Проданная армия. ЗакВО. 1991 - 1993 г.
Оригинал взят у oper_1974 в Проданная армия. ЗакВО. 1991 - 1993 г.
Из статьи Валерия Симонова.
"На новом месте службы мне пришлось сразу исполнять обязанности начальника разведки армии. В подчинении снова оказались сотни людей - личный состав отдельного разведывательного батальона (тактической разведки) и около сорока офицеров, начальников разведок корпуса, бригад и полков.
Получилось так, что штатный начальник разведки армии полковник И.А.Руденко перекинул на меня свою работу и занимался исключительно создаваемым им "Союзом украинских офицеров" и распределением дефицита. За это офицеры штаба армии прозвали его "начальником разведки военторга". Вскоре Руденко, как истинный украинец, уехал на самостийную Украину.
По состоянию на январь 1990 года Закавказье на душу населения (16 млн человек) и на единицу площади (186 тыс. кв. км) являлось одним из самых милитаризованных регионов не только в Советском Союзе, но и в мире.
Суммарно группировка российских войск в Закавказье имела до 250 000 военнослужащих, 1500 танков, 2500 боевых бронированных машин, 1000 орудий, миномётов и ракетных систем залпового огня, 250 боевых и транспортных вертолётов.
Истребительная и бомбардировочная авиация двух армий (19-й и 34-й) по количеству и качеству не уступала авиации граничащих Турции и Ирана. На складах было заложено запасов на удвоение существующей группировки и ведение ею боевых действий автономно в течение месяца.
Невероятное произошло с Группировкой российских войск в Закавказье: за три года (с января 1990 по январь 1993 года) её мощь уменьшилась в 10 раз (по личному составу с 250 тысяч до 25 тысяч).
С 1 января 1993 года жалкие остатки её войск стали именоваться просто Группой российских войск в Закавказье. Суммарные потери от нападений разрозненных банд были сравнимы разве что с потерями в операциях Великой Отечественной войны.
Единого командования не было, взаимодействие и взаимопомощь между частями и штабами отсутствовали. Действовал чисто ведомственный подход. Разведывательное управление округа фактически работало само на себя и удовлетворяло любопытство узкого круга местных и московских генералов.
Жириновский и Кобзон служили в ЗакВО.
Например, на военный городок могло осуществляться нападение, а рядом стоящая воинская часть, слыша выстрелы, не приходила на помощь. Чтобы какой-либо части ПВО испросить у округа взвод для охраны аэродрома или ракетных позиций, приходилось посылать запрос по инстанции в Главный штаб Войск ПВО в Москве, потом запрос пересылался в Генштаб, который своё решение отправлял обратно в штаб ЗакВО.
Пока бумаги с резолюциями ходили по инстанциям, уже и нечего было охранять - объект подвергся нападению и разграблению. Прикрытие авиацией колонн на дорогах не осуществлялось, хотя боевых самолётов и вертолётов было достаточно.
Военнослужащие и члены их семей были предоставлены сами себе, и никому не было дела до того, что творилось вокруг. Обычным делом стали избиения и убийства наших военнослужащих, похищения людей.
В этих условиях командующий ЗакВО генерал-полковник Валерий Патрикеев призывал "к спокойствию и недопущению жертв среди местного населения". Командир, отдавший приказ на открытие огня по нападающим местным бандитам, автоматически превращался в преступника. Его задерживали и судили по местным понятиям.
Я считаю, не было бы затяжной и масштабной грузино-абхазской войны, если бы весной 1992 года командир 44-го отдельного батальона аэродромно-технического обслуживания подполковник Анатолий Долгополов не передал местным властям в Гудауте 6 БМП (бронированных боевых машин пехоты) с полным боекомплектом, 6 пулемётов, 367 гранат Ф-1 и около 50 тысяч патронов.
Подполковник не мог этого сделать без приказа из Главного штаба Войск ПВО страны. Пропажа даже одной единицы оружия, пистолета или автомата рассматривалась как ЧП и в обязательном порядке докладывалась по инстанции.
