Великая Ядовитая Война
Оригинал взят у mamlas в Великая Ядовитая Война
По теме: Станция-герой Сморгонь || НЕСГИБАЕМОМУ РУССКОМУ ВОИНСТВУ ПОСВЯЩАЕТСЯ....
Новое оружие XX века
Наибольшие потери от газовых атак понесла Россия -56 тыс. погибших и 419 тыс. раненых
В годы Первой мировой войны впервые в истории войн и военных конфликтов было массово применено химическое оружие. Это произошло у бельгийского города Ипр, где 22 апреля 1915 г. в 3 часа 30 минут немцы пустили хлор против англо-французских войск. Удушливый газ накрыл части 1-й французской армии. Потери были ужасными. Только на боевых позициях погибло 5 тыс. солдат и офицеров. Еще 10 тыс. человек, надышавшись ядовитых паров, навсегда остались калеками. Потом наступила очередь русских войск. ©
~~~~~~~~~~~
«Атака мертвецов» - эпизод обороны крепости Осовец
При речках Писсе и Скроде 8 мая 1915 г. немцы использовали неизвестный газ против Тобольского пехотного полка. В сравнении с французскими русские потери были невелики - пострадали 3 офицера и 4 нижних чина. Но это была, так сказать, немецкая проба… 18 мая последовало широкомасштабное применение отравляющих веществ. Части Северо-Западного фронта поверглись действию удушливых газов на протяжении 30 верст.
Петроградское телеграфное агентство распространило в те дни следующее сообщение из Варшавы: «Приехавшие с позиций передают о любопытном приказе, отданном германским штабом по войскам на Бзуре. В приказе говорится, между прочим: «Сам Бог с нами и за нас. Борясь с целым миром, волею Его получили в руки новое могучее оружие - газы, которыми мы победим врагов.
Могущество и господство великой Германии над Европой является единственною целью нашей германской борьбы, а потому мы ни перед чем не должны останавливаться и должны бороться до окончательной, уже обеспеченной победы.
Не пройдёт и двух месяцев, как враги наши будут разбиты».
Знакомые мотивы, не правда ли? На таких приказах воспитывались и будущие нацистские «герои» Второй мировой войны. И только почти через 100 лет немецкая газета «Die Welt» признала: «Страны Антанты активно протестовали против применения отравляющего газа. Немецкая сторона в ответ на это заявила, что использование химических боеприпасов не запрещено Гаагской конвенцией о ведении сухопутной войны. Формально это было правильно, однако применение хлорного газа противоречило духу Гаагских конференций 1899 и 1907 годов».
Когда немцы решили использовать смесь отравляющих газов из фосгена и хлора, то химической атаке были подвержены русские войска. 31 мая 1915 г. в районе г. Болимова близ Варшавы немцы из 12 тыс. баллонов выпустили 264 т ядовитой смеси. Две русские дивизии потеряли около 9 тыс. человек, из которых 1 101 погиб. Та же «Die Welt» написала недавно: «На восточном фронте немецкие канониры также использовали снаряды с ядовитыми химическими веществами - без особых последствий».
20 июля 1916 г. случилась нашумевшая тогда «трагедия под Сморгонью». Немцы провели здесь газовую атаку на позиции Кавказской гренадерской дивизии. Погибли почти 4 тыс. человек.
Командир взвода подпоручик Михаил Зощенко, будущий советский писатель, на себе испытал страшные последствия той атаки. И описал их позже в книге «Перед восходом солнца», где глава так и называется «Двадцатое июля».
Она короткая, как и все остальные главы: «Я стою в окопах и с любопытством посматриваю на развалины местечка. Это - Сморгонь. Правое крыло нашего полка упирается в огороды Сморгони. Это знаменитое местечко, откуда бежал Наполеон, передав командование Мюрату… В бинокль гляжу в сторону немцев. Теперь я вижу, как они из баллонов выпускают газ. Это зрелище отвратительно… Я приказываю открыть огонь по этим мерзавцам… Гренадеры стреляют вяло. И стрелков немного. Я вдруг вижу, что многие солдаты лежат мертвые. Их - большинство. Иные же стонут и не могут подняться...
Опираясь на палку, я бреду в лазарет. На моем платке кровь от ужасной рвоты.
