КУРСКАЯ ДУГА. Фильм четвертый. РЕШАЮЩИЙ НАТИСК.
КУРСКАЯ ДУГА
РЕШАЮЩИЙ НАТИСК
фильм четвертый
1 августа 1943 года. На севере Курской Дуги войска Красной Армии упорно прорывались к Орлу. Здесь бои приняли затяжной характер. На операцию Кутузов Ставка отводила всего пять дней. Но сражение шло уже почти три недели. Смогут ли советские войска добиться решительной победы? Во многом это зависит от успеха наступательной операции на южном фасе. Главные цели - сломить оборону опытного немецкого фельдмаршала Эриха фон Манштейна, освободить Белгород, а потом и Харьков. Однако командующий группой армий Юг сдаваться не собирался.
Михаил Мягков: "Для Манштейна это была возможность изматывать наши войска в обороне... наносить им непоправимый удар... Да? И тем самым затягивая войну и выиграть".
курская дуга
РЕШАЮЩИЙ НАТИСК
В Ставке Верховного главнокомандования Белогородско-Харковской операции дали кодовое название "Полководец Румянцев" в честь великого полководца XVIII века героя Семилетней войны. Тогда Россия уже успешно громила немцев, должна была разгромить и сейчас.
Михаил Мягков: "Необходимо было поднимать дух людей, потому что жили в неимоверно сложнейших условиях, не доедали. Надо было вспоминать свою военную историю, чтобы стало лучше понятно почему мы сейчас должны победить и почему мы побеждаем".
Для командующего Степным фронтом Ивана Конева успех предстоящего наступления тоже жизненно важен - пан или пропал.
Владимир Дайнес: "Когда он командовал осенью 1941 года Западным фронтом, он был освобожден от должности. В дальнейшем его преследовали в определенной мере неудачи, за что он был еще повторно снят с должности, но для него было очень важно, что ему доверили командовать вот Степным фронтом, как резерва Ставки, то есть Сталин, не смотря ни на что все-таки ему доверял".
Противник Конева генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн получил известность прежде всего благодаря своим операциям на Восточном фронте, вторжению в Прибалтику и штурме Севастополя. Манштейн знал вкус побед и понимал как их можно достигнуть. Именно поэтому он оставался наиболее опасным противником для советских генералов.
Владимир Дайнес: "Манштейн, он считался лучшим полководцем Гитлера. И он мог развить наступление. Тем более 2-ой танковый корпус СС - это был хорошо подготовлен как и 48-й. И Манштейн тоже, я должен сказать, нельзя его оглуплять, он тоже все свои действия продумал и он очень умело и своевременно маневрировал теми резервами, которые он имел".
Об этом умении хорошо знали и в Ставке.
03:19
К августу 1943 года бронетанковые силы Вермахта еще не успели оправиться от разгрома во время операции Цитадель и были сильно истощены. Из 1 тысячи 200 танков боеспособных была только половина. А времени на ремонт одного подбитого Тигра требовалось почти две недели. Отчасти поэтому Сталин торопил с началом операции Полководец Румянцев. Нужно было обыграть противника и не дать ему время на переброску подкреплений. Второй аргумент - необходимость скорейшего открытия Второго фронта. Победа на Курской Дуге могла стать решающим стимулом для союзников. Понимал это и Гитлер.
Валерий Замулин: "Ситуация в Африке с корпусом Роммеля шла к завершению. Катастрофа намечалась. Союзники в ближайшее время могут перейти в наступление на континенте, провести крупную десантную операцию".
Командующий Воронежским фронтом Николай Ватутин хотел осуществить классический маневр - окружение и уничтожение врага по сходящимся направлениям. План был действительно эффектным и в принципе он мог быть реализован.
