ЗАБЛУЖДЕНИЯ О ГЕНДЕРЕ ГЛАВА 4 "МНЕ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО" (ч.1)
Продолжаем публикацию нашего перевода книги Корделии Файн "Заблуждения о гендере" (2010)
Предыдущие посты:
введение ч.1, введение ч.2 , глава 1 (ч.1) глава 1 (ч.2) глава 2 (ч.1) глава 2 (ч.2) глава 3 (ч.1) глава 3 (ч.2)
Перевод четвертой главы выполнила Юлия Виноградова
Редакция: Наталия Буткова
Илюстрация: Ася Иванова
«МНЕ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО»
Во вступлении к книге «Гендер мозга» (Brain Gender) Мелисса Хайнс (Melissa Hines), психолог из Кембриджского университета, кратко рассказывает, каково было оказаться студенткой в первой партии женщин, допущенных к обучению в Принстоне в 1969 году. В университете ее распределили жить в комнате «для двух юношей», где ее встретил старшина по общежитию, «называвший меня мистером Хайнсом несколько недель, очевидно, пока не осознал, что я не мужчина» [1]. Подобная путаница в отношении половой идентификации приключилась и с Салли Хаслангер (Sally Haslanger), на данный момент являющейся профессором Массачусетского технологического института. Когда она сдала выпускные экзамены с отличием, «все шутили, что мне нужно сдать анализы крови, чтобы доказать, что я действительно женщина» [2].
Мэри Бирд (Mary Beard), преподавательница классической литературы в Кембриджском университете, вспоминает уроки римской эпиграфики в 70-х годах, на которых преподаватель «задавал умные вопросы умным мужчинам и вопросы о домашнем хозяйстве тупым девушкам» [3]. По крайней мере, вопросы девушкам задавали. Мэри Малларки (Mary Mullarkey), ставшая председателем Верховного суда Колорадо, была одной из немногих девушек, принятых в Гарвардскую юридическую школу в 1965 году. Хотя прошло уже пятнадцать лет с момента принятия принимать женщин, для многих это до сих пор «как соль на рану». Малларки и ее подруга Памела Бёрги Минцер (Pamela /Burgy/ Minzer) (впоследствии ставшая судьей Верховного суда Нью-Мексико) зря ожидали, что их будут спрашивать по теме занятий. Когда женщинам задавали вопросы по юриспруденции, это было настоящим событием, приуроченным профессором к «Дамскому дню». Темой дня, которая наконец-то обозначилась, были свадебные подарки:
«Наклонившись, профессор Кэснер сказал мне: “Мисс Малларки, если бы вы были обручены (а я вижу, что нет), - он сделал паузу, чтобы посмеяться, - вам бы пришлось вернуть кольцо, если бы помолвку разорвали?” Это был единственный вопрос, который мне задали за целый год по этому предмету» [4].
Как Малларки и Бёрги вскоре поняли, ученая степень Гарвардской юридической школы не гарантировала им, в отличие от их однокурсников, удачного трудоустройства. И хотя федеральный закон о гражданских правах, запрещающий дискриминацию по принципу пола на рабочем месте, был принят в 1964 году, казалось, что юридические фирмы, на удивление, ничего о нем не знали. «Распространенной была ситуация, когда рекрутер говорил женщине в лицо, что он и хотел бы ее нанять, но его старшие партнеры или клиенты фирмы никогда не согласились бы работать с женщиной юристкой», - вспоминает Маларки [5].
Не нужно иметь образования социолога, чтобы понять этот очень прозрачный намек, который отовсюду слышали эти талантливые и амбициозные женщины: «Вам здесь не место». Мы склонны считать этот тип откровенной дискриминации по признаку пола делом минувшим в западных капиталистических странах. Автор «Парадокса пола», Сюзан Пинкер (‘The Sexual Paradox’ Susan Pinker), в частности, пишет, что преграды для женщин уже «стерты» [6]. Ее книга населена женщинами, которые на вопрос об опыте пренебрежительного к ним, женщинам, отношения почесывают головы и безрезультатно пытаются вспомнить хоть какой-нибудь произошедший с ними случай, где им приходилось бы столкнуться с гендерно обусловленными препятствиями. Как мы увидим в следующей главе, очевидная, намеренная дискриминация женщин продолжает существовать не только на страницах учебников истории. Но здесь мы посмотрим на мягкие, обескураживающие намеки, о том, что «вам здесь не место», бурлящие в индивидуальном сознании.
