7 ноября 2011 года в Москве. Власть, бойся красного призрака!
Жаль, что не получается поставить здесь фотографии с демонстраций. Так что только зарисовки словесные...
Сегодня (то есть вчера) я побывала на двух демонстрациях в честь Великого Октября. Хотела и попала на обе - каюсь, главным образом потому, что хотелось, очень хотелось произвести как бы смотр красных сил.
А произвела в результате смотр власти. Потому что наконец-то от коммунизма остался призрак. Но этот призрак бродит по России. И что ты с ним сделаешь? - Это призрак!
И как же власти задрожали! Кто бы подумал! Дрожат, как осиновые листы. Это удивительно! Да вы просто представить не можете, как они боятся появления коммунистов, и поэтому как они боятся этого праздника!!!
Во-первых, аккуратненько старались не упоминать накануне об этом празднике. Тут как раз эта годовщина подвернулась, когда можно поговорить о Великой Отечественной, чтобы не говорить о Великой Октябрьской. Ну, поговорили, ну, использовали, ну, ублажили гламурных ветеранов и народ, готовый довольствоваться такой подачкой. О других мероприятиях 7 ноября (о мероприятиях, связанных с социалистической революцией) - ни словечка, ни полсловечка в официальных СМИ. Просто о 7 ноября - ни-ни тоже. После демонстраций, в новостях - 59ти (!!!)-секундный (!!!) сюжет об одной из них в главных, в остальных - не больше. Гладенькая власть решила действовать методом тихого удушения. Умалчивания. Народ молчит тоже. Весь. По-го-лов-но. Но по-другому. По-разному молчит. Об этом - как-нибудь потом, отдельно. Сегодня - о ней, о трясущейся власти. И о них, о тех, кто шел! Об этом великом призраке.
Десять лет назад - какой это был год? - мы 1 мая специально встали на возвышении напротив Крымского моста и той башни Кремля, в которую въезжают спецмашины, у Ленинки, чтобы видеть демонстрацию коммунистов в движении, в перспективе. И увидели!! Грандиозное зрелище! Издалека выплывали, выплывали широчайшие колонны, море красного цвета постепенно накрыло огромное пространство. Колонны шли мимо нас больше часа, было несколько машин с музыкой, сцены-инсценировки, масса плакатов, лозунгов, растяжек, масса людей среднего возраста. МГУ? - пожалуйста, и это не сотня людей. Вот еще институт, еще. Вот один район, другой… Солидно!! Да при советской власти так не ходили, так радостно, собранно - ведь здесь не по «приказу сверху», а по собственному выбору, по велению совести. Мы стояли и смотрели почти час, потом просто устали стоять - и присоединились к очень веселой колонне с революционными песнями. Потом нас нагнали окруженные густой цепью «стражей порядка» нацболовцы в черном, тоже много их было, человек 100-200…
Не буду я все это оценивать, у меня просто возникает вопрос: куда все это делось? Сегодня под вывеской института «хххх» мы увидели десяток человек. От завода «ххххх» - десяток человек… Общее количество главной демонстрации - примерно столько, сколько лет десять назад в большом областном центре. Вообще-то очень, очень много. Когда мы подошли в начале колонны к повороту с улицы Горького в сторону Большого театра, то полыхающая красным колонна во всю ширину улицы была видна на ВСЕМ протяжении улицы вверх. Зрелище, конечно, впечатляющее! Но это не полтора часа прохождения такой колонны - как десять лет назад…
Люди в колонне? Общее впечатление тоже другое. С одной стороны колонна постарела, с другой - помолодела. И молодые не похожи на прилизанных будущих карьеристов. И на непонятно откуда взявшихся и непонятно почему оказавшихся здесь и сейчас вместе и как-то просто больше хулиганствующих «нацболов» - на них тоже не похожи. Это - другие ребята. Они - обычные. Они - нормальные. Они мне очень понравились. Еще и потому, что они - очень смелые. Явно очевидно, что сейчас считаться красным - сложно, среди обывателей непонятно, непрестижно, из-за звезд сюда сейчас не пойдут. Пойдут, во-первых, из-за каких-то более серьезных причин, во-вторых, только сильные духом. И смелые. С другой стороны, молодежи, наверное, именно это и нужно. Сопровождавший меня «боди-гард» (человек смелый, экстремистский, иногда безрассудный - сноубордист, между прочим) все время подпрыгивал от своевольного и гордого поведения демонстрантов, и в конце концов сказал: «Да у вас тут гораздо опаснее, чем на сноуборде!»