Валерий Замулин: "Эту идею он предложил сначала в телефонном разговоре Сталину, потом в письме. Почему она возникла? Потому что силы были колоссальные. Фронт восстановили в кратчайшие сроки. Строительство оборонительных рубежей шло полным ходом. За Воронежским фронтом уже разворачивали силы Степного фронта. И Ватутин предложил анализировать данные разведки, понимая, что немцы не успевают восстанавливать свои силы, войска он предложил первым нанести удар и навязать свою волю противнику".
Борис Уткин: "Командующий нашего фронта Ватутин, человек нетерпеливый, чувствительный, своеобразный, даже по сравнению с обычными полководцами. Человек порыва и человек определенной скрытности, требовал только наступать. И его, конечно, всячески поддерживал Никита Сергеевич Хрущев, который член Политбюро, был членом Военного Совета фронта".
И все же Конев выступил против. Весь его опыт поражений говорил о том, как опасно недооценивать противника. Сталинградское окружение Паулюса далось Красной Армии с большим трудом. Сейчас же ни сил, ни времени, чтобы создать действительно мощные группировки на внешних флангах Степного и Воронежского фронтов не было. Предложение Конева не окружать, а вытеснять противника, нанося ему по всему фронту постоянный большой урон. И начинать следует как можно скорее.
Ставка предложение Конева поддержала. Сокрушать, нанести основной удар смежными флангами Степного и Воронежского фронтов из района северо-западнее Белгорода и затем расколоть вражескую группировку на части. Навстречу в юга должны ударить силы юго-западного фронта, чтобы не дать противнику отойти из Харькова на запад и юго-запад. Впоследствии ударом на Ахтырку планировалось изолировать район Харькова, не давая немцам подтянуть резервы. Конев верил в то, что этот план действительно сработает и принесет победу. В противном случае он бы навсегда лишился доверия Сталина и запросто мог бы окончить жизнь в лагерях.
К розыгрышу своей главной стратегической партии на Курской Дуге Конев приступил уверенно и решительно. При том, что прекрасно понимал - испытание будет труднейшим. Особенно если учесть, что даже не полностью укомплектованные войска Манштейна представляли серьезную угрозу.
Михаил Мягков: "Это искушенные, опытные части, которые привыкли убивать и надо было невероятные усилия приложить, чтобы вот этих эсэсовцев, обученных всеми способами убийства не только остановить, а разгромить... Да? И отбросить назад".
После провала операции Цитадель Эрих фон Манштейн считал, что советское командование готовит сильные охватывающие удары в направлении Харькова. Именно здесь он и выстроил мощный рубеж обороны. Но в советских штабах тоже хорошо изучили противника и понимали на что тот рассчитывает. Готовясь к обходным ударам Манштейн неизбежно должен ослабить позиции непосредственно на линии фронта, а план Конева как раз и заключался в том, чтобы этот фронт разрушить.
Михаил Мягков: "Конечно не все было гладко, но мы прорвали заранее эшелонированную немецкую оборону. Часто по тем позициям, которые можно наверное было каким-то образом обойти, но цель ставилась скорее прорвать вот эту оборону для того чтобы скорее выйти к Харькову для возможности уничтожить вот эту Харьковскую группировку противника".
Важнейшая миссия во время наступления отводилась авиации. Задача Ставки - завоевать господство в воздухе. Уже к августу 1943 кроме 2-ой воздушной армии на Белгородско-Харьковское направление была переброшена 5-ая воздушная армия генерал-лейтенанта Горюнова. А это более 750 самолетов. Всего на линии фронта было сосредоточено около 2 тысяч машин.
Дмитрий Хазанов: "Соотношение было 2 к трем в нашу пользу накануне сражения, но мы имели очень значительные уже резервы и стоял вопрос только как этими силами грамотно и оптимально распорядится".
Одна из основных задач командования - обучить личный состав технике ведения боя на иностранных самолетах. Значительная часть резервов состояла из американских и британских машин, которые поставлялись в СССР по системе помощи ленд-лиз.