Как мы узнали из предыдущей главы, женщины, пребывающие в мужских сферах, часто вынуждены действовать в неприятной и неблагодарной атмосфере, созданной угрозой подтверждения стереотипа. Могут появиться тревога, уменьшение рабочей памяти, заниженные ожидания и разочарование. Но есть и решение, хотя и довольно радикальное. Как заметил Клод Стил (Claude Steele), «женщины могут существенно снизить угрозу подтверждения стереотипа, пройдясь по коридору от кабинета математики к кабинету английского языка» [7]. Угроза подтверждения стереотипа может сделать больше, чем ухудшение работы - она может снизить интерес к нехарактерным для вашего пола видам деятельности.
Отличной демонстрации этого явления добились Мэри Мерфи (Mary Murphy) и ее коллеги из Стэндфордского университета. Продвинутых студентов, изучающих математику, науки и инженерию (МНИ), попросили высказать свое мнение о рекламном ролике «для летней конференции лидеров ВМНИ, которая должна состояться в Стэнфорде в следующей году»[8]. Студентам сказали, что ученые также хотят изучить физиологическую реакцию на ролик, поэтому замерялся также сердечный ритм и токопроводимость кожи, чтобы оценить уровень возбуждения. После просмотра рекламы студентам задавали вопросы, чтобы оценить, как они почувствовали свою причастность к конференции и насколько они были заинтересованы в ее посещении. Было два практически одинаковых видео с участием порядка 150 человек. Однако в одном соотношение мужчин и женщин было примерно таким же, как на специальностях МНИ: три мужчины на одну женщину. Во втором видео мужчин было почти столько же, сколько женщин. Женщины, просмотревшие второе видео, отреагировали примерно так же, как и мужчины и физиологически, и относительно комфорта пребывания на конференции и заинтересованности в ней. Женщины, просмотревшие видео с более реалистичным гендерным дисбалансом, пережили это иначе. Они больше возбудились - признак физиологически выраженного беспокойства. Они были менее заинтересованы в посещении конференции, когда видели гендерный дисбаланс. (Интересно, что так было и с мужчинами - хотя это, возможно, было связано с другими причинами.) И хотя женщины и мужчины, которые смотрели ролик с гендерным балансом, чувствовали себя на своем месте на конференции; среди женщин, видевших видео с гендерным дисбалансом, такая уверенность была значительно ниже. В условиях состояния мужского доминирования они уже не были уверены, что им там место.
Быть в меньшинстве - это реалия жизни женщин на факультетах ВМНИ. Другая такая реалия - гендерные стереотипы в рекламных роликах. Сначала может быть не совсем ясно, почему, например, женщина, прыгающая на кровати в восторге от нового средства от прыщей, может стать психологической преградой для женщин, стремящихся найти свое место в «мужских» сферах. Тем не менее, изображения женщин, расстраивающихся из-за своей внешности или пребывающих в восторге от новой смеси для выпечки, хотя непосредственно и не связаны с математическими способностями, все же делают гендерные стереотипы в целом более осязаемыми. Пол Дейвис (Paul Davies) и его коллеги продемонстрировали эти или нейтральные рекламные ролики женщинам и мужчинам, от которых ожидали хороших результатов в математике. Им дали тест, подобный GRE (тест, который сдают выпускники вузов для поступления в аспирантуру - прим.пер.), в котором были задания для оценки математических и речевых навыков. Мужчины, видевшие оба типа роликов, и женщины, смотревшие нейтральные ролики, пытались решить больше математических задач, нежели заданий на речевую компетентность. Но женщины, смотревшие сексистские рекламные ролики, поступили иначе - они избегали математических задач. Их карьерные устремления также изменились: от сфер занятости, требующих развитых математических навыков (вроде инженерии, математики, программирования, физики и др.), к сферам, требующим развитых речевых навыков (вроде писательства, лингвистики и журналистики) [9]. Рекламные ролики, которые транслируют стереотипы о рассеянности и легкомысленности женщин тоже, как отмечают Дейвис и его коллеги, снижают интерес женщин к лидерству. Студенты и студентки университетов были равнозначно заинтересованы в том, чтобы занять лидирующую роль в группе - кроме женщин, которым продемонстрировали гендерно-стереотипные рекламные ролики: они были склонны отказаться от лидерства [10].
