R.I.P.
ДРУГОЙ ПРЕЗИДЕНТ
(Дидактический портрет)
Из беседы в пражской студии «Свободы»
(цитирую дословно):
Интервьюер:
- Как ты относишься к тому, что президент этой страны - писатель?
«Звезда» из Санкт-Петербурга:
- А он писатель? Я не знала… Класс!
Не знаю, как насчет восторга, но эту неосведомленность, вероятно, разделяют отдельные соотечественники нашей гостьи. И не потому что ленивы и нелюбопытны, а оттого, что такова природа национальной заинтересованности. Россию интригуют прежде всего соразмерные величины. Сужу по себе. После СССР, родного колосса на глиняных ногах, после Франции, после Германии, ЧР - Чешская республика - моя наименьшая страна, но - носителю все той же гигантомании - мне понадобилось года три, чтобы внимание несколько отвлеклось от неизбежной Америки.
Вацлав Гавел - драматург-абсурдист, эссеист, мыслитель, вслед за Яном Паточкой и Томашом Гарригом Масариком развивающий специфическо-чешское направление того, что можно назвать философией демократии. При тоталитаризме Гавел стал совестью своего небольшого и весьма своеобразного народа, «покорного внешне и сопротивляющегося изнутри» (как еще в XVIII веке заметил германский философ-культуролог Иоганн Готфрид Гердер) и в целом предпочитающего видеть во главе себя не просто королей, а королей-философов. Гавел возглавил и провел одну из редких в нашем веке бескровных революций - переход от тоталитаризма к демократии. Мир числит нынешнего президента Чешской республики среди 33-х (вот, кстати, тест на эрудицию: скольких мы сможем назвать?) величайших чехов всех времен. Мнение, к примеру, американского конгресса, где в дни последнего визита Гавела в США по его поводу прозвучало: «В интеллектуальном отношении - самый уважаемый глава государства в мире». Нет, но действительно: кто же еще? Клинтона мы уважаем за другое... Ельцин?
Коммунисты-таки подорвали ему здоровье: этим летом Гавелу сделали очередную операцию, и к исполнению президентских обязанностей он вернулся только в сентябре. Скажете, не столько коммунисты, сколько курево? Конечно, он с ранних лет одну за другой вколачивал в себя «стартки» (от «Старт», эквивалента пролетарской «Примы»), но ведь и стресс ему устроили такой, что трудно себе представить. Ибо этот 62-летний интеллектуал с изнуренными голубыми глазами всю жизнь боролся за репутацию своей маленькой страны. Сначала - как инакомыслящий.
ГАВЕЛ: - Вы становитесь «диссидентом» просто потому что в один прекрасный день решаете начать менее заурядную карьеру. В это предприятие вас бросает личное чувство ответственности вкупе со сложным набором внешних обстоятельств. Вы выходите из существующих структур и оказываетесь в ситуации конфликта с ними. Все это начинается как стремление делать свою работу хорошо и кончается ярлыком врага общества.
Гавел - фамилия древнеславянская и в Чехии массовая. Имя же Вацлав - особо почитаемое. Главная улица страны и Праги - Вацлавске намнести (значит «площадь», но являет собой малые Елисейские поля, проспект/бульвар 640 метров в длину, 70 в ширину), она, эта намнести, неуклонно восходит к позеленелому конному мемориалу в честь Святого Венцеслава - Вацлава: именно здесь в знак протеста против советского вторжения сжег себя Ян Палах. В минуты жизни, роковые для страны, чехи здесь собираются стихийно. И это уже толчок к судьбе, если тебя назвали Вацлав Гавел.
Один из архитектурных шедевров «арт нуво» на Вацлавском намнести - дворец «Люцерна». Мраморно-бронзовый лабиринт: пассажи, магазины, рестораны, кафе, варьете, кабаре, огромный кинотеатр и концертный зал на 2500 мест. Подобного культурно-коммерческого комплекса Европа тех времен не знала: даже воспетые Селином и Кортасаром парижские пассажи кажутся скромными в сравнении, не говоря о питерском или Петровском в Москве. Современная стоимость дворца - полмиллиарда крон (17,9 млн долларов). Поднявшись по центральной лестнице, можно увидеть в нише на площадке усатый бюст, весьма похожий на нашего героя, а под ним все то же имя и надпись: Вацлав Гавел построил «Люцерну» в 1907-1920 гг.
Это дед президента. Гавелы - могучий род крупной чешской бур-жуазии, которая еще при Австро-Венгерской империи закладывала основы процветания Первой чехословацкой республики (1919-1939), высокой ее культуры и развитой демократии. Восхождение, процвета-ние и падение рода Гавелов - и не менее знатного рода Вавречеков со стороны матери президента - это метафора самой истории страны, жаль только, вышли из моды эпические романы вроде «Будденброков» или «Семьи Тибо».
Отец - опять-таки Вацлав Гавел - архитектор, инженер и крупный предприниматель, строил дома и студенческие общежития. Мать - Божена Гавелова (урожденная Вавречкова) - из семьи известного журналиста. Дядя - Милош Гавел - основал знаменитую киностудию «Баррандов» и застроил этот аристократический район виллами, ресторанами и дансингами. По богатству и влиянию семья Гавела считалась в Чехословакии второй - после обувного короля Бати. 5 октября 1936 года в этой семье и появился золотой мальчик - третий Вацлав Гавел. Еще через два года Вацлаву родили брата, ныне ученого-физика с мировым именем, которого, несмотря на все злодеяния сталинской России, в 38-м почему-то назвали Иван. Возможно, в знак протеста против западного соседа.
Во время оккупации Галевы продали «Баррандов», дабы не иметь ничего общего с производством нацистских картин и пропагандистской машиной рейха. После освобождения мать Гавела, чуящая ветер с Востока, настаивала на эмиграции в Лондон, но его отец предпочел оставить семью на родине. Будущему президенту было 12, когда «социалистический выбор» Чехословакии - поддержанный всей мощью МГБ - в 1948-м лишил семью почти всего: прислуги, гувернанток, шоферов, коллекций картин, одолженных музеям, загородной усадьбы «Гавлов», вилл в Злине и Праге, дворца «Люцерна». Души не чаявшие в хозяине служащие и рабочие требовали, чтобы отец Гавела остался их управляющим, и поддерживали семью приглашениями на воскресные обеды. Чтобы сводить концы с концами, матери Вацлава, университетски образованной даме, говорившей на многих языках, пришлось идти работать экскурсоводом по Праге. Коммунисты, впрочем, оставили «буржуям» двухкомнатную квартиру в их бывшем доме на набережной Влтавы и деревенский хуторок с ироническим, но и судьбоносным названием «Градечек» (в переводе - «Маленький Град»). Вот эта «жилплощадь» и стала бастионом диссидентства в ЧССР, когда Вацлав с молодой женой вселились в родительскую квартиру, а потом, начиная с 1969-го, превратили «Градечек», неположенный в северной Чехии, у подножья гор Крконоше, в оплот борьбы с режимом: здесь в самые крутое время преследований за создание «Хартии-77» ставились запрещенные пьесы Гавела, здесь писались петиции, распределялась денежная помощь семьям арестованных, проходили концерты легендарной чехословацкой подпольной рок-группы, назвавшей себя по одной из песен Фрэнка Заппы The Plastic People of the Universe, иными словами: то, что осталось от фамильной собственности, стало базой сопротивления в тылу сплошного коммунизма.
Еще один один недосмотр режима: Вацлава с Иваном удалось устроить в новую школу под Прагой, где было много детей-сирот. Будущий режиссер Милош Форман, лишившийся родителей во время оккупации, был на четыре года старше мальчиков, которых должен был в этой школе опекать в качестве «старшего брата».
