Поход в ненастье или чуть было не отложенный пост про весенний Фишт 2014 года (25-30 апреля 2014 г.)
Неужели завтра в поход, думалось мне, когда я покидал стены служебного здания в конце рабочего дня. Но, уже подходя на стоянку, к машине, я вспомнил, что забыл у себя на столе и пропуск в Заповедник и сопроводительное письмо. Многие считают, что возвращаться дурная примета, у меня же все наоборот, верным признаком удачного путешествия служит моя забывчивость, и я с радостью возвращаюсь за забытыми вещами. Иногда приходится хитрить с судьбой, и я почти нарочно забываю дома нечто важное, чтобы спустя минуты после отъезда воскликнуть: «Ура, нужно вернуться, я забыл дома тарелку». В этот раз немного огорчало возвращение не домой, а на работу, но все же оптимизма это прибавляло. А оптимизм в этот раз был просто необходим. Было от чего приуныть. В своем предыдущем путешествии вокруг горы Фишт,
осенью прошлого года, которое так и осталось пылиться в памяти, мы с моим спутником Саней, одним из участников предстоящего похода, между делом забрели к малому леднику этой горы. Это место понравилось настолько, что захотелось вернуться сюда, и не просто вернуться, а пройти по достаточно сложному маршруту через малый ледник к вершине. Идея категорийного (2а) восхождения этим путем давно витала в умах нашей команды, поэтому без особых колебаний все согласились с планом предстоящего похода. Забегая вперед, чтобы избавить дорогих читателей от хорошей, но ложной интриги, должен признаться - восхождение не получилось. Ну подождите! Куда вы все уходите? Поход ведь состоялся, а это всегда интересно!
Видавший виды УАЗ «Таблетка», натужно урча, промчался мимо приюта Партизанского и заглохнув, остановился на Яворовой поляне. С момента предыдущего визита сюда, тремя неделями ранее, снег почти растаял, оставаясь лежать настойчивыми пятнами в тени, да на тропе, утрамбованной в течение всей зимы снегоходами и лыжами. Было 9 часов утра, поэтому собирались без суеты, не сомневаясь, что добраться затемно до приюта Фишт мы в любом случае успеем.
До этого я всегда считал, что единственная тропа на Фишт начинается в районе Инструктороской щели или перевала Узруб, куда неоднократно поднимался до этого. Поэтому немного удивился и возмутился когда руководитель нашего похода, едва мы начали медленно брести по тропе начал спускаться к основному руслу реки Армянки. Но спуск есть спуск, тем более если он не крутой, поэтому я легко согласился с мнением команды. До бывших армянских балаганов добрались без особых трудностей, преодолев несколько стекающих в реку притоков, один из которых, самый большой и знакомый мне по прежним путешествиям к Инструкторской доставил немного хлопот, в виде скользкой переправы у растаявшего снежного моста.
Погода стояла идеальная для начала похода. Солнце пробивалось сквозь облачную пелену и вскоре мы прибегли к защите солнцезащитного крема, но оно не палило нещадно, было просто тепло, поэтому, раздевшись до маек и термобелья, мы довольно бодро начали подниматься к Гузерипльскому перевалу, несмотря на тяжелые рюкзаки. Пятна снега межевались с пробуждающейся зеленью полян, в топких заводях ручьев обильно созревали грозди лягушечьей икры. Затуманенные влажной дымкой восточные склоны Оштена призывно ласкали взгляд. За спиной, в утренней дымке угадывались призрачные контуры Тхачей, Пшекиха, Джуги но тут же таяли вместе с последними назойливыми воспоминаниями о трудностях и неприятностях повседневной жизни каждого из нас.
Не спеша подошли к Гузерпльскому перевалу, устроили небольшую уборку у обелиска, возложили к мемориальной доске Защитникам Кавказа принесенные с собой искусственные цветы, организовали небольшой привал. Дымка, мечта туриста и ад для человека с фотоаппаратом никуда не делась, ветер, свойственный всем перевалам, был дружелюбным и освежающе прохладным. Чем хороши зимние и межсезонные походы, так это тем, что можно не цепляться за тропу, а просто идти по снегу, выдерживая правильное направление. Так поступали и мы, поэтому с перевала не стали спускаться вниз, а наоборот, поднявшись на холм, траверсом двинулись к Армянскому перевалу.