Я иду по шоссе. Я вижу пожелтевшую траву и сотню дохлых воробьев, упавших на дорогу».
Немцы вообще с каким-то особым остервенением использовали отравляющие вещества против русских. Тому пример - крепость Осовец, которую они долго и безуспешно пытались разрушить с помощью тяжелой артиллерии. Тогда 6 августа 1915 г. провели газобаллонную атаку. О ее масштабах можно судить по таким данным: хлор распространился на глубину 20 км, высота облака составила 12 м, а глубина поражающего действия - 12 км.
Защитники крепости понесли большие потери. 9, 10 и 11-я роты Землянского полка погибли целиком, от 12-й роты осталось около 40 человек; от трех рот, защищавших Бялогронды, оставалось около 60 человек. Казалось, путь немцам в крепость открыт. Но их остановил героизм русских воинов. 13-я и 8-я роты потеряли отравленными до половины личного состава, однако развернулись по обе стороны железной дороги и пошли в наступление.
13-я рота с криком «ура» бросилась в штыки на подразделения 18-го полка ландвера. В европейской историографии эту отчаянную попытку назвали «атакой мертвецов».
По словам историков и свидетелей того сражения, русские солдаты одним своим внешним видом - многие были страшно изуродованы после обстрела химическими снарядами - настолько повергли в панику германских солдат, что они бросились бежать. Несмотря на серьезные потери, русская армия отбросила немцев от Осовца. Вместе с тем, по мнению защитника крепости Осовец С.А. Хмелькова, инженера-фортификатора и впоследствии генерал-лейтенанта инженерных войск Красной Армии: «Газ оказался мощным средством поражения и мог свободно конкурировать с бомбами большой мощности».
Такова далеко не полная хронология применения немцами отравляющих веществ (ОВ) против русской армии. В целом за годы Первой мировой войны химические вещества применялись в огромных количествах. Только иприта (от г. Ипр) было использовано 12 тыс. тонн, в результате чего было отравлено около 400 тыс. человек. Всего в Первую мировую было произведено 180 тыс. тонн боеприпасов различных типов, начиненных отравляющими веществами, из которых на поле боя применено 125 тыс. тонн. Согласно подсчетам Стокгольмского института исследования проблем мира, в результате применения боевых отравляющих веществ погибла 91 тыс. человек, а 1,2 млн получили ранения разной степени тяжести.
Испытания в боевых условиях прошли свыше 40 типов отравляющих веществ (ОВ). Немцы стали производить опыты по использованию ОВ в военном деле сразу после объявления войны. Исследования проводились в физико-химическом институте и институте имени кайзера Вильгельма. В Берлине была открыта Военная газовая школа, а при военном министерстве образована особая химическая инспекция А-10. Другие участники войны тоже старались не отставать от немцев.
Кстати, первые испытания химического оружия в России были проведены в конце 50-х годах XIX века на Волковом поле. Снаряды, начиненные цианистым какодилом, были подорваны в открытых срубах, в которых находились 12 кошек. Они остались живы. Последовал вывод о низкой эффективности отравляющих веществ, и испытания были прекращены. Они возобновились только в 1915 г.
В марте 1915 г. Особая распорядительная комиссия по артиллерийской части поставила вопрос о производстве и применении химического оружия. Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич отклонил это предложение по этическим мотивам.
Однако война внесла свои коррективы. После газовых атак немцев на французском фронте, а потом и на восточном, взгляды пришлось менять. 2 июня 1915 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего Русской армии отдал распоряжение о начале работ по созданию химических боеприпасов. В августе 1915 г. был произведен первый промышленный хлор, в октябре началось производство фосгена. Было налажено производство химических артиллерийских снарядов. К осени 1916 г. армия получала ежемесячно 5 парков (15000 снарядов), в том числе 1 парк ядовитый и 4 удушающих. Весной 1917 г. в армию стали поступать химические боеприпасы для минометов и ручные химические гранаты.
Наиболее широко химическое оружие было применено русскими войсками в ходе Брусиловского прорыва (лето 1916 г.). Полевой генерал-инспектор артиллерии сообщал тогда начальнику Главного артиллерийского управления, что в майском и июньском наступлении 1916 г. химические 76-мм снаряды «оказали большую услугу армии». Но масштабы применения отравляющих веществ немцами и русскими были несопоставимы. Заметим, что всеми воюющими государствами за годы Второй мировой войны было применено 125 тыс. тонн отравляющих веществ, а только одной Германией - 47 тыс. тонн.