«Среди них, - пишет Форман, - был малыш с умными глазами, такой воспитанный и ласковый, что сам себе этим вредил. Однако и старшие ребята относились к нему с дружеским уважением. Его звали Вацлав Гавел, и уже тогда жила в нем эта внутренняя сила, позволившая ему впоследствии вынести годы тяжелого тюремного заключения, десятилетия преследования коммунистической полиции и всю хлопотность демократического президентствования...»
Как рассказывает режиссер, президент до сих пор убежден, что это именно Форман стукнул на него директору за то, что мальчик бывал «аморальным по отношению к себе». Но самое интересное в мемуарах Формана про то, как Гавел впервые сел на велосипед. Это было в школьном дворе, а поймали его, яростно крутящего педали на полпути в Нимбург. Учитель был уверен, что это побег, но малыш, продолжая крутить педали, прерывисто отвечал: - Господин учитель… Я не достаю ногами до земли. Что же мне делать?» Гофганс обогнал Гавела и потом поймал его. «Новая чешская история, - завершает Форман, - должна быть благодарна учителю за этот поступок».
Из школы Гавела выставили в 15 лет. Опять-таки «происхождение». Четыре года отработав лаборантом, он сумел получить аттестат зрелости в вечерней школе для рабочей молодежи. Фамильная традиция обязывала к гуманитарному образованию, но в университете - несмотря на высшие баллы по результатам экзаменов - ему было отказано Не приняли Гавела и в самый либеральный по тем временам вуз - Киноакадемию (ФАМУ). Пришлось поступать на экономиче-ский факультет Технического института, где проучился два курса. Потом он все же получил высшее заочное образование в Театральной академии.
С 19 лет Гавел стал своим в литературных и театральных журналах. Со школьным другом Форманом они встречались в знаменитом (и недавно вновь открытом после реставрации) кафе «Славия» на набережной Влтавы, где собирались выброшенные из официальной культуры знаменитые маргиналы чешской литературы, искусства и философии 50-х. Гавел привел Формана в дома крупнейших чешских поэтов века - к Владимиру Голану и будущему Нобелевскому лауреату Ярославу Сейферту. В той же «Славии» Вацлав встретил Ольгу Сплихалову. Весна 1956-го, нам 20 лет...
Ольга была старше: 22. Элегантная красавица мечтала стать актрисой. Он был поражен контрастом внешности и прохождения: девушка с внешностью аристократки была из Жижкова, беднейшего пролетарского района Праги, из многодетной семьи рабочего-коммуниста. Образование ей удалось получить только начальное. Работала Ольга на заводе пуговиц и говорила о себе, что она «крута, как бич Божий». Мать Вацлава воспротивилась браку. Никого из семьи Гавела не было на брачной церемонии. Официально Вацлав и Ольга поженились 8 лет спустя, но с первой же встречи были неразлучны.
Вацлав Гавел - это на самом деле супружеский симбиоз, без Ольги он не представим, во всяком случае, для чесов. При этом сексуально брак их был открытым. Он не скрывал от жены свои многочисленные связи, но не всегда реагировал хорошо на аналогичные признания с ее стороны.
ГАВЕЛ: - Мы с Ольгой не претендуем на любовь друг к другу в течение ближайших двухсот лет, но оба чувствуем, что мы, возможно, неразлучны.
В 60-е они пришли на работу в Театр «На Балюстраде» - билетерша и рабочий сцены. В этом театре были поставлены его первые пьесы: в 63-м - «Вечеринка в саду» - предвестник 68-го года, «Меморандум» (65) и «Возрастаюшая тупость сосредоточения» (68).
Ольга первой читала его рукописи, она приобретала знания и умение держаться в обществе, изучала историю театра и кино, стала снимать подпольные документальные фильмы - хроники текущих событий. Она обладала безупречным вкусом, отличалась стойкостью и бесстрашием в годы обысков, допросов и тюремных заключений. Она была опорой и в дни революции 1989-го года, и в начале государственной деятельности Гавела, когда оказалась Первой дамой страны. Она создала Комитет доброй воли и Фонд Вацлава и Ольги Гавел, помогала больным детям, инвалидам, больным СПИДом, ездила по больницам и детским домам, добывала средства из-за рубежа, очаровывая президентов, кардиналов, магнатов. 27 января 1996 года, когда Ольга умерла от рака, проститься с ней в Пражский Замок, несмотря на ветры и морозы, пришли сотни тысяч чехов, которые часами выстаивали очередь к гробу, заваленному цветами.
Может быть, именно встреча с Ольгой заставила Гавела в те же его 20 лет заявить о себе как о мужчине - мужчине протестующем. Очевидцы вспоминают, как на съезде Союза писателей ЧССР в Добржише - состоявшемся после откровений XX съезда КПСС - громоподобно обозначился хрупкий блондин с глазами небесной чистоты. Этот херувим поверг присутствующих в ужас. Он говорил о запрещенной литературе. Обвинял президиум в лицемерии. Заявил, что «очистить» социализм нельзя. Его поспешно призвали в армию. Солдат Гавел не сложил пера. Он соучаствовал в сочинении пьесы, высмеивающей военное начальство, и едва не стал лауреатом всеармейского конкурса: но цензоры проявили бдительность...
ГАВЕЛ: - Я обитаю в системе, где слова способны потрясти всю структуру режима целиком, где слова могут оказаться сильней, чем десять воинских частей.
После демобилизации в огромной отцовской библиотеке Гавел нашел немецкую книжку. Автором ее был некто Макс Брод, а посвящена она была запрещенному тогда автору - Францу Кафке.
За столиками «Славии» Гавел с Форманом решили писать сценарий о Кафке. Они отправились в бывшее пограничье, в Судеты. Здесь, в селе Сиржеми, у своей сестры Отлы, Кафка писал «Замок». Столичные юноши показывали в сельсовете фото «товарища Кафки». Никто понятия не имел ни об Отле (погибшей в концлагере), ни о Кафке. Сценарий остался неосуществленным.
В 1963 году на знаменитой писательской конференции в Либлице Гавел вместе с другими литераторами яростно выступил за снятие запрета с имени Кафки, который до сих пор остается - вместе с Ионеско и Беккетом - любимым автором президента ЧР.
ГАВЕЛ: - Единственный критерий искусства - сила, подлинность, откровение, смелость и способность пробуждать мысли в поисках правды... С точки зрения ценности произведения, безраз-лично поэтому, какие политические идеи художник исповедует в качестве гражданина, какие идеи он использует для своей работы и обладает ли он ими вообще.
В 1968 году, после подавления «Пражской весны» и активных протестов Гавела, пьесы его были запрещены, паспорт отобран. Одно время он работал рабочим на пивном заводе. К середине 70-х стал известным мировой общественности как один из самых активных представителей чешской интеллектуальной оппозиции. В Открытом письме генеральному секретарю компартии ЧССР д-ру Густаву Гусаку выразил протест против омертвения общественной жизни под режимом «нормализации» и возложил ответственность за это на правящий режим. На диссидентское движение не только в ЧССР, но и других соцстранах повлияло его эссе «Сила бессильных» (1978), посвященное философу Яну Паточке, сердце которого не выдержало допросов в ГБ, - анализ тоталитарных механизмов, которые использовал режим в попытке создать общество робких и морально коррумпированных индивидов.
ГАВЕЛ: - Действительно, страна спокойна. Как морг или могила…
Форман на Западе развернул кампанию в поддержку друга, и правительство Гусака было готово отпустить смутьяна в эмиграцию - но Гавел отказался покидать страну. Под слежкой, на допросах и в тюрьмах демонстрировал силу морального сопротивления - жизнь в правде. В тюрьме он провел - в три отсидки - почти 5 лет.
