"Утерянная цитата" из Блаженного Августина, Мартин Хайдеггер и Ханна Арендт
Ханна Арендт в «Истоках тоталитаризма» внезапно цитирует слова Августина Блаженного о любви.
Ну, как цитирует… Не совсем Августина, как оказывается. Но давайте подробнее.
Цитата дана на латыни: «Volo ut sis» - «Хочу, чтобы ты был».
Речь идёт о людях, лишившихся подданства и гражданства, о том, что в период между мировыми войнами масса людей оказалась людьми без государственной принадлежности - и за счёт этого они лишались каких-либо прав. Им оставалось лишь надеяться на благосклонность государства, в котором они находятся. Может, им дадут спокойно жить. А может - интернируют. Или вышлют из страны. Права человека оказались фикцией, потому что это были права не человека вообще, а гражданина какого-либо государства. Исчезает подданство/гражданство - исчезают и права, хоть какая-то защита со стороны закона.
И в перспективе это открывает возможности не только для интернирования неграждан, когда их сгоняют в лагеря, но и для истребления. Прежде чем убивать евреев, нацисты начинали с лишения их политических прав…
У Арендт об этом не одна страница. И даже не один десяток.
Среди прочего есть и такой абзац:
«Чем выше развита цивилизация, чем более совершенный мир она создала, чем больше дома чувствуют себя люди в этой искусственной среде, тем больше их будет возмущать все постороннее, ими непроизведенное, все, что просто и таинственно ниспослано им. Человек, потерявший в треволнениях времени свое место в сообществе, свой политический статус и правовую личность, которая придает его действиям и части его судьбы некую последовательную цельность, остается лишь с теми качествами, которые обычно ясно проявляются только в сфере частной жизни и должны оставаться неопределенными, просто существовать во всех общественных делах. Это простое существование, т.е. все таинственно данное нам от рождения, включая форму наших тел и умственную одаренность, можно полноценно постичь и принять в свою жизнь только благодаря непредсказуемым случайностям дружбы и симпатии или великой и прихотливой благосклонности любви, которая говорит вместе с Августином: “Volo ut sis (хочу, чтобы ты был)”, будучи неспособной дать никакого обоснования такому высокому и безоговорочному утверждению».
(Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М.: ЦентрКом. 1996. С. 402).
Прочитал я эти строки. Зацепился глазами за цитату на латыни. Стал интересен контекст. О чём именно говорил Августин? По какому поводу?
Полез в поисковик.
И узнал, что Августин этого не говорил.
Откуда же взялась цитата?
Из писем философа Мартина Хайдеггера.
Если «Истоки тоталитаризма» Арендт я медленно и с перерывами читаю аж с 2020-го года, то за книги Хайдеггера я вряд ли возьмусь. Определённый интерес к философской литературе у меня есть. Но тут уж и направление мысли, кажется, не близкое для меня, и творения его явно весьма и весьма сложны для понимания. Не готов я такое читать и желания не испытываю. Но дело тут не в философских текстах Хайдеггера, а в его взаимоотношениях с Арендт.
Когда в 20-е годы Аренд была молодой студенткой и училась в Маргбургском университете, у неё завязался роман с преподававшим там и уже женатым профессором Хайдеггером. И тогда они периодически обменивались письмами. Переписка эта продолжалась и позже. И она издана. В том числе и на русском.
Стоило мне начать поиск первоисточника якобы цитаты Августина - и я тут же обнаружил заметку Никиты Львовича Елисеева об этой переписке.
(Возможно, вы слышали об этом человеке. Например, читали его имя в новостях, связанных с РНБ. Он работал там библиографом, а недавно его уволили. Возможно, вы слышали о Елисееве от меня - доводилось получать у него консультацию как у библиографа. И впечатления остались. А если вам попадали в руки книги Себастьяна Хафнера «Некто Гитлер» или «История одного немца», то знайте, что перевёл их именно Елисеев).
И в заметке этой Никита Львович цитирует одно из писем Хайдеггера к студентке Арендт: «Amo, то есть, volo ut sis, как сказал некогда Августин: люблю тебя - хочу, чтобы ты была тем, чем ты есть». А дальше Елисеев добавляет: «Здесь, что интересно. Во-первых, в комментариях написано, что вот этого высказывания у Августина Блаженного просто нет. Есть нечто похожее, но вот так именно: "Amo, volo ut sis; люблю: значит, хочу, чтобы ты был тем, что ты есть" - Августин не писал. Это написал Хайдеггер на основе очень похожего рассуждения Августина. Во-вторых, Ханне Арендт настолько врезался в душу этот афоризм из любовного письма, что она процитировала его в своей самой знаменитой книге об истоках и происхождения тоталитаризма».