И вот 14 августа 1992 года переданное на сторону оружие было использовано абхазами в нападении на 643-й зенитный ракетный полк ПВО в Гудауте. На этот раз они захватили 984 автомата, 267 пистолетов, 18 ручных пулемётов, более 500 гранат и свыше полумиллиона патронов различного калибра.
Пока в течение нескольких часов полк отбивался от нападения, я и начальник штаба генерал-майор Николай Репин находились на командном пункте 19-й отдельной армии ПВО, с которого непрерывно запрашивали помощи у командования ЗакВО и у Главного штаба Войск ПВО страны.
Нам советовали не паниковать и ждать. В Гудауте находился большой аэродром, на который в течение часа можно было бы оперативно перебросить вертолётами десантников 21-й отдельной десантно-штурмовой бригады из Кутаиси (расстояние до Гудауты по прямой всего 195 км).
ЗакВО. 1986 г.
ЗакВО. 1991 г.
Помощь пришла, но через четыре часа после окончания разграбления полка. Это явно свидетельствовало о том, что нападение на российский полк было санкционировано Москвой, а солдат и офицеров просто тупо подставили под удар боевиков.
Удивляло, что Верховный главнокомандующий ВС Президент России Борис Ельцин и министр обороны Павел Грачёв никак не отреагировали на разоружение целого российского полка. Пользуясь безнаказанностью, абхазские боевики затем разоружили все пограничные заставы вдоль побережья Чёрного моря. Снова со стороны высшего политического и военного руководства России - никакой реакции.
Интересна дальнейшая судьба подполковника, вооружившего "народные массы". Начальники щедро отметили заслуги комбата: его сделали депутатом Государственной думы РФ с сопутствующим получением квартиры в Москве, высокой зарплаты и депутатских льгот.
За четыре года пребывания в Закавказье я не встречал ни одного случая, чтобы кого-то привлекли к ответственности за продажу оружия и техники. Все расследования, начатые только в силу огласки, засекречивались, и свидетельские показания при первой возможности уничтожались.
Армяно-азербайджанская война. Уверен, не было бы такой ожесточённой приграничной армяно-азербайджанской войны и карабахской войны, если бы 23 февраля 1992 года азербайджанские боевики не захватили окружной склад боеприпасов в городе Агдаме.
Им достались 728 вагонов артиллерийских снарядов, 245 вагонов реактивных снарядов и 131 вагон боеприпасов к стрелковому оружию. Всего около 1100 вагонов. Удивительно, что ни Москва, ни командование ЗакВО не предприняли попытки блокировать нападающих и вернуть 1100 вагонов смертоносного груза. Они же были не иголкой в стоге сена. Снова молчок.
Затем события развивались удивительным образом. Непрерывно, целый месяц, по ночам в Армению летали тяжёлые военно-транспортные самолёты. Их трасса проходила как раз над командным пунктом 19-й отдельной армии ПВО в Тбилиси. Полёты были засекречены.
Что перебрасывали самолёты, утверждать не могу. Но явно не гуманитарную помощь. Как только полёты прекратились, азербайджанская сторона обвинила российское руководство в поставках оружия и боеприпасов в Армению. Отношение азербайджанского населения к российским военнослужащим резко ухудшилось.
Что касается захвата складов с оружием и боеприпасами, приведу откровения командира одного из азербайджанских отрядов: "Захватить склад можно только после предварительной договорённости с российским начальником. Это как похищение невесты, о котором заранее знают родственники обеих сторон, - красивый кавказский обычай".
Здание ЗакВО в Тбилисси.
Как захватывались склады З4-й воздушной армии. Вот свидетельские показания начальника авиационно-технической службы полковника Михаила Омельчука:
"29.10.1992г. охрана (спецвзвод с двумя бронетранспортёрами) сворачивается и покидает склады… Мои уговоры на командира взвода не действовали. Он сослался на приказ его командира батальона и высшего командования.