Газовая война вызвала поиск средств защиты. На первых порах использовали особые маски (респираторы), которые могли защитить только от одного вида отравляющего вещества, например, от хлора. Как раз в то время директор Центральной лаборатории министерства финансов и заведующий кафедрой в Политехническом институте Петербурга Николай Зелинский (1861-1953) разработал способ активирования угля - повышения его способности поглощать своей поверхностью различные вещества (активированный уголь получали из древесины березы). Работы над поглотителем Зелинский завершил в июне 1915 г. И тут же провел на себе испытания. В одно из изолированных помещений центральной лаборатории министерства финансов в Петрограде были введены два газа - хлор и фосген. Зелинский, завернув в носовой платок около 50 граммов размельченного на мелкие кусочки активированного березового угля, плотно прижал платок ко рту и носу, закрыв при этом глаза. Он смог пробыть в этой отравленной атмосфере, вдыхая и выдыхая через платок, всего несколько минут.
В ноябре 1915 г. инженер Э. Куммант разработал резиновый шлем с очками, позволявший защищать органы дыхания и большую часть головы. А 3 февраля 1916 г. в Ставке Верховного главнокомандующего под Могилевым по личному приказу Императора Николая II были проведены показательные испытания всех имевшихся образцов противохимической защиты как российских, так и иностранных. Для этой цели к царскому поезду был прицеплен специальный вагон-лаборатория. Противогаз Зелинского-Кумманта испытывал на себе лаборант Зелинского - Сергей Степанович Степанов. Он пробыл в закрытом вагоне, наполненном хлором и фосгеном, более часа. И не хотел выходить. Его вывели оттуда едва ли не силком. Николай II приказал наградить С. Степанова Георгиевским крестом.
На вооружение русской армии противогаз поступил в феврале 1916 г. Он также использовался странами Антанты. В 1916-1917 гг. Россия произвела более 11 млн шт. противогазов Зелинского-Кумманта.
Но если быть более точным, то изобретение, о котором мы говорим, надо называть «противогазом Зелинского - Кумманта - Авалова». Инженер Авалов придумал дыхательный клапан - и получил свой гонорар. Инженер-резинщик Куммант - создатель герметичной резиновой маски, которая с той поры неотъемлемая часть всех противогазов, взял патент и с каждого выпущенного экземпляра получал 15 копеек. Быстро разбогател.
Зелинский патент не брал по идейным соображениям. И вот в начале 1917 г. на заседании Химического комитета генерал Ипатьев предложил выплатить Зелинскому миллион рублей. Как так: миллион!? Нобелевская премия - это всего 75 тыс. рублей (по курсу того времени). Ипатьев парировал: «нобелевка» - это не только деньги, но еще и престиж. Дойдет ли до нее дело - большой вопрос. А пока давайте хоть сами вознаградим человека, спасшего тысячи солдатских жизней. Но вскоре грянула революция, и свой миллион Зелинский так и не получил…
Уже в 1914 г. правительству России, Госсовету, Госдуме, высшему командному составу армии, в органы юстиции был представлен доклад о необходимости создания Чрезвычайной следственной комиссии о расследовании преступной деятельности неприятеля в текущей войне. Особо подчеркивалось, что «германцами и австрийцами совершаются в ужасающих видах и размерах насилия, несовместимые с элементарными понятиями о войне между культурными народами».
И 9 апреля 1915 г. высочайше утвержденная Чрезвычайная следственная комиссия для расследования нарушений законов и обычаев войны австро-венгерскими и германскими войсками начала работу.
А несколькими месяцами позже пределы деятельности комиссии были расширены, так как возникла необходимость расследовать нарушения турецкими и болгарскими войсками законов и обычаев войны в отношении русской армии и русских подданных.
