(no subject)
Оригинал взят у advokatss в Почему я перестал быть революционером
Оригинал взят у arguendi в Почему я перестал быть революционером
Писанина про господ Навальных и Удальцовых в последнее время превратилась в дюже скучное занятие, ибо, если не брать в расчет наиболее охомяченных юзеров российской блогосферы, можно смело сказать, что с нашими революционерами-оппозиционерами всем всё ясно.
Поэтому, вместо жарких и бессмысленных дебатов в интернете с пока еще сохранившимися реликтами эпохи "протестного движения", куда интереснее (и во всех отношениях полезнее) потратить время на изучение истории своей страны и ее идейного, интеллектуального наследия.
В сфере социально-политической мысли ничего более умного и глубокого, чем труды Л.А. Тихомирова, лично я не читал.
И посему глубоко убежден - ни один сознательный русский гражданин, всерьез увлекающийся ничегонеделанием под названием "думы о России", не может себе позволить не знать и не изучать Тихомирова. В связи с чем те из нас, кто так страстно любит поболтать в интернете или с приятелями о судьбах Родины и поискать ответ на вопрос "Что делать?", просто обязаны хотя бы частично, но ознакомиться с творчеством одного из главных в нашей истории идеологов русской национальной государственности.
Абсолютно согласен с выражением: "по себе людей не судят". Однако, не могу не отметить, что читая именно тихомировские тексты, я впервые почувствовал, что это такое, когда книга "учит думать".
Ниже следует римейк моего старого поста, которым я и предлагаю начать знакомство с богатейшей традицией отечественной политической мысли.
"В настоящее время отношение к образу правления составляет чуть ли не самую характеристическую черту революционеров. Раз человек против “абсолютизма” - он “свой”, и даже социалисты не особенно присматриваются к остальным взглядам его".
/Л.А. Тихомиров, "Почему я перестал быть революционером", 1888г./
На фото молодой Лев Александрович (1852 - 1923 гг.).
Скорее всего, еще в статусе революционера.
Тихомиров был очень крутым борцом с "кровавым режимом". Не просто активным участником движения, а самым настоящим его лидером по части идеологии. Знаковой фигурой.
Когда Тихомиров окончательно порвал с делом революции, этот поступок не остался незамеченным даже в Европе. Сам дедушка Энгельс упоминал Льва Александровича именно в этом контексте: "...русский, если только он шовинист, рано или поздно падет на колени перед царизмом, как мы это видели на примере Тихомирова".
В 26 лет Тихомиров уже дипломированный четырьмя годами тюрьмы профессиональный революционер.
С лета 1878 года он на аристократических условиях (без голосования) принят в центр организации «Земля и воля», где способствует ее расколу и выделению террористической «Народной воли», редактором подпольной типографии которой становится.
Вместе с А.Д. Михайловым Тихомиров возглавляет «Народную волю», причем если Михайлов был здесь главным организатором (душой организации), то Тихомиров становится ее идеологом, автором почти всех программных документов.
По сути, он - главная интеллектуальная сила народовольческого движения в царской России.
Автор знаменитого «Письма Исполнительного комитета Императору Александру III». Письма, после знакомства с которым К. Маркс в виде своего предсмертного завещания оставил взгляд на «Народную Волю», как на партию, которая идет в авангарде мирового революционного движения и держит представителя старого строя, русского Царя, военнопленным в Гатчине.
А все тот же Энгельс характеризовал этот текст следующим образом: «И я, и Маркс находим, что письмо Комитета к Александру III прекрасно по своей политичности и спокойному тону. Оно доказывает, что в рядах революционеров находятся люди с государственной складкой ума».
После убийства Императора Александра II и начавшихся репрессий со стороны властей Тихомиров вынужден эмигрировать (в 1882г.).
Во Франции, по инерции, он все еще продолжает заниматься революционной пропагандой, организовав с П.Л. Лавровым, крупным теоретиком революционного народничества, издание "Вестника "Народной воли".
