Психоаналитический детский дом-лаборатория или неудачная попытка сексуального просвещения детей
Оригинал взят у loralory в Психоаналитический детский дом-лаборатория или неудачная попытка сексуального просвещения детей
Редчайший экземпляр доклада Веры Шмидт и др. из моей личной коллекции
Психоаналитический детский дом-лаборатория
или неудачная попытка сексуального просвещения детей в
Советской России
«Предисловие. […] Работа с детьми и молодежью является ключевым условием общего укрепления сексуального здоровья. С целью развития позитивного и ответственного отношения к сексуальности они должны знать о ее рисках и удовольствиях.[...]
Целостный подход, основанный на понимании сексуальности как области потенциала человека, способствует развитию у детей и молодежи основных навыков, необходимых для того, чтобы они самостоятельно могли определять свою сексуальность и взаимоотношения на разных стадиях развития. Это позволит им расширить свои возможности, чтобы полноценно и с полной ответственностью получать удовольствие от своей сексуальности и отношений.»
«Матрица. Возрастная группа от 0 до 4 лет. Предоставить информацию о :
Европейское региональное бюро ВОЗ и ФЦПСЗ Стандарты сексуального образования в Европе.
Немногие, наверное, знают, что первый в мире опыт введения сексуального образования в дошкольных учреждениях принадлежит именно России. Или, как это тогда называли: «свободное половое развитие детей». В совсем еще юной Советской России свобода сексуальных отношений пропагандировалась и поддерживалась на самом высоком уровне. Идея рождения «Нового Человека», принадлежащего партии, а не собственной семье, была абсолютно необходима большевикам для поддержания власти и поэтому новые методы в самых разнообразных теориях и учениях принимались и экспериментировались с большим энтузиазмом. Психоаналитические идеи Фрейда прекрасно согласовывались как раз с такой гипотезой преобразования общества и создания индивидуума «нового» и «массового» (как предсказывал психоаналитик, а потом знаменитый советский педолог Арон Залкинд).
В начале прошлого века, в России психоанализ приобрел не только удивительную известность в интеллектуальных кругах и распространялся как «настоящая эпидемия», по словам самого Фрейда, но и был необыкновенно близок к верховной власти, как это подчеркивает Александр Эткинд в своей книге «Эрос невозможного»: «Эта близость оказалась очевидной даже в таком далеком от политики начинании московских аналитиков, как психоаналитический детский дом-лаборатория, фактической главой которого была Вера Шмидт.»
Психоаналитический детский дом-лаборатория 1, как и Государственный психоаналитический институт, получили в собственное распоряжение шикарный особняк банкира Рябушинского на Малой Никитской, тот, где сейчас находится дом-музей Горького. Воспитывались в этом детском доме не только дети рабочих и крестьян, но и дети «высокопоставленных персон» 2, в частности, сын Веры и Отто Шмидт - Алик и даже, предположительно, сын Сталина - Василий, а особенностями воспитания были наблюдение и изучение «ребенка вообще и детской сексуальности в частности", цитирует Эткинд один из отчетов руководителей Наркомпроса.
Одним из основных принципов психоанализа тех лет было предположение, что дети нуждаются в сексуальном просвещении и что свободное проявление всех сексуальных инстинктов, позволит ребенку развиваться гармонично и заложит фундамент его психологического равновесия в будущем. Фрейд и его соратники утверждали, что детей постоянно мучают сексуальные фантазии, грозящие превратиться в будущем в невротические расстройства, если взрослые не будут регулярно информировать и просвещать малышей о сексуальной составляющей человеческой натуры:
«Если мы позволим ребенку получать всю интересующую его информацию о сексе по мере того, как в нем растет жажда познания, мы лишим сексуальность ее таинственности и сделаем ее куда менее опасной. Это даст гарантию, что желания, мысли и чувства не будут - как это произошло с нами - частично вытеснены и, если вытеснение пройдет неудачно, частично сохранены под бременем ложного стыда и невротических переживаний. Предотвращая это вытеснение и появление груза ненужных страданий, мы, к тому же, закладываем основы здоровья, душевного равновесия и благоприятного развития характера», - цитирует убеждения психоаналитика Мелани Кляйн итальянский психолог Лучано Месаччи в своей книге «Случай Мэрилин М. и другие провалы психоанализа.» (следует заметить мягкий перевод названия книги: я бы перевела «disastri della psicoanalisi» как «катастрофы психонализа»).