Предпринимательство - это еще одна сфера, где доминируют мужчины, и в ней необходимые для успеха качества (воля, решительность, агрессивность, умение рисковать) приписывают мужчинам. И вот еще одна ниша, в которой женщины себя не видят. Студенткам женской школы бизнеса дали две фальшивые газетные статьи. Одна описывала предпринимателей как творческих, сведущих, стойких и щедрых и утверждала, что эти качества присущи в равной степени и мужчинам, и женщинам. Другая статья описывала предпринимателя как агрессивного, рискового и самостоятельного - все эти черты соответствуют стереотипному мужчине. Затем женщин спросили, насколько они заинтересованы в создании своего дела - мелкого или крупного предприятия. Для женщин, получивших мало баллов по шкале инициативности (тенденция «проявлять инициативность, определять возможности, использовать их и не останавливаться до достижения своей цели») было неважно, какую статью они читали. Но что же было с инициативными женщинами? Как и можно было ожидать, интерес этих активных женщин в организации своего бизнеса был высок, однако значительно снижался после прочтения статьи о том, что «бизнес - мужское занятие» [11].
Какие физиологические процессы отвечают за отказ включаться в мужские виды деятельности? Возможно, одна из причин заключается в том, что - как мы узнали из предыдущей главы - когда гендерные стереотипы становятся заметны, женщины склонны включать эти стереотипные качества в структуру самовосприятия. Им становится сложнее представить себя, скажем, инженером-механиком. Убежденность в том, что человек найдет себе место, может быть более важной, чем нам кажется, и это может объяснить, почему в некоторые ранее считавшиеся мужскими сферы женщинам легче попасть, чем в другие [12]. В конце концов, стереотипный ветеринар отличается от стереотипного хирурга-ортопеда или программиста, и они же отличаются от строителя или юриста. Различные стереотипы можно с большей или меньшей легкостью встроить в женское самовосприятие. Что, например, приходит на ум, когда вы представляете себе специалиста в области компьютерных технологий? Мужчину, конечно же, но не просто мужчину. Возможно, вы представляете себе мужчину, который некомфортно чувствует себя во время посиделок. Мужчину, оставляющего за собой гору банок от колы, упаковок фаст-фуда и журналов об электронике по пути на диван, чтобы в сотый раз посмотреть «Стар трек». Мужчину, чья бледность намекает на чрезмерный дефицит витамина D. Иными словами, гика.
Сапна Чериян (Sapna Cheryan), психолог из Вашингтонского университета, интересовалась, насколько «гиковость» компьютерных технологий отпугивает женщин от этой сферы. Когда она и ее коллеги опросили студентов об их желании основной специальностью выбрать компьютерные технологии, выяснилось, что эта сфера - неудивительно - преимущественно «мужская», заметно меньше интересует женщин. Но менее очевидным было то, почему их интерес был ниже. Женщины чувствовали себя совсем не похожими на студента компьютерщика. Это повлияло на их ощущение сопричастности к сфере компьютерных технологий - опять же, женщин там меньше - и именно из-за того, что женщины не чувствовали себя частью этой сферы, они были в меньшей степени заинтересованы в том, чтобы основной специальностью выбрать компьютерные технологии [13].
