), на которой «любители старины» счищали перочинными ножичками позолоту с куполов деревенской церкви.
Непосредственно с этим явлением я столкнулся в армии. Служил я в РТВ (1984-1986 г.г.). Где конкретно - не суть. Важнее, что в части, в которой я служил, был расположен аграменный склад боевой техники бригады. Технику потихоньку курочил караул на предмет разных нужных в хозяйстве вещей. Большая часть караульного взвода состояла из чеченцев. Когда летом 1986 года начались обширные работы по модернизации территории склада, то рабочие обнаружили прикопанный цинк, полный патронов (порядка тысячи штук) - парни видимо ещё тогда готовились. Однако разворовывая склад сами, чеченские караульщики свято его блюли от посторонних. А вот когда они уволились и в караульный взвод набрали якутов, то началась лафа - боевую технику стали курочить все, кому было не лень.
Кто видел когда-нибудь внутренности РЛС, знает, что микросхем, как таковых, там нету. А микросхемы в Совдепии ценились, поскольку использовались умельцами при изготовлении самопальных светомузык и усилителей. Но РЛС были ламповыми (это кстати, не из-за убогости советской военной промышленности, а как раз наоборот - ламповые электронные устройства работают более качественно, чем устройства на микросхемах). Так вот, полное отсутствие микросхем в РЛС долгое время защищало их от посягательства солдатиков. Типа - ну кому нужны лампы? И вдруг какой-то особо продвинутый умелец (а в РТВ таковых было немало), сообщил, что в каждой РЛС есть пара каких особо огромных ламп, элементы которых имеют золотое и платиновое напыление. После этого известия практически все РЛС были раскурочены на предмет получения золота и платины. Золота правда никто так и не добыл. Но позолоченные «усики» народ носил у себя в карманах хэбух, мечтая вернуться с этим «золотом» домой и начать чудесную жизнь. Я потом не раз думал - начнись война, вот был бы сюрприз для штаба бригады, который был уверен, что вся законсервированная техника стоит в полной исправности и ждёт себе начала полномасштабных боевых действий. Мнда…
Второй случай был мною зафиксирован уже после армии. В конце 80-х годов мой друг детства В. заболел золотой лихорадкой. В. работал охранником на одном военном заводе, который также выпускал разные РЛС и т.п. агрегаты. Один из работников завода сообщил В., что знает «золотое место». Место это представляло из себя огромный котлован, куда по какой-то причине свалили бракованные микросхемы в офигенном количестве, затем покатались по ним трактором, залили это бетоном, закопали и сверху насадили травушки-муравушки. В микросхемах, как уверял информатор моего друга В., содержится золото. В каждой микросхеме что-то вроде 0,0001 грамма. Понятно, что если извлечь из тысячи микросхем золото, то это уже будет грамм. А если из миллиона микросхем?
Короче, В. и его информатор решили открыть старательскую артель по добыванию золота из захоронённых деталей. Первым этапом надлежало эти микросхемы как-то достать. Но как их достать, учитывая, что они лежат под бетонной подушкой? Решении пришло само собой. Поскольку захоронение примыкало непосредственно к какому-то цеху, то старатели решили сделать подкоп из подвала этого цеха в сторону микросхем. Что и было успешно выполнено, причём рыли довольно долго. Но поскольку В. работал охранником на заводе, то выполнить это было несложно.
Что надлежало сделать далее? Далее надо было выпаять все микросхемы из плат. Для этой цели В. выпросил у меня паяльник и я его выдал, разучившись обещанием определённого процента после завершения золотодобычи. Бедный В. кажется несколько месяцев по нескольку часов в день выпаивал детали. Далее надо было все детали растворить в «царской водке». Что и было старателями сделано, причём они только чудом не отравились от едких процессов выделения ядовитых газов. Затем образовалась какая-то гадость вроде ила. Эту гадость надлежало поместить в специальные тигли и расплавить в повышенной температуре. Быстро выяснилось, что духовка кухонной плиты не даёт даже десятую часть нужной температуры. Друзья отправились на завод. Там они нашли место, где были и тигли и соответствующие печи, которые они арендовали за обещание процента (всё, понятное дело, было договором «между своими»).
Далее была получена первая плавка. Товарищ В. остался недоволен результатом - по его утверждению, хотя продукта получилось очень много, он был настолько грязен, что вряд ли его кто-нибудь купил как золото - разве что на рыболовные грузила. Поэтому пришлось ещё несколько раз «перегонять» металл, каждый раз получая всё более чистый продукт. Наконец старатели поняли, что для того, чтобы сделать ещё более чистое золото, чем у них получилось, им надо отправиться в космос и продолжать свои плавки уже там. Поскольку космос им не светил, они решили остановиться.
