отмечал М. Горький в статье «Две души», но сделал совершенно противоположный вывод: у русских две души - одна от кочевника, монгола, мечтателя, мистика лентяя, а рядом с этой слабой душой живет «душа славянина», душа-хлопотунья, душа-созидательница. Но европейская душа русского «может вспыхнуть красиво и ярко, но недолго горит, быстро угасая», не способна хранится от отравляющих её насильственно привитых «сил». В русском народе укрепились «начала Востока», обезличивающие душу. Именно они вызвали развитие жестокости, изуверства , мистико-анархические секты хлыстов, бегунов, скопцов, и вообще желание к «бегству от жизни», а также развитие пьянства в ужасающих размерах (Горький А.М. Две души // Летопись. - 1915. - №1. - С. 123-135; Цит. за: [Горький М. Две души // Избранные страницы русской журналистики начала ХХ века. - М. : "ЧеРо", 2001. - С.202-203]).
«…Когда читаешь его книгу «Детство», кажется, что читаешь о каторге: столько там драк, зуботычин, убийств. Воры и убийцы окружали его колыбель, и, право, не их вина, если он не пошел их путем. Они усердно посвящали ребенка во все тайны своего ремесла - хулиганства, озорства, членовредительства. Упрекнуть их в нерадении нельзя: курс был систематический и полный, метод обучения - наглядный. Мальчику показывали изо дня в день развороченные черепа и раздробленные скулы. Ему показывали, как в голову женщины вбивать острые железные шпильки, как напяливать на палец слепому докрасна накаленный наперсток; как калечить дубиной родную мать; как швырять в родного отца кирпичами, изрыгая на него идиотски-гнусную ругань. Его рачительно готовили в каторгу, как других готовят в университет, и то, что он туда не попал, есть величайший парадокс педагогики. Старинные семейные традиции требовали от него этой карьеры. Среди самых близких своих родных он мог бы с гордостью назвать нескольких профессоров поножовщины, поджигателей, громил и убийц. Оба его
( ... )
Ну, это для баб. "Рассказы". Сначала клиенткам рпассказывал, чтобы сердобольные купчихи мальчонку жалели, потом стал рассказы записывать и тискать. Пошло на ура.
вот этот отрывок Чука нам на вступительных экзаменах в РГГУ читали, типа диктант на запоминание. тогда ещё выбор поразил - зачем именно это? до сих пор не пойму.
А что плохого в том, чтобы быть альфонсом? Нормальная работа: каждый по взаимному согласию получает желаемое - одна сторона деньги, другая секс. Что плохого в том, если состоятельная немолодая женщина оплатит сексуальные услуги?
Когда люди знают своё место, то почему бы и нет. Но когда они с таким багажом залезают с ногами на чужое, ещё хранящее тепло недавно убитого ими владельца, это уже несколько экстремально.
не знаю что там и как, свечку не держал. Только через несколько дней после смерти своего вождя и учтителя Лаврентий Палыч начал "бороться с культом личности".
"Тут, как всегда, Полина осыпала его обидными словами:
- Конечно, тебе, паук, только бы хорошее настроение! Я знаю: ты для хорошего настроения готов продать меня татарину, старьевщику, да1 Ты - бесчестный человек...
Яков особенно не любил, когда она именовала его пауком, в ласковые минуты у нее было для него другое забавное имя - Солененький. И ему казалось, что уж сегодня-то она могла бы воздержаться от ссоры: за два часа пред этим он дал ей сто рублей...
- Врешь, любишь, любишь. И я тоже - на! Ах ты, мягкий, Солененький мой...
Солененький - ее любимое ласкательное словечко, она произносила его только в минуты исключительно сильного возбуждения, и оно всегда опьяняло Якова до какого-то сладостного и нежного зверства. Так случилось и в эту минуту; он мял, щипал, целовал ее и бормотал, задыхаясь:
Comments 365
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Нормальная работа: каждый по взаимному согласию получает желаемое - одна сторона деньги, другая секс. Что плохого в том, если состоятельная немолодая женщина оплатит сексуальные услуги?
Reply
Reply
(The comment has been removed)
а я к таким вещам спокойно отношусь.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Надоело, видать, что "сладким" частенько называли.
Reply
- Конечно, тебе, паук, только бы хорошее настроение! Я знаю: ты для
хорошего настроения готов продать меня татарину, старьевщику, да1 Ты -
бесчестный человек...
Яков особенно не любил, когда она именовала его пауком, в ласковые
минуты у нее было для него другое забавное имя - Солененький. И ему
казалось, что уж сегодня-то она могла бы воздержаться от ссоры: за два часа
пред этим он дал ей сто рублей...
- Врешь, любишь, любишь. И я тоже - на! Ах ты, мягкий, Солененький
мой...
Солененький - ее любимое ласкательное словечко, она произносила его
только в минуты исключительно сильного возбуждения, и оно всегда опьяняло
Якова до какого-то сладостного и нежного зверства. Так случилось и в эту
минуту; он мял, щипал, целовал ее и бормотал, задыхаясь:
- Дрянь. Паскудница. Ведь знаешь..."
Горький, "дело Артамоновых"
Reply
Leave a comment