Так как доступ к материалам работы комиссии был открыт, то информация о ее деятельности периодически появлялась в печати. Наконец, в 1916 г. вышел «Обзор действий Чрезвычайной следственной комиссии с 29 апреля 1915 г. по 1 января 1916 г.». Особое возмущение вызвало применение немцами удушливых газов. В свое время СМИ утвердили в русском обществе мнение, будто в Германии ученые работают над исследованиями природы удушливых газов и поиском мер по борьбе с ними. Подобные исследования объяснялись немцами поиском путей облегчения дыхания при водолазных, шахтных и кессонных работах, что, понятно, не вызывало тревоги. Но уже весной 1915 г. выяснилось, что германские ученые создали запрещенное к применению оружие.
Действительный статский советник Василий Петрович фон Эгерт, один из активных инициаторов расследования преступлений неприятеля, писал: «Суд вынесет история. Она скажет: война была начата не русскими, а немцами, и начата ими так, что от образа их действия становятся дыбом волосы еще при чтении об этом через много лет…» А профессор Н. Лазаревский в брошюре «Причины и задача войны (1914-1915 гг.)» отмечал: «Германия провозглашает, что все даваемые ею обещания для нее не обязательны, если только того требуют ее военные интересы. И установленные правила войны нарушаются не только солдатами и офицерами, но и правительством…»
Вывод Лазаревского звучал так: «Дело не только в том, что германцы считают, что по нужде им все позволено; они смакуют свою жестокость, любуются ею, они горды, когда их называют варварами, гуннами; Вильгельм сам называет себя бичом Божьим, Аттилою».
Удивительный факт: после октября 1917 г. в Петрограде вдруг «забыли» о жертвах преступной деятельности Германии и ее союзников. Материалы Чрезвычайной следственной комиссии исчезли без следа, экспозиция музея, учрежденного при ЧСК, была уничтожена. И по сей день в работах по истории Первой мировой войны нет упоминаний о Чрезвычайной следственной комиссии, отсутствуют ссылки на ее материалы. А ведь цель работы ЧСК заключалась в том, чтобы подготовить документальные подтверждения преступной деятельности высших военных и государственных органов Германии и Австро-Венгрии. После победы, разумеется. Вероятность суда в случае поражения осознавали и в германском генеральном штабе... Но случился Февральский переворот, а это уже совсем другая история, которая нашла свое продолжение в Нюрнбергском международном суде.
И здесь возникает вопрос: «Почему Германия в годы Второй мировой не применила химическое оружие?» По этому поводу есть несколько версий. Среди них наиболее любопытна та, согласно которой решающую роль сыграл печальный опыт самого фюрера.
Среди пострадавших 14 октября 1918 г. во время атаки французов с применением горчичного газа оказался и Адольф Гитлер (тогда немецкий ефрейтор Адольф Шикльгрубер, временно ослепший от хлора). В книге «Моя борьба» («Mein Kampf»), где Гитлер излагает основы своего мировоззрения, он так описывает ту ситуацию: «Около полуночи часть товарищей выбыла из строя, некоторые из них навсегда. Под утро я тоже стал чувствовать сильную боль, увеличивающуюся с каждой минутой. Около семи часов, спотыкаясь и падая, я кое-как брел на пункт. Глаза мои горели от боли. Через несколько часов глаза мои превратились в горящие угли. Затем я перестал видеть». Фюрер боялся повторения?..
А о Зелинском и его работе над противогазом рассказал уже в советские времена в газетной статье кандидат химических наук Б. Степанов: «Помимо естественного желания патриота оказать помощь родине в момент грозной опасности, у Николая Дмитриевича Зелинского были и свои особые причины, заставившие его принять участие в этой работе... И теперь, читая в газетах сообщения о начале химической войны, Николай Дмитриевич Зелинский не только лучше чем кто-либо понимал страдания пораженных ядовитыми газами, но и ясно отдавал себе отчет в том, что это - лишь начало и что за хлором, первым отравляющим веществом, примененным немцами, последуют более страшные. Ученый не ошибся».
Поля сражений Первой мировой войны стали огромным полигоном для испытаний боевых отравляющих веществ. Среди стран - участниц войны наибольшие потери от газовых атак понесла Россия -56 тыс. погибших и 419 тыс. раненых. Русские потери более чем вдвое превосходят немецкие, английские и французские вместе взятые. И это еще одно свидетельство того, что основную тяжесть войны вынесли на себе русские.