Но, несмотря на то, что школу психоанализа в те годы довольно скептично и даже враждебно продолжали принимать в аккадемических кругах Европы, обвиняя в перверсиях и извращенном акценте на существовании детского либидо, российские психоаналисты и им симпатизирующие, довольно радостно подхватили новые идеи воспитания:
«Интерес к вопросам воспитания, в особенности к вопросам коллективного воспитания в детском возрасте значительно возрос в России следуя событиям последних лет.
Таким образом, в нашем небольшом кругу единомышленников, интересующихся психоанализом, родилась идея открыть детский дом, в котором, наряду с научными наблюдениями, открылись бы и возможности поиска новых путей воспитания, базируясь на психоаналитических познаниях. С этой целью, нам был дан в распоряжение особняк, а Наркомпрос выделил фонды; и 19 августа 1921 года мы смогли отпраздновать открытие детского дома-лаборатории, официально относящегося к Московскому психоневрологическому институту. Руководит детским домом профессор Ермаков, лидер психоаналитического движения в России.»
Так торжественно открывает свой доклад Вера Шмидт, опубликованный в 1924 году в Вене в Internationaler Psychanalytischer Verlag, под названием «Психоналитическое воспитание в Советской России. Отчет о Детском доме - лаборатории».
Наивно и акритично сотрудники детского дома пытаются применить на практике и воплотить в жизнь «психоналитические нормы» фрейдовского пансексуализма, некоторые из которых, на сегодняшний день звучат, прямо скажем, довольно примитивно. Вот некоторые цитаты из доклада В.Шмидт (перевод мой с ит.яз редчайшего экземпляра, изд.1972 г. из моей коллекции):
« Психоанализ указывает, что считается недопустимой ошибкой - отказывать ребенку в сексуальной жизни и предполагать, что сексуальность начинается только в пубертатном возрасте, вместе с созреванием половых органов»
«Детская сексуальность.
Воспитанники нашего детского дома не подозревают о возможности оценивания их сексуальных импульсов другим образом, нежели остальные физиологические нужды организма. Они, следовательно, удовлетворяют эти нужды спокойно и без боязни на глазах воспитателей, и нужды эти, таким образом, ничем не отличаются от голода, жажды или усталости.
Наша позиция перед этими проблемами предохраняет ребенка от любой секретности, укрепляет его доверительность и взаимоотношения с воспитателями, повышает возможность адаптации к реальности и создает крепкую базу для дальнейшего развития.
В таких условиях воспитатели имеют возможность наблюдать шаг за шагом сексуальное развитие ребёнка и не только стимулировать, но и поддерживать сублимацию отдельных инстинктивных импульсов различными способами (например, предлагая в нужный момент различные материалы, такие как песок, пластилин, воду, краски и т.д.)»
Нетрудно догадаться почему, несмотря на то, что от воспитателей детского дома требовалось неукоснительное соблюдение определенных правил поведения:
«Выражения безудержной любви со стороны взрослых (крепкие поцелуи, жаркие объятья и т.д.), которые сексуально возбуждают ребенка и унижают его чувство собственного «Я», строго запрещены», -
по Москве уже после трех месяцев с момента открытия детского дома-лаборатории поползли слухи: «Говорят, что в нашем институте происходят самые ужасные вещи, что, с целью наблюдения, мы преждевременно сексуально возбуждаем детей, и много чего другого» (В.Шмидт, 1924).
Эти слухи естественно стали причиной бесконечных комиссий и проверок. А очередная комиссия, заседавшая 2 января 1925 года, членами которой были Петров, Пинкевич, новая заведующая Детским домом Жукова и представители родителей, эти сплетни фактически подтвердила: "Сексуальные проявления, онанизм наблюдаются у большинства детей, живущих в Детском доме. У детей, только что вступивших в Детский дом из семей, [онанизм] не наблюдался" (А.Эткинд, «Эрос Невозможного»)
Свободное сексуальное поведение детей, как мы видим из документов, слабо поддавалось сублимации, то есть перевоплощению либидо из сексуальной области в социально приемлемую (игру, исскуство). Более того, даже сами воспитатели детского дома после трехлетнего опыта признаются в невозможности продолжать работать без проявлений «отвращения» и «неприязни 3»: «Чтобы достичь правильную позицию перед детскими инстинктивными импульсами, воспитательница должна прежде всего освободиться от предрассудков, происходящих от собственного воспитания, посредством анализа самой себя,» - заключает В.Шмидт свой доклад в Вене, а вскоре, возвратившись в Москву, вместе с мужем, снимает с себя полномочия и даже «моральную ответственность» по отношению к своему психоаналитическому детищу.