Однако, со временем взгляды диссидента начинают меняться. В том числе под влиянием его наблюдений за "торжеством" демократической идеи во Франции.
В 1888 г. Тихомиров опубликовал в Париже знаменитую брошюру "Почему я перестал быть революционером", и в ответ на свое прошение Государю был помилован Высочайшим повелением, после чего смог вернуться в Россию.
Начинается новый период жизни - Лев Тихомиров становится самым видным апологетом самодержавной монархии, с обязательным в ней сохранением национального уклада русского общества, основанного на Православной вере.
В 1890 г. бывший революционер устраивается штатным сотрудником в рупор консервативной части общества - газету "Московские ведомости", которую позднее и возглавит (с 1909 по 1913 годы).
Не удивительно, что 90-е годы позапрошлого столетия запоминаются его активностью на ниве именно публицистики.
В это время выходят такие замечательные работы как: "Начала и концы. Либералы и террористы", "Социальные миражи современности", "Панама и парламентаризм", "Коммунизм и партикуляризм", "Борьба века". В них Тихомиров детально разбирает теоретические основы как социально-демократической, так и либерально-демократической идеи, фактически не оставляя своей блестящей критикой возможности для оспаривания его выводов.
Я вот с огромным бы удовольствием почитал критику самого Льва Александровича.
Чтобы какой-нибудь социалист или демократ взял в руки любую из перечисленных его работ и по пунктам, что называется "на пальцах", продемонстрировал бы всем желающим, что Тихомиров был неправ. Увы и ах, но ничего подобного я не встречал. Смею предположить, что встреча не состоялась не в силу моей малой образованности и куцей начитанности, а лишь по причине отсутствия таковой критики в природе - я с трудом могу себе представить, как можно раскритиковать, например, "Панаму и парламентаризм", где Тихомиров стирает в порошок инфантильную веру в демократию и парламентскую республику, пользуясь реальными судьбами и примерами из политической жизни такого мирового светоча прогресса, как Франция.
Помимо этой могучей убедительности, наглядно показывающей читателю силу и масштаб ума мыслителя, другой не менее важной характеристикой интеллектуального наследия Тихомирова, безусловно, является его совершеннейшая актуальность для наших дней. Причем актуальны не только сами вопросы, которые рассматриваются автором. Абсолютно современны и применимы на практике предлагаемые на них ответы. Вот что поражает в особенности.
Дабы не быть голословным, предлагаю убедиться в этом самостоятельно.
Ознакомьтесь с приведенными далее отрывками из самой первой работы Тихомирова в его новом (нереволюционном) качестве - "Почему я перестал быть революционером". Ознакомьтесь и попробуйте найти что-нибудь "устаревшее" в его взглядах и идеях.
"Я смотрю на вопрос о режиме личной власти Путина самодержавной власти так.
Прежде всего, это такой результат русской истории, который не нуждается ни в чьем признании и никем не может быть уничтожен, пока существуют в стране десятки и десятки миллионов, которые в политике не знают и не хотят знать ничего другого.
Непозволительно было бы не уважать исторической воли народа, не говоря уже о том, что факт, очень прочный в жизни его, всегда имеет за себя какие-нибудь веские основания. Поэтому всякий русский должен признать установленную в России власть и, думая об улучшениях, должен думать о том, как их сделать с Путинымсамодержавием, при Путинесамодержавии.
...Форма правления не исчерпывает еще жизни страны. Каковы бы ни были чьи-либо личные политические идеалы, обязанность перед страной заставляет извлекать для нее наибольшую пользу из всякого положения, в каком она находится.
Что было бы, если бы мы, повторяя: “Чем хуже, тем лучше”, позволили себе нарочно искажать и портить действие существующего правительственного механизма и привели бы его к полному распадению?...
Как назвать тогда наш образ действий? Как оценить его результаты?
