Преодолевая интерсекциональность. Часть III. Возвращаясь к началу
Продолжение постов: Преодолевая интерсекциональность. Часть I и Преодолевая интерсекциональность. Часть II: о звеньях в цепи мужского угнетения
Я думаю, что первая часть текста заслуживает более подробного разъяснения моего взгляда на расизм и классизм в свете определений, которые я дала в первой и второй частях, чтобы не складывалось впечатление, что я рассматриваю расизм и классизм как менее важные по сравнению с сексизмом… Даже если я не сказала и не предположила ничего подобного, я не сомневаюсь, что это может быть использовано против меня. Более того, к теме интерсекциональности всегда есть что добавить, и, как я уже говорила в первом посте, я вечно углубляюсь в смежные и связанные темы, едва приступив к анализу. Так что рассматривайте третью часть как дополнение к первой.
Я хотела бы подчеркнуть, что антирасизм, антиклассизм и формирование прочных связей между женщинами поверх мужских ограничителей - это основное в нашей борьбе и в освобождении от мужского насилия. Однако поскольку и расизм, и сексизм воздействуют на женщин схожим образом, а мужчины - это общий знаменатель во всех формах угнетения, наш антирасистский анализ должен быть точным, четким и прежде всего феминистским. Женские антирасизм и антиклассизм должны всегда служить фундаментальному воссоединению женщин и восстановлению связей между ними.
Интерсекциональность же не нацелена на это: это мутная, гнилая теория, которая пытается закружить нас в вихре ложных направлений и бесконечных списков угнетений-идентичностей, отравляя женское движение. Она выкидывает нас из феминизма обратно в мужские руки, и делает это намеренно. Конечно, я не могу сходу сказать, как мы можем заменить интерсекциональность, ведь различия между женщинами и классовая динамика очень сильно варьируются от региона к региону. Это сложно для анализа. Но я точно знаю, что не работает, и я знаю несколько вещей которые действительно работают, и о них я расскажу позже.
К несчастью, антирасистская аналитика по большей части невыносимо либеральна, индивиуалистична и сконцентрирована на мужчинах, даже в радикальных кругах. Интерсекциональность - академическая, постмодернистская и западная по своей сути - прицельно фокусируется на расистских ситуациях, с которыми сталкиваются студентки в университетах, женщины в науке или журналистике и всегда, всегда включает мужчин, ставит женщин и мужчин на один уровень и утверждает, что они получают одинаковые выгоды из-за своей белой расы или богатства.
И также невыносима американоцентричность; быть уроженцами США или Северной Америки - значит дать основания для либеральной критики определенных форм американского расизма, и эта точка зрения активно пропагандируется и приживается на других континентах, что имеет разрушительные последствия.
Смешно и грустно наблюдать, например, как феминистские группы из не-западных регионов, с жаром позиционирующие себя как противниц белого колониализма, уже колонизированы этой западной академической псевдо-антирасистской теорией; в одном предложении они цитируют Одри Лорд, а в следующем защищают трансов и секс-работниц, проклиная «белый феминизм» - и все во имя теории интерсекциональности, которую они изучили в университете, не интересуясь ее философскими корнями. А это - белые мужчины, Северная Америка, императоры императоров.
Я знаю, что некоторые женщины-ученые из Канады, по-моему из Оттавского университета, претендовали на звание родоначальниц теории интерсекциональности в 90-х (прошу прощения, что я не помню их имен, хотя в последний раз, когда я проверяла, это было написано в мудопедии), и, хотя их теория не лишена социального контекста, легко прослеживается влияние на них постмодернизма и левого либерализма, которые были доминирующими идеологиями в тот период и оккупировали женские исследования и факультеты социальных наук. Это была форма отката, реакции на более радикальные 70-е годы. Так что стоит только взглянуть на учебную программу «гендерных» исследований крупнейших канадских университетов, как становится понятно, что она целиком загажена мужским дерьмом.