ГАВЕЛ: - Моя жизнь поставила меня в ситуацию, в которой я должен был вести себя или как трус, или как не трус. Мне удалось вести себя как не трус - в этом и вся моя так называемая смелость.
В ноябре 89-го он один из ведущих создателей Гражданского фору-ма, ассоциации, объединяющей гражданское движение демократиче-ских инициатив. Лидер ГФ, Гавел становится ключевой фигурой «Бархатной революции». Многотысячная толпа на Вацлавской намнести скандирует: «Хавел на Храд!» - «Гавела в Град!»
29 декабря 1989 года это произошло. В одну ночь Чехословакия обрела человеческое лицо и превратилась в одну из самых популярных туристических стран мира. Президентом стал диссидент. Писатель, интеллектуал. Более того, человек, морально безупречный - честный и скромный. Сначала он даже отказался вселяться в президентскую резиденцию - Пражский Град, продолжая жить в доме, построенном отцом. Потом все же переехал «за реку», приведя с собой в Град круг друзей, которые стали министрами культуры и советниками по внутренней и внешней политике. Дизайнером формы солдат Града стал художник по костюмам, получивший Оскара за «Амадеус». Мик Джаггер и «Роллинг Стоуны», можно сказать, обосновались в Граде - как и звезда американского рока Фрэнк Заппа. «Невероятно, но факт, - писала американская пресса, - чехословацкий президент Вацлав Гавел на самом деле предложил Фрэнку Заппе пост специального посланника на Западе по торговле, культуре и туризму» (покойный Заппа, в конце концов, ограничился постом советника по культуре).
В первых же речах Гавела зазвучали интонации диссидентства: «Я всегда пытался говорить и писать правду... « Он стал первым чешским политиком, который публично огласил свою финансовую ситуацию. В стиль руководства Гавел привнес дух своего абсурдистского театра. Юмор, иронию, насмешку - в том числе и над самим собой...
ГАВЕЛ: - Избыток драматической серьезности в политической деятельности может привести человека к быстрому окоченению и превращению в свою собственную статую... Вы должны иметь здоровое осознание своей человеческой смехотворности и ничтожности.
…Осенью 96-го, находясь в двухнедельной поездке по странам Латинской Хмерики, он каждый вечер звонил в Прагу. Это был первый год без Ольги. Человек более чем состоятельный, лауреат 8-ми международных премий, почетный доктор 9-ти университетов мира, Президент страдал от одиночества. За океаном, в столице Чехии, трубку снимала Дагмар Вешкрнова. Даша. Актриса театра и кино. Ей было слегка за сорок.
Об этой страсти не знал никто. Вернувшись в Прагу, президент стал появляться с Дашей в театрах и на концертах. По столице поползли слухи. Вдруг поворот, которого никто не ждал: на исходе года Гавел попал в больницу. Тот же диагноз, что у покойной жены. Перед операцией, на пару с министром здравоохранения Яном Страским, тоже заядлым курильщиком, Гавел выкурил свою последнюю в жизни сигарету. Ему удалили маленькую злокачественную опухоль и половину правого легкого. Болезнь была поймана на ранней стадии. Осложнения, трудности с дыханием. Никто не знал, выживет ли президент. Все это время в клинике с ним находилась Даша.
В канун Нового года его выписали, а через неделю - 4 января 1997 г. - он рассказал газетам о своей финансовой ситуации. Как и в коммунистические времена, ему принадлежит хутор «Градечек». Половина наследства, возвращенного по реституции, отошла брату Ивану. Президентская часть - это половина «Люцерны» (уже проданная им за 200 миллионов крон), ресторан и вилла в Баррандове, дом на набережной. Часть виллы в Злине, южная Моравия (отдана президентом городу Злин). Участки земли и коллекция фарфора и фаянса, собранная дедом. В 93-м он купил с Ольгой виллу в Праге-6 стоимостью в 1 миллион 100 тысяч долларов. Две трети этих денег, сказал Гавел, - это его личные сбережения и гонорары, треть одолжена, остальные - с доходов с «Люцерны» и ресторана в Баррандове. Президент сказал, что не имеет склонности заниматься предпринимательством. Предпочитает ликвидировать недвижимость, переводя деньги в филантропический Фонд своего имени, куда, кстати, отдает и часть своей президентской зарплаты.
ГАВЕЛ: - Много раз в моей жизни я был бедным и богатым. Но я никогда не впадал в отчаяние от бедности и не был отравленным богатством.
В тот же день 4 января Гавел вступил с Дашей в официальный брак (и вновь, как это было с Ольгой, родственники президента игнорировали церемонию). С одной стороны, страна была несколько шокирована: с кончины Ольги прошел почти год, но только что почти. Однако общее настроение было за: новая жена Даша так энергично боролась за его жизнь в клинике, что она, как надеялись, сможет стать достойной преемницей Ольги. И главное, любимый президент не будет одинок. Слово «любимый» надо так и понимать: президент стал символом национальной гордости: в то время рейтинг популярности Гавела достиг апогея - 83%.
Вторая Первая дама страны в коммунистические времена была известной и популярной актрисой: 200 телепостановок, 50 картин, главные роли в Teaтре на Виноградах. Года с 70-го Даша Вешкрнова перманентно улыбалась с теле- и киноэкранов «нормализованной» стране, создавая образы задорных хохотушек «из народа». Невероятно, но она о Гавеле не знала. За все время учебы на театральном факультете Академии имени Яначека в Брно Даша ни от преподавателей, ни от студентов ни разу не услышала, что за пределами официальной сцены существует и работает самый крупный драматург Чехии, чьи пьесы издаются и ставятся по всему миру, а одна - «Вечеринка в саду» - была хитом сезона во всех областных театрах страны. Когда Гавел сидел в тюрьмах, выездная Даша, любимица вождей, подписавшая «Антихартию» (документ, осуждающий «Хартию 77»), летала по кинофестивалям в диапазоне от Душанбе до Буэнос-Айреса. В то время, когда он писал в камере знаменитые «Письма Ольге» - философские размышления о жизни и правде, которые стали одним из шедевров тюремной литературы, актриса понятия не имела, кто он такой. «Все это, скорее, говорит о времени, а не о Даше, - объясняет сейчас президент. - Это говорит и об особых драматических моментах наших с ней отношений».
Впервые о существовании первого диссидента страны Даша узнала в феврале 1989 года, когда осмелевшие под ветрами перестройки коллеги по театру стали подписывать петицию за освобождение Гавела из тюрьмы, куда он попал в очередной раз за то, что в январе 89-го, в «Дни Палаха», возложил цветы на место его самосожжения на Вацлавском намнести. Здоровье Гавела было подорвано годами отсидки, бронхиты и воспаления легких угрожали жизни, но Гусак - сам Горбачев ему не брат - не намерен был выпускать из тюрьмы знаменитого заключенного. Гавел познакомился с Дашей незадолго до того, как был избран президентом. Его пленил ее «особый секси-взгляд». Позже Гавел рассказывал придворной журналистке, что когда смотрит в темно-карие глаза жены, его сердце сжимается от ревности к тем, кто смотрел в них до него: «Это такое глупое мужское качество - ревновать к прошлому». Их встречи были тайными, рядом с ним была жена Ольга, и Гавел не собирался ничего менять в своей жизни.
ГАВЕЛ: - Естественный мир - Lebenswelt - это поток жизни, который всегда застает нас врасплох.
Сначала Даше хотелось быть нормальной женой, помогать мужу, ухаживать за ним, родить от него ребенка (от первого брака у нее 20-летняя дочь Нина). Одно из первых ее заявлений для печати: «Наш ребенок получит ум от Вацлава, а от меня красивые ноги».