...Всякое изменение в организации центральной власти может быть желательно лишь тогда, когда одно, худшее, заменяется (и действительно заменяется, а не на словах только) чем-нибудь лучшим. Разрушение же, ничего не создающее, я считаю вредным, так как оно лишь ослабляет общественный организм.
Чем же критики Путина политических основ русского строя заменят их? Прежде всего, у врагов Путина нашего строя есть силы разве только на то, чтобы его тревожить и мешать ему в правильном отправлении функций. Уже по одному этому критика выходит совершенно бесплодной.
...Всякая страна нуждается прежде всего в правительстве прочном, то есть не боящемся за свое существование, и сильном, то есть способном осуществлять свои предначертания. Тем более нуждается в нем Россия с ее далеко не законченными национальными задачами и с множеством внутренних неудовлетворенных запросов.
Сильная президентскаямонархическая власть нам необходима, и, думая о каких-либо усовершенствованиях, нужно прежде всего быть уверенным, что не повредишь ее существенным достоинствам. У нас многие мечтают о парламентаризме, но... паламентаризм, собственно как система государственного управления, именно в высшей степени неудовлетворителен.
...Всякое правительство... действует приблизительно в том направлении, которое определяется материальными условиями страны и обращающимися в ней идеями. Вот где нужно искать действительный источник многих неустройств в России.
При всякой форме правления откуда можно брать людей и мероприятия, если не из среды образованного класса?
Самый способный и благонамеренный правитель может лишь удачно или неудачно выбирать людей, но не может самолично решать все вопросы администрации, социологии, политической экономии. Если слой народа, сосредоточивающий в себе знания страны, имеет идеи легкомысленные, или хаотические, или полные ни к чему не приложимого теоретизма - кто виноват?
У нас же политическая роль образованного класса в течение всего XIX века, а особенно за наше время, далеко не всегда заслуживает аттестата зрелости и нередко могла только отнимать у правительства возможность пользоваться образованными силами страны.
Не говорю об исключениях. Общее же правило состоит в том, что молодежь и вообще наиболее передовой слой в теории витает в областях совершенно заоблачных, на практике же - кидается в предприятия, способные привести в отчаяние государственного человека: то, смотришь, русские участвуют в польском мятеже, то идут в народ с мечтами о федерации независимых общин и планами повсеместных восстаний, то создают идею и практику террористической борьбы. Все это делается с убеждением фанатика, со страстной энергией - хоть плачь!
Старшие же поколения или более умеренныелибералы чем заняты в это время? Они проявляют, как правило, полнейшую неспособность к самостоятельной умственной работе и не могут создать ничего способного сколько-нибудь дисциплинировать умы молодежи и подчинить ее влиянию каких-либо серьезных, научно выработанных доктрин...
Короче - этот более умеренный слой в общем оказывается совершенно неспособным руководить движением умов и давать ему направление. А между тем он когда и не мечтает об ограничении верховной власти, то по крайней мере держит себя столь нетактично, что возбуждает в этом отношении подозрения и недоверие.
Не имея силы ни взять, ни удержать конституцию, он, однако, постоянно надоедает правительству стонами об политической реформе“увенчании здания” и, чтобы доказать необходимость этого увенчания, прибегает к самой тенденциозной, пристрастной критике всех мер, какие бы ни были предприняты правительством.
Это вызывает понятные неудовольствия и еще более обостряет взаимные отношения.
При таких условиях прогрессивные элементы, можно сказать, сами себя вытесняют из участия в управлении страной... Кто же виноват, что правительство принуждено было брать людей, а стало быть и системы, там, где могло это сделать без опасения за целость трона?...
Недостатки систем, принимавшихся правительством, падают виной прежде всего на образованный класс, как в лице его консервативной части, так и особенно в лице его прогрессивных элементов.
Но пусть эти элементы потрудятся выработать свои собственные планы, собственным умом, пусть эти планы, стало быть, будут более сообразны с действительной жизнью страны - и они, конечно, получат у нас такой же отзвук, как и при всяком другом образе правления.
