БРАТЬЯ графы ИГНАТЬЕВЫ (2)
ВАРВАРЫ И СКИФЫ?
Пренебрежительное отношение Алексея Игнатьева к армии (первый пункт обвинения) проявилось в ноябре 1915 года, когда он в одном из разговоров, порицая русскую армию, призывал собеседников
учиться у французов, потому что мы «варвары и скифы»(11) . Игнатьев высказывал эти суждения не только русским офицерам: «Я и французам говорю, что же вы хотите от таких варваров, ведь это скифы». Однажды, получив приказание из ГУГШ, Игнатьев заявил: «В Главном Управлении Генерального Штаба сидят одни идиоты и скифы». Особенно резко Игнатьев отзывался о работе Отдела по устройству и службе войск ГУГШ. По мнению подполковника Панчулидзева, Игнатьев за пять лет пребывания вне России попал под влияние французов и полностью утратил русскую точку зрения на вещи. Безучастность к защите достоинства русских офицеров он проявил, когда 17 февраля (1 марта по новому стилю) 1917 года на завтраке у военного министра генерала Л.-Ж.-Г. Лиоте для русского офицера, Генерального штаба полковника И. И. Щолокова не хватило места. Безусловно, это было унижением не только для конкретного штаб-офицера и генштабиста, что само по себе невероятно, но и для всей союзной русской армии. Долгом
Игнатьева как армейского представителя было вступиться за честь офицера и армии, однако он этого не сделал. Интриги, приписываемые Панчулидзевым графу, действительно впечатляют. Поскольку они касаются и самого Панчулидзева, можно сказать, что эта информация фактически из первых рук. Игнатьев,
по мнению Панчулидзева, очень боялся ответственности. Когда в июне-июле 1917 года в лагере русских войск во французском городе Иер возникло недовольство и сопротивление попытке отправить солдат на Салоникский фронт, Игнатьев две недели не отвечал на предложение французов, считавших единственно возможным расстрелять бунтовщиков из пулемётов. Ответственность взял на себя Панчулидзев, заявивший, что такие репрессии со стороны французов недопустимы, так как негативно скажутся на от-
ношении к союзникам в России .(12)
И, наконец, самый болезненный для Игнатьева вопрос - о хищениях казённых денег . Однажды между Игнатьевым и кемто из французов произошёл следующий диалог: «-Верно ли, Полковник, говорят,
что Вы с начала войны заработали свой третий миллион? - Что Вы хотите, когда есть любовница, - это стоит дорого, мне необходимо зарабатывать деньги»(13) (перевод мой. -А. Г.). Ответ Игнатьева воспри-
нимался не как шутка, а как бравада. Панчулидзев писал по этому поводу: «Я должен признать, что за все мои многочисленные командировки: в Японию, Францию, Германию, Швейцарию, Италию, Англию, мне впервые приходится слышать в обществе подобные рассказы про кого-либо из наших военных аген-
тов, но, к сожалению, молва растёт с каждым днём»(14) . И действительно, Игнатьев с 1914 года жил с известной танцовщицей Натальей Трухановой, дочерью цыгана и француженки, в июне 1918-го они обвенчались. Мало того, что Игнатьев жил на её квартире в доме 19 по набережной Бурбонов, он давал её телефон как служебный .(15)
Всё бы ничего, если бы Игнатьев на содержание Трухановой не использовал казённых денег . «О хищениях, происходящих в нашей Парижской Заготовительной Комиссии, состоящей под председательством Гр[афа] Игнатьева, говорят на всех перекрёстках, и я лично долгое время не придавал всем этим толкам никакого значения. Однако сопоставление одного документально доказанного факта с одним странным признанием самого Гр[афа] Игнатьева, в связи с показанием одного французского офицера при дознании по делу Полковника Бремова (? - А. Г.), привели меня к глубокому убеждению, что все слухи о Гр[афе] Игнатьеве имеют безусловное основание и, что если он и не принимает непосредственного участия в происходящих хищениях, то таковые тем не менее совершаются не без его ведома и, может быть, косвенной пользы для него» , - писал Панчулидзев.(16)
Небезынтересно, что родовой майорат Игнатьева - имение Ольгово Московской губернии, - по данным на 1916 год, приносил ему ежегодно 50 000 рублей убытка(17) , притом что годовой доход военного агента в странах второго разряда, к которым относились Франция, Германия, Австро-Венгрия, Китай и Япония, составлял за всеми вычетами 1500 рублей жалованья, 3500 столовых, 1200 квартирных и 700 рублей на служебные расходы, всего 6900 золотых рублей. Откуда же брались деньги?!