Первые столкновения Первой дамы с Канцелярией президента, неспособность ответить на вопрос, почему надо было так спешить со свадьбой, неудачные выступления с пожеланиями изменить Конституцию, чтобы закрепить в ней особые права Первой дамы, целый Институт Первой дамы, со своим собственным штатом, истерики по поводу обильной почты, уход от нее трех высококвалифицированных секретарей, смехотворное поведение в США, когда, спеша, чтобы первой выйти из машины перед домом Мадлен Олбрайт, Первая дама ЧР поскользнулась перед телекамерами, упала, порвала чулки и в таком виде встретилась с четой Клинтонов, - все это стало раздражать маленькую, но чувствительную страну. Популярность Даши в ЧР упала в два раза, популярность Гавела - до 63%.
На выборах президента в парламенте Гавел прошел только во втором туре и с перевесом в один голос. Депутат от ультраправой партии республиканцев тут же потребовал его отставки. В ответ на это в зале раздался пронзительный свист. Все обернулись. Заложив два пальца в рот, свистела Первая дама, пробравшаяся в ряды депутатов.
Гавел философически говорит, что, как и каждый человек, его жена представляет собой комбинацию бесконечного множества противоречивых качеств. Но от других людей ее отличает то, что все эти свойства у нее гипертрофированы: во всем она «сверх» - в активности, в любви, в ненависти, а когда принимается за его лечение, то тут нет ей равных. Весной 98-го года супруги отправились на отдых в Австрию. Остановились в горном отеле в Тироле. Воздух и покой благоприятно воздействовали на Гавела, вырвавшегося из суматошного политического водоворота в Праге, где не без его участия в конце 97-го года пало правительство Вацлава Клауса. Через несколько дней Гавел почувствовал недомогание. Даша поставила диагноз: бронхит или грипп. Укутывала мужа, давала ему аспирин, советовалась по телефону со знахарями и хранила тайну от врачей. Когда температура поднялась до 40° и начались боли в животе, местный врач поставил диагноз - перфорация толстой кишки. Вертолет «скорой помощи» доставил супругов в Инсбрук, где шеф-хирург университетской клиники профессор Боднер сделал ему сложную операцию. Австрийцы спасли Гавела. Через месяц он вернулся в Прагу и до июньских выборов долечивался в летнем президентском дворце в Ланах - к западу от Праги.
ГАВЕЛ: - В моей собственной жизни я стремлюсь к чему-то, что находится далеко за пределами моей личности и горизонта мира, который я знаю; во всем, что я делаю, я каким-то странным образом прикасаюсь к вечности... Кротость - это то, что представляется подобающим перед лицом таинственного порядка Бытия.
8 июня 1998 г. на выборах победила социал-демократическая партия Земана, за ней - партия Клауса. Сторонники Гавела получили незначительное количество мест в парламенте. Земан и Клаус разделили власть в стране. В конце июля в Прагу приехал Боднер - Гавелу сделали еще одну операцию.
Его здоровье - в центре внимания страны. Рейтинг упал до 53 процентов, с первого места он передвинулся на пятое, но Чехия и слышать не хочет о новом президенте. В стране Гавел стал символом свободы, в мире - символом веры в то, что его страна этой свободой не воспользуется в недобрых целях.
Между тем Первая дама продолжает шокировать соотечественников. Достоянием мировых таблоидов стала ее борьба с любимой собакой покойной жены Гавела, шнауцером Дюлой, которая была удалена из президентского дворца якобы из-за ее ревности к новой собаке - самке-боксеру Шугар, которую привела с собой Даша. Другой пассаж. Ко дню рождения Ольги - 19 июля - Гавел заказал панихиду по первой жене. Накануне панихиды от рака умер отец Дагмар. Панихида по Ольге превратилась официально в панихиду и по отцу Первой дамы, причем в первых рядах находились ее многочисленные родственники, а родные и друзья Ольги растерянно стояли позади. В саду летнего дворца новые министры, приехавшие представляться президенту, посадили по желанию Первой дамы и под ее руководством два дерева. Перед одним табличка - «Ольга Гавлова». Перед другим - «Карел Вешкрна», отец жены президента. В те же летние дни закончил свое существование Фонд Вацлава и Ольги Гавел. Он слился с Фондом Дагмар и стал Фондом Вацлава и Дагмар, которая и стала его президентом.
«Работники моей Канцелярии не могут свыкнуться с мыслью, что рядом со мной появился homo novus, стоящий со мной в первом ряду, тогда как они стоят сзади, - говорит президент своему официальному биографу. - Она отвечает на вопросы журналистов, она может как-то обмолвиться, и они боятся, что это отразится на моем рейтинге. Даша - новый фактор, и многие с этим еще не смирились. Они не поняли, что мы - новая президентская чета, другая, чем мы были с Ольгой. Когда я был с Ольгой, политика сама пришла в наш дом. Даша же получила политику в качестве свадебного приданого, а это людям не нравится».
При всей прозрачности местной политической жизни я бы не собрал всех приведенных фактов без помощи людей, более осведомленных, - спасибо, в частности, чешской журналистке и кинодраматургу Нелли Павласковой и бывшему главному редактору чешской газеты «Людови Новины» Ефиму Фиштейну. Но не будем завершать таблоидом очерк о человеке, который через своих отцов, учителей и страстотерпцев ведет духовный род от Яна Гуса. Тем более что столь малопопулярная вторая Первая дама, согласно убеждениям супруга, имеет перед собой открытую перспективу и возможность измениться. В послании американскому конгрессу в 1990 году Вацлав Гавел писал, что опыт с антагонистами научил его тому, что сознание предшествует бытию - не наоборот, как ошибочно учила марксистская философия.
А это значит, по Гавелу, что спасение человеческого мира - в сердце человека, в его способности к просветляющему сознанию, в человеческой мягкости и человеческой ответственности.
P.S.
Перед публикацией очерка в данном сборнике* я обратился к Нелли Павласковой с просьбой об «апдэйте» и получил из Праги заключительную информацию:
С очерком о Гавеле все в порядке…
Но с годами произошло и кое-что новое. Гавел занялся творчеством и написал новую пьесу «Уход». О том, как трудно расставаться с властью и могуществом. Главную женскую роль должна была исполнять Даша, которая вернулась на сцену Виноградского театра и сыграла там недавно Раневскую. Во время репетиций «Ухода» она не поладила с режиссером и под предлогом болезни вообще покинула этот спектакль, хотя роль жены главного героя - канцлера некоего государства, была написана специально для нее. «Уход» поставило у нас несколько театров, в Америке он шел в Чикаго. Эта пьеса написана под сильным влиянием «Вишневого сада» и «Короля Лир» - канцлер покидает правительственную виллу с вишневым садом, новый канцлер сразу принимается за вырубку деревьев. Потеряв «царство», канцлер теряет и всех своих подхалимов и поклонниц, сразу становится ненужным и смешным. И только «Корделия» - жена Ирена (Даша) остается ему верной опорой.
Видимо, Гавел был не очень доволен постановками, потому что выразил желание поставить фильм по этой пьесе и быть его режиссером. Он рассказал, что, собственно, всегда мечтал стать режиссером, но ему не дали учиться в ФАМУ. И вот в 74 года он осуществил свой режиссерский дебют. И Даша сыграла в фильме роль Ирены. Все лето 2010 года Гавел снимал картину с огромным, по чешским меркам, бюжетом в 87 миллионов крон, у него была очень сильная группы и лучшие актеры. Теперь он занят постпродукцией и полностью поглощен этим новым для себя занятием.
Нелли Павласкова
Прага,
Сентябрь 2010
*Сергей Юрьенен "Текст ведущего. Содеянное на Свободе" (нон-фикшн I),
Franc-Tireur USA,
2010.