С момента запуска старательской артели прошёл наверное год, если не два. Но однажды В. явился ко мне в дом весёлый и пьяный. Он заговорщицки мне подмигнул и выложил на кухонный стол совершенно некрасивый, почти медного цвета кусок металла, каким он бывает после плавки. Это было золото. Самое чистое, какое только можно было получить на земле. Оно было совершенно некрасивым и если бы этот кусок валялся на земле, то прохожие даже не обратили на него внимания. Кусок был меньше абрикоса. Но в руках чувствовалась изрядная тяжесть. В. глупо улыбался и был настроен немедленно продать весь кусок. Я ему предложил попытаться продать маленький кусочек. Но как отделить маленький кусочек? Пилить? А золотую стружку куда потом девать? Короче, было решено разрубить кусок долотом. Однако несмотря на то, что золото мягкий металл, разрубить его не удалось - попробуйте разрубить долотом кусок золота, размером с крупную маслину.
К тому же у меня были срочные дела, а В. сильно действовал на нервы, поскольку был изрядно «под шафе». Короче, я ему всучил его самородок, на который он угробил год жизни, и выгнал в окружающее пространство.
На следующий день В. позвонил мне и тихим голосом спросил: «Слушай, а мы вчера не сумели отрубить кусок золота?». Это была его последняя надежда, что хоть что-то уцелело. Как оказалось, он по дороге на радостях выпил ещё с кем-то, потом ещё с кем-то, а потом ещё. Когда он прибыл в пункт скупки самородков на Киевском рынке (это была весна 1991 года), то уже еле стоял на ногах. Когда он показал свою драгоценность первому же встречному скупщику, то его сразу окружили заботливые люди. После этого отвели в какое-то укромное место, дали по голове и убыли в неизвестном направлении. Вот и вся история.
Больше В. золото никогда не добывал. Хорошо хоть живой остался. А паяльник он мне так и не вернул - потерял где-то.
Обилие новых комментариев имеет всё же положительную сторону - получается что-то вроде коллективного творчества. Ибо я, само собой, не могу помнить и, тем более, знать всё. Кое чем из прокомментированного хочу поделиться.
Пользователь
yuri7751пишет:
«С олимпийским Мишкой и несунами была связана ещё одна история, мало по понятным причинам известная широкой публике. Может быть вы помните фарфоровых олимпийских мишек, появившихся тогда в продаже. Делали их в подмосковном Ликино-Дулёво на фарфоровом заводе. Там же на Дулёвском красочном заводе производили деколи (переводные картинки), специальные краски и, что важно, золотую краску для всей фарфоровой отрасли страны. Краску эту получали растворением золота в царской водке (смесь кислот). Считалось, что обратный процесс невозможен (по крайней мере в домашних или гаражных условиях). Но советскому человеку нет преград, как известно. Тамошние умельцы наладили не только вынос жидкого золота, но и изготовление слитков. Воровали и просто золото - куском, так сказать. Как потом выяснилось, учёт был довольно символический. Сбывали, в основном, стоматологам.
Понятно, что правоохранительные органы со временем заинтересовались происходящим. Тогда с этим было просто - с какого это хрена товарищ Н. меняет почти новые Жигули на новую Волгу при зарплате 180р.? Однако повязанными оказались все (по слухам даже и партийные органы), так что принципиальному следователю работать не дали и куда-то быстренько ушли.
И лишь только когда в Москве стали появляться Мишки целиком покрытые золотой краской (официально такого изделия не существовало), дело стала раскручивать московская бригада следователей. Стрелочников посадили, начальство поменяли, а в целом быстренько замяли историю.»
История более чем забавная. Она меня натолкнула на воспоминание о чем-то, что условно можно назвать «Золотой лихорадкой».
Вообще, идея о том, что в разных подсобных материалах и деталях содержится золото, которое теоретически можно оттуда «выковырить», время от времени накрывала, наверное, многих жителей Совдепии. Первый раз об этом я задумался, когда в детстве увидел в журнале Крокодил карикатуру (кажется Г.Огородникова), на которой «любители старины» счищали перочинными ножичками позолоту с куполов деревенской церкви.
Непосредственно с этим явлением я столкнулся в армии. Служил я в РТВ (1984-1986 г.г.). Где конкретно - не суть. Важнее, что в части, в которой я служил, был расположен аграменный склад боевой техники бригады. Технику потихоньку курочил караул на предмет разных нужных в хозяйстве вещей. Большая часть караульного взвода состояла из чеченцев. Когда летом 1986 года начались обширные работы по модернизации территории склада, то рабочие обнаружили прикопанный цинк, полный патронов (порядка тысячи штук) - парни видимо ещё тогда готовились. Однако разворовывая склад сами, чеченские караульщики свято его блюли от посторонних. А вот когда они уволились и в караульный взвод набрали якутов, то началась лафа - боевую технику стали курочить все, кому было не лень.