Значит ли это, что «свободное» половое развитие ребенка по принципам психоанализа и сексуальное просвещение в нежном возрасте, повлекло за собой неуправляемый, всеогульный и обсессивный аутоэротизм детей, испугавший не только неквалифицированных воспитателей, но и даже таких искренних сторонников психоанализа, коими были супруги Шмидт?
Но вернемся еще раз к отчету Веры Шмидт:
«...психоневрологический институт, научным руководителем которого, за это время стал убежденный противник психоанализа профессор Н., приказал в свою очередь начать проверку нашего института. В решении, принятой этой следственной коммисией, явно присутствует эмоциональная сторона, ставшая к тому же уничижительной. Во время одного публичного собрания профессор Н. оскорбил директора, сотрудников и даже детей детского дома-лаборатории. Психоневрологический институт таким образом не только остановил любое дополнительное финансирование детского дома-лаборатории, но и поспешил идеологически дистанцироваться.»
Что заставило научного руководителя психоневрологического института профессора Н. оскорблять детей и идеологически дистанцироваться от всего того, что там происходило? Почему в своем коротком письме заместителю наркома просвещения В.Н. Яковлевой и заведующему Главнаукой Н. Ф. Петрову Отто Шмидт подчеркивает уже в ноябре 1924 года: «...впредь я не буду иметь никакого отношения к этому Дому и за его работу ни прямо, ни косвенно никакой, даже моральной ответственности не несу" 4. Почему «загадочно самоустраняется», как подчеркивает Эткинд, всего после полтора года работы в институте, легендарный психоаналитик, близкая Фрейду и Юнгу, Сабина Шпильрейн 5? Ну и наконец, почему так стремительно менялись воспитатели детского дома? За 3 года, согласно документам, сменились 50 руководительниц 6. Но что заставляло их так спешно бросать такую престижную работу в те страшные голодные годы в шикарном особняке Рябушинского в центре Москвы? Отбросив дилетантскую гипотезу «отрицательного перенесения», выдвинутую самими педагогами, в письме, адрессованном «Куратории Психоаналитического института», остается гипотеза «бабьего бунта» Александра Эткинда, с трудом, к тому же, объясняющая такую удивительную утечку кадров. Гораздо проще, мне кажется, можно найти объяснение этого феномена в следующем «признании» педагогов в том же письме, а именно: свободное половое воспитание малышей вызывало у воспитателей «внутренние конфликты, страшно тормозящие работу», которые к тому же «отражались на состоянии их [воспитателей] нервной системы».
Сексуальное просвещение малышей стимулировало их интерес к собственным гениталиям, а отсутствие елементарных правил поведения, направленных на ограничение и сдержанность, привело к импульсивно-обсессивному поиску сексуального удовольствия, слабо поддающегося сублимации.
Навязчивое сексуализированное поведение воспитанников детского дома-лаборатории объясняет таким образом и постоянные проверки и комиссии, и оскорбление персонала и даже детей профессором Н., и идеологическую дистанцию психоневрологического института, и снятие с себя моральной ответственности супругов Шмидт, и феномен постоянно увольняющихся педагогов.
Легендарный психоаналитический детский дом-лаборатория «Международная солидарность» или как в Европе его называют «Белый психоаналитический детский дом» был «ликвидирован» Наркомпросом 14 августа 1925 года. Опыт свободного полового развития и сексуального просвещения в детских учреждениях в Европе не повторялся. Пока Европейское региональное бюро ВОЗ и ФЦПСЗ не представило как нечто новое, свои «Стандарты сексуального образования в Европе».
Лариса Сазанович
1В апреле 1922 года будет именоваться и как детский дом-лаборатория «Международная солидарность», в честь профсоюза немецких горнорабочих «Унион», взявших над учреждением шефство.
2В 1921 году числились 30 воспитанников от 1 года до 5 лет, в 1923 - всего 12, от 3-ёх до 5 лет.
3Как видно из самого признания Веры Шмидт в отчете 1924 г.
4А.Эткинд, «Эрос Невозможного», 1993.
5В фильме «Возьми мою душу (Сабина)» итальянского кинорежиссера Роберто Фаэнца, упоминается в художественной интерпретации детский дом-лаборатория.