(Дидактический портрет)
Из беседы в пражской студии «Свободы»
(цитирую дословно):
Интервьюер:
- Как ты относишься к тому, что президент этой страны - писатель?
«Звезда» из Санкт-Петербурга:
- А он писатель? Я не знала… Класс!
Не знаю, как насчет восторга, но эту неосведомленность, вероятно, разделяют отдельные соотечественники нашей гостьи. И не потому что ленивы и нелюбопытны, а оттого, что такова природа национальной заинтересованности. Россию интригуют прежде всего соразмерные величины. Сужу по себе. После СССР, родного колосса на глиняных ногах, после Франции, после Германии, ЧР - Чешская республика - моя наименьшая страна, но - носителю все той же гигантомании - мне понадобилось года три, чтобы внимание несколько отвлеклось от неизбежной Америки.
Вацлав Гавел - драматург-абсурдист, эссеист, мыслитель, вслед за Яном Паточкой и Томашом Гарригом Масариком развивающий специфическо-чешское направление того, что можно назвать философией демократии. При тоталитаризме Гавел стал совестью своего небольшого и весьма своеобразного народа, «покорного внешне и сопротивляющегося изнутри» (как еще в XVIII веке заметил германский философ-культуролог Иоганн Готфрид Гердер) и в целом предпочитающего видеть во главе себя не просто королей, а королей-философов. Гавел возглавил и провел одну из редких в нашем веке бескровных революций - переход от тоталитаризма к демократии. Мир числит нынешнего президента Чешской республики среди 33-х (вот, кстати, тест на эрудицию: скольких мы сможем назвать?) величайших чехов всех времен. Мнение, к примеру, американского конгресса, где в дни последнего визита Гавела в США по его поводу прозвучало: «В интеллектуальном отношении - самый уважаемый глава государства в мире». Нет, но действительно: кто же еще? Клинтона мы уважаем за другое... Ельцин?
Коммунисты-таки подорвали ему здоровье: этим летом Гавелу сделали очередную операцию, и к исполнению президентских обязанностей он вернулся только в сентябре. Скажете, не столько коммунисты, сколько курево? Конечно, он с ранних лет одну за другой вколачивал в себя «стартки» (от «Старт», эквивалента пролетарской «Примы»), но ведь и стресс ему устроили такой, что трудно себе представить. Ибо этот 62-летний интеллектуал с изнуренными голубыми глазами всю жизнь боролся за репутацию своей маленькой страны. Сначала - как инакомыслящий.
ГАВЕЛ: - Вы становитесь «диссидентом» просто потому что в один прекрасный день решаете начать менее заурядную карьеру. В это предприятие вас бросает личное чувство ответственности вкупе со сложным набором внешних обстоятельств. Вы выходите из существующих структур и оказываетесь в ситуации конфликта с ними. Все это начинается как стремление делать свою работу хорошо и кончается ярлыком врага общества.
Гавел - фамилия древнеславянская и в Чехии массовая. Имя же Вацлав - особо почитаемое. Главная улица страны и Праги - Вацлавске намнести (значит «площадь», но являет собой малые Елисейские поля, проспект/бульвар 640 метров в длину, 70 в ширину), она, эта намнести, неуклонно восходит к позеленелому конному мемориалу в честь Святого Венцеслава - Вацлава: именно здесь в знак протеста против советского вторжения сжег себя Ян Палах. В минуты жизни, роковые для страны, чехи здесь собираются стихийно. И это уже толчок к судьбе, если тебя назвали Вацлав Гавел.
Один из архитектурных шедевров «арт нуво» на Вацлавском намнести - дворец «Люцерна». Мраморно-бронзовый лабиринт: пассажи, магазины, рестораны, кафе, варьете, кабаре, огромный кинотеатр и концертный зал на 2500 мест. Подобного культурно-коммерческого комплекса Европа тех времен не знала: даже воспетые Селином и Кортасаром парижские пассажи кажутся скромными в сравнении, не говоря о питерском или Петровском в Москве. Современная стоимость дворца - полмиллиарда крон (17,9 млн долларов). Поднявшись по центральной лестнице, можно увидеть в нише на площадке усатый бюст, весьма похожий на нашего героя, а под ним все то же имя и надпись: Вацлав Гавел построил «Люцерну» в 1907-1920 гг.
Это дед президента. Гавелы - могучий род крупной чешской бур-жуазии, которая еще при Австро-Венгерской империи закладывала основы процветания Первой чехословацкой республики (1919-1939), высокой ее культуры и развитой демократии. Восхождение, процвета-ние и падение рода Гавелов - и не менее знатного рода Вавречеков со стороны матери президента - это метафора самой истории страны, жаль только, вышли из моды эпические романы вроде «Будденброков» или «Семьи Тибо».
Отец - опять-таки Вацлав Гавел - архитектор, инженер и крупный предприниматель, строил дома и студенческие общежития. Мать - Божена Гавелова (урожденная Вавречкова) - из семьи известного журналиста. Дядя - Милош Гавел - основал знаменитую киностудию «Баррандов» и застроил этот аристократический район виллами, ресторанами и дансингами. По богатству и влиянию семья Гавела считалась в Чехословакии второй - после обувного короля Бати. 5 октября 1936 года в этой семье и появился золотой мальчик - третий Вацлав Гавел. Еще через два года Вацлаву родили брата, ныне ученого-физика с мировым именем, которого, несмотря на все злодеяния сталинской России, в 38-м почему-то назвали Иван. Возможно, в знак протеста против западного соседа.
Во время оккупации Галевы продали «Баррандов», дабы не иметь ничего общего с производством нацистских картин и пропагандистской машиной рейха. После освобождения мать Гавела, чуящая ветер с Востока, настаивала на эмиграции в Лондон, но его отец предпочел оставить семью на родине. Будущему президенту было 12, когда «социалистический выбор» Чехословакии - поддержанный всей мощью МГБ - в 1948-м лишил семью почти всего: прислуги, гувернанток, шоферов, коллекций картин, одолженных музеям, загородной усадьбы «Гавлов», вилл в Злине и Праге, дворца «Люцерна». Души не чаявшие в хозяине служащие и рабочие требовали, чтобы отец Гавела остался их управляющим, и поддерживали семью приглашениями на воскресные обеды. Чтобы сводить концы с концами, матери Вацлава, университетски образованной даме, говорившей на многих языках, пришлось идти работать экскурсоводом по Праге. Коммунисты, впрочем, оставили «буржуям» двухкомнатную квартиру в их бывшем доме на набережной Влтавы и деревенский хуторок с ироническим, но и судьбоносным названием «Градечек» (в переводе - «Маленький Град»). Вот эта «жилплощадь» и стала бастионом диссидентства в ЧССР, когда Вацлав с молодой женой вселились в родительскую квартиру, а потом, начиная с 1969-го, превратили «Градечек», неположенный в северной Чехии, у подножья гор Крконоше, в оплот борьбы с режимом: здесь в самые крутое время преследований за создание «Хартии-77» ставились запрещенные пьесы Гавела, здесь писались петиции, распределялась денежная помощь семьям арестованных, проходили концерты легендарной чехословацкой подпольной рок-группы, назвавшей себя по одной из песен Фрэнка Заппы The Plastic People of the Universe, иными словами: то, что осталось от фамильной собственности, стало базой сопротивления в тылу сплошного коммунизма.
Еще один один недосмотр режима: Вацлава с Иваном удалось устроить в новую школу под Прагой, где было много детей-сирот. Будущий режиссер Милош Форман, лишившийся родителей во время оккупации, был на четыре года старше мальчиков, которых должен был в этой школе опекать в качестве «старшего брата».