Первая приятная встреча, сначала на гребне Оштена мы с трудом разглядели серн, а вскоре, в сотне метров от нас обнаружили пасущееся стадо этих грациозных животных. Они неторопливо ступали по травянистым склонам горы и только спустя какое то время обнаружили присутствие чужаков. Вдоволь утолив свое любопытство, звери резво убежали по снежному склону, спокойно остановившись на безопасном, по их мнению, расстоянии. По нашему же мнению это расстояние превышало безопасное раз в 10.
Наша снежно-целинная тактика передвижения, в условиях малого количества снега, вскоре показала свое несовершенство, мы забрели в жуткие каменоломни, и потом осторожно и монотонно рубили ботинками ступени в достаточно крутых и плотных фирновых полях, так, что к Армянскому перевалу выбрались изрядно измотанными этим занятием.
На перевале мы долго всматривались в заснеженные склоны Фишта, особенно пристально наши взгляды притягивала ложбина, где под толщей снега покоился малый ледник, вид у неё казался неприступным и суровым. Венчает ледник - Фиштинский перевал, от которого до вершины еще очень далеко, да и по рассказам технически не так себе.
Поправив шапку на голове и запрятав подальше свои страхи, решительно тронулись в дальнейший путь. Несмотря на мои призывы держаться тропы, команда начала спускаться по ложбине, зарождающейся у перевала, летом этот номер не пройдет, но теперь, по снегу, мы достаточно быстро спустились к Медвежьему ручью, где преодолев хлипкий снежный мост вскоре вошли в лес, выводящий к приюту. Тут уж вперед вырваться пришлось мне самому, и найдя на деревьях маркировку я уже до самого выхода на обширную поляну перед приютом не сходил с протоптанной веками дороги. Поскольку тропить «кислый» снег довольно утомительно, со мной уже никто не спорил, все просто шли след в след, как усталые лошади почуявшие дом, непроизвольно ускоряя шаг.
Двери одного из домиков приюта были взломаны чей то уверенной рукой, поэтому мы спокойно разместились в дальней комнате второго этажа, подальше от входа, где теплее и суше. Остаток дня коротали подгонкой кошек под ботинки, примеркой страховочных систем. Меня немного обучили вязанию узлов, и хотя булинь так и остался для меня непостижим, встречную восьмерку я завязать уже смогу. Пару раз, испытывая восьмерку, меня как самого слабо знающего в этом вопросе участника, дюльфером спустили с лестницы нашего домика - забавно, но не уверен, что на настоящих скалах буду чувствовать себя комфортно. Не сговариваясь, как то все порешили, что главным поваром быть мне, поэтому напялив на голову, поварской колпак, в виде банаданы с налобным фонарем я принялся готовить поджарку для будущего супа, кстати сказать, за время похода никто из участников похода от голода не умер, а среднее похудение на 2 килограмма/человека для шестидневного похода можно считать неплохим результатом.
Небо к вечеру начало хмуриться, мы завели будильник на 4 утра и спокойно упаковались спать.
У телефона Nokia есть стандартная мелодия будильника, многим она хорошо известна, еще большему количеству людей, несмотря на свою мелодичность и ненавязчивость, она мучительно неприятна. Я же теперь от звуков этого рингтона, как слон от звуков флейты из мультфильма про Колобков, теряю волю, рассудок и покой.
Будильник был пунктуальным, и хотя никто уже не спал, все ждали его с обреченным нетерпением. По крыше тарабанил дождь, за окном все тонуло в молоке тумана. Пока отбой, до 5 утра - скомандовал наш старшой. Все облегченно вздохнули и поудобнее закутались в спальники. В 5 утра всё повторилось вновь, начиная с пресловутого будильника. Это же повторялось и 6 и 7 часов, после чего было решено спать до упора. Мой упор наступил часов в 9, весь этот день шел проливной дождь, к вечеру прибыла группа туристов из Краснодара и другая группа наших Майкопских земляков, естественно все рвались на Фишт. Было сыро и прохладно, хотя без мороза, снег на поляне раскис, и даже за водой к Белой нужно было осторожно брести, чтобы снежная каша не вползала в галоши. В этот промозглый день мы прекрасно отдохнули, легли достаточно рано, ведь завтра вновь предстоял ранний подъем.