После того как БТРы с личным составом начали движение, я встал в проёме выходных ворот. Охрана осталась. 31.10.1992г. прибыл автомобиль "Урал", охрана была снята и убыла на той машине. Захват складов произошёл на следующий день. На склады ворвались бандформирования в количестве 150 человек".
Далее ещё более интересный момент. Привожу свидетельские показания заместителя командующего 34-й ВА генерал-майора Анатолия Бондаренко:
"Я и командующий армии выехали на склады. На КПП было 100-120 человек, много автомобильной техники, с помощью которой вывозили материальные средства. Попытка предотвратить вывоз материальных ценностей не увенчалась успехом.
В ответ я и командующий получили как физическое оскорбление, так и словесную брань. Я потребовал выехать к Китовани. На моей служебной "Волге" со мной поехали три бандита... Когда мы зашли в кабинет Китовани, то в нём оказался заместитель начальника штаба МО Грузии и бригадный генерал 26 лет.
Это было приблизительно в 2 часа 20 мин. ночи. Через несколько минут приоткрылась дверь в другую комнату, и я увидел генерал-лейтенанта Беппаева. Меня, конечно, возмутило это. Когда в кабинет вошёл Китовани, я спросил его, кто давал команду захватывать склады. Он ответил, что это был его приказ. Китовани и Беппаев были подвыпившими".
В Чечне боевики захватили большой арсенал: 1 тыс. гранатомётов, 1 тыс. пулемётов, 32 тыс. автоматов, 13 тыс. пистолетов, 460 винтовок, 14 тыс. ручных гранат, 8 тыс. боеприпасов к орудиям и миномётам.
Кроме того, у частей ПВО было захвачено 1050 стволов стрелкового оружия и 46 тонн боеприпасов, а у полка МВД - 2 тыс. единиц стрелкового оружия и большое количество патронов к нему.
В январе 1992 года два генерала выводили из Лагодех (Грузия) 12-ю отдельную бригаду СПЕЦНАЗ ГРУ ГШ. Это были начальник разведки ЗакВО генерал-майор Виктор Иваненков и прибывший на подмогу из ГРУ генерал-майор Симонов.
Боевики-непрофессионалы силой отобрали у наших спецназовцев всё оружие (1200 единиц стрелкового оружия, 250 новейших противотанковых комплексов "Метис", мины направленного действия, сотни килограммов взрывчатки), имущество и даже продовольственные припасы.
Потом без боя был разоружён разведывательный полк ОСНАЗ ГРУ ГШ, который дислоцировался в Гардабани (Грузия). Боевики напали на часть, когда личный состав следовал в столовую на обед.
Чем хуже складывалась обстановка в Закавказье, тем интенсивнее шла распродажа российского оружия и техники. Всё списывалось на мнимые и реальные нападения. Особенно по крупному наживались генералы в Москве.
Пока в Москве политики были заняты борьбой за власть и генералитет сколачивал себе состояния, российские войска в Закавказье оказались брошенными на произвол судьбы. Они оказались в ловушке, из которой было очень трудно выбраться. Все поезда и автобусы подвергались ограблению. Целые поселения жили за счёт грабежей и относились к ним как к своей постоянной работе.
Кавказские джигиты не гнушались запускать свои грязные руки в нижнее бельё женщин в поисках денег и драгоценностей. Если в поезде находили офицеров, то их расстреливали или захватывали в заложники для выкупа родственниками.
Обстановка вокруг военных городков катастрофически ухудшалась. Электричества и снабжения водой не было. Бандитизм развился до такой степени, что нашим военнослужащим и членам их семей было одинаково опасно находиться в гарнизонах и на улицах населённых пунктов.
13 июня 1992 года, в субботу, в российском танковом полку, который дислоцировался в Гори, закончился парко-хозяйственный день. В офицерском общежитии трое молодых офицеров, уволенных из вооружённых сил "за дискредитацию офицерского звания", устроили "отвальную" с распитием спиртных напитков.
