Comments | germanenka: подержи меня за руку. все там будем

germanenka

подержи меня за руку. все там будем

Jul 24, 2016 16:14

Вчера прочитала большой текст Лизы Олескиной из фонда "Старость в радость", о том, как живется российским старикам в учреждениях России. Неожиданно для себя в середине текста - расплакалась) а ведь уж я-то решила, что все - уже непробиваемый сухарь, которого разжалобить сложно. Особенно печатным текстом ( Read more... )

благотворительность, вдохновение, фонды, social services

Comments 7

germanenka July 24 2016, 13:14:49 UTC

О койках сестринского ухода ( ... )

germanenka July 24 2016, 13:15:15 UTC

Мы вышли; никого, волшебники, не предупредили. Поднимаемся по лестнице, удивительным образом никого нет, нас никто не останавливает, мы спокойно проходим на этаж. И тут нас обуял первозданный ужас, потому что только что мы были в хорошем доме с пирогами и майонезом, а тут, пардон, вонь, грязь, совершенно пустые коридоры, синие палаты с километровыми окнами без штор. И когда мы, улыбаясь, зовем бабушек на концерт, никто не идет, выползают две, остальные лежат. Мы стали бегать по палатам, пытаясь понять, что происходит, почему все так плохо, когда только что в 50 км было все хорошо. Обнаружили, что не хватает постельного белья, вместо него какие-то клеенки, часть кроватей - доски, часть постельного белья отсутствует. Мы приехали домой, начали писать ужасы в социальных сетях, пытаться собрать деньги, звонить в ведомства, потому что соцзащита Нижегородской области радовала нас своей адекватностью. Но они сказали, что ничего про это не знают: «Это не дом престарелых, вам показалось. Позвоните лучше в Минздрав». Мы много дней и часов ( ... )

germanenka July 24 2016, 13:15:45 UTC

Дом престарелых ( ... )

germanenka July 24 2016, 13:16:13 UTC

Наш бразильский друг Нараян, обходя палаты с песнями, обнаружил, что слепая бабушка тяжело дышит и скрипит, то есть явно плохо. Я струсила и побежала искать врачей, которых оптимизировали, а я думала, что они еще есть. Нашла санитарку, говорю: «Там плохо человеку, сделайте что-нибудь». Они говорят: «Ну, что сделать». Обед в эту палату не надо нести, ее просто снимают с довольствия. Не потому что они злые и плохие, а потому что они могут не ставить ей порцию, а отдать кому-то другому. В общем, мы все разбежались искать какой-то абстрактной помощи. Нараян единственный не понял, почему, когда человеку плохо, все куда-то разбежались. Он сделал то, что делает каждый человек на уровне инстинкта: он взял ее за руку, начал гладить по голове, что-то говорить на своем языке. Через какое-то время пришел батюшка из местной церкви, наш хороший друг, медсестры какие-то подошли. В это время погода резко поменялась, солнышко вышло, и бабушка уже была не с нами, как выяснилось. Мы обнаружили Нараяна в состоянии шока. Он попал в страну, где говорят на ( ... )

germanenka July 24 2016, 13:16:40 UTC

У страха глаза велики. Наши ожидания настолько превосходят ужасность и невозможность, что мы приезжаем и думаем, что мы добрые, сейчас спасем кого-то. При этом мы приезжаем сами услышать что-то, переосмыслить и уезжаем в гораздо большей степени богатые, чем бабушки, которым мы привезли памперсы, пеленки или что-то еще. И когда бабушки честно суют нам все, что накопили за неделю или за две, «печенье со вкусом бабушки», как я говорю, я объясняю: «Вы не отказывайтесь, это очень важно». Нам приятно дарить, давать. Представьте себе, как бабушке, которая давно себя чувствовала объектом благотворительности, приятно что-то кому-то дать. Даже если ты не будешь есть этот мандарин, возьми его просто с собой, и она будет знать, что она сегодня кому-то помогла, что мы будем ее помнить за хорошее ( ... )