6А.Эткинд, «Эрос Невозможного», 1993.
Редчайший экземпляр доклада Веры Шмидт и др. из моей личной коллекции
Психоаналитический детский дом-лаборатория
или неудачная попытка сексуального просвещения детей в
Советской России
«Предисловие. […] Работа с детьми и молодежью является ключевым условием общего укрепления сексуального здоровья. С целью развития позитивного и ответственного отношения к сексуальности они должны знать о ее рисках и удовольствиях.[...]
Целостный подход, основанный на понимании сексуальности как области потенциала человека, способствует развитию у детей и молодежи основных навыков, необходимых для того, чтобы они самостоятельно могли определять свою сексуальность и взаимоотношения на разных стадиях развития. Это позволит им расширить свои возможности, чтобы полноценно и с полной ответственностью получать удовольствие от своей сексуальности и отношений.»
«Матрица. Возрастная группа от 0 до 4 лет. Предоставить информацию о :
разных видах любви»
Европейское региональное бюро ВОЗ и ФЦПСЗ Стандарты сексуального образования в Европе.
Немногие, наверное, знают, что первый в мире опыт введения сексуального образования в дошкольных учреждениях принадлежит именно России. Или, как это тогда называли: «свободное половое развитие детей». В совсем еще юной Советской России свобода сексуальных отношений пропагандировалась и поддерживалась на самом высоком уровне. Идея рождения «Нового Человека», принадлежащего партии, а не собственной семье, была абсолютно необходима большевикам для поддержания власти и поэтому новые методы в самых разнообразных теориях и учениях принимались и экспериментировались с большим энтузиазмом. Психоаналитические идеи Фрейда прекрасно согласовывались как раз с такой гипотезой преобразования общества и создания индивидуума «нового» и «массового» (как предсказывал психоаналитик, а потом знаменитый советский педолог Арон Залкинд).
В начале прошлого века, в России психоанализ приобрел не только удивительную известность в интеллектуальных кругах и распространялся как «настоящая эпидемия», по словам самого Фрейда, но и был необыкновенно близок к верховной власти, как это подчеркивает Александр Эткинд в своей книге «Эрос невозможного»: «Эта близость оказалась очевидной даже в таком далеком от политики начинании московских аналитиков, как психоаналитический детский дом-лаборатория, фактической главой которого была Вера Шмидт.»
Психоаналитический детский дом-лаборатория 1, как и Государственный психоаналитический институт, получили в собственное распоряжение шикарный особняк банкира Рябушинского на Малой Никитской, тот, где сейчас находится дом-музей Горького. Воспитывались в этом детском доме не только дети рабочих и крестьян, но и дети «высокопоставленных персон» 2, в частности, сын Веры и Отто Шмидт - Алик и даже, предположительно, сын Сталина - Василий, а особенностями воспитания были наблюдение и изучение «ребенка вообще и детской сексуальности в частности", цитирует Эткинд один из отчетов руководителей Наркомпроса.
Одним из основных принципов психоанализа тех лет было предположение, что дети нуждаются в сексуальном просвещении и что свободное проявление всех сексуальных инстинктов, позволит ребенку развиваться гармонично и заложит фундамент его психологического равновесия в будущем. Фрейд и его соратники утверждали, что детей постоянно мучают сексуальные фантазии, грозящие превратиться в будущем в невротические расстройства, если взрослые не будут регулярно информировать и просвещать малышей о сексуальной составляющей человеческой натуры:
«Если мы позволим ребенку получать всю интересующую его информацию о сексе по мере того, как в нем растет жажда познания, мы лишим сексуальность ее таинственности и сделаем ее куда менее опасной. Это даст гарантию, что желания, мысли и чувства не будут - как это произошло с нами - частично вытеснены и, если вытеснение пройдет неудачно, частично сохранены под бременем ложного стыда и невротических переживаний. Предотвращая это вытеснение и появление груза ненужных страданий, мы, к тому же, закладываем основы здоровья, душевного равновесия и благоприятного развития характера», - цитирует убеждения психоаналитика Мелани Кляйн итальянский психолог Лучано Месаччи в своей книге «Случай Мэрилин М. и другие провалы психоанализа.» (следует заметить мягкий перевод названия книги: я бы перевела «disastri della psicoanalisi» как «катастрофы психонализа»).