На следующий день, в 5, вновь прозвенел будильник и исполнял свою заунывную увертюру каждый час до 8 утра. Дождь то шел, то прекращался, но укутанные в туман вершины гор не предвещали погожего дня. Все же мы решили попытать счастья, да и валяться еще один день в домике не было никакого желания. Обе группы, прибывшие вчера, отправились на восхождение и только спустя полчаса после них собрались и мы.
Не спеша подошли к началу классического подъема на Фишт.
Еще более не спеша начали подниматься к Красным камням.
Очень понравился этот подъем, он достаточно крутой, но по тропленному снегу было идти одно удовольствие.
Короткие остановки на травянистых выгревах, давали возможность полюбоваться ненастным возрождением весны в этих суровых местах.
Красные скалы, приветствовали нас сухим свистом ветра среди камней.
Оставив следы наших предшественников, мы направились вдоль висячей долины, между Фиштом и Пшеха-Су. Снега было не много и в некоторых местах можно было спокойно провалиться от неосторожного шага в зияющую черноту каменных ловушек. На Фишт решили не идти, слишком много людей, да и по плану подняться мы должны были совсем с другой стороны, поэтому начали искать путь на Пшеха-Су, для разминки. Хотелось найти самый оптимальный маршрут, но метрах в ста над нами начинался сплошной туман, и поэтому пришлось идти наугад.
Сначала шли вдоль травянистой полки, образованной одним из многочисленных скалистых слоев, немного набирая высоту. Когда поняли, что набирать высоту понемногу не удастся, полка упиралась в крутые скалы, пришлось карабкаться прямо в лоб, на хребет горы. Вскоре без навигатора стало идти совершенно невозможно и на хребет, кстати сказать в самом удачном месте, мы выползли только благодаря этому чуду техники. Пологий гребень был покрыт снегом и в тумане, я чуть не прозевал место где снег, образуя большой надув, обрывался на другую сторону крутым обрывом. Отсюда до вершины оставалось около 2 километров пути и небольшой, метров 100 набор высоты. Мои спутники, не пользующиеся в своих походах навигаторами, с некоторым недоверием относились к моему оптимизму. Недоверие, впрочем, удавалось развевать с каждым шагом пути к нашей цели, в отличие от сгущающегося тумана. Вот остается уже 500 метров, заметно похолодало. В этом месте, сдерживаемый ранее громадой Фишта и Пшехо-Су, ветер со стороны моря чувствовал себя свободно и неудержимо. Его злобный свист невидимой змеёй стелился по снегу между редких камней.
Туман слегка поредел, сквозь его пелену стали пробиваться лучи солнца и неясная лазурь неба. Неужели нам повезет, и мы сможем увидеть стелящейся у вершины океан облаков, как это было уже не раз в предыдущих походах?
Вот уже и ложная вершина, в сотне метров от главной, осталось только спуститься немного, сделать несколько шагов, ну же ветер, стряхни завесу с нашего пути. Стынущие пальцы неуклюже засунули навигатор в карман куртки ведь и так все ясно, вот же она вершина с поломанным тригапунктом.
Тучи над головой расступились, вверху, на дне этого туманного колодца засинело небо, на нем широкой полосой таял инверсионный следа от самолета, а его пассажиры даже не догадывались, что где-то внизу, под клубящимися облаками, сияющими своей белизной, четверо счастливых путников сквозь холод, ветер и заповедные дали провожают их усталым взглядом J
Через мгновение окно закрылось, все утонуло в непроглядно сером тумане, мы заторопились в обратный путь. Шли по своим же следам, оставленным на снегу. Иногда туман сгущался настолько, что совершенно невозможно было понять, где кончается туман и начинается снег, идеальная белая мгла. Возмущенный этим видением вестибулярный аппарат начинал кружить голову и пошатывать туловище. В том месте, где путь выходил на траву сверялись с навигатором. Спуск с гребня казался очень долгим и крутым, даже не верилось, что еще совсем недавно мы спокойно поднялись на него. После Красных скал, опустились ниже облачного покрова, даже дышать стало легче. Первым на полиэтиленовой накидке помчался Андрюха, за ним, усевшись на хопу поскользил я, чуть не сбив по пути двух своих более строгих к таким развлечениям коллег. Так и домчались почти до подножия, и потом какое то время дожидались, пока вся команда соберется вместе. В лагере мы узнали, что сегодня на Фишт никто подняться не сумел, предвершинный гребень встретил восходителей крайне неприятным снежным надувом, который в тумане обойти не получилось. Это конечно осложняло нашу завтрашнюю задачу, ведь поднявшись через малый ледник, спускаться мы все равно планировали по классическому маршруту, через этот злосчастный наддув.
