Спасти рядового Райана... нет, прапорщика Пиппера
Пока народ тут во все страдает и спорит по "Дюнкерку", говоря, что не хватает пафосу и реализьму, или, наоборот - что пафосу и реализьму вагон, расскажу-ка я одну историю. В которой пафоса, реализьму, превозмогания, разгильдяйства и арт-хауса просто хоть попой ешь)
Был некто Густав Авраам Пиппер, прапорщик шведской армии, попавший к русским в плен под Переволочной. Так вот, в 1714 году Пиппера и еще нескольких офицеров шведов обменяли на наших. А теперь собственно сама история.
Везли пленных на обмен на русской шхуне из Кронштадта под прикрытием двух наших галер. 8 июня, так как море было спокойным, русский капитан шхуны (немец по происхождению) поплыл на шлюпке обедать на галеру к своему другу. И тут - налетел шторм, да какой! Все паруса порвало, сломало руль, русские матросы в панике попрятались в трюм, командира-то то нет. Шведские пленные и их солдаты-конвоиры лежат в лежку и блюют, страдают от морской болезни.
Пипперу очень хотелось попасть домой, желательно живым, поэтому он растолкал одного шведа, который раньше служил во флоте, и спросил, что надо делать. Тот посоветовал привязать две доски на корме вместо руля и поставить фок.
Пиппер бежит к матросам в трюм и говорит то, что ему сказал швед. Наши матросы в ответ буквально Пиппера послали по матушке, и сказали, чтобы не мешал им молиться, ибо они вручили свои жизни Господу. Мол, Бог наш всемогущий нас спасет. Ну либо воздаст нам по грехам нашим.
Что делать? И Пиппер нашел выход. Он сказал буквально следующее. Он сказал, что если вдруг все они на шхуне выживут, то он доложит русским властям и лично царю Петру, что матросы не приняли никаких мер к спасению корабля. Страх перед начальством оказался сильнее страха перед Богом, и матросы, матерясь, еще раз спросили, что надо делать.
Пошли ставить фок, но были очень неопытные, и фок просто оторвало. Вместе с двумя матросами.
Тогда пошли привязывать доски вместо руля - доски спружинили, и выкинули еще двух матросов за борт. В этот момент шхуна налетела на камень. Матросы принялись выкидывать из шхуны за борт бочки и доски, потом сами прыгнули за борт, и на них поплыли к берегу, который был метрах в 200-х от места крушения.
На кораблике остались только шведы и солдаты. Шхуну било об камни да так, что вскоре оторвался киль. Вот на него все вместе солдаты и шведы прыгнули и отдрейфовали к берегу.
Был некто Густав Авраам Пиппер, прапорщик шведской армии, попавший к русским в плен под Переволочной. Так вот, в 1714 году Пиппера и еще нескольких офицеров шведов обменяли на наших. А теперь собственно сама история.
Везли пленных на обмен на русской шхуне из Кронштадта под прикрытием двух наших галер. 8 июня, так как море было спокойным, русский капитан шхуны (немец по происхождению) поплыл на шлюпке обедать на галеру к своему другу. И тут - налетел шторм, да какой! Все паруса порвало, сломало руль, русские матросы в панике попрятались в трюм, командира-то то нет. Шведские пленные и их солдаты-конвоиры лежат в лежку и блюют, страдают от морской болезни.
Пипперу очень хотелось попасть домой, желательно живым, поэтому он растолкал одного шведа, который раньше служил во флоте, и спросил, что надо делать. Тот посоветовал привязать две доски на корме вместо руля и поставить фок.
Пиппер бежит к матросам в трюм и говорит то, что ему сказал швед. Наши матросы в ответ буквально Пиппера послали по матушке, и сказали, чтобы не мешал им молиться, ибо они вручили свои жизни Господу. Мол, Бог наш всемогущий нас спасет. Ну либо воздаст нам по грехам нашим.
Что делать? И Пиппер нашел выход. Он сказал буквально следующее. Он сказал, что если вдруг все они на шхуне выживут, то он доложит русским властям и лично царю Петру, что матросы не приняли никаких мер к спасению корабля. Страх перед начальством оказался сильнее страха перед Богом, и матросы, матерясь, еще раз спросили, что надо делать.
Пошли ставить фок, но были очень неопытные, и фок просто оторвало. Вместе с двумя матросами.
Тогда пошли привязывать доски вместо руля - доски спружинили, и выкинули еще двух матросов за борт. В этот момент шхуна налетела на камень. Матросы принялись выкидывать из шхуны за борт бочки и доски, потом сами прыгнули за борт, и на них поплыли к берегу, который был метрах в 200-х от места крушения.
На кораблике остались только шведы и солдаты. Шхуну било об камни да так, что вскоре оторвался киль. Вот на него все вместе солдаты и шведы прыгнули и отдрейфовали к берегу.