Возвращение - II
(продолжение. начало - здесь)
2. Когда, как и от кого можно и нужно отделяться прежде соборного осуждения
Собственно, для меня при решении вопроса о церковной юрисдикции всё упиралось в два вопроса: можно ли считать экуменизм ересью, осуждённой соборно и/или отцами, и можно или нельзя находиться в евхаристическом общении не только с самими еретиками (пусть даже поимённо соборами не осуждёнными), но и с теми православными, которые продолжают причащаться с ними из одной Чаши. Ответив на первый вопрос «да», а на второй - «нет», я покинул МП и в целом «официальное» Православие.
При этом под экуменизмом я имел (и имею) в виду учение о том, что ересь или раскол якобы не приводят - рано или поздно, но абсолютно неизбежно - к утрате Таинств; и что якобы могут быть некие формальные критерии, по которым возможно определить, что в том или ином отпавшем от Церкви сообществе гарантировано есть те или иные Таинства. Версий такого экуменизма может быть несколько, но главные две следующие: а) ересь и схизма не обязательно приводят к отпадению от Тела Христова, поэтому в заражённых ими сообществах вполне могут быть Таинства; б) ересь и схизма приводят к отпадению от Тела Христова, но Таинства могут совершаться и вне Его, могут быть неким образом «похищены» из Церкви.
Но slon88 здесь (в тексте и комментах) справедливо указал, что, строго говоря, осуждённым соборно и отцами можно на сегодняшний день считать лишь учение о наличии у еретиков и раскольников Таинств, «довлеющих ко спасению», т.е. достаточных для достижения обожения. Иными словами - утверждение о спасительности нахождения в ереси или схизме. Учение же о возможности существования в отпадших от Церкви сообществах благодатных Таинств, которые, однако, служат принимающим их в суд и осуждение, в категорию осуждённых пока не попадает.
Лично мне даже с такой оговоркой (про «суд и осуждение») допущение наличия Таинств вне Церкви не кажется вписывающимся в общий контекст святоотеческого богословия. И видится приводящим на практике к известным антиканоническим деяниям: экуменическим сомолениям, сослужениям и пр. Но при этом я был вынужден признать правоту slon88 в отношении того, что, не смотря на все свои недостатки, такая концепция пока не осуждена Церковью как ересь. В анафеме РПЦЗ 1983/96 гг. говорится только о «довлении ко спасению», а не о наличии/отсутствии, и среди Отцов по этому поводу имеется некоторое разномыслие. Так что на сегодняшний день это предмет для дальнейших церковных обсуждений (в которых лично я свою позицию уже определил).
Теперь перейдём к вопросу о возможности/невозможности причащаться из одной Чаши с теми православными, которые, сами ереси не исповедуя, находятся в общении с открытыми еретиками. Если о похвальности отделения от еретичествующих предстоятелей, даже прежде их соборного осуждения, Двукр.15 говорит однозначно, то о рассматриваемой категории оно просто умалчивает. Ни обязывает разрывать с ними общение, ни хвалит за такой разрыв. Т.е. отцам Двукратного собора таковая группа вообще не казалась проблемной.
Некоторые (как я до недавних пор) из этого умалчивания делают обратный вывод: что правилом не запрещено, то разрешено. А если обратиться к Преданию, то, вроде бы как, даже и благословлено. Я обычно ссылался при этом на прецеденты из агиографии и церковной истории, когда святые (Максим Исповедник, Феодор Студит, Григорий Палама, Марк Эфесский и их единомышленники) отделялись не только от самих еретиков, но и от тех православных, что сохраняли церковное общение с таковыми. Но при новом спокойном рассмотрении увидел, что такая позиция не учитывает некоторых деталей.
Каких именно? Во-первых - традиции толкования Двукр.15, во-вторых - того, как с нею соотносятся обстоятельства, в которых вышеназванные святые принимали означенное решение.