Таково мое мнение."
И мое.
Оригинал взят у arguendi в Почему я перестал быть революционером
Писанина про господ Навальных и Удальцовых в последнее время превратилась в дюже скучное занятие, ибо, если не брать в расчет наиболее охомяченных юзеров российской блогосферы, можно смело сказать, что с нашими революционерами-оппозиционерами всем всё ясно.
Поэтому, вместо жарких и бессмысленных дебатов в интернете с пока еще сохранившимися реликтами эпохи "протестного движения", куда интереснее (и во всех отношениях полезнее) потратить время на изучение истории своей страны и ее идейного, интеллектуального наследия.
В сфере социально-политической мысли ничего более умного и глубокого, чем труды Л.А. Тихомирова, лично я не читал.
И посему глубоко убежден - ни один сознательный русский гражданин, всерьез увлекающийся ничегонеделанием под названием "думы о России", не может себе позволить не знать и не изучать Тихомирова. В связи с чем те из нас, кто так страстно любит поболтать в интернете или с приятелями о судьбах Родины и поискать ответ на вопрос "Что делать?", просто обязаны хотя бы частично, но ознакомиться с творчеством одного из главных в нашей истории идеологов русской национальной государственности.
Абсолютно согласен с выражением: "по себе людей не судят". Однако, не могу не отметить, что читая именно тихомировские тексты, я впервые почувствовал, что это такое, когда книга "учит думать".
Ниже следует римейк моего старого поста, которым я и предлагаю начать знакомство с богатейшей традицией отечественной политической мысли.
"В настоящее время отношение к образу правления составляет чуть ли не самую характеристическую черту революционеров. Раз человек против “абсолютизма” - он “свой”, и даже социалисты не особенно присматриваются к остальным взглядам его".
/Л.А. Тихомиров, "Почему я перестал быть революционером", 1888г./
На фото молодой Лев Александрович (1852 - 1923 гг.).
Скорее всего, еще в статусе революционера.
Тихомиров был очень крутым борцом с "кровавым режимом". Не просто активным участником движения, а самым настоящим его лидером по части идеологии. Знаковой фигурой.
Когда Тихомиров окончательно порвал с делом революции, этот поступок не остался незамеченным даже в Европе. Сам дедушка Энгельс упоминал Льва Александровича именно в этом контексте: "...русский, если только он шовинист, рано или поздно падет на колени перед царизмом, как мы это видели на примере Тихомирова".
В 26 лет Тихомиров уже дипломированный четырьмя годами тюрьмы профессиональный революционер.
С лета 1878 года он на аристократических условиях (без голосования) принят в центр организации «Земля и воля», где способствует ее расколу и выделению террористической «Народной воли», редактором подпольной типографии которой становится.
Вместе с А.Д. Михайловым Тихомиров возглавляет «Народную волю», причем если Михайлов был здесь главным организатором (душой организации), то Тихомиров становится ее идеологом, автором почти всех программных документов.
По сути, он - главная интеллектуальная сила народовольческого движения в царской России.
Автор знаменитого «Письма Исполнительного комитета Императору Александру III». Письма, после знакомства с которым К. Маркс в виде своего предсмертного завещания оставил взгляд на «Народную Волю», как на партию, которая идет в авангарде мирового революционного движения и держит представителя старого строя, русского Царя, военнопленным в Гатчине.
А все тот же Энгельс характеризовал этот текст следующим образом: «И я, и Маркс находим, что письмо Комитета к Александру III прекрасно по своей политичности и спокойному тону. Оно доказывает, что в рядах революционеров находятся люди с государственной складкой ума».
После убийства Императора Александра II и начавшихся репрессий со стороны властей Тихомиров вынужден эмигрировать (в 1882г.).
Во Франции, по инерции, он все еще продолжает заниматься революционной пропагандой, организовав с П.Л. Лавровым, крупным теоретиком революционного народничества, издание "Вестника "Народной воли".