Кто видел когда-нибудь внутренности РЛС, знает, что микросхем, как таковых, там нету. А микросхемы в Совдепии ценились, поскольку использовались умельцами при изготовлении самопальных светомузык и усилителей. Но РЛС были ламповыми (это кстати, не из-за убогости советской военной промышленности, а как раз наоборот - ламповые электронные устройства работают более качественно, чем устройства на микросхемах). Так вот, полное отсутствие микросхем в РЛС долгое время защищало их от посягательства солдатиков. Типа - ну кому нужны лампы? И вдруг какой-то особо продвинутый умелец (а в РТВ таковых было немало), сообщил, что в каждой РЛС есть пара каких особо огромных ламп, элементы которых имеют золотое и платиновое напыление. После этого известия практически все РЛС были раскурочены на предмет получения золота и платины. Золота правда никто так и не добыл. Но позолоченные «усики» народ носил у себя в карманах хэбух, мечтая вернуться с этим «золотом» домой и начать чудесную жизнь. Я потом не раз думал - начнись война, вот был бы сюрприз для штаба бригады, который был уверен, что вся законсервированная техника стоит в полной исправности и ждёт себе начала полномасштабных боевых действий. Мнда…
Второй случай был мною зафиксирован уже после армии. В конце 80-х годов мой друг детства В. заболел золотой лихорадкой. В. работал охранником на одном военном заводе, который также выпускал разные РЛС и т.п. агрегаты. Один из работников завода сообщил В., что знает «золотое место». Место это представляло из себя огромный котлован, куда по какой-то причине свалили бракованные микросхемы в офигенном количестве, затем покатались по ним трактором, залили это бетоном, закопали и сверху насадили травушки-муравушки. В микросхемах, как уверял информатор моего друга В., содержится золото. В каждой микросхеме что-то вроде 0,0001 грамма. Понятно, что если извлечь из тысячи микросхем золото, то это уже будет грамм. А если из миллиона микросхем?
Короче, В. и его информатор решили открыть старательскую артель по добыванию золота из захоронённых деталей. Первым этапом надлежало эти микросхемы как-то достать. Но как их достать, учитывая, что они лежат под бетонной подушкой? Решении пришло само собой. Поскольку захоронение примыкало непосредственно к какому-то цеху, то старатели решили сделать подкоп из подвала этого цеха в сторону микросхем. Что и было успешно выполнено, причём рыли довольно долго. Но поскольку В. работал охранником на заводе, то выполнить это было несложно.
Что надлежало сделать далее? Далее надо было выпаять все микросхемы из плат. Для этой цели В. выпросил у меня паяльник и я его выдал, разучившись обещанием определённого процента после завершения золотодобычи. Бедный В. кажется несколько месяцев по нескольку часов в день выпаивал детали. Далее надо было все детали растворить в «царской водке». Что и было старателями сделано, причём они только чудом не отравились от едких процессов выделения ядовитых газов. Затем образовалась какая-то гадость вроде ила. Эту гадость надлежало поместить в специальные тигли и расплавить в повышенной температуре. Быстро выяснилось, что духовка кухонной плиты не даёт даже десятую часть нужной температуры. Друзья отправились на завод. Там они нашли место, где были и тигли и соответствующие печи, которые они арендовали за обещание процента (всё, понятное дело, было договором «между своими»).
Далее была получена первая плавка. Товарищ В. остался недоволен результатом - по его утверждению, хотя продукта получилось очень много, он был настолько грязен, что вряд ли его кто-нибудь купил как золото - разве что на рыболовные грузила. Поэтому пришлось ещё несколько раз «перегонять» металл, каждый раз получая всё более чистый продукт. Наконец старатели поняли, что для того, чтобы сделать ещё более чистое золото, чем у них получилось, им надо отправиться в космос и продолжать свои плавки уже там. Поскольку космос им не светил, они решили остановиться.
С момента запуска старательской артели прошёл наверное год, если не два. Но однажды В. явился ко мне в дом весёлый и пьяный. Он заговорщицки мне подмигнул и выложил на кухонный стол совершенно некрасивый, почти медного цвета кусок металла, каким он бывает после плавки. Это было золото. Самое чистое, какое только можно было получить на земле. Оно было совершенно некрасивым и если бы этот кусок валялся на земле, то прохожие даже не обратили на него внимания. Кусок был меньше абрикоса. Но в руках чувствовалась изрядная тяжесть. В. глупо улыбался и был настроен немедленно продать весь кусок. Я ему предложил попытаться продать маленький кусочек. Но как отделить маленький кусочек? Пилить? А золотую стружку куда потом девать? Короче, было решено разрубить кусок долотом. Однако несмотря на то, что золото мягкий металл, разрубить его не удалось - попробуйте разрубить долотом кусок золота, размером с крупную маслину.
К тому же у меня были срочные дела, а В. сильно действовал на нервы, поскольку был изрядно «под шафе». Короче, я ему всучил его самородок, на который он угробил год жизни, и выгнал в окружающее пространство.
На следующий день В. позвонил мне и тихим голосом спросил: «Слушай, а мы вчера не сумели отрубить кусок золота?». Это была его последняя надежда, что хоть что-то уцелело. Как оказалось, он по дороге на радостях выпил ещё с кем-то, потом ещё с кем-то, а потом ещё. Когда он прибыл в пункт скупки самородков на Киевском рынке (это была весна 1991 года), то уже еле стоял на ногах. Когда он показал свою драгоценность первому же встречному скупщику, то его сразу окружили заботливые люди. После этого отвели в какое-то укромное место, дали по голове и убыли в неизвестном направлении. Вот и вся история.
Больше В. золото никогда не добывал. Хорошо хоть живой остался. А паяльник он мне так и не вернул - потерял где-то.