Валерий Романовский, историк, исследователь Ленд-лиза: "Первым делом получали истребители, потому что Советский Союз испытывал наибольшую нужду в самолетах истребительного типа. А какие самолеты это были? Начали с Томагавков и Харрикейнов, потом пошла Аэрокобра".
Александр Нестеров, заместитель директора музея "Союз-Ленд-лиз": "Когда сел за штурвал этого самолета Покрышкин, перевел все огневые средства на одну гашетку... Когда в прицел его попадал вражеский самолет - он был обречен".
К августу 1943 легендарный советский ас Александр Покрышкин сбил уже 24 немецких самолета. На своем истребителе Бел П-39 Аэрокобра он принес Красной Армии первые серьезные победы на Кубани. И теперь во время Курской битвы его приемы ведения боя тщательно изучали во всех авиаполках.
Йенс Венер, сотрудник военно-исторического музея Бундесвера, (Дрезден, Германия): "Влияние Покрышкина на ведение войны в воздухе заключалось не столько в успехе его полка или количестве сбитых самолетов, сколько в разработке современной летной практики для советских ВВС, которую затем стали применять в других полках. Это значит, Покрышкин принял существенное участие в модернизации советских ВВС".
Особо изучался пилотами тактический прием под названием Кубанская этажерка. Во время атаки машины распределялись по разным высотам, а не летели друг за другом, что позволяло многократно повысить маневренность. Но чтобы освоить новые приемы ведения боя требовалось время, а его катастрофически не хватало. Приходилось как говорится все схватывать на лету.
При планировании наступления в штабах Воронежского и Степного фронтов очень опасались того, что противник в последний момент решит усилить позиции в районе Белгорода. Манштейн имел отличное оперативное мышление и вполне мог принять такое решение. Как же отвлечь его внимание? Решено было применить военную хитрость - имитировать концентрацию войск на правом фланге Воронежского фронта в полосе наступления 38-ой армии генерала Чибисова. Возле небольшого городка Мережа было построено более 500 макетов танков и артиллерийских орудий. Каждый день солдаты передвигали фальшивую технику, имитируя военные маневры. Радисты наполняли эфир дезинформацией. В итоге у немцев сложилось полное впечатление, что именно здесь Красная Армия пойдет в наступление.
Роман Тёпель: "С немецкой стороны мало что предпринималось для маскировки. Были некоторые перемещения войск на соседних участках, но не было масштабных отвлекающих маневров, якобы другие группы армий готовили наступление. Это вовсе не собирались делать".
Утром 3 августа 1943 года все приготовления на южном фасе Курской Дуги были закончены. Войска замерли перед атакой. Операция Полководец Румянцев началась в 6 часов 30 минут утра. Всего за 5 минут до начала артиллерийской подготовки передовые позиции немцев атаковали 86 бомбардировщиков ПЕ-2.
Дмитрий Хазанов: "Пикирующие бомбардировщики наносили удары по опорным пунктам, по артиллерии, ну, скажем так, чуть дальше, но в ходе Курской битвы случалось, что и тоже наносили удары прямо на линии фронта. И хоть считается, что самолет ПЕ-5 он пикирующий, на самом деле ударов с пикирования было совсем не так много и почти все корпуса резервов Главного командования они бомбили вот с горизонтального полета, кроме одного 1-го бомбардировочного корпуса, которым командовал тогда полковник Полбин, вот там, как раз, начали осваивать вот эти пикирующие ПЕ".
Клубы черного дыма еще не успели рассеяться, когда по немецким войскам открыла огонь артиллерия обоих фронтов. Спустя три часа мощнейшего артналета советские войска пошли в наступление. На острие удара 1-ая и 5-ая танковые армии. Для Манштейна это наступление оказалось полной неожиданностью.
Эрих фон Манштейн: "Мы надеялись в ходе операции Цитадель разбить противника настолько чтобы рассчитывать на этом фронте на определенную передышку. Однако эта надежда оказалась потом роковой для развития обстановки на северном фланге группы, так как противник начал наступление раньше, чем мы ожидали".