Валерий Пригожин
Специально для «Столетия»
По теме: Станция-герой Сморгонь || НЕСГИБАЕМОМУ РУССКОМУ ВОИНСТВУ ПОСВЯЩАЕТСЯ....
Новое оружие XX века
Наибольшие потери от газовых атак понесла Россия -56 тыс. погибших и 419 тыс. раненых
В годы Первой мировой войны впервые в истории войн и военных конфликтов было массово применено химическое оружие. Это произошло у бельгийского города Ипр, где 22 апреля 1915 г. в 3 часа 30 минут немцы пустили хлор против англо-французских войск. Удушливый газ накрыл части 1-й французской армии. Потери были ужасными. Только на боевых позициях погибло 5 тыс. солдат и офицеров. Еще 10 тыс. человек, надышавшись ядовитых паров, навсегда остались калеками. Потом наступила очередь русских войск. ©
~~~~~~~~~~~
«Атака мертвецов» - эпизод обороны крепости Осовец
При речках Писсе и Скроде 8 мая 1915 г. немцы использовали неизвестный газ против Тобольского пехотного полка. В сравнении с французскими русские потери были невелики - пострадали 3 офицера и 4 нижних чина. Но это была, так сказать, немецкая проба… 18 мая последовало широкомасштабное применение отравляющих веществ. Части Северо-Западного фронта поверглись действию удушливых газов на протяжении 30 верст.
Петроградское телеграфное агентство распространило в те дни следующее сообщение из Варшавы: «Приехавшие с позиций передают о любопытном приказе, отданном германским штабом по войскам на Бзуре. В приказе говорится, между прочим: «Сам Бог с нами и за нас. Борясь с целым миром, волею Его получили в руки новое могучее оружие - газы, которыми мы победим врагов.
Могущество и господство великой Германии над Европой является единственною целью нашей германской борьбы, а потому мы ни перед чем не должны останавливаться и должны бороться до окончательной, уже обеспеченной победы.
Не пройдёт и двух месяцев, как враги наши будут разбиты».
Знакомые мотивы, не правда ли? На таких приказах воспитывались и будущие нацистские «герои» Второй мировой войны. И только почти через 100 лет немецкая газета «Die Welt» признала: «Страны Антанты активно протестовали против применения отравляющего газа. Немецкая сторона в ответ на это заявила, что использование химических боеприпасов не запрещено Гаагской конвенцией о ведении сухопутной войны. Формально это было правильно, однако применение хлорного газа противоречило духу Гаагских конференций 1899 и 1907 годов».
Когда немцы решили использовать смесь отравляющих газов из фосгена и хлора, то химической атаке были подвержены русские войска. 31 мая 1915 г. в районе г. Болимова близ Варшавы немцы из 12 тыс. баллонов выпустили 264 т ядовитой смеси. Две русские дивизии потеряли около 9 тыс. человек, из которых 1 101 погиб. Та же «Die Welt» написала недавно: «На восточном фронте немецкие канониры также использовали снаряды с ядовитыми химическими веществами - без особых последствий».
20 июля 1916 г. случилась нашумевшая тогда «трагедия под Сморгонью». Немцы провели здесь газовую атаку на позиции Кавказской гренадерской дивизии. Погибли почти 4 тыс. человек.
Командир взвода подпоручик Михаил Зощенко, будущий советский писатель, на себе испытал страшные последствия той атаки. И описал их позже в книге «Перед восходом солнца», где глава так и называется «Двадцатое июля».
Она короткая, как и все остальные главы: «Я стою в окопах и с любопытством посматриваю на развалины местечка. Это - Сморгонь. Правое крыло нашего полка упирается в огороды Сморгони. Это знаменитое местечко, откуда бежал Наполеон, передав командование Мюрату… В бинокль гляжу в сторону немцев. Теперь я вижу, как они из баллонов выпускают газ. Это зрелище отвратительно… Я приказываю открыть огонь по этим мерзавцам… Гренадеры стреляют вяло. И стрелков немного. Я вдруг вижу, что многие солдаты лежат мертвые. Их - большинство. Иные же стонут и не могут подняться...
Опираясь на палку, я бреду в лазарет. На моем платке кровь от ужасной рвоты.