«Среди них, - пишет Форман, - был малыш с умными глазами, такой воспитанный и ласковый, что сам себе этим вредил. Однако и старшие ребята относились к нему с дружеским уважением. Его звали Вацлав Гавел, и уже тогда жила в нем эта внутренняя сила, позволившая ему впоследствии вынести годы тяжелого тюремного заключения, десятилетия преследования коммунистической полиции и всю хлопотность демократического президентствования...»
Как рассказывает режиссер, президент до сих пор убежден, что это именно Форман стукнул на него директору за то, что мальчик бывал «аморальным по отношению к себе». Но самое интересное в мемуарах Формана про то, как Гавел впервые сел на велосипед. Это было в школьном дворе, а поймали его, яростно крутящего педали на полпути в Нимбург. Учитель был уверен, что это побег, но малыш, продолжая крутить педали, прерывисто отвечал: - Господин учитель… Я не достаю ногами до земли. Что же мне делать?» Гофганс обогнал Гавела и потом поймал его. «Новая чешская история, - завершает Форман, - должна быть благодарна учителю за этот поступок».
Из школы Гавела выставили в 15 лет. Опять-таки «происхождение». Четыре года отработав лаборантом, он сумел получить аттестат зрелости в вечерней школе для рабочей молодежи. Фамильная традиция обязывала к гуманитарному образованию, но в университете - несмотря на высшие баллы по результатам экзаменов - ему было отказано Не приняли Гавела и в самый либеральный по тем временам вуз - Киноакадемию (ФАМУ). Пришлось поступать на экономиче-ский факультет Технического института, где проучился два курса. Потом он все же получил высшее заочное образование в Театральной академии.
С 19 лет Гавел стал своим в литературных и театральных журналах. Со школьным другом Форманом они встречались в знаменитом (и недавно вновь открытом после реставрации) кафе «Славия» на набережной Влтавы, где собирались выброшенные из официальной культуры знаменитые маргиналы чешской литературы, искусства и философии 50-х. Гавел привел Формана в дома крупнейших чешских поэтов века - к Владимиру Голану и будущему Нобелевскому лауреату Ярославу Сейферту. В той же «Славии» Вацлав встретил Ольгу Сплихалову. Весна 1956-го, нам 20 лет...
Ольга была старше: 22. Элегантная красавица мечтала стать актрисой. Он был поражен контрастом внешности и прохождения: девушка с внешностью аристократки была из Жижкова, беднейшего пролетарского района Праги, из многодетной семьи рабочего-коммуниста. Образование ей удалось получить только начальное. Работала Ольга на заводе пуговиц и говорила о себе, что она «крута, как бич Божий». Мать Вацлава воспротивилась браку. Никого из семьи Гавела не было на брачной церемонии. Официально Вацлав и Ольга поженились 8 лет спустя, но с первой же встречи были неразлучны.
Вацлав Гавел - это на самом деле супружеский симбиоз, без Ольги он не представим, во всяком случае, для чесов. При этом сексуально брак их был открытым. Он не скрывал от жены свои многочисленные связи, но не всегда реагировал хорошо на аналогичные признания с ее стороны.
ГАВЕЛ: - Мы с Ольгой не претендуем на любовь друг к другу в течение ближайших двухсот лет, но оба чувствуем, что мы, возможно, неразлучны.
В 60-е они пришли на работу в Театр «На Балюстраде» - билетерша и рабочий сцены. В этом театре были поставлены его первые пьесы: в 63-м - «Вечеринка в саду» - предвестник 68-го года, «Меморандум» (65) и «Возрастаюшая тупость сосредоточения» (68).
Ольга первой читала его рукописи, она приобретала знания и умение держаться в обществе, изучала историю театра и кино, стала снимать подпольные документальные фильмы - хроники текущих событий. Она обладала безупречным вкусом, отличалась стойкостью и бесстрашием в годы обысков, допросов и тюремных заключений. Она была опорой и в дни революции 1989-го года, и в начале государственной деятельности Гавела, когда оказалась Первой дамой страны. Она создала Комитет доброй воли и Фонд Вацлава и Ольги Гавел, помогала больным детям, инвалидам, больным СПИДом, ездила по больницам и детским домам, добывала средства из-за рубежа, очаровывая президентов, кардиналов, магнатов. 27 января 1996 года, когда Ольга умерла от рака, проститься с ней в Пражский Замок, несмотря на ветры и морозы, пришли сотни тысяч чехов, которые часами выстаивали очередь к гробу, заваленному цветами.
Может быть, именно встреча с Ольгой заставила Гавела в те же его 20 лет заявить о себе как о мужчине - мужчине протестующем. Очевидцы вспоминают, как на съезде Союза писателей ЧССР в Добржише - состоявшемся после откровений XX съезда КПСС - громоподобно обозначился хрупкий блондин с глазами небесной чистоты. Этот херувим поверг присутствующих в ужас. Он говорил о запрещенной литературе. Обвинял президиум в лицемерии. Заявил, что «очистить» социализм нельзя. Его поспешно призвали в армию. Солдат Гавел не сложил пера. Он соучаствовал в сочинении пьесы, высмеивающей военное начальство, и едва не стал лауреатом всеармейского конкурса: но цензоры проявили бдительность...
ГАВЕЛ: - Я обитаю в системе, где слова способны потрясти всю структуру режима целиком, где слова могут оказаться сильней, чем десять воинских частей.
После демобилизации в огромной отцовской библиотеке Гавел нашел немецкую книжку. Автором ее был некто Макс Брод, а посвящена она была запрещенному тогда автору - Францу Кафке.
За столиками «Славии» Гавел с Форманом решили писать сценарий о Кафке. Они отправились в бывшее пограничье, в Судеты. Здесь, в селе Сиржеми, у своей сестры Отлы, Кафка писал «Замок». Столичные юноши показывали в сельсовете фото «товарища Кафки». Никто понятия не имел ни об Отле (погибшей в концлагере), ни о Кафке. Сценарий остался неосуществленным.
В 1963 году на знаменитой писательской конференции в Либлице Гавел вместе с другими литераторами яростно выступил за снятие запрета с имени Кафки, который до сих пор остается - вместе с Ионеско и Беккетом - любимым автором президента ЧР.
ГАВЕЛ: - Единственный критерий искусства - сила, подлинность, откровение, смелость и способность пробуждать мысли в поисках правды... С точки зрения ценности произведения, безраз-лично поэтому, какие политические идеи художник исповедует в качестве гражданина, какие идеи он использует для своей работы и обладает ли он ими вообще.
В 1968 году, после подавления «Пражской весны» и активных протестов Гавела, пьесы его были запрещены, паспорт отобран. Одно время он работал рабочим на пивном заводе. К середине 70-х стал известным мировой общественности как один из самых активных представителей чешской интеллектуальной оппозиции. В Открытом письме генеральному секретарю компартии ЧССР д-ру Густаву Гусаку выразил протест против омертвения общественной жизни под режимом «нормализации» и возложил ответственность за это на правящий режим. На диссидентское движение не только в ЧССР, но и других соцстранах повлияло его эссе «Сила бессильных» (1978), посвященное философу Яну Паточке, сердце которого не выдержало допросов в ГБ, - анализ тоталитарных механизмов, которые использовал режим в попытке создать общество робких и морально коррумпированных индивидов.
ГАВЕЛ: - Действительно, страна спокойна. Как морг или могила…
Форман на Западе развернул кампанию в поддержку друга, и правительство Гусака было готово отпустить смутьяна в эмиграцию - но Гавел отказался покидать страну. Под слежкой, на допросах и в тюрьмах демонстрировал силу морального сопротивления - жизнь в правде. В тюрьме он провел - в три отсидки - почти 5 лет.
