Про трясучку и её сестер.
Оригинал взят у mu_pankratov в Про трясучку и её сестер.
АРХАНГЕЛ МИХАИЛ, ПОПИРАЮЩИЙ СЕМЕРЫХ ТРЯСАВИЦ, и Святой Мученик Сисиний Кизический
На полях Архангел Уриил и св. Мелания Римская
Россия, 1-я пол.XVII в. 32 х 27. см.Coleccion Roger Cabal. Париж
Очень редкий сюжет. Он основан на эпизоде жития св. Сисиния, по молитве которого Архангел уничтожил демонов лихорадки, пытавшихся выбраться из моря. В русской культуре к этому эпизоду апеллирует чаще всего не иконопись, а народная заклинательная поэзия: множество заговоров против лихорадок взывают к св. Сисинию и самому арх. Михаилу и называют имена трясовиц: Гнетея, Ломея, Огнея, Пухлея, Каркуша и тому подобное. Они - дочери царя Ирода, проклятые за нечестивость своего отца и обречённые служить демонами горячек.
Член-корреспондент РАН Андрей Львович Топорков в Институте мировой литературы РАН прочел на тему «Изучение фольклора в ИМЛИ РАН». В этой лекции, главными адресатами которой были аспиранты института, А. Л. Топорков не только дал обзор работ по фольклору и мифологии народов мира, сделанных учеными ИМЛИ и продолжающихся по сей день, основных изданий и научных проектов, но и более подробно рассказал о некоторых исследованиях конкретных проблем. Одной из них было взаимодействие устной и книжной традиции, рассмотренное им на материале заговоров от лихорадки.
В традиционной славянской культуре лихорадки персонифицировались в образе женских демонических существ. Обычно считали, что существует много лихорадок: 7, 9, 12, 40, 77 или 99. Лихорадок считали сестрами. Их имена часто отражают действие, которое болезнь оказывает на человека. Тресея вызывает дрожь, Огнея бросает больного в жар, а Ледея - в холод, Ломея ломает, Желтея вызывает желтый цвет кожи и так далее. Порою лихорадок называли также трясовицами или Иродовыми дочерями - традиция называла их отцом царя Ирода, а причиной их превращения в демонов - наказание за оскорбление Иоанна Крестителя или за его гибель. Терские казаки, например, рассказывали, что 77 дочерей Ирода, встретив Иоанна, стали над ним насмехаться, а он за это их проклял и вселил болезнь, которая трясет, корчит, ломает, знобит и сушит.
Старообрядческий лубок. Имена трясовиц-лихорадок:
1.Трясея (тресучка, трясуница, потресуха, трясучка, трясца).
2.Огнея или огненная.
3.Ледея (ледиха) или озноба (знобея, забуха).
4.Гнетея (гнетница, гнетуха, гнетучка).
5.Грынуша или грудица (грудея).
6.Глухея (глохня).
7.Ломея (ломеня, ломовая) или костоломка.
8.Пухнея (пухлея, пухлая), отекная.
9.Желтея (желтуха, желтуница).
10.Коркуша или корчея (скорчея).
11.Глядея.
12.Огнеястра и неве.
Народная медицина имело в своем арсенале немало магических методов избавления от лихорадки, но основным средством выступали заговоры. А одним из самых верных заговоров считалось перечисление имен всех лихорадок. Списки этих имен хранили в домах и носили на груди в мешочке. Было и немало апокрифических молитв, выступавших в качестве заговоров против лихорадок. Тексты заговоров сочетают в себе фольклорное и книжное (из апокрифической литературы) происхождение и этим особенно интересны для исследователей.
Интересно, что самыми древними дошедшими до нас текстами восточнославянских заговоров были именно заговоры против лихорадки. Они найдены в новгородских берестяных грамотах. В грамоте 734, датируемой рубежом XII и XIII веков, написано: «сихаїлъ сихаїлъ сихаїлъ аньгѣлъ аньгѣлъ аньгѣлъ гидьнь гѣ има аньгѣла» (архангел Сихаил - как мы увидим ниже, частый герой таких заговоров). Троекратное повторение - распространенный прием в заговорах.
№734
Текст берестяной грамоты 715 (XIII век) в переводе на современный русский язык звучит так: «Тридевять ангелов, тридевять архангелов, избавьте раба Божия Михея от трясовицы молитвами святой Богородицы». В дальнейшем заговоры часто встречаются в рукописных, а затем и в печатных сборниках молитв, различных лечебниках, травниках и прочих книгах. Тексты заговоров легко переходили из устной традиции в книжную и наоборот.