Я иду по шоссе. Я вижу пожелтевшую траву и сотню дохлых воробьев, упавших на дорогу».
Немцы вообще с каким-то особым остервенением использовали отравляющие вещества против русских. Тому пример - крепость Осовец, которую они долго и безуспешно пытались разрушить с помощью тяжелой артиллерии. Тогда 6 августа 1915 г. провели газобаллонную атаку. О ее масштабах можно судить по таким данным: хлор распространился на глубину 20 км, высота облака составила 12 м, а глубина поражающего действия - 12 км.
Защитники крепости понесли большие потери. 9, 10 и 11-я роты Землянского полка погибли целиком, от 12-й роты осталось около 40 человек; от трех рот, защищавших Бялогронды, оставалось около 60 человек. Казалось, путь немцам в крепость открыт. Но их остановил героизм русских воинов. 13-я и 8-я роты потеряли отравленными до половины личного состава, однако развернулись по обе стороны железной дороги и пошли в наступление.
13-я рота с криком «ура» бросилась в штыки на подразделения 18-го полка ландвера. В европейской историографии эту отчаянную попытку назвали «атакой мертвецов».
По словам историков и свидетелей того сражения, русские солдаты одним своим внешним видом - многие были страшно изуродованы после обстрела химическими снарядами - настолько повергли в панику германских солдат, что они бросились бежать. Несмотря на серьезные потери, русская армия отбросила немцев от Осовца. Вместе с тем, по мнению защитника крепости Осовец С.А. Хмелькова, инженера-фортификатора и впоследствии генерал-лейтенанта инженерных войск Красной Армии: «Газ оказался мощным средством поражения и мог свободно конкурировать с бомбами большой мощности».
Такова далеко не полная хронология применения немцами отравляющих веществ (ОВ) против русской армии. В целом за годы Первой мировой войны химические вещества применялись в огромных количествах. Только иприта (от г. Ипр) было использовано 12 тыс. тонн, в результате чего было отравлено около 400 тыс. человек. Всего в Первую мировую было произведено 180 тыс. тонн боеприпасов различных типов, начиненных отравляющими веществами, из которых на поле боя применено 125 тыс. тонн. Согласно подсчетам Стокгольмского института исследования проблем мира, в результате применения боевых отравляющих веществ погибла 91 тыс. человек, а 1,2 млн получили ранения разной степени тяжести.
Испытания в боевых условиях прошли свыше 40 типов отравляющих веществ (ОВ). Немцы стали производить опыты по использованию ОВ в военном деле сразу после объявления войны. Исследования проводились в физико-химическом институте и институте имени кайзера Вильгельма. В Берлине была открыта Военная газовая школа, а при военном министерстве образована особая химическая инспекция А-10. Другие участники войны тоже старались не отставать от немцев.
Кстати, первые испытания химического оружия в России были проведены в конце 50-х годах XIX века на Волковом поле. Снаряды, начиненные цианистым какодилом, были подорваны в открытых срубах, в которых находились 12 кошек. Они остались живы. Последовал вывод о низкой эффективности отравляющих веществ, и испытания были прекращены. Они возобновились только в 1915 г.
В марте 1915 г. Особая распорядительная комиссия по артиллерийской части поставила вопрос о производстве и применении химического оружия. Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич отклонил это предложение по этическим мотивам.
Однако война внесла свои коррективы. После газовых атак немцев на французском фронте, а потом и на восточном, взгляды пришлось менять. 2 июня 1915 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего Русской армии отдал распоряжение о начале работ по созданию химических боеприпасов. В августе 1915 г. был произведен первый промышленный хлор, в октябре началось производство фосгена. Было налажено производство химических артиллерийских снарядов. К осени 1916 г. армия получала ежемесячно 5 парков (15000 снарядов), в том числе 1 парк ядовитый и 4 удушающих. Весной 1917 г. в армию стали поступать химические боеприпасы для минометов и ручные химические гранаты.
Наиболее широко химическое оружие было применено русскими войсками в ходе Брусиловского прорыва (лето 1916 г.). Полевой генерал-инспектор артиллерии сообщал тогда начальнику Главного артиллерийского управления, что в майском и июньском наступлении 1916 г. химические 76-мм снаряды «оказали большую услугу армии». Но масштабы применения отравляющих веществ немцами и русскими были несопоставимы. Заметим, что всеми воюющими государствами за годы Второй мировой войны было применено 125 тыс. тонн отравляющих веществ, а только одной Германией - 47 тыс. тонн.