В результате мощного наступления немецкая оборона была прорвана практически сразу. Части группы Кэмпф начали отход в строну Харькова.
В 2 часа утра 5 августа генерал-полковник Конев приказал натиск на позиции немцев под Белгородом усилить.
Командующий 11-ым корпусом Эрхард Раус, чьи войска держали оборону у Белгорода так описывает наступление Красной Армии: "Когда вся легкая артиллерия противника открыла огонь, действие приобрело вид шабаша ведьм. Сосредоточенный на небольшой площади дьявольский огонь уничтожил все оборонительные сооружения. Вырванные с корнем стволы деревьев покрывали землю. Солдаты могли лишь искать спасения от адского огня и ждать неизбежной атаки советской пехоты".
Не смотря на достаточно укрепленные позиции, которые немцы готовили в самом городе, им пришлось отходить из Белгорода, поскольку он был охвачен советскими войсками с трех сторон.
5 августа на его улицы ворвались солдаты 270-го гвардейского стрелкового полка 89-ой стрелковой дивизии, а к утру Белгород был освобожден.
Михаил Мягков: "И здесь было понятно, то что вот - это уже все, это перелом, мы дальше будем идти вперед. Каждый освобожденный город - это освобожденные наши люди, способные к жизни. Это радость".
Во многом успеху советскому наступлению способствовала слаженная работа сухопутных и воздушных войск.
Дмитрий Хазанов: "Командиры, как правило на уровне командира дивизии, его заместители, командиры полков находились на наблюдательных пунктах наземных войск. И если танковый корпус вел наступление, то в командирской машине находился офицер, подготовленный и он наводил, ну скажем, штурмовики, не давая возможность противнику построить оборону. Давали целеуказание, где надо нанести удар, куда надо вызвать истребители. И от того насколько эффективно и слаженно работал этот механизм зависел успех".
За первые дни боев на Белгородском направлении пилоты 2-ой и 5-ой воздушных армий совершили свыше 2 тысяч 600 вылетов против 520 8-го воздушного авиационного корпуса немцев.
6 августа маршал Советского Союза Жуков и генерал-полковник Конев направили Сталину доклад с предложениями по дальнейшему развитию операции Полководец Румянцев. Основные усилия должны быть сосредоточены в направлении Харькова. Жуков и Конев просили выделить существенные пополнения - 35 тысяч солдат, 200 танков Т-34, 100 танков Т-70, 35 танков КВ, четыре полка самоходной артиллерии, две инженерные бригады и 190 самолетов. Ставка нашла возможность этот запрос удовлетворить. Харьков нужно было взять, причем так чтобы противник не смог отбить его обратно. К августу 1943 этот город уже трижды переходил их рук в руки. Осенью 1941, весной 1942 и в марте 1943, когда после неудачного советского контр-удара немцы сумели оставить его за собой. Гитлер требовал любой ценой Харьков удержать. Здесь были сосредоточены ценнейшие ресурсы и мощная производственно-ремонтная база Вермахта.
Но главное, потеря города угрожала положению Третьего Рейха в Турции и Болгарии. Речь шла о возможной потере важных союзников.
Роман Тёпель: "Речь шла о том, чтобы удержать страны от вступления в войну против Германии. Прежде всего Турцию. Так как оттуда Германия получала сырье. И естественно речь шла о том, чтобы показать своим союзникам или своему собственному народу, что Вермахт непобедим. И чтобы показать прежде всего противнику - Вы можете стараться сколько угодно, у Вас может быть союзников сколько угодно, вы можете бросать в битву сколько угодно сил - Вы нас не победите".