Однако интерес к «Стар Треку» и антисоциальный образ жизни могут и не иметь прямой связи с талантом в программировании. На самом деле, вначале программирование было работой преимущественно для женщин и считалась деятельностью, которой отлично подходили женские таланты. «Программирование требует много терпения, упорности и внимательности к деталям, и эти качества присущи многим девушкам», - написал один автор руководства по карьере программиста в 1967 году [14]. Женщины сделали значительный вклад в развитие компьютерных технологий и, как пишет один эксперт, «нынешние достижения в разработке программного обеспечения зиждутся на плечах первых женщин-программисток» [15]. Чериян предполагает, что «только в 1980-е годы появились отдельные герои компьютерных технологий вроде Билла Гейтса и Стива Джобса и термин «гик» стал ассоциироваться с техническим складом ума. Фильмы типа “Мести полудурков” и “Настоящего гения”, выпущенные в те годы, сформировали образ ‘компьютерного гика’ в культурном сознании» [16].
Если женщин отталкивает именно «гиковский» стереотип, тогда небольшой ребрендинг этой сферы может оказаться эффективным способом привлечь больше женщин. Чериян и ее коллеги проверили эту идею. Они предложили студентам принять участие в «Исследовании интереса к техническим специальностям и стажировке Центра развития карьеры». Студенты заполняли анкеты о своих интересах в сфере компьютерных технологий в маленькой классной комнате в корпусе имени Уильяма Гейтса (как вы догадываетесь, это корпус компьютерных технологий). Помещения, тем не менее, были оформлены по-разному. В одном декор можно назвать «гиковым шиком»: плакат «Стар Трек», гиковые комиксы, видеоигры, фастфуд, электронное оборудование и книги и журналы о технике. Второе было значительно менее «гиковым»: плакат был обычным, вместо фастфуда - бутылки с водой, обычные журналы, а книги о компьютерах были понятными для читателя с любым уровнем подготовки. В первой комнате мужчины чувствовали себя значительно более заинтересованными компьютерными технологиями, чем женщины. Но когда «гиковый» фактор исключался, женщины продемонстрировали равный с мужчинами интерес. Казалось, что большее чувство сопричастности приносило положительные изменения. Просто меняя декор, Чериян и ее коллеги смогли повысить интерес женщин, например, к работе в гипотетической компании, занимающейся веб-дизайном. Исследователи отмечают «влияние окружения на ощущения людей относительно того, стоит ли им внедряться в определенную сферу» и предполагают, что изменения окружения в области компьютерных технологий «может, таким образом, вдохновить тех, у кого раньше интерес был слаб или вообще отсутствовал… проявить его» [17].
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ГЛАВЫ 4....
Предыдущие посты:
введение ч.1, введение ч.2 , глава 1 (ч.1) глава 1 (ч.2) глава 2 (ч.1) глава 2 (ч.2) глава 3 (ч.1) глава 3 (ч.2)
Перевод четвертой главы выполнила Юлия Виноградова
Редакция: Наталия Буткова
Илюстрация: Ася Иванова
«МНЕ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО»
Во вступлении к книге «Гендер мозга» (Brain Gender) Мелисса Хайнс (Melissa Hines), психолог из Кембриджского университета, кратко рассказывает, каково было оказаться студенткой в первой партии женщин, допущенных к обучению в Принстоне в 1969 году. В университете ее распределили жить в комнате «для двух юношей», где ее встретил старшина по общежитию, «называвший меня мистером Хайнсом несколько недель, очевидно, пока не осознал, что я не мужчина» [1]. Подобная путаница в отношении половой идентификации приключилась и с Салли Хаслангер (Sally Haslanger), на данный момент являющейся профессором Массачусетского технологического института. Когда она сдала выпускные экзамены с отличием, «все шутили, что мне нужно сдать анализы крови, чтобы доказать, что я действительно женщина» [2].
Мэри Бирд (Mary Beard), преподавательница классической литературы в Кембриджском университете, вспоминает уроки римской эпиграфики в 70-х годах, на которых преподаватель «задавал умные вопросы умным мужчинам и вопросы о домашнем хозяйстве тупым девушкам» [3]. По крайней мере, вопросы девушкам задавали. Мэри Малларки (Mary Mullarkey), ставшая председателем Верховного суда Колорадо, была одной из немногих девушек, принятых в Гарвардскую юридическую школу в 1965 году. Хотя прошло уже пятнадцать лет с момента принятия принимать женщин, для многих это до сих пор «как соль на рану». Малларки и ее подруга Памела Бёрги Минцер (Pamela /Burgy/ Minzer) (впоследствии ставшая судьей Верховного суда Нью-Мексико) зря ожидали, что их будут спрашивать по теме занятий. Когда женщинам задавали вопросы по юриспруденции, это было настоящим событием, приуроченным профессором к «Дамскому дню». Темой дня, которая наконец-то обозначилась, были свадебные подарки:
«Наклонившись, профессор Кэснер сказал мне: “Мисс Малларки, если бы вы были обручены (а я вижу, что нет), - он сделал паузу, чтобы посмеяться, - вам бы пришлось вернуть кольцо, если бы помолвку разорвали?” Это был единственный вопрос, который мне задали за целый год по этому предмету» [4].