Генерал-майор Красной армии Алексей Алексеевич Игнатьев. 1940 г. РГАКФД.
Ежемесячно через Игнатьева проходило около 120 миллионов франков, а всего миссией с 1 (14) января 1914-го по 1 (14) января 1918 года было потрачено 1 млрд 70 млн 177 тыс. 302 франка 60 сантимов .(18)
Небезынтересна личность П. К. Ильинского - человека, отвечавшего у Игнатьева за финансы. Ильинский всецело был креатурой Игнатьева, возвысившего его из низов, благо командование позволяло вести финансовую деятельность через любых лиц. Свою карьеру Ильинский начал в качестве... кухонного мужика у секретаря русского посольства во Франции графа Фервека, затем, ещё до войны, работал писцом у Игнатьева (по другим данным, камердинером ),(19) после чего возглавил счётный отдел. Из нижних чинов Ильинский был произведён Игнатьевым в офицеры, став в одночасье подпоручиком (позднее поручиком) корпуса переводчиков(20) . По данным французской военной разведки, Ильинский был «абсолютным
ничтожеством, человеком с довольно тёмным прошлым...» (21). Не будучи профессиональным бухгалтером, он вёл у Игнатьева финансовую отчётность по огромным суммам. Весьма вероятно, русскому военному агенту требовался как раз такой человек - безропотный исполнитель, который не задавал лишних вопросов и в случае провала мог стать крайним.
СПОСОБЫ ОБОГАЩЕНИЯ
Каким же образом Игнатьев зарабатывал деньги? Пример первый. По свидетельству большого правдоискателя, члена артиллерийской комиссии полковника Ф. Г. Колонтаева, заказ на поставку дистанционных трубок для артиллерии по 6 франков за штуку Игнатьевым был отклонён, сам
Колонтаев отправлен на фронт, а за время его отсутствия графом сделан заказ на 22 трубки по 12 франков за штуку .
Пример второй. Весной 1916 года русским военным агентом было получено ри посредничестве Русского торговопромышленного банка, не пользовавшегося его покровительством, предложение пяти французских предприятий о поставке двух миллионов тяжёлых снарядов. По получении этого предложения Игнатьев был сильно взволнован, у его сотрудников сложилось впечатление, что это предложение задевает какие-то личные интересы графа. Заказ в итоге был размещён в различных отделениях завода «Крезо-Шнейдер», и так не справлявшегося с русскими заказами из-за их обилия. Пять фирм, первыми предложивших
заказ, имели проблемы с французской полицией, их представители были вызваны
на допрос, так как якобы не имели права делать предложения непосредственно военному агенту . (23)
Колонтаев располагал документальными подтверждениями того, что Игнатьев при размещении заказов всё время отдавал предпочтение исключительно заводам Шнейдер и связанным с ними, причём деньги переводились исключительно через Русско-Азиатский банк и директора его парижского отделения А.
Г. Рафаловича. На нажитые с поставок деньги Игнатьев, по показаниям французского офицера капитана Дофина, приобрёл «для одной артистки» ожерелье стоимостью 300 000 франков . (24)
Директор парижского отделения Русско-Азиатского банка А. Г. Рафалович.
Есть и свидетельства о сотрудничестве Русско- Азиатского и ряда других банков с немцами (25). Думаю, целенаправленный поиск документов в архивах Русско-Азиатского банка и заводов Шнейдер позволит разобраться в этом тёмном и грязном деле, происходившем аккурат в те дни, когда русские солдаты десятками тысяч гибли в наступлении у озера Нарочь. Полковник военно-судебного ведомства Ю. И.