Однако, со временем взгляды диссидента начинают меняться. В том числе под влиянием его наблюдений за "торжеством" демократической идеи во Франции.
В 1888 г. Тихомиров опубликовал в Париже знаменитую брошюру "Почему я перестал быть революционером", и в ответ на свое прошение Государю был помилован Высочайшим повелением, после чего смог вернуться в Россию.
Начинается новый период жизни - Лев Тихомиров становится самым видным апологетом самодержавной монархии, с обязательным в ней сохранением национального уклада русского общества, основанного на Православной вере.
В 1890 г. бывший революционер устраивается штатным сотрудником в рупор консервативной части общества - газету "Московские ведомости", которую позднее и возглавит (с 1909 по 1913 годы).
Не удивительно, что 90-е годы позапрошлого столетия запоминаются его активностью на ниве именно публицистики.
В это время выходят такие замечательные работы как: "Начала и концы. Либералы и террористы", "Социальные миражи современности", "Панама и парламентаризм", "Коммунизм и партикуляризм", "Борьба века". В них Тихомиров детально разбирает теоретические основы как социально-демократической, так и либерально-демократической идеи, фактически не оставляя своей блестящей критикой возможности для оспаривания его выводов.
Я вот с огромным бы удовольствием почитал критику самого Льва Александровича.
Чтобы какой-нибудь социалист или демократ взял в руки любую из перечисленных его работ и по пунктам, что называется "на пальцах", продемонстрировал бы всем желающим, что Тихомиров был неправ. Увы и ах, но ничего подобного я не встречал. Смею предположить, что встреча не состоялась не в силу моей малой образованности и куцей начитанности, а лишь по причине отсутствия таковой критики в природе - я с трудом могу себе представить, как можно раскритиковать, например, "Панаму и парламентаризм", где Тихомиров стирает в порошок инфантильную веру в демократию и парламентскую республику, пользуясь реальными судьбами и примерами из политической жизни такого мирового светоча прогресса, как Франция.
Помимо этой могучей убедительности, наглядно показывающей читателю силу и масштаб ума мыслителя, другой не менее важной характеристикой интеллектуального наследия Тихомирова, безусловно, является его совершеннейшая актуальность для наших дней. Причем актуальны не только сами вопросы, которые рассматриваются автором. Абсолютно современны и применимы на практике предлагаемые на них ответы. Вот что поражает в особенности.
Дабы не быть голословным, предлагаю убедиться в этом самостоятельно.
Ознакомьтесь с приведенными далее отрывками из самой первой работы Тихомирова в его новом (нереволюционном) качестве - "Почему я перестал быть революционером". Ознакомьтесь и попробуйте найти что-нибудь "устаревшее" в его взглядах и идеях.
"Я смотрю на вопрос о режиме личной власти Путина самодержавной власти так.
Прежде всего, это такой результат русской истории, который не нуждается ни в чьем признании и никем не может быть уничтожен, пока существуют в стране десятки и десятки миллионов, которые в политике не знают и не хотят знать ничего другого.
Непозволительно было бы не уважать исторической воли народа, не говоря уже о том, что факт, очень прочный в жизни его, всегда имеет за себя какие-нибудь веские основания. Поэтому всякий русский должен признать установленную в России власть и, думая об улучшениях, должен думать о том, как их сделать с Путинымсамодержавием, при Путинесамодержавии.
...Форма правления не исчерпывает еще жизни страны. Каковы бы ни были чьи-либо личные политические идеалы, обязанность перед страной заставляет извлекать для нее наибольшую пользу из всякого положения, в каком она находится.
Что было бы, если бы мы, повторяя: “Чем хуже, тем лучше”, позволили себе нарочно искажать и портить действие существующего правительственного механизма и привели бы его к полному распадению?...
Как назвать тогда наш образ действий? Как оценить его результаты?