Этой ночью впервые и единственный раз за весь поход небо было усыпано звездами, обещая на завтра хорошую погоду. Я с трудом выделял среды мириады светил знакомые очертания созвездий. Деловитые спутники беззвучно скользили по выученным наизусть бездонным просторам, то разгораясь, то блекнув на фоне застывшего фейерверка. Мутное пятнышко шарового звездного скопления в созвездии Геркулеса надолго приковало внимание, если когда-нибудь вам предложат посмотреть в телескоп, попросите гида непременно показать это замечательное сокровище звездного неба.
Приключения этого дня настолько измотали меня, что с трудом удавалось волочить ноги и казалось, что поход за водой к реке, продолжался целую вечность. Про завтрашнее восхождение думать совсем не хотелось.
Сон не принес желаемого облегчения, проснулся я достаточно разбитым. Открывая среди ночи глаза, за окном мерещился туман, вот и хорошо, сегодня можно будет отдохнуть. Но голос первого пробудившегося участника команды возвестил, что погода стоит отменная и всем пора собираться в путь. К 7 часам утра, преодолевая лень и вдоволь навозившись с рисовой кашей все были в сборе. Угасающие звезды сменились сиянием рассветного неба, украшенного легкими облаками, втиснувшимися через вечно открытую дверь Колхидских ворот.
Летом путь к малому леднику сначала идет по тропе на Белореченский перевал, спустя минут сорок подъема, возле большого валуна, нужно свернуть на другую тропинку и еще минут через 15 вы попадаете к подножию этого редкого ледника. Получался изрядный крюк. Редкого, потому что его нижняя граница опускается достаточно низко и держится на отметке около 1900 метров над уровнем моря, хотя все остальные ледники Кавказа залегают гораздо выше. Но сейчас весна, снега в лесу было предостаточно, его толстый покров скрывал под собой непроходимые в другое время заросли букового подлеска и радады. От домика мы начали подниматься сразу вверх, по направлению к лесистому холму от которого до ледника всего около километра. Не торопясь вышли из леса, подошли к скалам. В лучах восходящего солнца они не выглядели безжизненными: оттенки серого, розового, белого, зеленые пятна травы на склонах создавали живую картину весеннего настроения.
Чем ближе подходили к леднику, покрытому теперь старым снежным одеялом, тем суровее и сложнее представлялся подъем по его склону, особенно жутко смотрелась финальная часть подъема, где по рассказам тех кто там был, крутизна была просто невероятной. Переменчива горная погода, пока мы траверсировали снежный склон, осторожно ступая по скользкому насту, прошло совсем немного времени, но его хватило, чтобы на востоке собрались обильные серые тучи. Сразу потемнело и стало уныло. Еще недавно чистое, небо над Фиштинским перевалам заволокла непроглядная хмарь, пошел дождь, холодные капли которого ветер бросал в лицо. Мы в нерешительности остановились у подножия ледника.
Подъем по этому маршруту даже летом занятие не из простых, сначала крутой ледник, затем еще более крутой подъем по скалам, затем гребень, путь по которому завершается скальным цирком, а в окончании еще один довольно крутой подъем по скальному кулуару. И если что то пойдет не так, или погода испортится настолько, что придётся возвращаться назад, то по мокрым, а тем более заснеженным камням сделать это будет довольно не просто, да и не безопасно. А если еще накроет, туман, то в этих скальных лабиринтах, где каждый шаг нужно делать с осторожностью, навигатор может не спасти. Дождь продолжал идти, тучи превратились в монолитную темно-серую завесу. На засыпанном снегом леднике виднелись большие следы, они нырнули к скалам, где и пропали, продолжения следов видно не было. Это голодный косолапый, в поисках погубленных лавиной или камнепадом серн совершал свой трудный одинокий поход в эти суровых местах. Дождь понемногу утих, но облачность только усилилась. Мы еще раз глянули ввысь, на не пройденный путь и повернули обратно, к лагерю.