Но, несмотря на то, что школу психоанализа в те годы довольно скептично и даже враждебно продолжали принимать в аккадемических кругах Европы, обвиняя в перверсиях и извращенном акценте на существовании детского либидо, российские психоаналисты и им симпатизирующие, довольно радостно подхватили новые идеи воспитания:
«Интерес к вопросам воспитания, в особенности к вопросам коллективного воспитания в детском возрасте значительно возрос в России следуя событиям последних лет.
Таким образом, в нашем небольшом кругу единомышленников, интересующихся психоанализом, родилась идея открыть детский дом, в котором, наряду с научными наблюдениями, открылись бы и возможности поиска новых путей воспитания, базируясь на психоаналитических познаниях. С этой целью, нам был дан в распоряжение особняк, а Наркомпрос выделил фонды; и 19 августа 1921 года мы смогли отпраздновать открытие детского дома-лаборатории, официально относящегося к Московскому психоневрологическому институту. Руководит детским домом профессор Ермаков, лидер психоаналитического движения в России.»
Так торжественно открывает свой доклад Вера Шмидт, опубликованный в 1924 году в Вене в Internationaler Psychanalytischer Verlag, под названием «Психоналитическое воспитание в Советской России. Отчет о Детском доме - лаборатории».
Наивно и акритично сотрудники детского дома пытаются применить на практике и воплотить в жизнь «психоналитические нормы» фрейдовского пансексуализма, некоторые из которых, на сегодняшний день звучат, прямо скажем, довольно примитивно. Вот некоторые цитаты из доклада В.Шмидт (перевод мой с ит.яз редчайшего экземпляра, изд.1972 г. из моей коллекции):
« Психоанализ указывает, что считается недопустимой ошибкой - отказывать ребенку в сексуальной жизни и предполагать, что сексуальность начинается только в пубертатном возрасте, вместе с созреванием половых органов»
«Детская сексуальность.
Воспитанники нашего детского дома не подозревают о возможности оценивания их сексуальных импульсов другим образом, нежели остальные физиологические нужды организма. Они, следовательно, удовлетворяют эти нужды спокойно и без боязни на глазах воспитателей, и нужды эти, таким образом, ничем не отличаются от голода, жажды или усталости.
Наша позиция перед этими проблемами предохраняет ребенка от любой секретности, укрепляет его доверительность и взаимоотношения с воспитателями, повышает возможность адаптации к реальности и создает крепкую базу для дальнейшего развития.
В таких условиях воспитатели имеют возможность наблюдать шаг за шагом сексуальное развитие ребёнка и не только стимулировать, но и поддерживать сублимацию отдельных инстинктивных импульсов различными способами (например, предлагая в нужный момент различные материалы, такие как песок, пластилин, воду, краски и т.д.)»
Нетрудно догадаться почему, несмотря на то, что от воспитателей детского дома требовалось неукоснительное соблюдение определенных правил поведения:
«Выражения безудержной любви со стороны взрослых (крепкие поцелуи, жаркие объятья и т.д.), которые сексуально возбуждают ребенка и унижают его чувство собственного «Я», строго запрещены», -
по Москве уже после трех месяцев с момента открытия детского дома-лаборатории поползли слухи: «Говорят, что в нашем институте происходят самые ужасные вещи, что, с целью наблюдения, мы преждевременно сексуально возбуждаем детей, и много чего другого» (В.Шмидт, 1924).
Эти слухи естественно стали причиной бесконечных комиссий и проверок. А очередная комиссия, заседавшая 2 января 1925 года, членами которой были Петров, Пинкевич, новая заведующая Детским домом Жукова и представители родителей, эти сплетни фактически подтвердила: "Сексуальные проявления, онанизм наблюдаются у большинства детей, живущих в Детском доме. У детей, только что вступивших в Детский дом из семей, [онанизм] не наблюдался" (А.Эткинд, «Эрос Невозможного»)
Свободное сексуальное поведение детей, как мы видим из документов, слабо поддавалось сублимации, то есть перевоплощению либидо из сексуальной области в социально приемлемую (игру, исскуство). Более того, даже сами воспитатели детского дома после трехлетнего опыта признаются в невозможности продолжать работать без проявлений «отвращения» и «неприязни 3»: «Чтобы достичь правильную позицию перед детскими инстинктивными импульсами, воспитательница должна прежде всего освободиться от предрассудков, происходящих от собственного воспитания, посредством анализа самой себя,» - заключает В.Шмидт свой доклад в Вене, а вскоре, возвратившись в Москву, вместе с мужем, снимает с себя полномочия и даже «моральную ответственность» по отношению к своему психоаналитическому детищу.