На совещании в Ставке Гитлера Манштейн в достаточно жесткой форме требовал у фюрера усилить группу армий Юг. Он был крайне убедителен. Но все, чего мог добиться фельдмаршал - обещание перебросить под Харьков все возможные резервы, которые получится высвободить у группы армий Центр на севере Курской Дуги. Фактически Гитлер признавал, что резервов нет. Манштейн мог рассчитывать только на себя. В итоге он начал спешно перебрасывать под Харьков все, что мог: дивизии СС Дас Райх, Мертвая голова и Викинг.
Чего в командовании Вермахта не ожидали так это проблем в собственном тылу. За два года оккупации никаких партизан здесь быть уже не должно. И тем не менее именно они создали в тылу группы армий Юг транспортный коллапс.
Михаил Бурыкин, ветеран Великой Отечественной войны: "Партизанам была поставлена задача - организовать операцию "Рельсовая война". Это значит, партизаны полностью держали под контролем и подрывали рельсы, сотни километров за ночь подрывали. Пока они восстановят, сколько времени? Второе. Поезда подрывали с оружием. И кроме этого партизаны постоянно информировали Центральный фронт, Воронежский фронт, Степной фронт и Юго-Западный".
Накануне партизанской операции из резерва Степного фронта в леса было доставлено 150 тонн толовых шашек. 156 тысяч метров бикфордового шнура. 595 тысяч капсулей-детонаторов, а также оружие и боеприпасы. Фактически тогда была сформирована дополнительная народная армия против которой немцы использовали всю свою оборонительную мощь - от артиллерии и танков до авиации 42-го авиакорпуса.
Михаил Бурыкин: "Бомбили, бомбили по четыре раза в день. И у меня часы были и уже я знал через сколько времени: "Все ребята, готовьтесь. Сейчас прилетят". Первая бомбежка когда налетели, мы спрятались. Так вот они на бреющем полете. Вот тут я в Бога поверил, понимаешь, господи помоги".
Это невероятно, но только за первую ночь партизанской операции было взорвано 42 тысячи рельсов, на воздух взлетели десятки мостов и железно-дорожных станций. Но самое болезненное - под откос уходили целые составы с оружием и личным составом, которые так нужны были Манштейну на передовой.
7 августа 1943 года в наступление пошли войска левого фланга Воронежского фронта. В 2 часа ночи в районе поселка Борисовка передовые части пошли в атаку на основные силы 4-ой немецкой танковой армии. Несколько дней советские войска прогрызали оборону противника и днем и ночью, не оставляя немцев в покое.
БОрис Гурский: "Единственный был недостаток, вот в ходе наступления всегда опаздывала кухня. Не могли мы вовремя покормить людей. Мы пошли вперед, а пока эти самые тылы поднимутся... они ж в тылу... пока поднимутся, пока догонят нас, проходит полсуток, а то другой раз и сутки и мы вот так голодные гнали и злые были поэтому".
Колоссальные усилия советских частей оказались не напрасны. Немцы оставляли позицию за позицией, не успевая провести эвакуацию.
Роман Тёпель: "У немцев была еще одна проблема. Министр вооружений Альберт Шпеер, который старался впечатлить Гитлера цифрами. Он постоянно говорил: "Мы увеличили объем производства, у нас каждый месяц на 200 танков становится больше". Но что немцам не хватало так это были запчасти, поэтому сотни поврежденных танков стояли в мастерских, а запчастей не было".
Разгром 4-ой танковой армии в районе Борисовки и последующее продолжение наступления частей Воронежского фронта не позволили немцам угрожать советским соединениям, наступающим на Харьков, ударами во фланг. Надежды Манштейна подтянуть резервы к Харькову оказались пустыми.
Роман Тёпель: "К большому неудовольствию Манштейна, Гитлер все же задействовал не все силы, которые можно было бы использовать. Например, 24-ый танковый корпус с 23-ей танковой дивизией и дивизия СС Викинг в Донбассе все время боялись - Красная Армия начнет там наступление и нам нужны будут резервы. Манштейн все время говорил: "Курск важнее. Мне нужен 24-ый танковый корпус. Тогда мы можем победить под Курском". Гитлер отвечал: "Я не хочу рисковать. Он останется на Донбассе". Так что этот разлад продолжался все лето 1943 года. В это время для Гитлера был важнее Донбасс, а Манштейн и другие генералы говорили, что самое важное - это провести операцию и разбить советские резервы".