В левом (мужском) движении интерсекциональность происходит от давно принятого в (западном) движении за гражданские права обычая приписывать женщинам «классизм» и «расизм» за разногласия с соратниками, за осуждение сексизма в движении и за решение сконцентрироваться только на женщинах.
Излишне говорить, что это было очень действенным тактикой развала второй волны феминизма, и несомненно, основывалось на кое-каких действительных фактах, вроде снобизма части женщин. Однако в оголтелом расизме почему-то обвиняют всех белых феминисток. Насколько я знаю, все заметные белые радикальные феминистки второй волны не были расистками (забудьте либеральных лжефеминисток или женщин вроде Лили Аллен или Мадонны: они олицетворяют феминистское движение не более, чем Диснейленд - настоящие приключения. Пусть сравнение слабенькое, но вы поняли, о чем я). Этноцентричными (с их белой западной перспективой) - определенно, однако это отличается от расизма и классизма, от преднамеренного игнорирования вопросов расы или класса, от высмеивания и подавления более угнетенных женщин.
Отношение мужчин-левых к белым женщинам среднего класса очень схоже с нынешней позицией защитников прав животных, которые считают белых буржуек основной целью для публичной травли за то, что по общему мнению, они носят натуральный мех (большинство женщин среднего класса обязательно носят натуральный мех, конечно же!!!) и используют это как предлог для нагнетания ненависти к женщинам в своих кампаниях. Это полностью переворачивает с ног на голову представления о том, кто ответственен за эту индустрию и кто получает выгоды от ужасного обращения с животными (а это мужчины), и о тех, кто шьет все эти жуткие меховые манто и украшает ими женщин, словно мертвых кукол: женщины не принимают никаких решений в мужском геноциде животных.
Интерсекциональность, будучи ответвлением постмодернизма, прочно связана с квир-теорией, и доподлинно известно, что обе они являются козырной картой в деле укрепления мужского надзора за женскими движениями во имя анти-дискриминации. Особенно через убеждение женщин, что и мы можем угнетать мужчин на основании их «транс»-пола (говно в сторону «цис» и т.д.).
Так много было сказано о трансо-квиро-бреде, что мне уже нечего добавить по этому поводу. Советую почитать Шейлу Джеффрис, Дженис Реймонд, Галлус Маг, Давину Сквиррелл (две последние - радфем-блогерши) и многих других авторок, чтобы узнать подробности.
Большинство решений, предлагаемых интерсекционалистами, либеральны, так как сфокусированы на символическом включении классово или расово угнетенных женщин в мужские группы, а в качестве инструмента социальных изменений требуют от белых феминисток бесполезного самокопания и самобичевания вроде «проверки привилегий». При этом более обобщенные структуры упоминаются мало либо замалчиваются, словно главная проблема расизма или классизма - интернализованные стереотипы (а не мужчины).
Эта логика формального «включения» может даже доходить до жалоб на недостаточную представленность черных женщин в порнографии, рекламе или мужских СМИ. Подразумевается, что женщины в принципе могут получать выгоды от сексистской дегуманизации, пыток или изнасилований, стоит лишь устранить разим, а также предполагается, что белые женщины классово привилегированны, так как их слишком часто используют в сексистском образном ряду.
Мужские СМИ, несомненно, поражены чрезмерным расизмом в дополнение к сексизму, и нельзя отрицать, что степень жестокости к женщинам и их невидимости возрастают в зависимости от расы и класса, однако теория интерсекциональности упускает из виду, что ни цветные, ни белые женщины не играют первых ролей в мужском мире, и что повышенное внимание к белым женщинам всего лишь иллюзия, так как мизогиния исключает и делает невидимыми всех женщин.
Я не хочу умалять вред от расистской предубежденности, ехидных комментариев, двусмысленных колкостей, унижения, исключения и оскорблений, которыми пропитана западная расистская культура, невероятно разрушительная и разъедающая душу - но я хочу сказать, что фокусируясь только на одном аспекте очень легко упустить из виду главный механизм расизма, который действует на институциональных уровнях: государство и его институты принуждения осуществляют акты насилия и контроля с помощью ответственных лиц (мужчин) - это систематическое насилие, которое полностью за пределами досягаемости женщин.
