Попытка психоанализа
Среди рабов и хозяин - раб, не понимать этого нельзя.
@Марина
Мы давно и много говорим о пресловутом «закате Европы», и если с одной движущей силой этого процесса - исламом - нам всё или почти всё ясно, то со второй - той, что позволяет исламу тут безнаказанно куролесить - по-прежнему многое остаётся в тумане. Что это за люди? О чём они думают? Почему ненавидят всё, что составляет саму первооснову нашего общества? В чём заключается фундаментальный сбой в их «программе», заставляющий их уничтожать свою собственную родину и культуру, презирая свой народ?
Сегодня - спасибо Китти и Марине - я ещё на шаг приблизился к ответу на этот серьёзнейший вопрос.
Оставим в стороне деньги, - они, разумеется, занимают важное место, но не главное. В некоторых случаях - даже не второе и не третье. Что же это?
Это ненависть, переходящая в зависимость, в сексуальную перверсию, оборачивающуюся в снова ненавистью, теперь уже к самим себе - из-за невозможности ни реализовать, ни удовлетворить свою ненависть. «Я бы устроил себе гарем из детей», - кокетничает «писатель» Тони Дювер.
Кажется, Ален Бадью, захлёбываясь от счастья - ведь это с ним, с лицом таким, суровые мускулистые арабские погромщики поделились самым сокровенным, - планами и мечтами, как они всё тут разрушат и уничтожат во славу ночного демона, злобного беса пустыни, - написал целую книгу, проклинающую не столько Саркози, сколько Францию, не столько избирателей Сарко, сколько французов вообще. Из каждой страницы, из каждого слова сочится возбуждение старого сатира-импотента, жаждущего насилия над всем и вся, собственное бессилие и жажда насладиться безумием насилия опосредованно, через насилие, совершаемое другими. Представьте, каков должен быть его размах, чтобы упиваться излучением страха и горя так полно, как если бы Бадью творил его собственными руками? После прикосновения к этой мерзости хочется смыть с себя почти осязаемую грязь, - когда понимаешь, что все их генитально-декадентские изыски - страстный вопль, призыв к симбионту, способному на любое, столь вожделеемое ими насилие: приди и отымей меня так, чтоб я сдох, но в последний миг, когда лопнет кишка и треснет кадык, чтобы я воспарил в эмпиреи!
А ведь Бадью не одинок - тысячи их. Понятно, что все мы люди, ничто человеческое нам не чуждо и не акридами мы питаемся, но генитальная зацикленность, жопоцентризм и говноедство облеваченной культуры, из которой и состоит нынешний мейнстрим, не может не ужасать. И самое страшное - то, что им принадлежат кафедры в университетах, колонки в журналах, микрофоны и камеры. Именно они царят в эфире, развращают и оболванивают молодёжь, прививая ей свои копрофильские «вкусы» и садомазо-«мораль», свою тягу к анальному рабству - самому настоящему, без ухмылочек и подмигиваний.
Умом это сложно понять - это надо почувствовать. Абсурд, переполняющий этих существ, вообще, по-моему, понять и разложить на ratio невозможно. С детства вколоченная в мозги блокада на любую агрессию творит с ними страшную вещь: превращает их в чужих. Они ведут себя, словно чужие, да они и есть - чужие. Нелюди. И, как всяким нелюдям, им плохо среди людей. Им кажется, будто люди и виноваты в том, что им так плохо. Значит, людей нужно наказать. Уничтожить. «Пусть повсюду останутся одни исламские бараны - их можно вообще не принимать в расчёт, куда им до нашего интеллекта!»
Но дело в том, что баранами командуют - волки. И волки порвут всю эту «интеллектуальную» перверсивную плесень в клочки - те и пикнуть не успеют. Но где там их «интеллекту» подняться до эдаких высот разумения происходящего. Они заняты совершенно другим. Ненависть, желание выплеснуть на людей накопленную жажду ломать и насиловать, отомстить за изломанную в детстве психику, но не самим, чтовы-чтовы, ни в коем случае, - пусть за них это сделают те самые мускулистые мусульманские бараны с одной извилиной ниже пояса, срущие с минарета на любые запреты - дададада - даааааа!!!
Так, есть Ленин и le Lenine, пишет один из этих «властителей дум». Настоящий, «живой» Ильич был очень, очень плохим человеком: приказывал вешать, расстреливать, брать заложников, - фу, какой моветон! Зато le Lenine - это чистое и лучистое добро, такое сложное и интеллектуально могучее, что какому-нибудь водопроводчику Жану (фи, водопроводчик, installateur, какая унылая мещанская пошлость!) этого никогда, ни за что не понять! А вот он - Бадью, Скамью или как его там - вот он-то всё «понимает»! Вы можете себе представить сферического коня le Lenine в вакууме? Нет? То-то! А Бадью - запросто! И вот этот стенающий бред они называют философией и литературой. Ещё, дайте же нам ещё!