В 1933-м году Арендт уехала из Германии. Она была не только еврейкой, но и человеком левых убеждений (и хотя «Истоки тоталитаризма» и не марксистская книга, но там можно, например, найти ссылки на Розу Люксембург и её же определение империализма; в общем, без влияния марксизма не обошлось).
А Хайдеггер остался в Германии. И не просто остался. Он нацистов очень активно поддержал. Горячо поддержал. И в том числе потому стал ректором Фрайбургского университета.
Переписка возобновилась после войны. Снова отдам слово Елисееву:
«Вторая часть состоит из послевоенных писем Арендт и Хайдеггера. Начинается с благодарственного письма Хайдеггера. Есть за что. Потому что ситуация перевернулась. До войны Хайдеггер был видный европейский философ, а Ханна Арендт - никто и звать никак. Студентка, влюблённая в великого философа (а он в неё, только из семьи уйти не может, потому что… см. "Осенний марафон" <Елисеев сравнивает Хайдеггера с героем этого фильма, который не может ни любовницу бросить, ни от жены уйти, и всё время с обеими соглашается, обеим врёт, и всё это бесконечно тянется и никак не может прекратиться… - Т. М.>). А после войны Арендт - суперстар гуманитарии. Её наперебой приглашают университеты. Её книги издают, переиздают, цитируют и интерпретирует. Что же до Хайдеггера, то в первые послевоенные годы нельзя сказать, что он - никто и звать никак. Ректор университета при нацизме - это клеймо позора. А Ханна Арендт не просто пишет ему дружеские письма. Под рокот возмущения она упоминает о нём в лекциях, цитирует в статьях, помогает ему с публикациями, с переводами его книг на английский. Потому что она благодарна учителю. Потому что она любит его, такого, как он есть. Очень трогательная эта вторая часть. Разумеется, ученица делится с учителем своими задумками так, словно между ними не было кошмара нацизма. И на 80-летие Хайдеггера говорит и печатает юбилейную речь в честь видного немецкого философа. Для себя пишет сказку про любимого. Про лиса, который был слишком хитрым и построил себе нору в виде ловушки для лис, ну и попался в собственную ловушку. Так в ней и живёт. Кафкианская сказочка. Арендт и Хайдеггер, оба, очень интересовались прозой Франца Кафки. Умно её обсуждали».
Вот как-то так.
Ну, как цитирует… Не совсем Августина, как оказывается. Но давайте подробнее.
Цитата дана на латыни: «Volo ut sis» - «Хочу, чтобы ты был».
Речь идёт о людях, лишившихся подданства и гражданства, о том, что в период между мировыми войнами масса людей оказалась людьми без государственной принадлежности - и за счёт этого они лишались каких-либо прав. Им оставалось лишь надеяться на благосклонность государства, в котором они находятся. Может, им дадут спокойно жить. А может - интернируют. Или вышлют из страны. Права человека оказались фикцией, потому что это были права не человека вообще, а гражданина какого-либо государства. Исчезает подданство/гражданство - исчезают и права, хоть какая-то защита со стороны закона.
И в перспективе это открывает возможности не только для интернирования неграждан, когда их сгоняют в лагеря, но и для истребления. Прежде чем убивать евреев, нацисты начинали с лишения их политических прав…
У Арендт об этом не одна страница. И даже не один десяток.
Среди прочего есть и такой абзац:
«Чем выше развита цивилизация, чем более совершенный мир она создала, чем больше дома чувствуют себя люди в этой искусственной среде, тем больше их будет возмущать все постороннее, ими непроизведенное, все, что просто и таинственно ниспослано им. Человек, потерявший в треволнениях времени свое место в сообществе, свой политический статус и правовую личность, которая придает его действиям и части его судьбы некую последовательную цельность, остается лишь с теми качествами, которые обычно ясно проявляются только в сфере частной жизни и должны оставаться неопределенными, просто существовать во всех общественных делах. Это простое существование, т.е. все таинственно данное нам от рождения, включая форму наших тел и умственную одаренность, можно полноценно постичь и принять в свою жизнь только благодаря непредсказуемым случайностям дружбы и симпатии или великой и прихотливой благосклонности любви, которая говорит вместе с Августином: “Volo ut sis (хочу, чтобы ты был)”, будучи неспособной дать никакого обоснования такому высокому и безоговорочному утверждению».
(Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М.: ЦентрКом. 1996. С. 402).
Прочитал я эти строки. Зацепился глазами за цитату на латыни. Стал интересен контекст. О чём именно говорил Августин? По какому поводу?