В 15.30 на территорию полка ворвались около 200 вооружённых грузинских гвардейцев. Они сразу блокировали подъезды зданий, не давая никому выйти. Прибежавших из города на шум стрельбы офицеров и прапорщиков тоже отсекли.
Нападавшие не догадались блокировать здания с тыльной стороны. Когда началась стрельба, принявшие на грудь офицеры выскочили из окна, достигли парка боевых машин, завели три танка (по одному офицеру на танк) и начали давить гусеницами нападавших и их машины. Причём боекомплекта в танках не было.
Нападавшие явно просчитались, когда освободили нескольких арестованных солдат на полковой гауптвахте, ожидая увидеть в них своих союзников. "Губари" тут же обезоружили своих "освободителей" и вступили в бой.
Нападавшие также не ожидали, что в полку окажутся два десантника, приехавших за хлебом для своей части. Соотношение сил было: один наш против 20 боевиков. Причём наши защищались в основном отобранным оружием. Действовали спонтанно, без какого-либо руководства.
По официальным данным, с грузинской стороны погибли 12 гвардейцев, ранены 20 и взяты в плен 28. Остальные беспорядочно отступили, бросив свои машины у забора полка.
С нашей стороны были убиты старший лейтенант Андрей Родионов, капитан Павел Пичугин и 8-летняя девочка Марина Савостина, шесть наших военнослужащих получили ранения. Девочку, которая купалась в открытом бассейне, намеренно добивал обкуренный грузинский снайпер.
Далее произошли удивительные вещи. Сразу после окончания боя в полк без какой-либо охраны въехала легковая машина, в которой находились заместитель командующего ЗакВО генерал-лейтенант Беппаев, грузинский министр обороны Китовани и заместитель премьер-министра Грузии Кавкадзе. Беппаев кричал на наших офицеров (записал со слов очевидцев): "Подонки! Ублюдки! Что вы наделали?"
10 июля 1992 года лейтенант Александр Шаповалов с четырьмя десантниками по приказу своего командования перевозил зенитную спаренную установку на машине "Урал" из Гюмри в Ереван. Они были последними в колонне и отстали от неё.
В самом центре Гюмри машина была заблокирована армянскими боевиками. В совершенно безнадёжной ситуации лейтенант отказался сдать оружие и машину. Боевики открыли по нашим военнослужащим шквальный огонь. Потом из машины изъяли 102 пули.
Вместе с лейтенантом погибли сержанты Евгений Поддубняк и Олег Юдинцев, рядовые Михаил Карпов и Николай Масленников. Честь русского офицера и русского солдата для них оказалась дороже, чем собственная жизнь.
Кстати, ушедшая вперёд колонна до пункта назначения тоже не дошла и была разоружена, что свидетельствует о заранее спланированном захвате. Было предательство и с нашей стороны.
Так, десантники намеревались для безопасности выехать из городка вечером, но путь им через ворота преградила бронированная боевая машина пехоты. За день до выхода колонны в гарнизоне находился замминистра обороны Армении Абрамян, который по телефону говорил: "Зенитные установки мне понравились, надо их оставить" (из показаний военнослужащих гарнизона)
27 апреля 1993 года я присутствовал на заседании Военного совета Войск ПВО страны. Лично слышал, как главнокомандующий Виктор Прудников заявил, что "19-я отдельная армия ПВО в Закавказье со всеми самолётами, зенитными ракетами и РЛС полностью разграблена и выводить в Россию нечего. Ответственным от Главного штаба за вывод данной армии являлся генерал-лейтенант Синицын".
Потеря армии со всеми истребителями, зенитными ракетами и РЛС не помешала этому генералу получить звание генерал-полковника и стать начальником Главного штаба ВВС всей России (1998-2000).