Возможно, если бы правый дискурс не загоняли полвека в подполье, выкармливая на золото, выцеженное из крови русского народа, всю эту невероятную мразь, - наш мир, наверное, был бы более суровым, но и более здоровым, более честным. Но бадью-садью - отвратительные, покрытые сусловской идеологической слизью тараканы - с чавканьем дожирают его, а мы - смотрим на это, беспомощные и неподвижные, связанные по рукам и ногам неодолимой силой из наших ночных кошмаров. Нам ведь тоже внушали в детстве, что агрессия - любая - это табу. Бу!
И что же? Неужели мы так и не сможем ничего противопоставить этой бессмысленной жажде мести и тяге к инфантильному злу? Злу, за которое только пожурят, посетуют - «какой невоспитанный ребёнок!», а «по-серьёзному» - не накажут, «мне за это ничего не будет»? Как не хочется верить, что одна половина этих людей - психопаты и социопаты, чьи мотивы необъяснимы, а другая - просто дураки!
Между тем, я обладаю важным преимуществом перед моими друзьями и знакомыми - не евреями: мне этот тип - увы, я совсем недавно это понял! - очень хорошо знаком. Эти бадью-садью - клоны автоантисемита, «еврея-самоненавистника».
Вот как рисует его портрет известный иудейский мыслитель, раввин Адин Штайнзальц:
Он презирает своё происхождение и при этом не чувствует ни тени смущения, не испытывает никакой неловкости, равно как и необходимости для самооправдания, ведь он сам - еврей. И уже одного этого достаточно для ненависти к не отпускающему его народу, когда не остаётся места для элементарного чувства - стыда. Только такой человек и может быть неисправимым, законченным юдофобом, ненавидящим свой народ, а значит, и самого себя, всем сердцем и всей душой.
Мне доводилось не раз беседовать с израильскими левыми, активистами разнообразных микроскопических группочек, призывающих на головы своих сограждан казни египетские за их патриотизм и называющих Израиль не иначе, как «псевдолегитимное сионистское образование» или «сионистское государство апартеида». Как правило, довольно быстро выяснялось, что основа пламенного антисионизма этих персонажей - желание уехать из Израиля и перестать быть - вернее, считаться - евреями.
Отношение дикарей к цивилизации, к «белому человеку» удивительно похоже на отношение антисемита к евреям. В нём самым причудливым образом сочетаются гипертрофированная требовательность, ожидание немедленных, явных чудес - и неудержимая, исступлённая ненависть, в которую превращается вывернутая наизнанку вера в западное (или еврейское) всемогущество и чудеса, как только выясняется, что это всемогущество - мнимое, а чудеса - «всего лишь» технологии. И совсем сатанинской становится это ненависть тогда, когда дикарь видит - но не осознаёт, конечно, причин - как технологии в его кривых лапах рассыпаются в прах, не работают, убивая, калеча, растлевая. Он не знает, не может понять, чего не хватает - и ненавидит, ненавидит, ненавидит. Отныне его цель - не заполучить, а уничтожить. Долой соблазн!
Ужасно, но факт: у дикаря есть могучий союзник - западный интеллектуал, перверсивно-репрессивный ублюдок, неважно, как его зовут - Бадью, Глюксманн или Штрёбеле. (Он даже может оказаться по происхождению евреем - так даже пикантнее.) Как автоантисемит тяготится своей неотъемлемой принадлежностью к еврейству, так «интеллектуал» тяготится своей принадлежностью к западной культуре, к миссии западной культуры, определявшейся во всякий век по-разному - от римского Закона и Порядка до Просвещения и Свободы в Новое время. И стыдится он не того, что Запад не был последователен в своей миссии, а миссии как таковой. Понимая, что эта миссия и культура, лежащая в её основе, и он сам - нерасторжимое целое, он начинает ненавидеть и себя, и эту культуру. Автоненависть выражается в поиске «наказания» - в виде чьего-нибудь, желательно дикарского, члена в собственной заднице и во рту, а ненависть к культуре - в желании её непременно не просто разрушить, а сладострастно растоптать, а потом принять в себя тот самый дикарский член, а ещё лучше - тысячи, миллионы, и сдохнуть, уничтожив тем самым первооснову своей перманентной фрустрации - себя самого как источник своей идентичности.
Ключ к освобождению ненависти - хорошенько возненавидеть себя. Западный «интеллектуал» ненавидит себя, как еврей-антисемит, как использованная шлюха, иногда являясь и тем, и другим, и это даёт ему - в его глазах - «право» ненавидеть свой народ, свою родину, а с ними - и весь мир. Предавая всё, что дорого нам, он испытывает наслаждение. И если мы не обезвредим таких «интеллектуалов» - они утянут нас за собой в преисподнюю.
Запись опубликована Вадим Давыдов. Dixi.. You can comment here or there.