Значит ли это, что «свободное» половое развитие ребенка по принципам психоанализа и сексуальное просвещение в нежном возрасте, повлекло за собой неуправляемый, всеогульный и обсессивный аутоэротизм детей, испугавший не только неквалифицированных воспитателей, но и даже таких искренних сторонников психоанализа, коими были супруги Шмидт?
Но вернемся еще раз к отчету Веры Шмидт:
«...психоневрологический институт, научным руководителем которого, за это время стал убежденный противник психоанализа профессор Н., приказал в свою очередь начать проверку нашего института. В решении, принятой этой следственной коммисией, явно присутствует эмоциональная сторона, ставшая к тому же уничижительной. Во время одного публичного собрания профессор Н. оскорбил директора, сотрудников и даже детей детского дома-лаборатории. Психоневрологический институт таким образом не только остановил любое дополнительное финансирование детского дома-лаборатории, но и поспешил идеологически дистанцироваться.»
Что заставило научного руководителя психоневрологического института профессора Н. оскорблять детей и идеологически дистанцироваться от всего того, что там происходило? Почему в своем коротком письме заместителю наркома просвещения В.Н. Яковлевой и заведующему Главнаукой Н. Ф. Петрову Отто Шмидт подчеркивает уже в ноябре 1924 года: «...впредь я не буду иметь никакого отношения к этому Дому и за его работу ни прямо, ни косвенно никакой, даже моральной ответственности не несу" 4. Почему «загадочно самоустраняется», как подчеркивает Эткинд, всего после полтора года работы в институте, легендарный психоаналитик, близкая Фрейду и Юнгу, Сабина Шпильрейн 5? Ну и наконец, почему так стремительно менялись воспитатели детского дома? За 3 года, согласно документам, сменились 50 руководительниц 6. Но что заставляло их так спешно бросать такую престижную работу в те страшные голодные годы в шикарном особняке Рябушинского в центре Москвы? Отбросив дилетантскую гипотезу «отрицательного перенесения», выдвинутую самими педагогами, в письме, адрессованном «Куратории Психоаналитического института», остается гипотеза «бабьего бунта» Александра Эткинда, с трудом, к тому же, объясняющая такую удивительную утечку кадров. Гораздо проще, мне кажется, можно найти объяснение этого феномена в следующем «признании» педагогов в том же письме, а именно: свободное половое воспитание малышей вызывало у воспитателей «внутренние конфликты, страшно тормозящие работу», которые к тому же «отражались на состоянии их [воспитателей] нервной системы».
Сексуальное просвещение малышей стимулировало их интерес к собственным гениталиям, а отсутствие елементарных правил поведения, направленных на ограничение и сдержанность, привело к импульсивно-обсессивному поиску сексуального удовольствия, слабо поддающегося сублимации.
Навязчивое сексуализированное поведение воспитанников детского дома-лаборатории объясняет таким образом и постоянные проверки и комиссии, и оскорбление персонала и даже детей профессором Н., и идеологическую дистанцию психоневрологического института, и снятие с себя моральной ответственности супругов Шмидт, и феномен постоянно увольняющихся педагогов.
Легендарный психоаналитический детский дом-лаборатория «Международная солидарность» или как в Европе его называют «Белый психоаналитический детский дом» был «ликвидирован» Наркомпросом 14 августа 1925 года. Опыт свободного полового развития и сексуального просвещения в детских учреждениях в Европе не повторялся. Пока Европейское региональное бюро ВОЗ и ФЦПСЗ не представило как нечто новое, свои «Стандарты сексуального образования в Европе».
Лариса Сазанович
1В апреле 1922 года будет именоваться и как детский дом-лаборатория «Международная солидарность», в честь профсоюза немецких горнорабочих «Унион», взявших над учреждением шефство.
2В 1921 году числились 30 воспитанников от 1 года до 5 лет, в 1923 - всего 12, от 3-ёх до 5 лет.
3Как видно из самого признания Веры Шмидт в отчете 1924 г.
4А.Эткинд, «Эрос Невозможного», 1993.
5В фильме «Возьми мою душу (Сабина)» итальянского кинорежиссера Роберто Фаэнца, упоминается в художественной интерпретации детский дом-лаборатория.
6А.Эткинд, «Эрос Невозможного», 1993.