Почему же этой официальной демонстрации официальной компартии даже в такой рядовой ситуации (да в конце концов, 94-ая годовщина, да уже 93 раза организовывали, ходили!) пришлось вести себя более «экстремистски», более смело, напористо, чем в одном из самых смелых и экстремистских видов «спорта? Да потому что ВЛАСТИ ВЫНУДИЛИ!! Обалдели они, что ли, совсем? Вообще-то это Праздник, все равно праздник, сколько бы они его не замалчивали. Ведь от того, что не говоришь слово «халва», держа её во рту, во рту же кисло не становится, а остается сладко! И никуда от этого не денешься! Так как же можно было подленько, по-альхенски, «разрешить» движение колонне демонстрантов только по двум(!) (спасибо, благодетели, низкий поклончик, лобызание ладошки, чмок-чмок-чмок) полосам дороги, видите-ли! А рядом, значит, по час-пиковски широченной колонной чтобы мерсы, джипы и прочие не средства передвижения, а роскоши вальяжно перемещались. И вот встали толстопузые держиморды с названием «ПОЛИЦИЯ!!!», поставили железные решетки в несколько рядов, придавили их своими жопами и пузами и белесыми круглыми глазами пусто, по-лягушачьи лупали на МАССУ людей, которая НЕ МОГЛА втиснуться в эти самые отведенные ей добренькими путиными и медведевыми две полосы. Старушка одна вежливая спрашивает слабеньким таким ветеранским голосом, показывая рукой правее: «А что, там нельзя пройти?» «Ты что, читать не умеешь?» - беззастенчиво хамит звучным басом «защитник»-полицейский, несколько часов назад шаркавший ножкой перед особыми такими, отобранными ветеранами, которым был разрешен доступ на Красную площадь в этот день, пред светлыми очами власть предержащих посиять довольными улыбками позволили им, потом цветочки подарили, ножками пошаркали перед ними. А этой старушке, которая в войну ТОЧНО работала, тыл для воинов держала, и доступ на Красную площадь в день 7 ноября закрыт оказался, и хамить РАЗРЕШЕНО было властями. Такой вот двойной медведев-путинский стандарт! Вот держиморда и хамил.
Стояли мы там полчаса примерно, пока не смогли все же «втиснуться» в проходик. Далее мы, спотыкаясь друг о друга, пытаемся двигаться по двум полосам, а рядом по шести (или восьми?) машинки весело снуют. И тут люди как-то спокойно-мудро поступать стали. Почти каждый, кто проходит мимо столбиков желтых с оградительной ленточкой, чуть-чуть их задевает ногой - и в сторону расширения прохода сдвигает. Понимаете, прочти каждый. А там сотни идут по правому краю. И как-то так все правее и правее идет колонна, и машины уже переместились только на правую сторону дороги, а колонна все расширяется. Держиморды растерялись. Один вопит в свою связь: «Там, в начале колонны, никого нет!» Из своих, значит, держиморд, крышуюших дорогу для мерсов, нет никого - они все в начале выхода колонны на разрешенные полосы улицы сгрудились животами и попами, чтобы людей держать и не пущать (как приказано!!). А колонна все расширяется и расширяется, тут кто-то помудрее наконец-то перекрыл для машин въезд на эту улицу, и вот уже улица свободна вся. Но держимордам почему-то все неймется, и они зачем-то начинают покрикивать так хамско-… вот даже не знаю какими голосами, но точно не так, как говорят, например, с начальством, или, скажем, с людьми своей страны. И вот покрикивают они зачем-то: «Держитесь левее! Держитесь левее!» И зачем им это нужно, уже и непонятно совсем, потому как улица Горького, то есть по-нынешнему Тверская-значит-Ямская, от движения машин освободилась уже. Тут один красивый молодой человек кричит своим с растяжкой: «Стойте! Стойте!» Олигархическая полиция тоже почему-то замирает на секунду. «Аккуратненько, так-так-так, сюда, сюда, спокойненько, встаем здесь. Всё, пошли!» И молодые люди с растяжкой уже идут по правой стороне улицы. Колонна тоже вдвигается в правую сторону. Олигархическая полиция начинает впадать в бешенство. Один такой особо высокий и толстый (в четыре раза крупнее меня) бегом нагоняет, упирается своим массивным пузом мне в бок, давит, давит, и заводит - к его счастью (потому что хамов я не люблю) - полухамским голосом: «Левее! Левее!» Мне становится смешно, потому что я воспринимаю это слово с точки зрения политической окраски, и говорю ему: «Да куда уж левее! Я и так очень лево иду!» Тут его пузо начинает толкаться надоедливо; начинаю понимать, что сейчас буду и я кое-что предпринимать не такое веселое. Но сзади из колонны очень вовремя подспевает помощь в виде тоже весьма мощного мужчины и его строгого голоса: «Народ не скот!» И держиморда отлипает.
Вот так вот. Я горжусь тем, как люди спокойно и достойно заняли улицу. Что-то в этих людях есть такое. Ротозеи по сторонам застыли. И лица их - застывшие. Мы уже подходим к тому месту, где колонну олигархическая власть хочет, как обычно, повернуть к Театральной площади, чтобы не пустить на Красную. Поэтому здесь вообще сплошная цепь охранников. Лица у этих очень напряженные, у некоторых немного растерянные. Они боятся? Они чужие? Они - ничьи? На миноискателях-пропускниках-проходниках к месту митинга тоже странно охранники себя вели. Это новое. Тому, кто не имел дело с советской милицией, этого не понять. Здесь были не охранители порядка, а какие-то напряженные не-друзья, ни-ктошки, не-наши, не-люди. Не знаю, как они ведут себя на митингах всяких прочих цветов - синих, белых, серо-буро-малиновых (то есть триколорных)… Мы оглядываемся, чтобы охватить масштаб демонстрации. Впечатляет! Вся ширина улицы до горизонта её залита колышущимся красным цветом. Молодцы, люди. Те, кто хотел - отметили Праздник красным шествием, красной колонной. Молодцы!