ГАВЕЛ: - Моя жизнь поставила меня в ситуацию, в которой я должен был вести себя или как трус, или как не трус. Мне удалось вести себя как не трус - в этом и вся моя так называемая смелость.
В ноябре 89-го он один из ведущих создателей Гражданского фору-ма, ассоциации, объединяющей гражданское движение демократиче-ских инициатив. Лидер ГФ, Гавел становится ключевой фигурой «Бархатной революции». Многотысячная толпа на Вацлавской намнести скандирует: «Хавел на Храд!» - «Гавела в Град!»
29 декабря 1989 года это произошло. В одну ночь Чехословакия обрела человеческое лицо и превратилась в одну из самых популярных туристических стран мира. Президентом стал диссидент. Писатель, интеллектуал. Более того, человек, морально безупречный - честный и скромный. Сначала он даже отказался вселяться в президентскую резиденцию - Пражский Град, продолжая жить в доме, построенном отцом. Потом все же переехал «за реку», приведя с собой в Град круг друзей, которые стали министрами культуры и советниками по внутренней и внешней политике. Дизайнером формы солдат Града стал художник по костюмам, получивший Оскара за «Амадеус». Мик Джаггер и «Роллинг Стоуны», можно сказать, обосновались в Граде - как и звезда американского рока Фрэнк Заппа. «Невероятно, но факт, - писала американская пресса, - чехословацкий президент Вацлав Гавел на самом деле предложил Фрэнку Заппе пост специального посланника на Западе по торговле, культуре и туризму» (покойный Заппа, в конце концов, ограничился постом советника по культуре).
В первых же речах Гавела зазвучали интонации диссидентства: «Я всегда пытался говорить и писать правду... « Он стал первым чешским политиком, который публично огласил свою финансовую ситуацию. В стиль руководства Гавел привнес дух своего абсурдистского театра. Юмор, иронию, насмешку - в том числе и над самим собой...
ГАВЕЛ: - Избыток драматической серьезности в политической деятельности может привести человека к быстрому окоченению и превращению в свою собственную статую... Вы должны иметь здоровое осознание своей человеческой смехотворности и ничтожности.
…Осенью 96-го, находясь в двухнедельной поездке по странам Латинской Хмерики, он каждый вечер звонил в Прагу. Это был первый год без Ольги. Человек более чем состоятельный, лауреат 8-ми международных премий, почетный доктор 9-ти университетов мира, Президент страдал от одиночества. За океаном, в столице Чехии, трубку снимала Дагмар Вешкрнова. Даша. Актриса театра и кино. Ей было слегка за сорок.
Об этой страсти не знал никто. Вернувшись в Прагу, президент стал появляться с Дашей в театрах и на концертах. По столице поползли слухи. Вдруг поворот, которого никто не ждал: на исходе года Гавел попал в больницу. Тот же диагноз, что у покойной жены. Перед операцией, на пару с министром здравоохранения Яном Страским, тоже заядлым курильщиком, Гавел выкурил свою последнюю в жизни сигарету. Ему удалили маленькую злокачественную опухоль и половину правого легкого. Болезнь была поймана на ранней стадии. Осложнения, трудности с дыханием. Никто не знал, выживет ли президент. Все это время в клинике с ним находилась Даша.
В канун Нового года его выписали, а через неделю - 4 января 1997 г. - он рассказал газетам о своей финансовой ситуации. Как и в коммунистические времена, ему принадлежит хутор «Градечек». Половина наследства, возвращенного по реституции, отошла брату Ивану. Президентская часть - это половина «Люцерны» (уже проданная им за 200 миллионов крон), ресторан и вилла в Баррандове, дом на набережной. Часть виллы в Злине, южная Моравия (отдана президентом городу Злин). Участки земли и коллекция фарфора и фаянса, собранная дедом. В 93-м он купил с Ольгой виллу в Праге-6 стоимостью в 1 миллион 100 тысяч долларов. Две трети этих денег, сказал Гавел, - это его личные сбережения и гонорары, треть одолжена, остальные - с доходов с «Люцерны» и ресторана в Баррандове. Президент сказал, что не имеет склонности заниматься предпринимательством. Предпочитает ликвидировать недвижимость, переводя деньги в филантропический Фонд своего имени, куда, кстати, отдает и часть своей президентской зарплаты.
ГАВЕЛ: - Много раз в моей жизни я был бедным и богатым. Но я никогда не впадал в отчаяние от бедности и не был отравленным богатством.
В тот же день 4 января Гавел вступил с Дашей в официальный брак (и вновь, как это было с Ольгой, родственники президента игнорировали церемонию). С одной стороны, страна была несколько шокирована: с кончины Ольги прошел почти год, но только что почти. Однако общее настроение было за: новая жена Даша так энергично боролась за его жизнь в клинике, что она, как надеялись, сможет стать достойной преемницей Ольги. И главное, любимый президент не будет одинок. Слово «любимый» надо так и понимать: президент стал символом национальной гордости: в то время рейтинг популярности Гавела достиг апогея - 83%.
Вторая Первая дама страны в коммунистические времена была известной и популярной актрисой: 200 телепостановок, 50 картин, главные роли в Teaтре на Виноградах. Года с 70-го Даша Вешкрнова перманентно улыбалась с теле- и киноэкранов «нормализованной» стране, создавая образы задорных хохотушек «из народа». Невероятно, но она о Гавеле не знала. За все время учебы на театральном факультете Академии имени Яначека в Брно Даша ни от преподавателей, ни от студентов ни разу не услышала, что за пределами официальной сцены существует и работает самый крупный драматург Чехии, чьи пьесы издаются и ставятся по всему миру, а одна - «Вечеринка в саду» - была хитом сезона во всех областных театрах страны. Когда Гавел сидел в тюрьмах, выездная Даша, любимица вождей, подписавшая «Антихартию» (документ, осуждающий «Хартию 77»), летала по кинофестивалям в диапазоне от Душанбе до Буэнос-Айреса. В то время, когда он писал в камере знаменитые «Письма Ольге» - философские размышления о жизни и правде, которые стали одним из шедевров тюремной литературы, актриса понятия не имела, кто он такой. «Все это, скорее, говорит о времени, а не о Даше, - объясняет сейчас президент. - Это говорит и об особых драматических моментах наших с ней отношений».
Впервые о существовании первого диссидента страны Даша узнала в феврале 1989 года, когда осмелевшие под ветрами перестройки коллеги по театру стали подписывать петицию за освобождение Гавела из тюрьмы, куда он попал в очередной раз за то, что в январе 89-го, в «Дни Палаха», возложил цветы на место его самосожжения на Вацлавском намнести. Здоровье Гавела было подорвано годами отсидки, бронхиты и воспаления легких угрожали жизни, но Гусак - сам Горбачев ему не брат - не намерен был выпускать из тюрьмы знаменитого заключенного. Гавел познакомился с Дашей незадолго до того, как был избран президентом. Его пленил ее «особый секси-взгляд». Позже Гавел рассказывал придворной журналистке, что когда смотрит в темно-карие глаза жены, его сердце сжимается от ревности к тем, кто смотрел в них до него: «Это такое глупое мужское качество - ревновать к прошлому». Их встречи были тайными, рядом с ним была жена Ольга, и Гавел не собирался ничего менять в своей жизни.
ГАВЕЛ: - Естественный мир - Lebenswelt - это поток жизни, который всегда застает нас врасплох.
Сначала Даше хотелось быть нормальной женой, помогать мужу, ухаживать за ним, родить от него ребенка (от первого брака у нее 20-летняя дочь Нина). Одно из первых ее заявлений для печати: «Наш ребенок получит ум от Вацлава, а от меня красивые ноги».