Это могут быть государственные решения, которые награждают иммигрантов статусом «второсортных», лишают их определенных прав, ограничивают их движения, возможности и свободу; это преследования иммигрантов, их детей и внуков, преследование аборигенов государством или официальными лицами, систематическое создание географических или экономических гетто, и, на более высоком уровне, непрерывный империализм, колониализм, военная оккупация или вторжение стран Запада в южные регионы, что беспрестанно воспроизводит массы людей для эксплуатации, грабежа, порабощения, подчинения и изнасилований.
Если рассматривать расовое угнетение как часть общей картины, можно без труда увидеть, насколько тщетны «проверки привилегий» некоторыми белыми феминистками - они не в состоянии ничего предотвратить. Зато проверка привилегий очень действенное средство для подавления женщин, для насаждения парализующего чувства вины, которое блокирует наше ясное понимание расизма и сексизма, и разваливает группу за группой. Это работает на уничтожение нашего движения.
Интерсекциональность анализирует расизм/классизм отдельно от патриархата, словно не мужчины заправляют всем этим.
Более того, фокусируясь только на культурных или связанных со стереотипами аспектах расизма проще простого увидеть в белых женщинах главного врага и переносчиц расизма, и забыть о том, что это расистские патриархальные институты, во главе с мужчинами, ставят одних женщин ниже других и натравливают их друг на друга по патриархальным причинам, и что это в результате лишь увеличивает власть всех мужчин над женщинами.
Это становится очевидным, когда мы рассматриваем проституцию и порнографию: женщины не только не получают выгод от насилия над более угнетенными сестрами, но и все до единой страдают от распространения порнографии и проституции, пусть и в разной степени.
В конце концов, это мужчины рассматривают женщин как сосуды для расового воспроизводства и используют как для сдерживания, так и для экспансии, и именно они одержимы идеей генетической «чистоты» своего потомства.
Я думаю, что первая часть текста заслуживает более подробного разъяснения моего взгляда на расизм и классизм в свете определений, которые я дала в первой и второй частях, чтобы не складывалось впечатление, что я рассматриваю расизм и классизм как менее важные по сравнению с сексизмом… Даже если я не сказала и не предположила ничего подобного, я не сомневаюсь, что это может быть использовано против меня. Более того, к теме интерсекциональности всегда есть что добавить, и, как я уже говорила в первом посте, я вечно углубляюсь в смежные и связанные темы, едва приступив к анализу. Так что рассматривайте третью часть как дополнение к первой.
Я хотела бы подчеркнуть, что антирасизм, антиклассизм и формирование прочных связей между женщинами поверх мужских ограничителей - это основное в нашей борьбе и в освобождении от мужского насилия. Однако поскольку и расизм, и сексизм воздействуют на женщин схожим образом, а мужчины - это общий знаменатель во всех формах угнетения, наш антирасистский анализ должен быть точным, четким и прежде всего феминистским. Женские антирасизм и антиклассизм должны всегда служить фундаментальному воссоединению женщин и восстановлению связей между ними.
Интерсекциональность же не нацелена на это: это мутная, гнилая теория, которая пытается закружить нас в вихре ложных направлений и бесконечных списков угнетений-идентичностей, отравляя женское движение. Она выкидывает нас из феминизма обратно в мужские руки, и делает это намеренно. Конечно, я не могу сходу сказать, как мы можем заменить интерсекциональность, ведь различия между женщинами и классовая динамика очень сильно варьируются от региона к региону. Это сложно для анализа. Но я точно знаю, что не работает, и я знаю несколько вещей которые действительно работают, и о них я расскажу позже.
