Первая ночь
Дом имеет площадь девять квадратных метров. Три на три, включая туалет с душем.
Киббуцники называют его кубик, кубия. Саддам обещает забросать Израиль Скадами с химическим оружием, и население дисциплинированно раскупает в хозтоварах широкую клейкую ленту и изолирует в домах по одной комнате, чтобы отсиживаться там во время воздушной тревоги. В противогазах, заранее полученных и подогнанных. Но в этом домике нет отдельной комнаты для химического убежища, да и весь он щеляст и продуваем. Изолировать его от химической атаки невозможно, и секретарь религиозного киббуца Бээрот Ицхак (колодцы Исаака) Мойше Резник после недолгого раздумья предлагает семье олим ("поднимающихся" - новых репатриантов) в случае необходимости, т.е. при воздушной тревоге, бежать в ближайший детский сад. До него метров двести, и там есть уже заботливо оклеенная изнутри и снаружи клейкой лентой "хедер атум", герметичная комната. Там даже разбросаны по полу игры и игрушки, чтобы оказавшимся внутри во время тревоги было не так скучно.
Семья сидит и ждет тревоги. Пресс-секретарь Армии обороны Израиля Нахман Шай, выступая по государственному радио 17-го января, заявил, что израильским гражданам не о чем волноваться: иракская армия разгромлена силами коалиции. Поэтому новоприбывшие, приученные десятилетиями жизни в СССР к новоязу, уверены - сегодня на них нападут. То есть, не лично на них, а на Израиль.
Спит только ребенок, двухлетняя девочка, Даша, в деревянной с решеткой кроватке. Имя ей выбирали по Краткому словарю ивритских имен, подаренному кем-то из сохнутовских эмиссаров. В Криворожском ЗАГСе категорически отказались записать Далия, и пришлось наречь ребенка царским именем Дарья, как наиболее близким и созвучным.
Вся мебель в домике киббуцная, как, впрочем, и постельное белье. С собой репатрианты привезли только два чемодана, гитару и детскую коляску Мальвина. Путешествие из завьюженной Москвы через дождливый Будапешт в жаркий Тель-Авив оказалось серьезным испытанием. Дочка простудилась где-то в дороге. Сердобольные знакомые, приехавшие на пол года раньше, забрали их вместе с еще одной семьей к себе, в съемную квартиру в Од-ашароне, где в трех комнатах поместилось три семьи с детьми и одна комнатная собачка, озверевшая от переезда и перенаселения. Мужчины ежевечерне употребляли дешевый алкоголь, за встречу, за переезд, за удачу, отчего тихо зверели жены, ожидающие от мужей совсем другого поведения. Муж, проникшись задачей скорейшего нахождения работы и квартиры, обивал пороги в здании киббуцного движения на улице Дубнов в Тель-Авиве. По дороге, в автобусе, он разговорился с русскоязычным парнем, ехавшим на работу на завод в кибуц, сошел там же, нашел секретаря и предложил тому взять их с семьей к себе, в рамках новой программы "Первый дом на родине". Ошалевший от напора и плохого иврита, секретарь попытался отвертеться - мол, нам не очень нужны инженеры и геодезисты, нам бы слесаря-сварщика в мастерскую… Муж заявил, что он сварщик в душе, родился, можно сказать, в маске и с электродом в руке. Пришлось вести его в мастерскую на предмет проверки. Получив держак и заготовку, парень подстроил сварочный аппарат и сделал ровный, как по линеечке, шов. Поглядев, как со звоном слетел змеиной шкуркой шлак, заведующий мастерской сказал, что да, это сварщик. Все формальности были улажены рукопожатием, и уже на следущий день секретарь приехал за ними на микроавтобусе - с вещами на выход ))
Еще не до конца веря своему счастью, семья новоприбывших обживалась в филиале рая под названием израильский религиозный киббуц. Уже шли занятия в ульпане иврита, уже ребенок со слезами оставляем был ежедневно в садике, уже жена-учитель математики трудилась в прачечной, а муж - в слесарной мастерской. Уже столовая потеряла остроту новизны и стала тем, чем ей и полагалось быть - местом утоления голода. Уже голодные до общения с этими странными русскими местные дамы и бабушки установили, наконец, между собой подобие очереди, и прекратились ежедневные свары между ними за право получить на вечер в гости единственную имеющуюся в наличии семью "олим ми руссия". И тут начался Саддам Хусейн. В ответ на происки запада он ввел несимметричные санкции )). Он объявил иракскому народу, что началась "фатальная великая битва". "Священной задачей вооруженных сил Ирака, сказал Хусейн, является освобождение Палестины, Голанских высот и Ливана. Иракская армия преподаст "незабываемый урок" американскому президенту Бушу, который совершил преступление, напав на Ирак. Свою речь президент завершил возгласами: "Аллах велик!" и "Победа близка!"
17 января. Ирак уже перепахивают бомбы коалиции, а в маленьком домике муж с женой сидят в ожидании асимметричного ответа. Ведь евреи всегда виноваты... Наконец начинают выть сирены, и, надев противогазы, они засовывают ошалевшую сонную дочку в пластмассовый прозрачный ящик с ремнем для переноски на плече. Дочка орет, а жена жалуется тихонько, что не может дышать. Муж подхватывает коробку с ребенком на плечо, сдергивает клапан на фильтре жениного противогаза и выдвигается бегом на указанную им позицию, в изолированную комнату в детском садике. Конечно, они не успевают добежать вовремя, и оглушительные взрывы и вспышки доставляют им немало волнующих переживаний. Это американские Патриоты сбивают российские Скады, прямо над головами новых киббуцников. Добежав и заклеив по периметру дверь, они высвобождают дочку из плена коробки. Женщины затихают, обнявшись. Муж находит на полке приемник с магнитофоном, и музыку сирен перебивает музыка кассеты. 100 первых песенок на иврите, легендарные книжка и кассета, развлекают их и успокаивают. Скоро они будут учить иврит по этим незамысловатым песенкам. Слоник шагает, коник скачет, часы, сын солдата, исправно ходят. Женщины засыпают на полу, в подушках, а муж соображает, как перетащить сюда пару кроватей, чтобы назавтра засыпать уже прямо здесь, без этой глупой беготни. По радио объявляют отбой тревоги, и уже заботливый секретарь приходит проведать необстрелянных новобранцев- новых граждан народа Израиля. Кончается первая ночь их первой войны на святой земле. Утром киббуцники будут, несмотря на запрет, собирать осколки Скадов и сооружать из них цветочные клумбы. Хорошее железо, говорят они, улыбаясь, и муж смущается, без вины виноватый, не зная, что отвечать на такие шутки.