Тем не менее, даже имеющимися силами Манштейн стремился во что бы то ни стало наступление Красной Армии сорвать.
8 августа возле города Золочев 5-ую гвардейскую танковую армию мощным огнем встретили Тигры 3-ей танковой дивизии немцев. Но уже 9 августа советские войска Золочев взяли.
Правда эта победа оказалась очень тяжелой. Манштейн сумел значительно ослабить наступательную мощь советских войск.
9 августа советские войска взяли Золочев, но эта победа оказалась очень тяжелой.
Манштейн в свою очередь сумел добиться своей цели и значительно ослабить наступательную мощь советских войск.
24:28
Валерий Замулин: "Уже с 9 августа советское командование было вынуждено из-за высоких потерь вывести часть сил, например, две армии были выведены на комплектование. 6-ую гвардейскую полностью вывели, 5-ую танковую передали Степному фронту, но ее тоже фактически вывели на пополнение. В ходе наступления начали верстать новый план наступления".
Положение Степного фронта осложнялось тем, что стремясь удержать Харьков немцы создали на его подступах прочные рубежи обороны с развитой системой опорных пунктов. На их преодоление можно было потратить все силы, а результат при этом оставался под вопросом.
Константин Мищенко: "В резерве находились танковые полки, которые тоже потом в случае необходимости могли быть задействованы. То есть сразу всеми силами в бой не вступали, то есть держали резервы и в общем готовили определенные сюрпризы. Но, конечно, накал был очень серьезный".
К 11 числу на Центральном участке Воронежского фронта Манштейн нанес встречный удар.
Константин Мищенко: "Удар был очень мощной силы и... не всегда получалось на то, на что надеялись. Поэтому иногда, где-то в полемике боя кто-то чего-то не понял их приказов, поэтому часто выкатывали на не те позиции, попадали под собственный обстрел и в общем попадали в западню, поэтому здесь тоже классически в общем-то получилось то, что иногда случалось на фронте. То есть, все просчитать было весьма сложно".
Ватутину пришлось перейти от наступления к обороне. Однако на то, чтобы удержать Харьков у Манштейна сил уже не было. Именно тогда войска Степного фронта Ивана Конева пошли в наступление.
По мнению Конева лучше всего было навязать Манштейну сражение на ближних подступах, ведь воевать на улицах чревато большими потерями и разрушением самого города.
В 9 утра 11 августа 1943 года через полчаса артиллерийской подготовки танковые бригады с десантом на броне двинулись к южной окраине Харькова. Их задача - перерезать дороги, ограничив немцам пути к отступлению. Чтобы не допустить похода вражеских резервов самолеты 5-ой воздушной армии должны были прикрыть ударные группировки 5-ой гвардейской танковой и 53-ей армии.
26:54
На карте план выглядел убедительно. Казалось немцев можно выдавить с оборонительных рубежей. Тем не менее пришлось прогрызаться. Манштейн придумал оригинальный ход.
Валерий Замулин: "Разведка не доложила, а разведка была не в состоянии эти данные собрать. Между первой и второй линиями обороны немцы, необычный случай, немцы сосредоточили сразу две танковые дивизии. Это серьезно укрепило оборону на направлении главного удара и привело к тому, что план наступления обоих фронтов и Воронежского и Степного в первых дней был нарушен, а к 8 августа общий план был практически сорван".
Немцы явно не ожидали, что советские войска не позволят им подтянуть резервы к Харькову. Воронежский фронт непрерывно атаковал по всей линии соприкосновения.