Лисовский, пытавшийся расследовать деятельность Игнатьева, писал: «Могу предположить, что в то время, когда русский солдат и офицер умирали в России на фронте, изнемогая от недостатка снарядов и другого боевого материала, в Париже были люди, занимавшие ответственные места в заготовительной комис-
сии и думавшие очень мало о том, что на русском фронте умирают русские люди и что их добросовестная работа может уменьшить количество этих смертей» .(26)
По агентурным донесениям французской разведки, завербовавшей служанку Игнатьева, «граф Алексей Игнатьев вследствие своих расходов на Труханову в одно прекрасное время оказался в очень
затруднительном материальном положении... в её (служанки. - А. Г.) присутствии неоднократно составлялись фальшивые документы на крупные суммы» .(27) Вызывала сомнения и финансовая порядоч-
ность начальника русской контрразведки во Франции Игнатьева 2-го, также имевшего в Париже любовницу и получавшего за одну и ту же информацию деньги и от Генерального штаба, и от Ставки, и от фронтовых штабов. При проверке его деятельности ценными за период с мая по август 1917 года были признаны лишь 11,7 процента донесений (38 из 324 телеграмм). Кроме того, при расследовании в августе 1917 года 154 телеграммы Павла Игнатьева были признаны неверными, 87 бесполезными, а 28 даже несерьёзны-
ми (28). При этом расходы Игнатьева 2-го в 1916 году составили порядка четырёх миллионов франков.
Помимо всего прочего Павел фабриковал дела по обвинению в шпионаже всех неугодных его старшему брату. Таким способом были устранены Генерального штаба полковник В. В. Кривенко, поручик граф В. И. Капнист, коллежский советник П. С. Вяжсеев (в документе фамилия неразборчива. - А. Г.) и, наконец,
сам автор рапорта Панчулидзев, что и заставило последнего взяться за перо. Из состава русской военной миссии Игнатьевыми были также удалены полковники Колонтаев и Лисовский . (29) Вышеперечис-
ленные офицеры и чиновники так или иначе пытались бороться с Игнатьевыми: Капнист составил рапорт об их деятельности на имя представителя Временного правительства Генерального штаба гене-
рал-лейтенанта М. И. Занкевича, травлю которого также пытался организовать Игнатьев (30) , Колонтаев располагал документами о неправильном ведении Игнатьевым дел, Лисовский, возглавлявший Расс-
ледовательную комиссию, обнаружил злоупотребления на принадлежавших русской военной миссии огромных складах во французском Бресте.
Пренебрежительное отношение Алексея Игнатьева к армии (первый пункт обвинения) проявилось в ноябре 1915 года, когда он в одном из разговоров, порицая русскую армию, призывал собеседников
учиться у французов, потому что мы «варвары и скифы»(11) . Игнатьев высказывал эти суждения не только русским офицерам: «Я и французам говорю, что же вы хотите от таких варваров, ведь это скифы». Однажды, получив приказание из ГУГШ, Игнатьев заявил: «В Главном Управлении Генерального Штаба сидят одни идиоты и скифы». Особенно резко Игнатьев отзывался о работе Отдела по устройству и службе войск ГУГШ. По мнению подполковника Панчулидзева, Игнатьев за пять лет пребывания вне России попал под влияние французов и полностью утратил русскую точку зрения на вещи. Безучастность к защите достоинства русских офицеров он проявил, когда 17 февраля (1 марта по новому стилю) 1917 года на завтраке у военного министра генерала Л.-Ж.-Г. Лиоте для русского офицера, Генерального штаба полковника И. И. Щолокова не хватило места. Безусловно, это было унижением не только для конкретного штаб-офицера и генштабиста, что само по себе невероятно, но и для всей союзной русской армии. Долгом
Игнатьева как армейского представителя было вступиться за честь офицера и армии, однако он этого не сделал. Интриги, приписываемые Панчулидзевым графу, действительно впечатляют. Поскольку они касаются и самого Панчулидзева, можно сказать, что эта информация фактически из первых рук. Игнатьев,
по мнению Панчулидзева, очень боялся ответственности. Когда в июне-июле 1917 года в лагере русских войск во французском городе Иер возникло недовольство и сопротивление попытке отправить солдат на Салоникский фронт, Игнатьев две недели не отвечал на предложение французов, считавших единственно возможным расстрелять бунтовщиков из пулемётов. Ответственность взял на себя Панчулидзев, заявивший, что такие репрессии со стороны французов недопустимы, так как негативно скажутся на от-