В 1993 году я был уволен из вооружённых сил по состоянию здоровья - из-за ножевых ранений, полученных при защите штаба округа от боевиков.
Из статьи Валерия Симонова.
"На новом месте службы мне пришлось сразу исполнять обязанности начальника разведки армии. В подчинении снова оказались сотни людей - личный состав отдельного разведывательного батальона (тактической разведки) и около сорока офицеров, начальников разведок корпуса, бригад и полков.
Получилось так, что штатный начальник разведки армии полковник И.А.Руденко перекинул на меня свою работу и занимался исключительно создаваемым им "Союзом украинских офицеров" и распределением дефицита. За это офицеры штаба армии прозвали его "начальником разведки военторга". Вскоре Руденко, как истинный украинец, уехал на самостийную Украину.
По состоянию на январь 1990 года Закавказье на душу населения (16 млн человек) и на единицу площади (186 тыс. кв. км) являлось одним из самых милитаризованных регионов не только в Советском Союзе, но и в мире.
Суммарно группировка российских войск в Закавказье имела до 250 000 военнослужащих, 1500 танков, 2500 боевых бронированных машин, 1000 орудий, миномётов и ракетных систем залпового огня, 250 боевых и транспортных вертолётов.
Истребительная и бомбардировочная авиация двух армий (19-й и 34-й) по количеству и качеству не уступала авиации граничащих Турции и Ирана. На складах было заложено запасов на удвоение существующей группировки и ведение ею боевых действий автономно в течение месяца.
Невероятное произошло с Группировкой российских войск в Закавказье: за три года (с января 1990 по январь 1993 года) её мощь уменьшилась в 10 раз (по личному составу с 250 тысяч до 25 тысяч).
С 1 января 1993 года жалкие остатки её войск стали именоваться просто Группой российских войск в Закавказье. Суммарные потери от нападений разрозненных банд были сравнимы разве что с потерями в операциях Великой Отечественной войны.
Единого командования не было, взаимодействие и взаимопомощь между частями и штабами отсутствовали. Действовал чисто ведомственный подход. Разведывательное управление округа фактически работало само на себя и удовлетворяло любопытство узкого круга местных и московских генералов.
Жириновский и Кобзон служили в ЗакВО.
Например, на военный городок могло осуществляться нападение, а рядом стоящая воинская часть, слыша выстрелы, не приходила на помощь. Чтобы какой-либо части ПВО испросить у округа взвод для охраны аэродрома или ракетных позиций, приходилось посылать запрос по инстанции в Главный штаб Войск ПВО в Москве, потом запрос пересылался в Генштаб, который своё решение отправлял обратно в штаб ЗакВО.
Пока бумаги с резолюциями ходили по инстанциям, уже и нечего было охранять - объект подвергся нападению и разграблению. Прикрытие авиацией колонн на дорогах не осуществлялось, хотя боевых самолётов и вертолётов было достаточно.
Военнослужащие и члены их семей были предоставлены сами себе, и никому не было дела до того, что творилось вокруг. Обычным делом стали избиения и убийства наших военнослужащих, похищения людей.
В этих условиях командующий ЗакВО генерал-полковник Валерий Патрикеев призывал "к спокойствию и недопущению жертв среди местного населения". Командир, отдавший приказ на открытие огня по нападающим местным бандитам, автоматически превращался в преступника. Его задерживали и судили по местным понятиям.
Я считаю, не было бы затяжной и масштабной грузино-абхазской войны, если бы весной 1992 года командир 44-го отдельного батальона аэродромно-технического обслуживания подполковник Анатолий Долгополов не передал местным властям в Гудауте 6 БМП (бронированных боевых машин пехоты) с полным боекомплектом, 6 пулемётов, 367 гранат Ф-1 и около 50 тысяч патронов.
Подполковник не мог этого сделать без приказа из Главного штаба Войск ПВО страны. Пропажа даже одной единицы оружия, пистолета или автомата рассматривалась как ЧП и в обязательном порядке докладывалась по инстанции.