27:46
11 августа между 1-ой танковой армией генерала Катукова и передовыми частями дивизии Дас Райх и Мертвая голова произошло ожесточенное встречное сражение. Бой продолжался на протяжении 5 часов. В итоге наступление Красной Армии было остановлено.
Михаил Мягков: "Здесь безусловно немцы сопротивлялись ожесточенно. Танковые контрудары, которые они наносили, они были достаточно серьезными".
12 августа состоялся еще один встречный бой. Но противник вновь заставил советский войска перейти к обороне. Тогда на помощь первой танковой армии пришли части 5-ой гвардейской танковой армии и 32-ой гвардейский стрелковый корпус. Совместными усилиями противника удалось остановить. Манштейн тоже продолжил наносить контрудары по всем направлениям.
15 августа части дивизии СС Дас Райх прорвали оборону и устремились в направлении поселка Богодухово. Но уже на следующий день их остановили мощным огнем. На этом наступательные возможности Манштейна иссякли.
Тем временем Иван Конев готовился к последнему решительному удару по Харьковской группировке немецких войск.
Согласно плану наступления 1-ый механизированный корпус 53-ей армии выбивал противника из лесного массива на северо-западе Харькова. Туда же была переброшена 5-ая гвардейская танковая армия и частично войска 69-ой армии. С юга и юго-востока на город наступали части 57-ой армии юго-западного фронта.
Борис Гурский: "И пошли вперед, погнали немца... Как раз была лесистая местность. Немцы не любили эти места. Они боялись лесистых мест. А там же леса, леса, леса. И там у них было только такое легкое заграждение. Ну, может быть где-то какая-то рота стояла перед нами. Но они не любили вступать в бой. Как-то мы их полукругом взяли, они почувствовали беду и бежали".
С началом советского наступления воздушная обстановка в районе Харькова резко обострилась. Истребители противника, действуя группами в 10-12 машин, оказывали активное сопротивление. Советская авиация непрерывно патрулировала поле боя и дороги по которым отступали немецкие войска. Фельдмаршал Манштейн больше не видел способов оставить за собой Харьков и поставил пред Гитлером вопрос - сдать город либо согласиться с гигантскими потерями, которые позволят Красной Армии продолжить наступление вплоть до Днепра.
Роман Тёпель: "В конце концов Манштейну все же удалось уговорить Гитлера отказаться от Харькова по военным причинам, так как мол другие города и населенные пункты на Восточном фронте намного важнее".
То, что Манштейн не удержит Харьков прекрасно понимал и Конев. Вопрос какой ценой достанется эта победа. Была высока вероятность того, что Манштейн уже отдал приказ взрывать стратегически важные объекты. Чтобы не допустить уничтожения города вечером 22 августа командующий Степным фронтом принял решение о ночном штурме.
Среди ночи город вдруг озарился тысячью огней - Красная Армия пошла на штурм и немцы были захвачены врасплох.
Борис Гурский: "Они никогда ночью не воюют. Ха-ха! Они спали а только были эти самые, пулеметчики-часовые, которые охраняли передний край. А у нас получилось так, что мы как-то шли сбоку и они растерялись, стали убегать, стрелять и подняли тех, которые спали, и они уже не могли стрелять, быстренько драпали от нас".
Утром город от противника был очищен в третий раз за войну. И на этот раз в Москве была уверенность, что в последний. Конев выдавил немцев из города, оставив для отступления лишь небольшой коридор. Им вполне предсказуемо и воспользовался Манштейн.
Сергей Суворов: "23 августа взятие Харькова. Это одна из важнейших побед. Здесь окончательно укрепилась уже вера у людей... То есть, если Сталинград, понятно, да, мы там грохнули как бы... почувствовали... то после Курской битвы у нас оборонительных-то операций больше не было".
Михаил Мягков: "Наше превосходство именно в количестве танков, которое уже было... Да? Уже в опыте танкистов, который имелся. Маневре сил, который мы производили, в опыте полководцев и самое главное, конечно, героизм наших воинов, позволил отразить вот эти немецкие танковые контрудары и в конце концов уже выйти к Харькову и 23 августа освободить окончательно вот этот город".