ношении к союзникам в России .(12)
И, наконец, самый болезненный для Игнатьева вопрос - о хищениях казённых денег . Однажды между Игнатьевым и кемто из французов произошёл следующий диалог: «-Верно ли, Полковник, говорят,
что Вы с начала войны заработали свой третий миллион? - Что Вы хотите, когда есть любовница, - это стоит дорого, мне необходимо зарабатывать деньги»(13) (перевод мой. -А. Г.). Ответ Игнатьева воспри-
нимался не как шутка, а как бравада. Панчулидзев писал по этому поводу: «Я должен признать, что за все мои многочисленные командировки: в Японию, Францию, Германию, Швейцарию, Италию, Англию, мне впервые приходится слышать в обществе подобные рассказы про кого-либо из наших военных аген-
тов, но, к сожалению, молва растёт с каждым днём»(14) . И действительно, Игнатьев с 1914 года жил с известной танцовщицей Натальей Трухановой, дочерью цыгана и француженки, в июне 1918-го они обвенчались. Мало того, что Игнатьев жил на её квартире в доме 19 по набережной Бурбонов, он давал её телефон как служебный .(15)
Всё бы ничего, если бы Игнатьев на содержание Трухановой не использовал казённых денег . «О хищениях, происходящих в нашей Парижской Заготовительной Комиссии, состоящей под председательством Гр[афа] Игнатьева, говорят на всех перекрёстках, и я лично долгое время не придавал всем этим толкам никакого значения. Однако сопоставление одного документально доказанного факта с одним странным признанием самого Гр[афа] Игнатьева, в связи с показанием одного французского офицера при дознании по делу Полковника Бремова (? - А. Г.), привели меня к глубокому убеждению, что все слухи о Гр[афе] Игнатьеве имеют безусловное основание и, что если он и не принимает непосредственного участия в происходящих хищениях, то таковые тем не менее совершаются не без его ведома и, может быть, косвенной пользы для него» , - писал Панчулидзев.(16)
Небезынтересно, что родовой майорат Игнатьева - имение Ольгово Московской губернии, - по данным на 1916 год, приносил ему ежегодно 50 000 рублей убытка(17) , притом что годовой доход военного агента в странах второго разряда, к которым относились Франция, Германия, Австро-Венгрия, Китай и Япония, составлял за всеми вычетами 1500 рублей жалованья, 3500 столовых, 1200 квартирных и 700 рублей на служебные расходы, всего 6900 золотых рублей. Откуда же брались деньги?!
Генерал-майор Красной армии Алексей Алексеевич Игнатьев. 1940 г. РГАКФД.
Ежемесячно через Игнатьева проходило около 120 миллионов франков, а всего миссией с 1 (14) января 1914-го по 1 (14) января 1918 года было потрачено 1 млрд 70 млн 177 тыс. 302 франка 60 сантимов .(18)
Небезынтересна личность П. К. Ильинского - человека, отвечавшего у Игнатьева за финансы. Ильинский всецело был креатурой Игнатьева, возвысившего его из низов, благо командование позволяло вести финансовую деятельность через любых лиц. Свою карьеру Ильинский начал в качестве... кухонного мужика у секретаря русского посольства во Франции графа Фервека, затем, ещё до войны, работал писцом у Игнатьева (по другим данным, камердинером ),(19) после чего возглавил счётный отдел. Из нижних чинов Ильинский был произведён Игнатьевым в офицеры, став в одночасье подпоручиком (позднее поручиком) корпуса переводчиков(20) . По данным французской военной разведки, Ильинский был «абсолютным
ничтожеством, человеком с довольно тёмным прошлым...» (21). Не будучи профессиональным бухгалтером, он вёл у Игнатьева финансовую отчётность по огромным суммам. Весьма вероятно, русскому военному агенту требовался как раз такой человек - безропотный исполнитель, который не задавал лишних вопросов и в случае провала мог стать крайним.
СПОСОБЫ ОБОГАЩЕНИЯ
Каким же образом Игнатьев зарабатывал деньги? Пример первый. По свидетельству большого правдоискателя, члена артиллерийской комиссии полковника Ф. Г. Колонтаева, заказ на поставку дистанционных трубок для артиллерии по 6 франков за штуку Игнатьевым был отклонён, сам
Колонтаев отправлен на фронт, а за время его отсутствия графом сделан заказ на 22 трубки по 12 франков за штуку .