Апокрифические тексты и заговоры официально осуждались церковью, но всё равно имели очень широкое распространение. В одном из рукописных памятников говорилось: «Канунов много лживых и молитвы составлены лживые от трясавиц, Еремея попа болгарского басни, глаголет бо окаянный: седяще святому отцу Сисинию на горе Синайстей, виде седмь ангел, исходящих из моря, и ангела Сихаила именуема, и иная изыдоша седмь ангел, седмь свещь держаща, седмь ножев остряща. Все то еретицы списали. Суть между божественными писаньми лживыя писания несеяны от еретик льстивии сборники сельские, худые номоканунцы по молитвенникам у неразсудных попов, лживыя молитвы о трясавицах, и нежитех, и о недузех». Неизвестно, был ли болгарский поп Еремей, которому приписывается авторство текста, историческим лицом, но святой Сисиний один сорока из мучеников севастийских, стал восприниматься восточными славянами как избавитель от лихорадки.
Сам святой Сисиний - весьма интересный персонаж. Его культ распространился из Греции по самым разным уголкам средневекового христианского мира. Его изображения и молитвы ему известны и у сирийцев на Ближнем Востоке, и у коптов в Северной Африке, и у болгар и румын на Балканах. Ближневосточный образ святого Сисиния - это воин, который побеждает женского демона. На Руси же Сисиний предстает в облике благочестивого старца, по молитве которого архангел Михаил (или Сихаил) побеждает лихорадок. Обычно в заговорах рассказывалось, что Сисиний, сидя на горе Синайской творит молитву, Исус посылает своего архангела, который, встречая лихорадок, спрашивает, как их зовут. Лихорадки перечисляют свои имена и рассказывают, как каждая из них мучит человека. Архангел бьет лихорадок, а те клянутся, что не подступятся к дому, где будет упоминаться имя архангела.
Тексты этих апокрифических молитв-заговоров влияли и на иконописные сюжеты. Им и посвятил свое исследование А. Л. Топоров. Он описал 16 икон, изображающих, как архангел Михаил (Сихаил, Рафаил) побивает 7 или 12 лихорадок. Написаны были эти иконы от XVII до XIX века. На них был изображен святой Сисиний, возносящий молитву к нарисованному в верхней части иконы Исусу Христу. Иногда рядом есть другие святые. С другой стороны иконы находился архангел, поражающий копьем или трезубцем лихорадок (реже архангел бьет их розгами). Сами лихорадки, нарисованные в нижней части, имели вид обнаженных дев, часто с разными демоническими атрибутами: кожистыми крыльями, остроконечными головами и так далее. Фигуры дев-лихорадок чаще всего значительно меньше размером, чем Сисиний и архангел. Размещаются лихорадки обычно в пещере или водоеме. Ярким их признаком служит разноцветность: одна дева красная, другая - желтая, третья - зеленая и так далее.
Кроме икон этот сюжет обнаруживался и в иллюстрированных рукописях. В одной из них дева-лихорадка в ярко-красном платье держит на руках маленького человечка, объятого пламенем. Ее поза напоминает мать, держащую младенца, однако у человечка есть борода, а согнутые в локтях руки он поднимает в ужасе. Видимо, это образ человека, охваченного болезнь. Иллюстратор снабдил эту часть рисунка подписью: «Яко пещь распаляет дровами, тако я распаляю у человека все члены и кости».
Такие иконы встречались в Владимирской, Тверской, Московской и Орловской губерниях. Основным центром их изготовления была Владимирская область. Первоисточником их, скорее всего, был другой сюжет «Явление архангела Сихаила святому Сисинию». Он встречался в Новгороде в XIV веке. Присутствует он, например, на знаменитом складне мастера Лукиана (1413 год), хранящемся в Оружейной палате. Но в этом сюжете отсутствовали девы-лихорадки. Появление икон со сценой побиения архангелом лихорадок - единственный известный пример влияния заговоров на иконопись.
Архангел Сихаил перед святым Сисинием.XVII в. (по иконографии XIV в.)