К несчастью, антирасистская аналитика по большей части невыносимо либеральна, индивиуалистична и сконцентрирована на мужчинах, даже в радикальных кругах. Интерсекциональность - академическая, постмодернистская и западная по своей сути - прицельно фокусируется на расистских ситуациях, с которыми сталкиваются студентки в университетах, женщины в науке или журналистике и всегда, всегда включает мужчин, ставит женщин и мужчин на один уровень и утверждает, что они получают одинаковые выгоды из-за своей белой расы или богатства.
И также невыносима американоцентричность; быть уроженцами США или Северной Америки - значит дать основания для либеральной критики определенных форм американского расизма, и эта точка зрения активно пропагандируется и приживается на других континентах, что имеет разрушительные последствия.
Смешно и грустно наблюдать, например, как феминистские группы из не-западных регионов, с жаром позиционирующие себя как противниц белого колониализма, уже колонизированы этой западной академической псевдо-антирасистской теорией; в одном предложении они цитируют Одри Лорд, а в следующем защищают трансов и секс-работниц, проклиная «белый феминизм» - и все во имя теории интерсекциональности, которую они изучили в университете, не интересуясь ее философскими корнями. А это - белые мужчины, Северная Америка, императоры императоров.
Я знаю, что некоторые женщины-ученые из Канады, по-моему из Оттавского университета, претендовали на звание родоначальниц теории интерсекциональности в 90-х (прошу прощения, что я не помню их имен, хотя в последний раз, когда я проверяла, это было написано в мудопедии), и, хотя их теория не лишена социального контекста, легко прослеживается влияние на них постмодернизма и левого либерализма, которые были доминирующими идеологиями в тот период и оккупировали женские исследования и факультеты социальных наук. Это была форма отката, реакции на более радикальные 70-е годы. Так что стоит только взглянуть на учебную программу «гендерных» исследований крупнейших канадских университетов, как становится понятно, что она целиком загажена мужским дерьмом.
В левом (мужском) движении интерсекциональность происходит от давно принятого в (западном) движении за гражданские права обычая приписывать женщинам «классизм» и «расизм» за разногласия с соратниками, за осуждение сексизма в движении и за решение сконцентрироваться только на женщинах.
Излишне говорить, что это было очень действенным тактикой развала второй волны феминизма, и несомненно, основывалось на кое-каких действительных фактах, вроде снобизма части женщин. Однако в оголтелом расизме почему-то обвиняют всех белых феминисток. Насколько я знаю, все заметные белые радикальные феминистки второй волны не были расистками (забудьте либеральных лжефеминисток или женщин вроде Лили Аллен или Мадонны: они олицетворяют феминистское движение не более, чем Диснейленд - настоящие приключения. Пусть сравнение слабенькое, но вы поняли, о чем я). Этноцентричными (с их белой западной перспективой) - определенно, однако это отличается от расизма и классизма, от преднамеренного игнорирования вопросов расы или класса, от высмеивания и подавления более угнетенных женщин.
Отношение мужчин-левых к белым женщинам среднего класса очень схоже с нынешней позицией защитников прав животных, которые считают белых буржуек основной целью для публичной травли за то, что по общему мнению, они носят натуральный мех (большинство женщин среднего класса обязательно носят натуральный мех, конечно же!!!) и используют это как предлог для нагнетания ненависти к женщинам в своих кампаниях. Это полностью переворачивает с ног на голову представления о том, кто ответственен за эту индустрию и кто получает выгоды от ужасного обращения с животными (а это мужчины), и о тех, кто шьет все эти жуткие меховые манто и украшает ими женщин, словно мертвых кукол: женщины не принимают никаких решений в мужском геноциде животных.
Интерсекциональность, будучи ответвлением постмодернизма, прочно связана с квир-теорией, и доподлинно известно, что обе они являются козырной картой в деле укрепления мужского надзора за женскими движениями во имя анти-дискриминации. Особенно через убеждение женщин, что и мы можем угнетать мужчин на основании их «транс»-пола (говно в сторону «цис» и т.д.).