Начнём с толкований (найти их можно, например, здесь). Если заглянуть в подробные комментарии Вальсамона, еп. Никодима и еп. Иоанна, то станет очевидным, что речь идёт о разрыве общения прежде соборного рассмотрения лишь с самим открытым еретиком. Лично с ним. Как справедливо говорит slon88 , «при том нельзя причащаться только у него. А с теми, кто с ним в общении состоит - причащаться можно, если сами они ереси не учат открыто и к ПЦ принадлежат. А вот если еретик официально осужден священноначалием (или принадлежит к осужденному сообществу), а некоторые с ним всё равно причащаются - то с таковыми тоже причащаться нельзя».
И он же: «Разрывать общение с лицами, поддерживающими общения с таковыми (еретиками - и/м.Н), но при том, ереси не исповедующими - нельзя. После же вынесения, в их (еретиков - и/м.Н.) адрес, со стороны Церковного Суда (Собора) приговора об анафематствовании, следует разрывать евхаристическое общение со всеми, кто находится в общении с этими лицами - даже в том случае, когда они утверждают о своей непричастности к ереси. Если же некие неприятные мне высказывания не могут определяются мной как «несомненная ересь», то следует изучать вопрос (перманентно), до полного прояснения. Если же произойдёт любой Собор (в любом составе) - то позиция будет требовать форсированного прояснения: считать данный Собор и его решения истинными, либо наоборот».
И вполне справедливый вывод, делаемый slon88 : «А иначе дебилизм получается, прошу пардону, полный - ежели где-то на просторах Вселенской Церкви завелся еретик, и его вовремя не изгнали - то что же, по цепной реакции всё Православие в бездну безблагодатности ухнет? Абсурд, однако».
В качестве иллюстрации: в Римской Церкви с IX по XI вв. сосуществовали и сторонники соборно осуждённого еретического понимания filioque, и сторонники его православного понимания (в духе, например, преп. Максима Исповедника). Друг с другом они находились в полном общении, а с ними со всеми в общении пребывали все Поместные Церкви. И спасительной благодати Таинств никто не лишался, кроме самих сознательных еретиков. А окончательный разрыв между Востоком и Западом произошёл лишь после того, как ложное толкование filioque было официально утверждено собором Римской Церкви как общеобязательное для всей вселенной исповедание.
Двукр.15, раскрываемое в комментариях Вальсамона, еп. Никодима и еп. Иоанна, позволяет также взглянут под правильным углом на известный принцип: «общая Чаша - выражение общей веры», часто используемый как доказательство невозможности иметь даже «опосредованное» евхаристическое общение с носителями лжеучений. Толкования Двукр.15 говорят о том, что если еретик проповедует свои идеи не открыто, а в узком кругу, то с таковым ещё рано разрывать общение. Т.е. с ним, хотя он и верит не так, как Церковь, ещё можно и нужно причащаться из одной Чаши. И раз принципа «общая Чаша - выражение общей веры» это, очевидно, нисколько не нарушает, то уж тем более его не нарушает совместное причащение с теми, кто сам верит православно, но по икономии сохраняет общение с открытым еретиком до его соборного осуждения.
Теперь перейдём к житийным и историческим примерам. Преп. Максим Исповедник, разрывая общение с монофелитами, отреагировал так на всеобщее официальное подписание архиереями Восточных Патриархатов Типоса. Т.е. после того, как все они исповедали ересь, и оставаться в общении на Востоке просто было не с кем. Потом - да, он прервал общение ещё и с Римом, хотя тот Типоса не подписывал, а просто вошёл в общение с его подписантами. Но это объясняется тем, что Рим соединился с церквами, в которых все до одного епископа официально приняли ересь, осуждённую Латеранским собором и несколькими соборами Карфагенской Церкви. Т.е. не осуждённых еретиков среди восточных архиереев просто не было. (Хотя сам Рим при этом, кстати, Церковью быть не перестал, что видно из всех последующих событий, т.е. в принципе, чисто теоретически, можно было и не порывать с ним общения, проявив самую крайнюю икономию). И этот пример вполне вписывается в то, о чём пишет slon88 .