Первые столкновения Первой дамы с Канцелярией президента, неспособность ответить на вопрос, почему надо было так спешить со свадьбой, неудачные выступления с пожеланиями изменить Конституцию, чтобы закрепить в ней особые права Первой дамы, целый Институт Первой дамы, со своим собственным штатом, истерики по поводу обильной почты, уход от нее трех высококвалифицированных секретарей, смехотворное поведение в США, когда, спеша, чтобы первой выйти из машины перед домом Мадлен Олбрайт, Первая дама ЧР поскользнулась перед телекамерами, упала, порвала чулки и в таком виде встретилась с четой Клинтонов, - все это стало раздражать маленькую, но чувствительную страну. Популярность Даши в ЧР упала в два раза, популярность Гавела - до 63%.
На выборах президента в парламенте Гавел прошел только во втором туре и с перевесом в один голос. Депутат от ультраправой партии республиканцев тут же потребовал его отставки. В ответ на это в зале раздался пронзительный свист. Все обернулись. Заложив два пальца в рот, свистела Первая дама, пробравшаяся в ряды депутатов.
Гавел философически говорит, что, как и каждый человек, его жена представляет собой комбинацию бесконечного множества противоречивых качеств. Но от других людей ее отличает то, что все эти свойства у нее гипертрофированы: во всем она «сверх» - в активности, в любви, в ненависти, а когда принимается за его лечение, то тут нет ей равных. Весной 98-го года супруги отправились на отдых в Австрию. Остановились в горном отеле в Тироле. Воздух и покой благоприятно воздействовали на Гавела, вырвавшегося из суматошного политического водоворота в Праге, где не без его участия в конце 97-го года пало правительство Вацлава Клауса. Через несколько дней Гавел почувствовал недомогание. Даша поставила диагноз: бронхит или грипп. Укутывала мужа, давала ему аспирин, советовалась по телефону со знахарями и хранила тайну от врачей. Когда температура поднялась до 40° и начались боли в животе, местный врач поставил диагноз - перфорация толстой кишки. Вертолет «скорой помощи» доставил супругов в Инсбрук, где шеф-хирург университетской клиники профессор Боднер сделал ему сложную операцию. Австрийцы спасли Гавела. Через месяц он вернулся в Прагу и до июньских выборов долечивался в летнем президентском дворце в Ланах - к западу от Праги.
ГАВЕЛ: - В моей собственной жизни я стремлюсь к чему-то, что находится далеко за пределами моей личности и горизонта мира, который я знаю; во всем, что я делаю, я каким-то странным образом прикасаюсь к вечности... Кротость - это то, что представляется подобающим перед лицом таинственного порядка Бытия.
8 июня 1998 г. на выборах победила социал-демократическая партия Земана, за ней - партия Клауса. Сторонники Гавела получили незначительное количество мест в парламенте. Земан и Клаус разделили власть в стране. В конце июля в Прагу приехал Боднер - Гавелу сделали еще одну операцию.
Его здоровье - в центре внимания страны. Рейтинг упал до 53 процентов, с первого места он передвинулся на пятое, но Чехия и слышать не хочет о новом президенте. В стране Гавел стал символом свободы, в мире - символом веры в то, что его страна этой свободой не воспользуется в недобрых целях.
Между тем Первая дама продолжает шокировать соотечественников. Достоянием мировых таблоидов стала ее борьба с любимой собакой покойной жены Гавела, шнауцером Дюлой, которая была удалена из президентского дворца якобы из-за ее ревности к новой собаке - самке-боксеру Шугар, которую привела с собой Даша. Другой пассаж. Ко дню рождения Ольги - 19 июля - Гавел заказал панихиду по первой жене. Накануне панихиды от рака умер отец Дагмар. Панихида по Ольге превратилась официально в панихиду и по отцу Первой дамы, причем в первых рядах находились ее многочисленные родственники, а родные и друзья Ольги растерянно стояли позади. В саду летнего дворца новые министры, приехавшие представляться президенту, посадили по желанию Первой дамы и под ее руководством два дерева. Перед одним табличка - «Ольга Гавлова». Перед другим - «Карел Вешкрна», отец жены президента. В те же летние дни закончил свое существование Фонд Вацлава и Ольги Гавел. Он слился с Фондом Дагмар и стал Фондом Вацлава и Дагмар, которая и стала его президентом.
«Работники моей Канцелярии не могут свыкнуться с мыслью, что рядом со мной появился homo novus, стоящий со мной в первом ряду, тогда как они стоят сзади, - говорит президент своему официальному биографу. - Она отвечает на вопросы журналистов, она может как-то обмолвиться, и они боятся, что это отразится на моем рейтинге. Даша - новый фактор, и многие с этим еще не смирились. Они не поняли, что мы - новая президентская чета, другая, чем мы были с Ольгой. Когда я был с Ольгой, политика сама пришла в наш дом. Даша же получила политику в качестве свадебного приданого, а это людям не нравится».
При всей прозрачности местной политической жизни я бы не собрал всех приведенных фактов без помощи людей, более осведомленных, - спасибо, в частности, чешской журналистке и кинодраматургу Нелли Павласковой и бывшему главному редактору чешской газеты «Людови Новины» Ефиму Фиштейну. Но не будем завершать таблоидом очерк о человеке, который через своих отцов, учителей и страстотерпцев ведет духовный род от Яна Гуса. Тем более что столь малопопулярная вторая Первая дама, согласно убеждениям супруга, имеет перед собой открытую перспективу и возможность измениться. В послании американскому конгрессу в 1990 году Вацлав Гавел писал, что опыт с антагонистами научил его тому, что сознание предшествует бытию - не наоборот, как ошибочно учила марксистская философия.
А это значит, по Гавелу, что спасение человеческого мира - в сердце человека, в его способности к просветляющему сознанию, в человеческой мягкости и человеческой ответственности.
P.S.
Перед публикацией очерка в данном сборнике* я обратился к Нелли Павласковой с просьбой об «апдэйте» и получил из Праги заключительную информацию:
С очерком о Гавеле все в порядке…
Но с годами произошло и кое-что новое. Гавел занялся творчеством и написал новую пьесу «Уход». О том, как трудно расставаться с властью и могуществом. Главную женскую роль должна была исполнять Даша, которая вернулась на сцену Виноградского театра и сыграла там недавно Раневскую. Во время репетиций «Ухода» она не поладила с режиссером и под предлогом болезни вообще покинула этот спектакль, хотя роль жены главного героя - канцлера некоего государства, была написана специально для нее. «Уход» поставило у нас несколько театров, в Америке он шел в Чикаго. Эта пьеса написана под сильным влиянием «Вишневого сада» и «Короля Лир» - канцлер покидает правительственную виллу с вишневым садом, новый канцлер сразу принимается за вырубку деревьев. Потеряв «царство», канцлер теряет и всех своих подхалимов и поклонниц, сразу становится ненужным и смешным. И только «Корделия» - жена Ирена (Даша) остается ему верной опорой.
Видимо, Гавел был не очень доволен постановками, потому что выразил желание поставить фильм по этой пьесе и быть его режиссером. Он рассказал, что, собственно, всегда мечтал стать режиссером, но ему не дали учиться в ФАМУ. И вот в 74 года он осуществил свой режиссерский дебют. И Даша сыграла в фильме роль Ирены. Все лето 2010 года Гавел снимал картину с огромным, по чешским меркам, бюжетом в 87 миллионов крон, у него была очень сильная группы и лучшие актеры. Теперь он занят постпродукцией и полностью поглощен этим новым для себя занятием.
Нелли Павласкова
Прага,
Сентябрь 2010
*Сергей Юрьенен "Текст ведущего. Содеянное на Свободе" (нон-фикшн I),
Franc-Tireur USA,
2010.