И вот 14 августа 1992 года переданное на сторону оружие было использовано абхазами в нападении на 643-й зенитный ракетный полк ПВО в Гудауте. На этот раз они захватили 984 автомата, 267 пистолетов, 18 ручных пулемётов, более 500 гранат и свыше полумиллиона патронов различного калибра.
Пока в течение нескольких часов полк отбивался от нападения, я и начальник штаба генерал-майор Николай Репин находились на командном пункте 19-й отдельной армии ПВО, с которого непрерывно запрашивали помощи у командования ЗакВО и у Главного штаба Войск ПВО страны.
Нам советовали не паниковать и ждать. В Гудауте находился большой аэродром, на который в течение часа можно было бы оперативно перебросить вертолётами десантников 21-й отдельной десантно-штурмовой бригады из Кутаиси (расстояние до Гудауты по прямой всего 195 км).
ЗакВО. 1986 г.
ЗакВО. 1991 г.
Помощь пришла, но через четыре часа после окончания разграбления полка. Это явно свидетельствовало о том, что нападение на российский полк было санкционировано Москвой, а солдат и офицеров просто тупо подставили под удар боевиков.
Удивляло, что Верховный главнокомандующий ВС Президент России Борис Ельцин и министр обороны Павел Грачёв никак не отреагировали на разоружение целого российского полка. Пользуясь безнаказанностью, абхазские боевики затем разоружили все пограничные заставы вдоль побережья Чёрного моря. Снова со стороны высшего политического и военного руководства России - никакой реакции.
Интересна дальнейшая судьба подполковника, вооружившего "народные массы". Начальники щедро отметили заслуги комбата: его сделали депутатом Государственной думы РФ с сопутствующим получением квартиры в Москве, высокой зарплаты и депутатских льгот.
За четыре года пребывания в Закавказье я не встречал ни одного случая, чтобы кого-то привлекли к ответственности за продажу оружия и техники. Все расследования, начатые только в силу огласки, засекречивались, и свидетельские показания при первой возможности уничтожались.
Армяно-азербайджанская война. Уверен, не было бы такой ожесточённой приграничной армяно-азербайджанской войны и карабахской войны, если бы 23 февраля 1992 года азербайджанские боевики не захватили окружной склад боеприпасов в городе Агдаме.
Им достались 728 вагонов артиллерийских снарядов, 245 вагонов реактивных снарядов и 131 вагон боеприпасов к стрелковому оружию. Всего около 1100 вагонов. Удивительно, что ни Москва, ни командование ЗакВО не предприняли попытки блокировать нападающих и вернуть 1100 вагонов смертоносного груза. Они же были не иголкой в стоге сена. Снова молчок.
Затем события развивались удивительным образом. Непрерывно, целый месяц, по ночам в Армению летали тяжёлые военно-транспортные самолёты. Их трасса проходила как раз над командным пунктом 19-й отдельной армии ПВО в Тбилиси. Полёты были засекречены.
Что перебрасывали самолёты, утверждать не могу. Но явно не гуманитарную помощь. Как только полёты прекратились, азербайджанская сторона обвинила российское руководство в поставках оружия и боеприпасов в Армению. Отношение азербайджанского населения к российским военнослужащим резко ухудшилось.
Что касается захвата складов с оружием и боеприпасами, приведу откровения командира одного из азербайджанских отрядов: "Захватить склад можно только после предварительной договорённости с российским начальником. Это как похищение невесты, о котором заранее знают родственники обеих сторон, - красивый кавказский обычай".
Здание ЗакВО в Тбилисси.
Как захватывались склады З4-й воздушной армии. Вот свидетельские показания начальника авиационно-технической службы полковника Михаила Омельчука:
"29.10.1992г. охрана (спецвзвод с двумя бронетранспортёрами) сворачивается и покидает склады… Мои уговоры на командира взвода не действовали. Он сослался на приказ его командира батальона и высшего командования.