...Всякое изменение в организации центральной власти может быть желательно лишь тогда, когда одно, худшее, заменяется (и действительно заменяется, а не на словах только) чем-нибудь лучшим. Разрушение же, ничего не создающее, я считаю вредным, так как оно лишь ослабляет общественный организм.
Чем же критики Путина политических основ русского строя заменят их? Прежде всего, у врагов Путина нашего строя есть силы разве только на то, чтобы его тревожить и мешать ему в правильном отправлении функций. Уже по одному этому критика выходит совершенно бесплодной.
...Всякая страна нуждается прежде всего в правительстве прочном, то есть не боящемся за свое существование, и сильном, то есть способном осуществлять свои предначертания. Тем более нуждается в нем Россия с ее далеко не законченными национальными задачами и с множеством внутренних неудовлетворенных запросов.
Сильная президентскаямонархическая власть нам необходима, и, думая о каких-либо усовершенствованиях, нужно прежде всего быть уверенным, что не повредишь ее существенным достоинствам. У нас многие мечтают о парламентаризме, но... паламентаризм, собственно как система государственного управления, именно в высшей степени неудовлетворителен.
...Всякое правительство... действует приблизительно в том направлении, которое определяется материальными условиями страны и обращающимися в ней идеями. Вот где нужно искать действительный источник многих неустройств в России.
При всякой форме правления откуда можно брать людей и мероприятия, если не из среды образованного класса?
Самый способный и благонамеренный правитель может лишь удачно или неудачно выбирать людей, но не может самолично решать все вопросы администрации, социологии, политической экономии. Если слой народа, сосредоточивающий в себе знания страны, имеет идеи легкомысленные, или хаотические, или полные ни к чему не приложимого теоретизма - кто виноват?
У нас же политическая роль образованного класса в течение всего XIX века, а особенно за наше время, далеко не всегда заслуживает аттестата зрелости и нередко могла только отнимать у правительства возможность пользоваться образованными силами страны.
Не говорю об исключениях. Общее же правило состоит в том, что молодежь и вообще наиболее передовой слой в теории витает в областях совершенно заоблачных, на практике же - кидается в предприятия, способные привести в отчаяние государственного человека: то, смотришь, русские участвуют в польском мятеже, то идут в народ с мечтами о федерации независимых общин и планами повсеместных восстаний, то создают идею и практику террористической борьбы. Все это делается с убеждением фанатика, со страстной энергией - хоть плачь!
Старшие же поколения или более умеренныелибералы чем заняты в это время? Они проявляют, как правило, полнейшую неспособность к самостоятельной умственной работе и не могут создать ничего способного сколько-нибудь дисциплинировать умы молодежи и подчинить ее влиянию каких-либо серьезных, научно выработанных доктрин...
Короче - этот более умеренный слой в общем оказывается совершенно неспособным руководить движением умов и давать ему направление. А между тем он когда и не мечтает об ограничении верховной власти, то по крайней мере держит себя столь нетактично, что возбуждает в этом отношении подозрения и недоверие.
Не имея силы ни взять, ни удержать конституцию, он, однако, постоянно надоедает правительству стонами об политической реформе“увенчании здания” и, чтобы доказать необходимость этого увенчания, прибегает к самой тенденциозной, пристрастной критике всех мер, какие бы ни были предприняты правительством.
Это вызывает понятные неудовольствия и еще более обостряет взаимные отношения.
При таких условиях прогрессивные элементы, можно сказать, сами себя вытесняют из участия в управлении страной... Кто же виноват, что правительство принуждено было брать людей, а стало быть и системы, там, где могло это сделать без опасения за целость трона?...
Недостатки систем, принимавшихся правительством, падают виной прежде всего на образованный класс, как в лице его консервативной части, так и особенно в лице его прогрессивных элементов.
Но пусть эти элементы потрудятся выработать свои собственные планы, собственным умом, пусть эти планы, стало быть, будут более сообразны с действительной жизнью страны - и они, конечно, получат у нас такой же отзвук, как и при всяком другом образе правления.
Таково мое мнение."
И мое.