Красная медь, литье. 6.2 × 4.3 × 0.4 см Новгород
Более подробно об этом можно узнать, обратившись к работам А. Л. Топоркова «Визуальная репрезентация заговоров от лихорадки на русских иконах» (в сборнике «Заговорные тексты в структурном и сравнительном освещении», 2011) и «Иконографический сюжет "Архангел Михаил побивает трясовиц": генезис, история и социальное функционирование» (в первом выпуске сборника «In Umbra: Демонология как семиотическая система», 2012)
АРХАНГЕЛ МИХАИЛ, ПОПИРАЮЩИЙ СЕМЕРЫХ ТРЯСАВИЦ, и Святой Мученик Сисиний Кизический
На полях Архангел Уриил и св. Мелания Римская
Россия, 1-я пол.XVII в. 32 х 27. см.Coleccion Roger Cabal. Париж
Очень редкий сюжет. Он основан на эпизоде жития св. Сисиния, по молитве которого Архангел уничтожил демонов лихорадки, пытавшихся выбраться из моря. В русской культуре к этому эпизоду апеллирует чаще всего не иконопись, а народная заклинательная поэзия: множество заговоров против лихорадок взывают к св. Сисинию и самому арх. Михаилу и называют имена трясовиц: Гнетея, Ломея, Огнея, Пухлея, Каркуша и тому подобное. Они - дочери царя Ирода, проклятые за нечестивость своего отца и обречённые служить демонами горячек.
Член-корреспондент РАН Андрей Львович Топорков в Институте мировой литературы РАН прочел на тему «Изучение фольклора в ИМЛИ РАН». В этой лекции, главными адресатами которой были аспиранты института, А. Л. Топорков не только дал обзор работ по фольклору и мифологии народов мира, сделанных учеными ИМЛИ и продолжающихся по сей день, основных изданий и научных проектов, но и более подробно рассказал о некоторых исследованиях конкретных проблем. Одной из них было взаимодействие устной и книжной традиции, рассмотренное им на материале заговоров от лихорадки.
В традиционной славянской культуре лихорадки персонифицировались в образе женских демонических существ. Обычно считали, что существует много лихорадок: 7, 9, 12, 40, 77 или 99. Лихорадок считали сестрами. Их имена часто отражают действие, которое болезнь оказывает на человека. Тресея вызывает дрожь, Огнея бросает больного в жар, а Ледея - в холод, Ломея ломает, Желтея вызывает желтый цвет кожи и так далее. Порою лихорадок называли также трясовицами или Иродовыми дочерями - традиция называла их отцом царя Ирода, а причиной их превращения в демонов - наказание за оскорбление Иоанна Крестителя или за его гибель. Терские казаки, например, рассказывали, что 77 дочерей Ирода, встретив Иоанна, стали над ним насмехаться, а он за это их проклял и вселил болезнь, которая трясет, корчит, ломает, знобит и сушит.
Старообрядческий лубок. Имена трясовиц-лихорадок:
1.Трясея (тресучка, трясуница, потресуха, трясучка, трясца).
2.Огнея или огненная.
3.Ледея (ледиха) или озноба (знобея, забуха).
4.Гнетея (гнетница, гнетуха, гнетучка).
5.Грынуша или грудица (грудея).
6.Глухея (глохня).
7.Ломея (ломеня, ломовая) или костоломка.
8.Пухнея (пухлея, пухлая), отекная.
9.Желтея (желтуха, желтуница).
10.Коркуша или корчея (скорчея).
11.Глядея.
12.Огнеястра и неве.
Народная медицина имело в своем арсенале немало магических методов избавления от лихорадки, но основным средством выступали заговоры. А одним из самых верных заговоров считалось перечисление имен всех лихорадок. Списки этих имен хранили в домах и носили на груди в мешочке. Было и немало апокрифических молитв, выступавших в качестве заговоров против лихорадок. Тексты заговоров сочетают в себе фольклорное и книжное (из апокрифической литературы) происхождение и этим особенно интересны для исследователей.
Интересно, что самыми древними дошедшими до нас текстами восточнославянских заговоров были именно заговоры против лихорадки. Они найдены в новгородских берестяных грамотах. В грамоте 734, датируемой рубежом XII и XIII веков, написано: «сихаїлъ сихаїлъ сихаїлъ аньгѣлъ аньгѣлъ аньгѣлъ гидьнь гѣ има аньгѣла» (архангел Сихаил - как мы увидим ниже, частый герой таких заговоров). Троекратное повторение - распространенный прием в заговорах.
№734
Текст берестяной грамоты 715 (XIII век) в переводе на современный русский язык звучит так: «Тридевять ангелов, тридевять архангелов, избавьте раба Божия Михея от трясовицы молитвами святой Богородицы». В дальнейшем заговоры часто встречаются в рукописных, а затем и в печатных сборниках молитв, различных лечебниках, травниках и прочих книгах. Тексты заговоров легко переходили из устной традиции в книжную и наоборот.