Пример второй. Весной 1916 года русским военным агентом было получено ри посредничестве Русского торговопромышленного банка, не пользовавшегося его покровительством, предложение пяти французских предприятий о поставке двух миллионов тяжёлых снарядов. По получении этого предложения Игнатьев был сильно взволнован, у его сотрудников сложилось впечатление, что это предложение задевает какие-то личные интересы графа. Заказ в итоге был размещён в различных отделениях завода «Крезо-Шнейдер», и так не справлявшегося с русскими заказами из-за их обилия. Пять фирм, первыми предложивших
заказ, имели проблемы с французской полицией, их представители были вызваны
на допрос, так как якобы не имели права делать предложения непосредственно военному агенту . (23)
Колонтаев располагал документальными подтверждениями того, что Игнатьев при размещении заказов всё время отдавал предпочтение исключительно заводам Шнейдер и связанным с ними, причём деньги переводились исключительно через Русско-Азиатский банк и директора его парижского отделения А.
Г. Рафаловича. На нажитые с поставок деньги Игнатьев, по показаниям французского офицера капитана Дофина, приобрёл «для одной артистки» ожерелье стоимостью 300 000 франков . (24)
Директор парижского отделения Русско-Азиатского банка А. Г. Рафалович.
Есть и свидетельства о сотрудничестве Русско- Азиатского и ряда других банков с немцами (25). Думаю, целенаправленный поиск документов в архивах Русско-Азиатского банка и заводов Шнейдер позволит разобраться в этом тёмном и грязном деле, происходившем аккурат в те дни, когда русские солдаты десятками тысяч гибли в наступлении у озера Нарочь. Полковник военно-судебного ведомства Ю. И.
Лисовский, пытавшийся расследовать деятельность Игнатьева, писал: «Могу предположить, что в то время, когда русский солдат и офицер умирали в России на фронте, изнемогая от недостатка снарядов и другого боевого материала, в Париже были люди, занимавшие ответственные места в заготовительной комис-
сии и думавшие очень мало о том, что на русском фронте умирают русские люди и что их добросовестная работа может уменьшить количество этих смертей» .(26)
По агентурным донесениям французской разведки, завербовавшей служанку Игнатьева, «граф Алексей Игнатьев вследствие своих расходов на Труханову в одно прекрасное время оказался в очень
затруднительном материальном положении... в её (служанки. - А. Г.) присутствии неоднократно составлялись фальшивые документы на крупные суммы» .(27) Вызывала сомнения и финансовая порядоч-
ность начальника русской контрразведки во Франции Игнатьева 2-го, также имевшего в Париже любовницу и получавшего за одну и ту же информацию деньги и от Генерального штаба, и от Ставки, и от фронтовых штабов. При проверке его деятельности ценными за период с мая по август 1917 года были признаны лишь 11,7 процента донесений (38 из 324 телеграмм). Кроме того, при расследовании в августе 1917 года 154 телеграммы Павла Игнатьева были признаны неверными, 87 бесполезными, а 28 даже несерьёзны-
ми (28). При этом расходы Игнатьева 2-го в 1916 году составили порядка четырёх миллионов франков.
Помимо всего прочего Павел фабриковал дела по обвинению в шпионаже всех неугодных его старшему брату. Таким способом были устранены Генерального штаба полковник В. В. Кривенко, поручик граф В. И. Капнист, коллежский советник П. С. Вяжсеев (в документе фамилия неразборчива. - А. Г.) и, наконец,
сам автор рапорта Панчулидзев, что и заставило последнего взяться за перо. Из состава русской военной миссии Игнатьевыми были также удалены полковники Колонтаев и Лисовский . (29) Вышеперечис-
ленные офицеры и чиновники так или иначе пытались бороться с Игнатьевыми: Капнист составил рапорт об их деятельности на имя представителя Временного правительства Генерального штаба гене-
рал-лейтенанта М. И. Занкевича, травлю которого также пытался организовать Игнатьев (30) , Колонтаев располагал документами о неправильном ведении Игнатьевым дел, Лисовский, возглавлявший Расс-
ледовательную комиссию, обнаружил злоупотребления на принадлежавших русской военной миссии огромных складах во французском Бресте.