Хоть и хмурый, но приятный день набирал силу, спешить было уже некуда и мы с Саней затеялись фотографировать друг друга, поэтому немного отстали. До следующего случая вернуться сюда у нас оставалась уйма времени. Полгода назад мы с ним также не спеша возвращались так и не поднявшись на Пшеха-Су со стороны Майкопского перевала, тогда наш путь преградил короткий, но крутой склон, покрытый крепким как сталь настом. Его, наверное, можно было пройти, а может быть и нет, и что было бы, если мы все же рискнули тогда продолжить наш путь? Нам не известно. Но как тогда, так и теперь было совершенно ясно - иногда лучше уйти, чтобы обязательно вернуться.
Спустя полчаса после возвращения на приют распогодилось совершенно, но почему-то никто не сожалел о том, что мы вернулись так рано. Остаток дня провели отдыхая и бродя по округе. Стало настолько тепло, что я даже искупался в Белой. Её жгучие ледяные струи благоприятно сказались на и без того благодушном настроении. Горная весна радовала прозрачным и свежим воздухом, пронизывающим до горизонта холмистые дали и заснеженные стены окружающих нас скалистых гигантов.
Этим днем к нам подошел наш хороший друг и пара его спутников, поэтому ужин был долгим и шумным.
Очередной день вновь не радовал погодой, прибывшие вчера горовосходители попробовали подняться на Фишт, но сильный ливень с градом вернул их едва они зашли за Красные скалы. В это время, пока дождь не начался мы коротали часы приятными прогулками. Под массивными валунами, с мемориальными табличками погибшим в этих местах воинам и альпинистам традиционно грелась зловещая красавица этих мест - гадюка Казанакова. Сначала на глаза попалась сброшенная змеёй старая кожа, успевшая выцвести и засохнуть. Задумчиво повертев в руках необычную находку, разумеется вспоминая сказку про Царевну-лягушку, вскоре мы заметили темно-серую, с золотистым узором на спине, обладательницу найденного нами наряда. Недовольно отползая, она вскоре свернулась клубком невдалеке, то ли готовясь отразить смертельным броском непрошенных гостей, то ли просто собираясь мирно поспать среди теплых камней.
Дорога домой ничем примечательным не выделялась. На перевалах злобно дул холодный ветер, но шлось легко и свободно. Немного сойдя с тропы, там где она вьется среди кривых сосен, по заранее прописанной в навигаторе точке (как обычно спасибо http://mountaindreams.ru/2012/11/ozero-huko/), мы посетили ацангуар - загадочное сооружение древности. До сих пор нет единого мнения об истории этих каменных оград.
Традиционно считается, что Ацангуары часто использовались в качестве загонов для скота, основы для кошей средневековых пастухов. По абхазской легенде, постройки эти принадлежали мифическому племени ацанов, населявшему ранее земли нынешней Абхазии. Но истинное предназначение этих строений скорее всего навсегда сокрыто от нас смутным туманом мегалитического небытия.
За Армянским перевалом снега почти не оставалось, только прибрежная полоса речки Армянка была покрыта многометровой толщей зимних наносов. Чем мы благополучно и воспользовалась, бодро спускаясь рядом с руслом реки почти до самых полян, где ранее стояли балаганы, разумеется, тоже Армянские.
На Яворовой поляне нас ждал пропахший бензином УАЗ. В это время на Белой проходили соревнования по рафтингу, по пути домой мы заехал в лагерь спортсменов-бойцов МВД, где отведали прекрасного и сытного супа.
Встретившаяся нам на дороге съёмочная группа и актеры фильма «Морские дьяволы» с уважением разглядывали потрепанных почти недельным походом и небритых бродяг, впрочем, скорее всего они даже не обратили на нас никакого внимания.
Весна, буйствовавшая молодой зеленью и теплой свежестью лесов, уже напрочь забыла про прежнюю стужу с ненастьем, и только мы, еще долго будем вспоминать припорошенные свежим снегом горные вершины, так и оставшиеся для нас недостижимо прекрасными.