Апокрифические тексты и заговоры официально осуждались церковью, но всё равно имели очень широкое распространение. В одном из рукописных памятников говорилось: «Канунов много лживых и молитвы составлены лживые от трясавиц, Еремея попа болгарского басни, глаголет бо окаянный: седяще святому отцу Сисинию на горе Синайстей, виде седмь ангел, исходящих из моря, и ангела Сихаила именуема, и иная изыдоша седмь ангел, седмь свещь держаща, седмь ножев остряща. Все то еретицы списали. Суть между божественными писаньми лживыя писания несеяны от еретик льстивии сборники сельские, худые номоканунцы по молитвенникам у неразсудных попов, лживыя молитвы о трясавицах, и нежитех, и о недузех». Неизвестно, был ли болгарский поп Еремей, которому приписывается авторство текста, историческим лицом, но святой Сисиний один сорока из мучеников севастийских, стал восприниматься восточными славянами как избавитель от лихорадки.
Сам святой Сисиний - весьма интересный персонаж. Его культ распространился из Греции по самым разным уголкам средневекового христианского мира. Его изображения и молитвы ему известны и у сирийцев на Ближнем Востоке, и у коптов в Северной Африке, и у болгар и румын на Балканах. Ближневосточный образ святого Сисиния - это воин, который побеждает женского демона. На Руси же Сисиний предстает в облике благочестивого старца, по молитве которого архангел Михаил (или Сихаил) побеждает лихорадок. Обычно в заговорах рассказывалось, что Сисиний, сидя на горе Синайской творит молитву, Исус посылает своего архангела, который, встречая лихорадок, спрашивает, как их зовут. Лихорадки перечисляют свои имена и рассказывают, как каждая из них мучит человека. Архангел бьет лихорадок, а те клянутся, что не подступятся к дому, где будет упоминаться имя архангела.
Тексты этих апокрифических молитв-заговоров влияли и на иконописные сюжеты. Им и посвятил свое исследование А. Л. Топоров. Он описал 16 икон, изображающих, как архангел Михаил (Сихаил, Рафаил) побивает 7 или 12 лихорадок. Написаны были эти иконы от XVII до XIX века. На них был изображен святой Сисиний, возносящий молитву к нарисованному в верхней части иконы Исусу Христу. Иногда рядом есть другие святые. С другой стороны иконы находился архангел, поражающий копьем или трезубцем лихорадок (реже архангел бьет их розгами). Сами лихорадки, нарисованные в нижней части, имели вид обнаженных дев, часто с разными демоническими атрибутами: кожистыми крыльями, остроконечными головами и так далее. Фигуры дев-лихорадок чаще всего значительно меньше размером, чем Сисиний и архангел. Размещаются лихорадки обычно в пещере или водоеме. Ярким их признаком служит разноцветность: одна дева красная, другая - желтая, третья - зеленая и так далее.
Кроме икон этот сюжет обнаруживался и в иллюстрированных рукописях. В одной из них дева-лихорадка в ярко-красном платье держит на руках маленького человечка, объятого пламенем. Ее поза напоминает мать, держащую младенца, однако у человечка есть борода, а согнутые в локтях руки он поднимает в ужасе. Видимо, это образ человека, охваченного болезнь. Иллюстратор снабдил эту часть рисунка подписью: «Яко пещь распаляет дровами, тако я распаляю у человека все члены и кости».
Такие иконы встречались в Владимирской, Тверской, Московской и Орловской губерниях. Основным центром их изготовления была Владимирская область. Первоисточником их, скорее всего, был другой сюжет «Явление архангела Сихаила святому Сисинию». Он встречался в Новгороде в XIV веке. Присутствует он, например, на знаменитом складне мастера Лукиана (1413 год), хранящемся в Оружейной палате. Но в этом сюжете отсутствовали девы-лихорадки. Появление икон со сценой побиения архангелом лихорадок - единственный известный пример влияния заговоров на иконопись.
Архангел Сихаил перед святым Сисинием.XVII в. (по иконографии XIV в.)
Красная медь, литье. 6.2 × 4.3 × 0.4 см Новгород
Более подробно об этом можно узнать, обратившись к работам А. Л. Топоркова «Визуальная репрезентация заговоров от лихорадки на русских иконах» (в сборнике «Заговорные тексты в структурном и сравнительном освещении», 2011) и «Иконографический сюжет "Архангел Михаил побивает трясовиц": генезис, история и социальное функционирование» (в первом выпуске сборника «In Umbra: Демонология как семиотическая система», 2012)