Пойдём далее. Преп. Феодор и его единомышленники, как известно, не общались не только с еретиками, но и с теми иконопочитателями из монашествующих и мирян, которые пошли на компромисс с иерархами-иконоборцами, согласившись признать, что можно верить и так, и эдак, что всё это сфера частных богословских мнений, и что церковные единство и мир превыше всего, не смотря ни на что. Студиты таких единства и мира не захотели. Однако здесь не следует упускать из виду, что епископы-иконоборцы все как один публично и официально провозгласили лжеучение, осуждённое VII Вселенским Собором и Отцами. Таким образом, это ещё одно доказательство правильности того понимания Двукр.15, о котором говорит slon88 .
Что касается свт. Григория Паламы, то он не разрывал общения с теми, кто общался с Варлаамом, но пытался (и успешно) убедить их в еретичности его учения. В случае же с Акиндином, Палама действительно отходил от патриарха Иоанна Калеки за его общение с названным еретиком, поскольку оный был осуждён собором 1341 года. Так возник совершенно формальный раскол, просуществовавший до 1347 г., когда собор низложил Калеку и возвел на его место паламита. Мы видим, что свт. Григорий прервал общение с теми, кто общался с Акиндином, уже после конкретного персонального осуждения последнего собором, с Варлаамом же вообще вёл «борьбу изнутри». Что опять же очень хорошо укладывается в «схему», предложенную slon88 .
Случай со свт. Марком Эфесским (а также с преодолением Брест-Литовской унии) ещё «проще». Ведь униаты - это не просто «отдельные, исповедующие ересь православные», а уже иное конфессиональное образование, с церковной точки зрения. Так что и здесь работают принципы, указанные slon88 , точнее - теми канонистами, на которых он ссылается: Вальсамоном, еп. Никодимом и еп. Иоанном.
Т.е. утверждать, будто Предание, выраженное в канонах и деяниях святых, требует от нас разрывать общение (прежде соборного осуждения) не только с открытым еретиком, но и с теми православными, кто общение с ним сохраняет, оснований нет никаких.
Исходя из всего написанного выше, поводом к выходу из РПЦ МП по обвинению оной в ереси экуменизма может стать лишь следующее:
1) Соборное подписание всем епископатом РПЦ МП вероопределения, однозначно подпадающего под анафему-83/96, т.е. заявляющего о спасительности пребывания в ереси или схизме (по аналогии с подписанием Типоса, или иконоборческого исповедания, или с официальным введением filioque, или с антипаламитским соборным деянием, или с униатским признанием латинской догматики).
2) Официальное провозглашение какой-либо из прочих Поместных Церквей явной ереси, которая будет осуждена соборно, - в случае, если РПЦ МП после этого не прекратит с нею общения (хотя если сама РПЦ МП этой ереси не примет, здесь всё же возможна будет некоторая икономия, как она, например, была допустима, по самому крайнему снисхождению, в отношении Римской Церкви, вошедшей в общение с монофелитами, но оставшейся истинной Церковью).
3) Если в РПЦ МП будет официально установлено евхаристическое общение с католиками, или монофизитами, или несторианами, или другими, им подобными, без их отречения от ересей.
И ещё один критерий, но уже не вполне формальный: наличие гонений на православных. В случае с «толерантным» экуменизмом он способен дать некоторый сбой, но в истории не раз срабатывал. О нём пишет, например, euhenio в одном давнем постинге. А вот как формулирует его grgy : «Я думаю, что до тех пор, пока, не будут преследовать за истинную святоотеческую веру внутри Православной Церкви, а будут позволять её открыто исповедовать, и проводить в народ церковный, - до тех пор, я думаю, надо обязательно оставаться и держаться единой Православной Церкви, потому что экуменизм и имяборчество всё еще будут оставаться частным грехом (или заблуждением) - частным мнением отдельных священнослужителей, которых и надо сторониться, а не всей Церкви. А вот, когда начнут преследовать внутри церкви за истинную веру отцов Церкви, и возведут ересь в новые догматы на соборах, тогда верные «да бегут в горы» (Матф.24:16)».
(продолжение см. здесь)