Газовая война вызвала поиск средств защиты. На первых порах использовали особые маски (респираторы), которые могли защитить только от одного вида отравляющего вещества, например, от хлора. Как раз в то время директор Центральной лаборатории министерства финансов и заведующий кафедрой в Политехническом институте Петербурга Николай Зелинский (1861-1953) разработал способ активирования угля - повышения его способности поглощать своей поверхностью различные вещества (активированный уголь получали из древесины березы). Работы над поглотителем Зелинский завершил в июне 1915 г. И тут же провел на себе испытания. В одно из изолированных помещений центральной лаборатории министерства финансов в Петрограде были введены два газа - хлор и фосген. Зелинский, завернув в носовой платок около 50 граммов размельченного на мелкие кусочки активированного березового угля, плотно прижал платок ко рту и носу, закрыв при этом глаза. Он смог пробыть в этой отравленной атмосфере, вдыхая и выдыхая через платок, всего несколько минут.
В ноябре 1915 г. инженер Э. Куммант разработал резиновый шлем с очками, позволявший защищать органы дыхания и большую часть головы. А 3 февраля 1916 г. в Ставке Верховного главнокомандующего под Могилевым по личному приказу Императора Николая II были проведены показательные испытания всех имевшихся образцов противохимической защиты как российских, так и иностранных. Для этой цели к царскому поезду был прицеплен специальный вагон-лаборатория. Противогаз Зелинского-Кумманта испытывал на себе лаборант Зелинского - Сергей Степанович Степанов. Он пробыл в закрытом вагоне, наполненном хлором и фосгеном, более часа. И не хотел выходить. Его вывели оттуда едва ли не силком. Николай II приказал наградить С. Степанова Георгиевским крестом.
На вооружение русской армии противогаз поступил в феврале 1916 г. Он также использовался странами Антанты. В 1916-1917 гг. Россия произвела более 11 млн шт. противогазов Зелинского-Кумманта.
Но если быть более точным, то изобретение, о котором мы говорим, надо называть «противогазом Зелинского - Кумманта - Авалова». Инженер Авалов придумал дыхательный клапан - и получил свой гонорар. Инженер-резинщик Куммант - создатель герметичной резиновой маски, которая с той поры неотъемлемая часть всех противогазов, взял патент и с каждого выпущенного экземпляра получал 15 копеек. Быстро разбогател.
Зелинский патент не брал по идейным соображениям. И вот в начале 1917 г. на заседании Химического комитета генерал Ипатьев предложил выплатить Зелинскому миллион рублей. Как так: миллион!? Нобелевская премия - это всего 75 тыс. рублей (по курсу того времени). Ипатьев парировал: «нобелевка» - это не только деньги, но еще и престиж. Дойдет ли до нее дело - большой вопрос. А пока давайте хоть сами вознаградим человека, спасшего тысячи солдатских жизней. Но вскоре грянула революция, и свой миллион Зелинский так и не получил…
Уже в 1914 г. правительству России, Госсовету, Госдуме, высшему командному составу армии, в органы юстиции был представлен доклад о необходимости создания Чрезвычайной следственной комиссии о расследовании преступной деятельности неприятеля в текущей войне. Особо подчеркивалось, что «германцами и австрийцами совершаются в ужасающих видах и размерах насилия, несовместимые с элементарными понятиями о войне между культурными народами».
И 9 апреля 1915 г. высочайше утвержденная Чрезвычайная следственная комиссия для расследования нарушений законов и обычаев войны австро-венгерскими и германскими войсками начала работу.
А несколькими месяцами позже пределы деятельности комиссии были расширены, так как возникла необходимость расследовать нарушения турецкими и болгарскими войсками законов и обычаев войны в отношении русской армии и русских подданных.
