Египетские корабли
Клéтня, или лингвистические страдания
Вот дернул черт меня под утро, в споре,
Когда несу - чего не знаю сам,
К восторгу пьяных брякнуть - выпью море!
Они взревели - Выпей море, Ксанф…
К.Уткин
В стародавние времена, когда на сцене БДТ в Ленинграде царил Товстоногов, я был в восторге от его постановки известной пьесы Фигейредо «Лиса и виноград». Не могу сказать, было ли это заслугой режиссера или сила таланта занятых в спектакле актеров так воздействовала, но и сейчас мурашки бегут по телу, когда представляю незабвенного Виталия Павловича Полицеймако-Эзопа: «Ксанф, выпей море…».
К чему этот театральный заход? К тому, что только сейчас начинаю осознавать всю необъятность задачи, которую поставил перед собой, начав заниматься историей галер. Она оказалась так тесно связана с тысячами других областей науки, и не только исторической, что я оказался опутанным мириадом невидимых нитей, скованным цепями неведомых мне ранее областей знания, которые поставили под вопрос возможность осуществления задуманного. Тем более что времени, которое отмерила мне природа, я не ведаю. И нет царской дороги в этих дебрях, и нет рядом мудрого раба Эзопа, который подсказал бы, как отсечь бесчисленные реки, питающие море, которое я обещал выпить. Одной из самых полноводных из этих рек является Лингвистика. Не успеешь разобраться с одной из ее загадок, как она добавляет тысячи других, еще более сложных. Приходится махнуть рукой на конечную цель и приступать к разрешению возникающих трудностей по мере их поступления. Говорить о стройности и последовательности изложения уже нет смысла. Сегодня мы продолжим ранее начатый рассказ о морской, в частности, галерной терминологии, которая в нашем русском языке почти полностью утрачена, а в других языках - противоречива и двусмысленна. Не разобравшись с ней, нельзя понять устройство средневековой галеры, при изучении которой мы опираемся в основном на письменные свидетельства, так как изображений этих галер до нас практически не дошло, а те, что сохранились - большей частью невнятны и недоступны для инженерного анализа. Придать систематичность и логическую стройность этой работе можно будет только после того, как накопится достаточный материал. Поэтому еще раз прошу извинения у тех читателей этих заметок, которые ожидают от них безукоризненной строгости и безоговорочных истин.
Термин, вынесенный в заголовок поста, появился на горизонте, когда я начал разбираться с основными размерениями старых галер: ее длиной, наибольшей шириной и высотой борта. Если в современных руководствах имеется строгое определение, «откуда и докуда» мерить для получения искомой величины, в старых руководствах это правило соблюдалось не всегда. Видимо, исходили при этом из того, что каждому корабельному мастеру техника таких измерений известна. Чтобы не сохранять больше интриги, связанной с термином КЛÉТНЯ, клетня (ударение на Е), приведем его определение из словарей Даля и Фасмера.
Даль: «Клетня жен., мор. большой щит, полст, какими иногда завешивают судно.»
Фасмер: клетня́ "перекрытие шканцев (на корабле)". Из голл. kleeding - то же, от klееd "платье, одежда";… объясняется, возможно., сближением с клеть. Ср. клетка "покрытие шканцев", которое происходит из голл. klееd .
То есть, любому знакомому с морской историей человеку понятно, что клетня - это ограждение, как правило, съемное, находившееся выше фальшборта, выше планширя, которое защищало гребцов от воздействия оружия противника и скрывало от его глаз все, что происходило на палубе. Французы называли такое ограждение pavesade или bastingage, итальянцы и испанцы - pavesada. Произошло это слово от названия щитов - pavois (фр.), pavese (ит.), которые воины прошлого устанавливали вдоль борта своих галер. Однако мы рассмотрим этот вопрос подробнее, чтобы показать, что и до традиции устанавливать вдоль бортов гребных кораблей щиты существовала некая конструкция, которая выполняла ту же роль. Для этого переместимся на три с половиной тысячи лет назад, в эпоху египетских фараонов XX династии.
Когда во Францию вернулись ученые и художники, сопровождавшие Наполеона в его египетском походе, и опубликовали свои работы, образованный мир был потрясен: во всей красе открылась совершенно новая цивилизация. Не было исключением и сообщество морских историков. Они как изголодавшиеся тигры набросились на изображения египетских кораблей в прекрасно изданном альбоме «Description de l'Egypte, ou, Recueil des observations et des recherches qui ont été faites en Egypte pendant l'expédition de l'armée française. Antiquitiés.» Нас сейчас из этого альбома будет интересовать барельеф из храма в Фивах, изображающий морское сражение между флотами Рамсеса III и «народов моря».
(Продожение последует сразу же.)