После того как БТРы с личным составом начали движение, я встал в проёме выходных ворот. Охрана осталась. 31.10.1992г. прибыл автомобиль "Урал", охрана была снята и убыла на той машине. Захват складов произошёл на следующий день. На склады ворвались бандформирования в количестве 150 человек".
Далее ещё более интересный момент. Привожу свидетельские показания заместителя командующего 34-й ВА генерал-майора Анатолия Бондаренко:
"Я и командующий армии выехали на склады. На КПП было 100-120 человек, много автомобильной техники, с помощью которой вывозили материальные средства. Попытка предотвратить вывоз материальных ценностей не увенчалась успехом.
В ответ я и командующий получили как физическое оскорбление, так и словесную брань. Я потребовал выехать к Китовани. На моей служебной "Волге" со мной поехали три бандита... Когда мы зашли в кабинет Китовани, то в нём оказался заместитель начальника штаба МО Грузии и бригадный генерал 26 лет.
Это было приблизительно в 2 часа 20 мин. ночи. Через несколько минут приоткрылась дверь в другую комнату, и я увидел генерал-лейтенанта Беппаева. Меня, конечно, возмутило это. Когда в кабинет вошёл Китовани, я спросил его, кто давал команду захватывать склады. Он ответил, что это был его приказ. Китовани и Беппаев были подвыпившими".
В Чечне боевики захватили большой арсенал: 1 тыс. гранатомётов, 1 тыс. пулемётов, 32 тыс. автоматов, 13 тыс. пистолетов, 460 винтовок, 14 тыс. ручных гранат, 8 тыс. боеприпасов к орудиям и миномётам.
Кроме того, у частей ПВО было захвачено 1050 стволов стрелкового оружия и 46 тонн боеприпасов, а у полка МВД - 2 тыс. единиц стрелкового оружия и большое количество патронов к нему.
В январе 1992 года два генерала выводили из Лагодех (Грузия) 12-ю отдельную бригаду СПЕЦНАЗ ГРУ ГШ. Это были начальник разведки ЗакВО генерал-майор Виктор Иваненков и прибывший на подмогу из ГРУ генерал-майор Симонов.
Боевики-непрофессионалы силой отобрали у наших спецназовцев всё оружие (1200 единиц стрелкового оружия, 250 новейших противотанковых комплексов "Метис", мины направленного действия, сотни килограммов взрывчатки), имущество и даже продовольственные припасы.
Потом без боя был разоружён разведывательный полк ОСНАЗ ГРУ ГШ, который дислоцировался в Гардабани (Грузия). Боевики напали на часть, когда личный состав следовал в столовую на обед.
Чем хуже складывалась обстановка в Закавказье, тем интенсивнее шла распродажа российского оружия и техники. Всё списывалось на мнимые и реальные нападения. Особенно по крупному наживались генералы в Москве.
Пока в Москве политики были заняты борьбой за власть и генералитет сколачивал себе состояния, российские войска в Закавказье оказались брошенными на произвол судьбы. Они оказались в ловушке, из которой было очень трудно выбраться. Все поезда и автобусы подвергались ограблению. Целые поселения жили за счёт грабежей и относились к ним как к своей постоянной работе.
Кавказские джигиты не гнушались запускать свои грязные руки в нижнее бельё женщин в поисках денег и драгоценностей. Если в поезде находили офицеров, то их расстреливали или захватывали в заложники для выкупа родственниками.
Обстановка вокруг военных городков катастрофически ухудшалась. Электричества и снабжения водой не было. Бандитизм развился до такой степени, что нашим военнослужащим и членам их семей было одинаково опасно находиться в гарнизонах и на улицах населённых пунктов.
13 июня 1992 года, в субботу, в российском танковом полку, который дислоцировался в Гори, закончился парко-хозяйственный день. В офицерском общежитии трое молодых офицеров, уволенных из вооружённых сил "за дискредитацию офицерского звания", устроили "отвальную" с распитием спиртных напитков.