Так как доступ к материалам работы комиссии был открыт, то информация о ее деятельности периодически появлялась в печати. Наконец, в 1916 г. вышел «Обзор действий Чрезвычайной следственной комиссии с 29 апреля 1915 г. по 1 января 1916 г.». Особое возмущение вызвало применение немцами удушливых газов. В свое время СМИ утвердили в русском обществе мнение, будто в Германии ученые работают над исследованиями природы удушливых газов и поиском мер по борьбе с ними. Подобные исследования объяснялись немцами поиском путей облегчения дыхания при водолазных, шахтных и кессонных работах, что, понятно, не вызывало тревоги. Но уже весной 1915 г. выяснилось, что германские ученые создали запрещенное к применению оружие.
Действительный статский советник Василий Петрович фон Эгерт, один из активных инициаторов расследования преступлений неприятеля, писал: «Суд вынесет история. Она скажет: война была начата не русскими, а немцами, и начата ими так, что от образа их действия становятся дыбом волосы еще при чтении об этом через много лет…» А профессор Н. Лазаревский в брошюре «Причины и задача войны (1914-1915 гг.)» отмечал: «Германия провозглашает, что все даваемые ею обещания для нее не обязательны, если только того требуют ее военные интересы. И установленные правила войны нарушаются не только солдатами и офицерами, но и правительством…»
Вывод Лазаревского звучал так: «Дело не только в том, что германцы считают, что по нужде им все позволено; они смакуют свою жестокость, любуются ею, они горды, когда их называют варварами, гуннами; Вильгельм сам называет себя бичом Божьим, Аттилою».
Удивительный факт: после октября 1917 г. в Петрограде вдруг «забыли» о жертвах преступной деятельности Германии и ее союзников. Материалы Чрезвычайной следственной комиссии исчезли без следа, экспозиция музея, учрежденного при ЧСК, была уничтожена. И по сей день в работах по истории Первой мировой войны нет упоминаний о Чрезвычайной следственной комиссии, отсутствуют ссылки на ее материалы. А ведь цель работы ЧСК заключалась в том, чтобы подготовить документальные подтверждения преступной деятельности высших военных и государственных органов Германии и Австро-Венгрии. После победы, разумеется. Вероятность суда в случае поражения осознавали и в германском генеральном штабе... Но случился Февральский переворот, а это уже совсем другая история, которая нашла свое продолжение в Нюрнбергском международном суде.
И здесь возникает вопрос: «Почему Германия в годы Второй мировой не применила химическое оружие?» По этому поводу есть несколько версий. Среди них наиболее любопытна та, согласно которой решающую роль сыграл печальный опыт самого фюрера.
Среди пострадавших 14 октября 1918 г. во время атаки французов с применением горчичного газа оказался и Адольф Гитлер (тогда немецкий ефрейтор Адольф Шикльгрубер, временно ослепший от хлора). В книге «Моя борьба» («Mein Kampf»), где Гитлер излагает основы своего мировоззрения, он так описывает ту ситуацию: «Около полуночи часть товарищей выбыла из строя, некоторые из них навсегда. Под утро я тоже стал чувствовать сильную боль, увеличивающуюся с каждой минутой. Около семи часов, спотыкаясь и падая, я кое-как брел на пункт. Глаза мои горели от боли. Через несколько часов глаза мои превратились в горящие угли. Затем я перестал видеть». Фюрер боялся повторения?..
А о Зелинском и его работе над противогазом рассказал уже в советские времена в газетной статье кандидат химических наук Б. Степанов: «Помимо естественного желания патриота оказать помощь родине в момент грозной опасности, у Николая Дмитриевича Зелинского были и свои особые причины, заставившие его принять участие в этой работе... И теперь, читая в газетах сообщения о начале химической войны, Николай Дмитриевич Зелинский не только лучше чем кто-либо понимал страдания пораженных ядовитыми газами, но и ясно отдавал себе отчет в том, что это - лишь начало и что за хлором, первым отравляющим веществом, примененным немцами, последуют более страшные. Ученый не ошибся».
Поля сражений Первой мировой войны стали огромным полигоном для испытаний боевых отравляющих веществ. Среди стран - участниц войны наибольшие потери от газовых атак понесла Россия -56 тыс. погибших и 419 тыс. раненых. Русские потери более чем вдвое превосходят немецкие, английские и французские вместе взятые. И это еще одно свидетельство того, что основную тяжесть войны вынесли на себе русские.
Валерий Пригожин
Специально для «Столетия»