Как Малларки и Бёрги вскоре поняли, ученая степень Гарвардской юридической школы не гарантировала им, в отличие от их однокурсников, удачного трудоустройства. И хотя федеральный закон о гражданских правах, запрещающий дискриминацию по принципу пола на рабочем месте, был принят в 1964 году, казалось, что юридические фирмы, на удивление, ничего о нем не знали. «Распространенной была ситуация, когда рекрутер говорил женщине в лицо, что он и хотел бы ее нанять, но его старшие партнеры или клиенты фирмы никогда не согласились бы работать с женщиной юристкой», - вспоминает Маларки [5].
Не нужно иметь образования социолога, чтобы понять этот очень прозрачный намек, который отовсюду слышали эти талантливые и амбициозные женщины: «Вам здесь не место». Мы склонны считать этот тип откровенной дискриминации по признаку пола делом минувшим в западных капиталистических странах. Автор «Парадокса пола», Сюзан Пинкер (‘The Sexual Paradox’ Susan Pinker), в частности, пишет, что преграды для женщин уже «стерты» [6]. Ее книга населена женщинами, которые на вопрос об опыте пренебрежительного к ним, женщинам, отношения почесывают головы и безрезультатно пытаются вспомнить хоть какой-нибудь произошедший с ними случай, где им приходилось бы столкнуться с гендерно обусловленными препятствиями. Как мы увидим в следующей главе, очевидная, намеренная дискриминация женщин продолжает существовать не только на страницах учебников истории. Но здесь мы посмотрим на мягкие, обескураживающие намеки, о том, что «вам здесь не место», бурлящие в индивидуальном сознании.
Как мы узнали из предыдущей главы, женщины, пребывающие в мужских сферах, часто вынуждены действовать в неприятной и неблагодарной атмосфере, созданной угрозой подтверждения стереотипа. Могут появиться тревога, уменьшение рабочей памяти, заниженные ожидания и разочарование. Но есть и решение, хотя и довольно радикальное. Как заметил Клод Стил (Claude Steele), «женщины могут существенно снизить угрозу подтверждения стереотипа, пройдясь по коридору от кабинета математики к кабинету английского языка» [7]. Угроза подтверждения стереотипа может сделать больше, чем ухудшение работы - она может снизить интерес к нехарактерным для вашего пола видам деятельности.
Отличной демонстрации этого явления добились Мэри Мерфи (Mary Murphy) и ее коллеги из Стэндфордского университета. Продвинутых студентов, изучающих математику, науки и инженерию (МНИ), попросили высказать свое мнение о рекламном ролике «для летней конференции лидеров ВМНИ, которая должна состояться в Стэнфорде в следующей году»[8]. Студентам сказали, что ученые также хотят изучить физиологическую реакцию на ролик, поэтому замерялся также сердечный ритм и токопроводимость кожи, чтобы оценить уровень возбуждения. После просмотра рекламы студентам задавали вопросы, чтобы оценить, как они почувствовали свою причастность к конференции и насколько они были заинтересованы в ее посещении. Было два практически одинаковых видео с участием порядка 150 человек. Однако в одном соотношение мужчин и женщин было примерно таким же, как на специальностях МНИ: три мужчины на одну женщину. Во втором видео мужчин было почти столько же, сколько женщин. Женщины, просмотревшие второе видео, отреагировали примерно так же, как и мужчины и физиологически, и относительно комфорта пребывания на конференции и заинтересованности в ней. Женщины, просмотревшие видео с более реалистичным гендерным дисбалансом, пережили это иначе. Они больше возбудились - признак физиологически выраженного беспокойства. Они были менее заинтересованы в посещении конференции, когда видели гендерный дисбаланс. (Интересно, что так было и с мужчинами - хотя это, возможно, было связано с другими причинами.) И хотя женщины и мужчины, которые смотрели ролик с гендерным балансом, чувствовали себя на своем месте на конференции; среди женщин, видевших видео с гендерным дисбалансом, такая уверенность была значительно ниже. В условиях состояния мужского доминирования они уже не были уверены, что им там место.