В 15.30 на территорию полка ворвались около 200 вооружённых грузинских гвардейцев. Они сразу блокировали подъезды зданий, не давая никому выйти. Прибежавших из города на шум стрельбы офицеров и прапорщиков тоже отсекли.
Нападавшие не догадались блокировать здания с тыльной стороны. Когда началась стрельба, принявшие на грудь офицеры выскочили из окна, достигли парка боевых машин, завели три танка (по одному офицеру на танк) и начали давить гусеницами нападавших и их машины. Причём боекомплекта в танках не было.
Нападавшие явно просчитались, когда освободили нескольких арестованных солдат на полковой гауптвахте, ожидая увидеть в них своих союзников. "Губари" тут же обезоружили своих "освободителей" и вступили в бой.
Нападавшие также не ожидали, что в полку окажутся два десантника, приехавших за хлебом для своей части. Соотношение сил было: один наш против 20 боевиков. Причём наши защищались в основном отобранным оружием. Действовали спонтанно, без какого-либо руководства.
По официальным данным, с грузинской стороны погибли 12 гвардейцев, ранены 20 и взяты в плен 28. Остальные беспорядочно отступили, бросив свои машины у забора полка.
С нашей стороны были убиты старший лейтенант Андрей Родионов, капитан Павел Пичугин и 8-летняя девочка Марина Савостина, шесть наших военнослужащих получили ранения. Девочку, которая купалась в открытом бассейне, намеренно добивал обкуренный грузинский снайпер.
Далее произошли удивительные вещи. Сразу после окончания боя в полк без какой-либо охраны въехала легковая машина, в которой находились заместитель командующего ЗакВО генерал-лейтенант Беппаев, грузинский министр обороны Китовани и заместитель премьер-министра Грузии Кавкадзе. Беппаев кричал на наших офицеров (записал со слов очевидцев): "Подонки! Ублюдки! Что вы наделали?"
10 июля 1992 года лейтенант Александр Шаповалов с четырьмя десантниками по приказу своего командования перевозил зенитную спаренную установку на машине "Урал" из Гюмри в Ереван. Они были последними в колонне и отстали от неё.
В самом центре Гюмри машина была заблокирована армянскими боевиками. В совершенно безнадёжной ситуации лейтенант отказался сдать оружие и машину. Боевики открыли по нашим военнослужащим шквальный огонь. Потом из машины изъяли 102 пули.
Вместе с лейтенантом погибли сержанты Евгений Поддубняк и Олег Юдинцев, рядовые Михаил Карпов и Николай Масленников. Честь русского офицера и русского солдата для них оказалась дороже, чем собственная жизнь.
Кстати, ушедшая вперёд колонна до пункта назначения тоже не дошла и была разоружена, что свидетельствует о заранее спланированном захвате. Было предательство и с нашей стороны.
Так, десантники намеревались для безопасности выехать из городка вечером, но путь им через ворота преградила бронированная боевая машина пехоты. За день до выхода колонны в гарнизоне находился замминистра обороны Армении Абрамян, который по телефону говорил: "Зенитные установки мне понравились, надо их оставить" (из показаний военнослужащих гарнизона)
27 апреля 1993 года я присутствовал на заседании Военного совета Войск ПВО страны. Лично слышал, как главнокомандующий Виктор Прудников заявил, что "19-я отдельная армия ПВО в Закавказье со всеми самолётами, зенитными ракетами и РЛС полностью разграблена и выводить в Россию нечего. Ответственным от Главного штаба за вывод данной армии являлся генерал-лейтенант Синицын".
Потеря армии со всеми истребителями, зенитными ракетами и РЛС не помешала этому генералу получить звание генерал-полковника и стать начальником Главного штаба ВВС всей России (1998-2000).
В 1993 году я был уволен из вооружённых сил по состоянию здоровья - из-за ножевых ранений, полученных при защите штаба округа от боевиков.