Полез в поисковик.
И узнал, что Августин этого не говорил.
Откуда же взялась цитата?
Из писем философа Мартина Хайдеггера.
Если «Истоки тоталитаризма» Арендт я медленно и с перерывами читаю аж с 2020-го года, то за книги Хайдеггера я вряд ли возьмусь. Определённый интерес к философской литературе у меня есть. Но тут уж и направление мысли, кажется, не близкое для меня, и творения его явно весьма и весьма сложны для понимания. Не готов я такое читать и желания не испытываю. Но дело тут не в философских текстах Хайдеггера, а в его взаимоотношениях с Арендт.
Когда в 20-е годы Аренд была молодой студенткой и училась в Маргбургском университете, у неё завязался роман с преподававшим там и уже женатым профессором Хайдеггером. И тогда они периодически обменивались письмами. Переписка эта продолжалась и позже. И она издана. В том числе и на русском.
Стоило мне начать поиск первоисточника якобы цитаты Августина - и я тут же обнаружил заметку Никиты Львовича Елисеева об этой переписке.
(Возможно, вы слышали об этом человеке. Например, читали его имя в новостях, связанных с РНБ. Он работал там библиографом, а недавно его уволили. Возможно, вы слышали о Елисееве от меня - доводилось получать у него консультацию как у библиографа. И впечатления остались. А если вам попадали в руки книги Себастьяна Хафнера «Некто Гитлер» или «История одного немца», то знайте, что перевёл их именно Елисеев).
И в заметке этой Никита Львович цитирует одно из писем Хайдеггера к студентке Арендт: «Amo, то есть, volo ut sis, как сказал некогда Августин: люблю тебя - хочу, чтобы ты была тем, чем ты есть». А дальше Елисеев добавляет: «Здесь, что интересно. Во-первых, в комментариях написано, что вот этого высказывания у Августина Блаженного просто нет. Есть нечто похожее, но вот так именно: "Amo, volo ut sis; люблю: значит, хочу, чтобы ты был тем, что ты есть" - Августин не писал. Это написал Хайдеггер на основе очень похожего рассуждения Августина. Во-вторых, Ханне Арендт настолько врезался в душу этот афоризм из любовного письма, что она процитировала его в своей самой знаменитой книге об истоках и происхождения тоталитаризма».
В 1933-м году Арендт уехала из Германии. Она была не только еврейкой, но и человеком левых убеждений (и хотя «Истоки тоталитаризма» и не марксистская книга, но там можно, например, найти ссылки на Розу Люксембург и её же определение империализма; в общем, без влияния марксизма не обошлось).
А Хайдеггер остался в Германии. И не просто остался. Он нацистов очень активно поддержал. Горячо поддержал. И в том числе потому стал ректором Фрайбургского университета.
Переписка возобновилась после войны. Снова отдам слово Елисееву:
«Вторая часть состоит из послевоенных писем Арендт и Хайдеггера. Начинается с благодарственного письма Хайдеггера. Есть за что. Потому что ситуация перевернулась. До войны Хайдеггер был видный европейский философ, а Ханна Арендт - никто и звать никак. Студентка, влюблённая в великого философа (а он в неё, только из семьи уйти не может, потому что… см. "Осенний марафон" <Елисеев сравнивает Хайдеггера с героем этого фильма, который не может ни любовницу бросить, ни от жены уйти, и всё время с обеими соглашается, обеим врёт, и всё это бесконечно тянется и никак не может прекратиться… - Т. М.>). А после войны Арендт - суперстар гуманитарии. Её наперебой приглашают университеты. Её книги издают, переиздают, цитируют и интерпретирует. Что же до Хайдеггера, то в первые послевоенные годы нельзя сказать, что он - никто и звать никак. Ректор университета при нацизме - это клеймо позора. А Ханна Арендт не просто пишет ему дружеские письма. Под рокот возмущения она упоминает о нём в лекциях, цитирует в статьях, помогает ему с публикациями, с переводами его книг на английский. Потому что она благодарна учителю. Потому что она любит его, такого, как он есть. Очень трогательная эта вторая часть. Разумеется, ученица делится с учителем своими задумками так, словно между ними не было кошмара нацизма. И на 80-летие Хайдеггера говорит и печатает юбилейную речь в честь видного немецкого философа. Для себя пишет сказку про любимого. Про лиса, который был слишком хитрым и построил себе нору в виде ловушки для лис, ну и попался в собственную ловушку. Так в ней и живёт. Кафкианская сказочка. Арендт и Хайдеггер, оба, очень интересовались прозой Франца Кафки. Умно её обсуждали».
Вот как-то так.