На следующий день о потере важнейшего опорного пункта фельдмаршал уже докладывал Гитлеру.
Константин Мищенко: "Гитлер был очень сильно расстроен и считал что во всем виноваты генералы... Поэтому опять генералы украли у него победу. Там ведь были серьезные подразделения. Скажем, дивизии Рейх, Мертвая голова, Адольф Гитлер. Они там серьезно были потрепаны и ряд командиров было смещено со своих должностей."
33:40
Очевидно в следствие прямого приказа из Берлина Манштейн начал атаку последней надежды. Вечером 28 августа части группировки Кэмпф ворвались в город. Они сумели добраться практически до центра, но к утру их полностью уничтожили. Операция полководец Румянцев была завершена. Вместе с освобождением Харькова была завершена и битва на Курской Дуге.
Валиерий Замулин: "В ходе этой наступательной операции противник понес очень большие потери и в живой силе и в технике. Поэтому сразу после освобождения Харькова фактически было создано очень благоприятное условие для прорыва к Днепру".
Константин Мищенко: "После этого сражения Вермахт был уже не в состоянии в общем-то провести мощную наступательную операцию. То есть, стратегическая инициатива полностью перешла к Красной Армии".
Победа советских войск под Курском стала переломной не только для хода войны, но и лично для ее участников. Военная удача окончательно покинула фельдмаршала Эриха фон Манштейна. С тех пор он больше не выиграл у Конева ни одного сражения, ни на Днепре, ни на Правобережной Украине, ни в Румынии. В то время как генерал Иван Конев, который до Курской Дуги победами не блистал был отмечен особо. 26 августа 1943 года ему присвоено воинское звание генерала армии и вручен орден Суворова I степени. После взятия Харькова Иван Конев уверенно вошел в число лучших советских полководцев.
После успешной военной кампании лета 1943 изменилось мнение немцев о советских солдатах. Исчезло прежнее высокомерие. Стало понятно, что русские сражаются отчаянно и умело до победного конца.
Йенс Венер: "До этого говорили, что русские могут хорошо воевать только зимой, а немцы летом. А с этого момента стало ясно, что дело не в зиме и лете".
Наступательный потенциал Красной Армии теперь был очевиден и для союзников. Всего несколько месяцев назад Рузвельт и Черчилль встречались в Касабланке, строили планы относительно послевоенного будущего Европы. Но в августе 1943 стало понятно - без мнения СССР на поствоенном пространстве уже ничего не решить.
Константин Мищенко: "Коренное изменение хода военных действий оно очень сильно повлияло на наших союзников. Ведь они до Курской битвы так и не отважились открыть Второй фронт. Ведь основная тяжесть борьбы с германскими войсками лежало как раз на Красной Армии. То есть 70% подразделений немецкого Вермахта находилась на востоке. Успешное, вот, завершение Курской битвы и стремительное продвижение Красной Армии на запад оно побудило наших союзников решать вопрос с открытием Второго Фронта".
Одним из важных итогов Курской битвы стала подготовка встречи союзников в Тегеране. США и Великобритания убедившись, что у Гитлера не осталось больше сил для продвижения на Восточном фронте наконец решились вступить в войну.
Результаты разбирали не только в Москве и Берлине, но и во всем мире. Масштаб поражал.
По оценкам военных историков в августе 1943 фронт наступления советских войск расширился на рекордные 300 километров. Такой широкой полосы наступления Красной Армии еще не было.
Великое противостояние длилось 50 долгих дней. Это было одно из самых грандиозных сражений за всю историю войн. Сражение, доказавшее мощь советского оружия и волю народа к победе.
Производство ООО "ГПЦ Продакшн" по заказу
ОАО "ТРК ВС РФ "Звезда". 2018 г.
Содержание