Так много было сказано о трансо-квиро-бреде, что мне уже нечего добавить по этому поводу. Советую почитать Шейлу Джеффрис, Дженис Реймонд, Галлус Маг, Давину Сквиррелл (две последние - радфем-блогерши) и многих других авторок, чтобы узнать подробности.
Большинство решений, предлагаемых интерсекционалистами, либеральны, так как сфокусированы на символическом включении классово или расово угнетенных женщин в мужские группы, а в качестве инструмента социальных изменений требуют от белых феминисток бесполезного самокопания и самобичевания вроде «проверки привилегий». При этом более обобщенные структуры упоминаются мало либо замалчиваются, словно главная проблема расизма или классизма - интернализованные стереотипы (а не мужчины).
Эта логика формального «включения» может даже доходить до жалоб на недостаточную представленность черных женщин в порнографии, рекламе или мужских СМИ. Подразумевается, что женщины в принципе могут получать выгоды от сексистской дегуманизации, пыток или изнасилований, стоит лишь устранить разим, а также предполагается, что белые женщины классово привилегированны, так как их слишком часто используют в сексистском образном ряду.
Мужские СМИ, несомненно, поражены чрезмерным расизмом в дополнение к сексизму, и нельзя отрицать, что степень жестокости к женщинам и их невидимости возрастают в зависимости от расы и класса, однако теория интерсекциональности упускает из виду, что ни цветные, ни белые женщины не играют первых ролей в мужском мире, и что повышенное внимание к белым женщинам всего лишь иллюзия, так как мизогиния исключает и делает невидимыми всех женщин.
Я не хочу умалять вред от расистской предубежденности, ехидных комментариев, двусмысленных колкостей, унижения, исключения и оскорблений, которыми пропитана западная расистская культура, невероятно разрушительная и разъедающая душу - но я хочу сказать, что фокусируясь только на одном аспекте очень легко упустить из виду главный механизм расизма, который действует на институциональных уровнях: государство и его институты принуждения осуществляют акты насилия и контроля с помощью ответственных лиц (мужчин) - это систематическое насилие, которое полностью за пределами досягаемости женщин.
Это могут быть государственные решения, которые награждают иммигрантов статусом «второсортных», лишают их определенных прав, ограничивают их движения, возможности и свободу; это преследования иммигрантов, их детей и внуков, преследование аборигенов государством или официальными лицами, систематическое создание географических или экономических гетто, и, на более высоком уровне, непрерывный империализм, колониализм, военная оккупация или вторжение стран Запада в южные регионы, что беспрестанно воспроизводит массы людей для эксплуатации, грабежа, порабощения, подчинения и изнасилований.
Если рассматривать расовое угнетение как часть общей картины, можно без труда увидеть, насколько тщетны «проверки привилегий» некоторыми белыми феминистками - они не в состоянии ничего предотвратить. Зато проверка привилегий очень действенное средство для подавления женщин, для насаждения парализующего чувства вины, которое блокирует наше ясное понимание расизма и сексизма, и разваливает группу за группой. Это работает на уничтожение нашего движения.
Интерсекциональность анализирует расизм/классизм отдельно от патриархата, словно не мужчины заправляют всем этим.
Более того, фокусируясь только на культурных или связанных со стереотипами аспектах расизма проще простого увидеть в белых женщинах главного врага и переносчиц расизма, и забыть о том, что это расистские патриархальные институты, во главе с мужчинами, ставят одних женщин ниже других и натравливают их друг на друга по патриархальным причинам, и что это в результате лишь увеличивает власть всех мужчин над женщинами.
Это становится очевидным, когда мы рассматриваем проституцию и порнографию: женщины не только не получают выгод от насилия над более угнетенными сестрами, но и все до единой страдают от распространения порнографии и проституции, пусть и в разной степени.
В конце концов, это мужчины рассматривают женщин как сосуды для расового воспроизводства и используют как для сдерживания, так и для экспансии, и именно они одержимы идеей генетической «чистоты» своего потомства.