Быть в меньшинстве - это реалия жизни женщин на факультетах ВМНИ. Другая такая реалия - гендерные стереотипы в рекламных роликах. Сначала может быть не совсем ясно, почему, например, женщина, прыгающая на кровати в восторге от нового средства от прыщей, может стать психологической преградой для женщин, стремящихся найти свое место в «мужских» сферах. Тем не менее, изображения женщин, расстраивающихся из-за своей внешности или пребывающих в восторге от новой смеси для выпечки, хотя непосредственно и не связаны с математическими способностями, все же делают гендерные стереотипы в целом более осязаемыми. Пол Дейвис (Paul Davies) и его коллеги продемонстрировали эти или нейтральные рекламные ролики женщинам и мужчинам, от которых ожидали хороших результатов в математике. Им дали тест, подобный GRE (тест, который сдают выпускники вузов для поступления в аспирантуру - прим.пер.), в котором были задания для оценки математических и речевых навыков. Мужчины, видевшие оба типа роликов, и женщины, смотревшие нейтральные ролики, пытались решить больше математических задач, нежели заданий на речевую компетентность. Но женщины, смотревшие сексистские рекламные ролики, поступили иначе - они избегали математических задач. Их карьерные устремления также изменились: от сфер занятости, требующих развитых математических навыков (вроде инженерии, математики, программирования, физики и др.), к сферам, требующим развитых речевых навыков (вроде писательства, лингвистики и журналистики) [9]. Рекламные ролики, которые транслируют стереотипы о рассеянности и легкомысленности женщин тоже, как отмечают Дейвис и его коллеги, снижают интерес женщин к лидерству. Студенты и студентки университетов были равнозначно заинтересованы в том, чтобы занять лидирующую роль в группе - кроме женщин, которым продемонстрировали гендерно-стереотипные рекламные ролики: они были склонны отказаться от лидерства [10].
Предпринимательство - это еще одна сфера, где доминируют мужчины, и в ней необходимые для успеха качества (воля, решительность, агрессивность, умение рисковать) приписывают мужчинам. И вот еще одна ниша, в которой женщины себя не видят. Студенткам женской школы бизнеса дали две фальшивые газетные статьи. Одна описывала предпринимателей как творческих, сведущих, стойких и щедрых и утверждала, что эти качества присущи в равной степени и мужчинам, и женщинам. Другая статья описывала предпринимателя как агрессивного, рискового и самостоятельного - все эти черты соответствуют стереотипному мужчине. Затем женщин спросили, насколько они заинтересованы в создании своего дела - мелкого или крупного предприятия. Для женщин, получивших мало баллов по шкале инициативности (тенденция «проявлять инициативность, определять возможности, использовать их и не останавливаться до достижения своей цели») было неважно, какую статью они читали. Но что же было с инициативными женщинами? Как и можно было ожидать, интерес этих активных женщин в организации своего бизнеса был высок, однако значительно снижался после прочтения статьи о том, что «бизнес - мужское занятие» [11].
Какие физиологические процессы отвечают за отказ включаться в мужские виды деятельности? Возможно, одна из причин заключается в том, что - как мы узнали из предыдущей главы - когда гендерные стереотипы становятся заметны, женщины склонны включать эти стереотипные качества в структуру самовосприятия. Им становится сложнее представить себя, скажем, инженером-механиком. Убежденность в том, что человек найдет себе место, может быть более важной, чем нам кажется, и это может объяснить, почему в некоторые ранее считавшиеся мужскими сферы женщинам легче попасть, чем в другие [12]. В конце концов, стереотипный ветеринар отличается от стереотипного хирурга-ортопеда или программиста, и они же отличаются от строителя или юриста. Различные стереотипы можно с большей или меньшей легкостью встроить в женское самовосприятие. Что, например, приходит на ум, когда вы представляете себе специалиста в области компьютерных технологий? Мужчину, конечно же, но не просто мужчину. Возможно, вы представляете себе мужчину, который некомфортно чувствует себя во время посиделок. Мужчину, оставляющего за собой гору банок от колы, упаковок фаст-фуда и журналов об электронике по пути на диван, чтобы в сотый раз посмотреть «Стар трек». Мужчину, чья бледность намекает на чрезмерный дефицит витамина D. Иными словами, гика.
Сапна Чериян (Sapna Cheryan), психолог из Вашингтонского университета, интересовалась, насколько «гиковость» компьютерных технологий отпугивает женщин от этой сферы. Когда она и ее коллеги опросили студентов об их желании основной специальностью выбрать компьютерные технологии, выяснилось, что эта сфера - неудивительно - преимущественно «мужская», заметно меньше интересует женщин. Но менее очевидным было то, почему их интерес был ниже. Женщины чувствовали себя совсем не похожими на студента компьютерщика. Это повлияло на их ощущение сопричастности к сфере компьютерных технологий - опять же, женщин там меньше - и именно из-за того, что женщины не чувствовали себя частью этой сферы, они были в меньшей степени заинтересованы в том, чтобы основной специальностью выбрать компьютерные технологии [13].
Однако интерес к «Стар Треку» и антисоциальный образ жизни могут и не иметь прямой связи с талантом в программировании. На самом деле, вначале программирование было работой преимущественно для женщин и считалась деятельностью, которой отлично подходили женские таланты. «Программирование требует много терпения, упорности и внимательности к деталям, и эти качества присущи многим девушкам», - написал один автор руководства по карьере программиста в 1967 году [14]. Женщины сделали значительный вклад в развитие компьютерных технологий и, как пишет один эксперт, «нынешние достижения в разработке программного обеспечения зиждутся на плечах первых женщин-программисток» [15]. Чериян предполагает, что «только в 1980-е годы появились отдельные герои компьютерных технологий вроде Билла Гейтса и Стива Джобса и термин «гик» стал ассоциироваться с техническим складом ума. Фильмы типа “Мести полудурков” и “Настоящего гения”, выпущенные в те годы, сформировали образ ‘компьютерного гика’ в культурном сознании» [16].
Если женщин отталкивает именно «гиковский» стереотип, тогда небольшой ребрендинг этой сферы может оказаться эффективным способом привлечь больше женщин. Чериян и ее коллеги проверили эту идею. Они предложили студентам принять участие в «Исследовании интереса к техническим специальностям и стажировке Центра развития карьеры». Студенты заполняли анкеты о своих интересах в сфере компьютерных технологий в маленькой классной комнате в корпусе имени Уильяма Гейтса (как вы догадываетесь, это корпус компьютерных технологий). Помещения, тем не менее, были оформлены по-разному. В одном декор можно назвать «гиковым шиком»: плакат «Стар Трек», гиковые комиксы, видеоигры, фастфуд, электронное оборудование и книги и журналы о технике. Второе было значительно менее «гиковым»: плакат был обычным, вместо фастфуда - бутылки с водой, обычные журналы, а книги о компьютерах были понятными для читателя с любым уровнем подготовки. В первой комнате мужчины чувствовали себя значительно более заинтересованными компьютерными технологиями, чем женщины. Но когда «гиковый» фактор исключался, женщины продемонстрировали равный с мужчинами интерес. Казалось, что большее чувство сопричастности приносило положительные изменения. Просто меняя декор, Чериян и ее коллеги смогли повысить интерес женщин, например, к работе в гипотетической компании, занимающейся веб-дизайном. Исследователи отмечают «влияние окружения на ощущения людей относительно того, стоит ли им внедряться в определенную сферу» и предполагают, что изменения окружения в области компьютерных технологий «может, таким образом, вдохновить тех, у кого раньше интерес был слаб или вообще отсутствовал… проявить его» [17].
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ГЛАВЫ 4....